Военный штаб империи.Бьющий в ноздри запах крови, словно воздух наполнен этой густой плазмой, запах, который ночной ветер не в силах развеять.Военный штаб превратился в место кровавой бойни, более половины авторитетных людей были зарезаны простыми солдатами, а также несколько секретарей, аристократов, воинов тоже подверглись жестокому убийству от рук солдат Железного лагеря.Отрубленные почерневшие головы были кучей свалены в центре зала.Струи крови, словно ручьи после ливня, сливались в красные реки и стекали на замшелые каменные степени, еще теплые, они были словно последнее дыхание жизни под ночным ветром.Солдаты Железного лагеря с торжественным выражением на лицах стояли навытяжку с оружием наголо.Принц Аршавин выглядел рассеянным, словно погруженным в мысли о каком-то сложном выборе.

Он был неподвижен, потирая подбородок и уставившись под ноги.Его молчание побуждало всех в зале сохранять мертвую тишину.Уцелевшим аристократам и военачальникам казалось, что они очутились в каком-то страшном сне, но сон никак не заканчивался.

Атмосфера была настолько давящая, что они не могли даже вздохнуть, в страхе, что тот задумчивый мужчина, занявший председательское кресло, вновь махнет рукой, отдавая смертельный приказ.Фью!В небе вспыхнул сигнальный огонь, крик пронзил тишину.Старший принц наконец очнулся от своих мыслей, взглянул на груду отрубленных голов, в его глазах мелькнула тень сожаления.

Он нетерпеливо махнул рукой, и под перепуганными взглядами уцелевших аристократов, солдаты задвигались и начали вытирать кровь с пола и собирать головы.«Господа, вы можете возвращаться» — поднимаясь, мрачно сказал Аршавин военачальникам.«А?» — один человек со слезами пропищал: «Не надо, ваше Высочество, не убивайте меня, я ничего не знаю, я верен императору…»Остальные тоже бухнулись на колени и начали умолять.«Господа, вы верные министры империи, в трудный для нее момент вы стояли на стороне императора и народа и с честью выдержали испытание, я рад и горд за вас.

За кровь платим кровью, за честь — честью, да будет небо свидетелем справедливости императорского дома Зенита, впредь вы будете вознаграждены за преданность!» — повысил голос принц: «На сегодня мы закончили, прошу вас, расходитесь!»После разъяснений чиновники осмелились подняться на ноги и, рассыпаясь в благодарностях, робко вышли из здания.На улицах они повсюду видели вооруженных солдат, по-видимому, только что после жестокой схватки, доспехи были в бурых пятнах, с мечей капала кровь.

Усадьбы некоторых уважаемых аристократов пылали, доносились крики, похоже, в эту ночь вся столица оказалась залита кровью.Министры поняли, что произошедшее сегодня ночью намного превосходило их худшие опасения.Они обменялись взглядами, в которых читались потрясение и ощущение счастливого спасения.Не решаясь заговорить, они молча разбрелись по домам, но никто из них и представить не мог, что все это было направлено на предотвращение в последний момент заговора против короля Шамбора, так что даже ему самому не пришлось вмешиваться.Имя короля Шамбора становилось табу, лучше было не говорить про него дурного, а уж тем более не замышлять ничего против него, иначе можно было и жизнью поплатиться.……Единственным незатронутым этой ночью местом кроме лачуг бедняков, были гостиницы.Посланники из двадцати двух империй, сидели по комнатам тихо и не высовывались как мыши, забежавшие на территорию дракона.

Этим вечером на постоялый двор заявились дав здоровяка, назвавшие себя пешками этого проклятого короля Шамбора, сломали бедро посланнику Анжи и отлупили всех, кто чернил имя военного гения, навешав таких оплеух, что лица раздулись, став похожими на свиные морды, пригрозив прирезать как свиней в следующий раз.Посланники, недавно кричавшие, что нужно расправиться с королем Шамбора, окончательно струхнули от этих двоих, которым, по-видимому, все было нипочем.Поэтому еще со вчера высокомерные посланники тихо скрежетали оставшимися зубами, но сидели в гостиницах, ожидая прибытия Д’Алессандро, чтобы он проучил этих зенитовцев, казнил короля Шамбора, а с этих двоих, блондина и брюнета, содрал кожу!«Хе-хе, бунт, чем больше беспорядка, тем лучше, империя уже зашаталась.

Вот приедет завтра на рассвете Д’Алессандро и камня на камне не оставит от нее, убьем всех мужчин ростом выше колеса повозки, а женщин заберем в рабство!»Посланники сидели по комнатам и изрыгали проклятья.……Кровавая ночь подошла к концу.Древний и величественный Санкт-Петербург вновь погрузился в молчание.Время утекало стремительно и безвозвратно, ночь шла на убыль.

Сквозь редеющие клубы дыма проступили редкие звезды, восток заалел, приближалось утро.Приказы о срочном размещении были отданы.Стены города были заполнены солдатами в полном вооружении, на их суровых лицах не было ни тени страха.

На стены были выкачены редко применявшиеся драгоценные магические орудия, весь город был похож на ощерившегося зверя, маги суетились в магических башнях, там и тут сверкали вспышки.На наблюдательной вышке над южными воротами города аристократы в лучших доспехах напряженно вглядывались вдаль.Небо светлело с каждой минутой.Настал решающий судьбу империи момент.

Военный штаб империи.

Бьющий в ноздри запах крови, словно воздух наполнен этой густой плазмой, запах, который ночной ветер не в силах развеять.

Военный штаб превратился в место кровавой бойни, более половины авторитетных людей были зарезаны простыми солдатами, а также несколько секретарей, аристократов, воинов тоже подверглись жестокому убийству от рук солдат Железного лагеря.

Отрубленные почерневшие головы были кучей свалены в центре зала.

Струи крови, словно ручьи после ливня, сливались в красные реки и стекали на замшелые каменные степени, еще теплые, они были словно последнее дыхание жизни под ночным ветром.

Солдаты Железного лагеря с торжественным выражением на лицах стояли навытяжку с оружием наголо.

Принц Аршавин выглядел рассеянным, словно погруженным в мысли о каком-то сложном выборе.

Он был неподвижен, потирая подбородок и уставившись под ноги.

Его молчание побуждало всех в зале сохранять мертвую тишину.

Уцелевшим аристократам и военачальникам казалось, что они очутились в каком-то страшном сне, но сон никак не заканчивался.

Атмосфера была настолько давящая, что они не могли даже вздохнуть, в страхе, что тот задумчивый мужчина, занявший председательское кресло, вновь махнет рукой, отдавая смертельный приказ.

В небе вспыхнул сигнальный огонь, крик пронзил тишину.

Старший принц наконец очнулся от своих мыслей, взглянул на груду отрубленных голов, в его глазах мелькнула тень сожаления.

Он нетерпеливо махнул рукой, и под перепуганными взглядами уцелевших аристократов, солдаты задвигались и начали вытирать кровь с пола и собирать головы.

«Господа, вы можете возвращаться» — поднимаясь, мрачно сказал Аршавин военачальникам.

«А?» — один человек со слезами пропищал: «Не надо, ваше Высочество, не убивайте меня, я ничего не знаю, я верен императору…»

Остальные тоже бухнулись на колени и начали умолять.

«Господа, вы верные министры империи, в трудный для нее момент вы стояли на стороне императора и народа и с честью выдержали испытание, я рад и горд за вас.

За кровь платим кровью, за честь — честью, да будет небо свидетелем справедливости императорского дома Зенита, впредь вы будете вознаграждены за преданность!» — повысил голос принц: «На сегодня мы закончили, прошу вас, расходитесь!»

После разъяснений чиновники осмелились подняться на ноги и, рассыпаясь в благодарностях, робко вышли из здания.

На улицах они повсюду видели вооруженных солдат, по-видимому, только что после жестокой схватки, доспехи были в бурых пятнах, с мечей капала кровь.

Усадьбы некоторых уважаемых аристократов пылали, доносились крики, похоже, в эту ночь вся столица оказалась залита кровью.

Министры поняли, что произошедшее сегодня ночью намного превосходило их худшие опасения.

Они обменялись взглядами, в которых читались потрясение и ощущение счастливого спасения.

Не решаясь заговорить, они молча разбрелись по домам, но никто из них и представить не мог, что все это было направлено на предотвращение в последний момент заговора против короля Шамбора, так что даже ему самому не пришлось вмешиваться.

Имя короля Шамбора становилось табу, лучше было не говорить про него дурного, а уж тем более не замышлять ничего против него, иначе можно было и жизнью поплатиться.

Единственным незатронутым этой ночью местом кроме лачуг бедняков, были гостиницы.

Посланники из двадцати двух империй, сидели по комнатам тихо и не высовывались как мыши, забежавшие на территорию дракона.

Этим вечером на постоялый двор заявились дав здоровяка, назвавшие себя пешками этого проклятого короля Шамбора, сломали бедро посланнику Анжи и отлупили всех, кто чернил имя военного гения, навешав таких оплеух, что лица раздулись, став похожими на свиные морды, пригрозив прирезать как свиней в следующий раз.

Посланники, недавно кричавшие, что нужно расправиться с королем Шамбора, окончательно струхнули от этих двоих, которым, по-видимому, все было нипочем.

Поэтому еще со вчера высокомерные посланники тихо скрежетали оставшимися зубами, но сидели в гостиницах, ожидая прибытия Д’Алессандро, чтобы он проучил этих зенитовцев, казнил короля Шамбора, а с этих двоих, блондина и брюнета, содрал кожу!

«Хе-хе, бунт, чем больше беспорядка, тем лучше, империя уже зашаталась.

Вот приедет завтра на рассвете Д’Алессандро и камня на камне не оставит от нее, убьем всех мужчин ростом выше колеса повозки, а женщин заберем в рабство!»

Посланники сидели по комнатам и изрыгали проклятья.

Кровавая ночь подошла к концу.

Древний и величественный Санкт-Петербург вновь погрузился в молчание.

Время утекало стремительно и безвозвратно, ночь шла на убыль.

Сквозь редеющие клубы дыма проступили редкие звезды, восток заалел, приближалось утро.

Приказы о срочном размещении были отданы.

Стены города были заполнены солдатами в полном вооружении, на их суровых лицах не было ни тени страха.

На стены были выкачены редко применявшиеся драгоценные магические орудия, весь город был похож на ощерившегося зверя, маги суетились в магических башнях, там и тут сверкали вспышки.

На наблюдательной вышке над южными воротами города аристократы в лучших доспехах напряженно вглядывались вдаль.

Небо светлело с каждой минутой.

Настал решающий судьбу империи момент.