Том 1 Глава 458

ЛИРА ДРАЙДЕ

— Что?

Серис была неподвижна, как камень, пока Олудари лапал её, его ожидающее, умоляющее лицо было обращено вверх.

Это было похоже на что-то из кошмара. Ни один кусочек реальности в том виде, в котором меня заставили её понять, не соответствовал тому, что я видела.

— У меня столько не сделанной работы... — Олудари ныл, его паучьи пальцы мяли мантию Серис. — В этом мире есть столько слоёв, которые только и ждут, чтобы их отделили, один за другим, но только не тогда, когда меня не станет. Агрона думает, что он единственный, кто знает, но я видел тени, я чувствовал нарастающее поверхностное напряжение пузыря, готового лопнуть, я...

Суверен захлебнулся собственным хныканьем и начал кашлять, его плечи тряслись. Когда приступ прошёл, он поник, как увядшее растение.

Моргнув, словно очнувшись от глубокого сна, Серис оглядела застывшую толпу, затем Силрита и, наконец, меня. На полсекунды в её глазах появился вопрос, на который я не знала, как ответить.

«Что мне делать?»

— спрашивали её глаза, но даже когда они встретились с моими, выражение её лица стало решительным, когда она пришла к какому-то собственному ответу.

Медленно Серис прижала свою руку к щеке Олудари:

— Успокойтесь, Суверен.

Олудари вдруг взял двумя кулаками мантию Серис и потянул её вниз на несколько дюймов.

— Помоги мне! Спрячь меня! Драконы, Копья, ты... ты знаешь их! Ты уже скрывала его раньше. Я не понимаю, как, но ты это делала! Я приказываю тебе сделать это снова! И... и Копьё тоже. Да, отведи меня к нему. К Артуру Лейвину.

Серис решительно высвободилась из его хватки, а затем с внезапностью поражающего громового хвоста сильно ударила его по лицу.

Голова Суверена дёрнулась в сторону, и его рыдания резко оборвались:

— Как ты смеешь, я... я...

— Соберитесь, — сказала Серис, похоже, уже лучше контролируя себя. Она протянула руку, и Олудари взял ёе, позволяя поднять себя на ноги.

Заклинание, наложенное на толпу, разрушилось, и большинство стало поспешно удаляться, исчезая в деревне. Удон бросился к брату, помогая ему подняться и счищая грязь с одежды, но Идир оттолкнул его, поспешив к одному из других крестьян.

Этот фермер, как и все остальные, лежал на земле, не шевелясь. Я уже чувствовала это по угасанию их мана-сигнатур. Все они были мертвы.

Я отвернулась, злая и расстроенная, но не зная, как направить свои эмоции. Неосторожность асуры...

Более чем несколько человек задерживались, медленно приближаясь, их восторженные взгляды были устремлены на Суверена, очевидно, не обращая внимания на его нынешнее печальное состояние.

— Суверен. Пожалуйста, простите нас...

— Заберите нас домой...

— Скажите, что мы должны делать, чтобы выжить, Суверен!

Силрит полоснул рукой по воздуху, и бессвязные мольбы смолкли, а люди отступили назад. Все, кроме Ларса Изенгарта, который бросился к Суверену.

Глаза Олудари расширились, и из него полилась мана.

Изенгарт был поднят с земли и отправлен обратно в толпу, сбив с ног ещё нескольких человек. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно сломить их восторг, и они, практически давя друг друга, бросились бежать, оставив Ларса стонать на земле. Корбетт, Эктор и женщина, которую я узнала, как одну из солдат Ларса, поспешили к нему.

Серис бросила на меня взгляд:

— Нам нужно перевезти Суверена в более безопасное место... для всех. — Она замолчала, её взгляд переместился мимо меня вдаль.

Я повернулась, чтобы посмотреть, и моя кровь похолодела.

На горизонте Великие горы отрезали Пустоши Эленуара и Звериные поляны от остальной части Дикатена. Всего несколько мгновений назад заснеженные вершины терялись в густом белом тумане. Теперь же над горами мчалась низкая чёрная туча. Но даже когда я наблюдала за происходящим, она спустилась с отвесных скал, каскадом обрушившись на плоские пепелища внизу, и с огромной скоростью понеслась в нашу сторону.

— Нет, — стонал Олудари. — Нет-нет-нет. Он знает. Он нашёл меня. — Олудари взял Серис за руку, сжав так крепко, что она вздрогнула.

— Рейфы... — Серис вздохнула, отстраняясь от Суверена и делая несколько замирающих шагов, чтобы оказаться рядом со мной. Её руки сжались в судорожные кулаки по бокам.

Мои истёртые нервы расшатались. Двигаясь как во сне, я отвернулась от облака. Мой взгляд пронёсся по охваченной паникой деревне, вбирая в себя всех людей, которых я так старалась защитить и помочь процветать после войны, людей, которых я считала своими друзьями... семьёй, даже, если использовать дикатенское слово.

«Лучшее слово, чем «кровь»»,

— предложил мой почти бредящий разум.

Среди них были и те, кто жил последние месяцы в пустоши, строил здесь дома, осваивал новые навыки, применял полученную с таким трудом магию в качестве фермеров, охотников и ремесленников, а не солдат... убийц. Такие люди, как братья Плейнсраннер, как Балдур Вассер. Такие, как дети, столпившиеся вокруг златовласой девочки Фрост и позеленевшие от страха.

Я посмотрела вниз на Сета, который всё ещё лежал на земле у моих ног, его очки съехали набок. Он, как и все остальные здесь, стал бы лишь компостом для питания бесплодной пепельной пустоши, если бы попал в битву между василиском клана Вритра и боевой группой Рейфов.

И я ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

Я обладала силой, невероятной магией, и всё же рядом с этими существами я была не более опасна, чем неотёсанный раб...

— Лира!

Выкрик моего имени прорезал туман в моём мозгу, и я спазматически дёрнулась. Серис схватила меня за руку, притянув к себе.

— Найди своё спокойствие, Лира, своё мужество. Отбрось всё остальное, оно тебе сейчас не поможет.

Я уставилась в её глаза, удивляясь, уже не в первый раз, откуда взялась эта её внутренняя сила.

До войны я не была хорошо знакома с Косой Серис Вритрой. Будучи выдвинутой в военное время на должность Слуги, я не состояла в этой должности до того, как меня отправили в Дикатен. Но я доказала, что умею заставить дикатенцев подчиниться с минимальным кровопролитием, и это соответствовало целям Агроны на континенте.

За те несколько дней, что я работала рядом с Серис, я не раз испытывала приступы ревности к отношениям между ней и Силритом. Моя собственная Коса, Каделл, был холодным, отстранённым и жестоким. За два дня мне показалось, что я знаю о Серис больше, чем когда-либо знала о Каделле. Мои отношения с ним были вопросом военной необходимости и не более того, хотя я по глупости жаждала его силы и той свободы, с которой Верховный Суверен позволял ему выполнять свою работу.

Поступая так, как сказала Серис, я обложила себя этими мыслями, как утяжелённым одеялом, — ментальный эквивалент ребёнка, который натягивает одеяло на голову, чтобы спрятаться от мана-зверей под кроватью...

Но это сработало, и я почувствовала, что успокаиваюсь. Возможно, Серис и не была моей Косой — чёрт, она даже уже не была Косой, — но она уже вдохновила меня, став лучшим наставником, чем Каделл или любой другой учитель или тренер, который был у меня во время моего восхождения по ступеням власти.

До прихода Рейфов не было времени сделать что-то ещё.

Облако разделилось на четыре отдельные формы, и на нас обрушилось сразу несколько заклинаний, направленных на Олудари.

Я выбросила барьер из ветра пустоты, чтобы блокировать порыв чёрного огня, побочный ущерб от которого должен был настигнуть не только Серис, Силрита и меня, но и дюжину других алакрийцев, которые всё ещё пытались удрать.

Огонь души Рейфа проел ткань моего щита, но тут же внутри него возник второй барьер, а за ним и третий, перенаправив огонь души так, что он безвредно прокатился над нами, а затем пролился на три свежепостроенных дома и мгновенно поглотил их.

Пока мы боролись с пламенем, сверкнули сдвоенные молнии: одна ударила в землю посреди бегущей толпы, подняв вверх брызги тёмного пепла и повалив ближайших к земле людей, включая Корбетта и Эктора. Другая молния попала прямо в Олудари, но отклонилась от его мана-барьера и врезалась в дальнее дерево, расколов его надвое и заставив сухие листья гореть, как множество маленьких свечек.

Шум раскалывающегося дерева и ревущего пламени ещё звенел у меня в ушах, когда я почувствовала всплеск маны снизу. Серис и Силрит уже двигались, взлетая в воздух и колдуя щиты над кричащими прохожими. Я схватила Сета и подняла его в воздух как раз в тот момент, когда земля вокруг Олудари вздыбилась вверх, пронзив поле шипов из кровавого железа, когда Рейфы ударили со всех сторон сразу.

Олудари сжал кулаки, и кровавое железо разлетелось вдребезги с пронзительным воплем. Его лицо было напряжено от паники и отчаяния, его намерение каскадом пронеслось по деревне, как ураган.

Между нами возникла тень, и солнце сверкнуло на резных клинках, когда они понеслись к Суверену. Его рука взметнулась вверх, поймав меч, и рывком сомкнутого кулака он разбил его вдребезги. Его кровоточащая рука вырвалась наружу, выпустив широкий полумесяц огня души, который лишь едва разминулся со мной и Сетом, но Рейф уже снова исчез.

Наступило затишье.

Олудари устремил взгляд в небо, где четыре Рейфа окружили деревню на расстоянии, их убийственные намерения, как четыре бушующих костра, приближались к нам. Суверен скорчил гримасу, открывая и закрывая руку, так как из небольшого пореза просочилась кровь. Болезненно-зелёные усики обесцвечивали бледную плоть вокруг раны.

— Яд, — прошептала я про себя.

Олудари зарычал, быстро оглядывая окрестности в поисках выхода. Его поведение ожесточилось, страх был вытеснен желанием сражаться. Оскалившись, он взмыл в небо мимо меня.

Его тело удлинилось, наливаясь маной, когда монстр, скрытый в гуманоидной форме, вырвался наружу. Он казался ещё больше, чем раньше, биение его крыльев было настолько яростным, что выбило меня из равновесия, а его грохочущего рёва было достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание.

Его хвост хлестнул, как гигантский хлыст, и Рейф нырнул под него. Его челюсти щёлкнули, сомкнувшись совсем рядом с удаляющейся фигурой в небе. Третий Рейф зашёл сбоку и, воспользовавшись тем, что Олудари отвлёкся, приземлился на спину василиска с двумя лезвиями из чёрного льда, сверкающими в его руках. Последние лучи солнца сверкнули на их краях, когда они пронзили основание огромного крыла. Лёд разлетелся вдребезги, как стекло, а василиск взревел и закружился в воздухе, отправив Рейфа в полёт.

Жирные капли тёмной крови дождём падали на лагерь внизу.

Пока Олудари метался и ревел, прямо перед ним в воздухе образовалась чёрная паутина, в которой тонкие нити кровавого железа скреплялись с точками сгущающейся тени. Василиск попытался отклониться в сторону, но слишком поздно, и он на полной скорости врезался в паутину.

Его масса пробила его насквозь, разбив конструкцию, но даже снизу я могла видеть сеть тонких кровавых порезов, оставшихся по всему его змеевидному лицу и телу. Кровавая железная сеть зацепилась за крылья и челюсть Олудари, с каждым движением пиля туда-сюда, прорезаясь всё глубже.

Дюжина молний сошлась на металле, сотрясая трансформированное тело Олудари спазмами, когда молния пронеслась по металлу и вошла в сотни маленьких ранок — оба заклинания работали вместе, чтобы обойти защитный слой маны Суверена. Из порезов на крыльях распространялись всё новые и новые тошнотворно-зелёные усики, а на металле сгущался тяжёлый лёд, тяжесть которого тянула Суверена вниз.

Кровь, вытекающая из порезов, внезапно загорелась, пламя души выжигало кровавое железо и чёрный лёд, а также запечатывало раны. На земле, везде, где падала капля пылающей крови, ревело и загоралось всё, что находилось поблизости.

Над толпой появился чёрный туман, который быстро сместился, чтобы поглотить как можно больше льющейся и горящей крови, а магия Серис, сведённая на нет, поглотила её, прежде чем она успела распространиться дальше.

Тем не менее, половина деревни уже была охвачена пламенем.

Улицы теперь были полны бегущих людей, бегущих во все стороны в своём смятении, без лидеров и руля, поскольку каждый был предоставлен сам себе.

С десяток разрозненных голосов выкрикивали противоречивые приказы, беспомощные вельможи звали своих охранников и сопровождающих, и сквозь всё это были хорошо различимы крики раненых и умирающих, когда огонь души Вритры вливался в их кровь.

Единственным стоящим лидером была девочка Фрост, которая взяла под свою опеку группу детей и вела их в сторону Звериных Полян, подальше от сражения.

Освободившись от восторга, который я испытывала, наблюдая за тем, как Суверен сражается с этими Рейфами, я ударила волной звуковой вибрации по сухой, твёрдой почве внизу, одновременно втягивая землю, когда она размягчалась, пепел двигался как жидкость под моей силой, и вылила серую жижу на столько пламени, сколько смогла, похоронив целые дома, где я не могла почувствовать сигнатуры маны.

Над ним Олудари настиг Рейфа, его челюсти раскрылись, чтобы выпустить поток чёрного пламени.

Рейф взмыл вверх над огнём, закрутился и опустился на василиска, вокруг него посыпались десятки ножей, созданных из тёмного льда.

Те, что не попали в Олудари, были пробиты заклинанием Серис, большинство из них безвредно растворились, но достаточное количество всё же пробилось сквозь них, чтобы разрушить здания и людей под ними. Я могла лишь наблюдать за тем, как тела падают на землю, а из пробитых в них дыр свободно течёт кровь.

Олудари зарычал, его длинная шея и голова беспорядочно извивались, когда из его пасти продолжал вырываться огонь души. Внизу загорелся ещё один дом, потом ещё. От ветра, поднятого битвой, искры понеслись к Звериным Полянам, и я уже могла видеть маленькие линии дыма, поднимающиеся из густого леса.

Всё произошло так быстро, что люди ещё не успели прийти в себя после первого удара молнии. Эктор отступил от кратера, прижав руку к уху, глаза его были расфокусированы. Что-то взорвалось. Почти как в замедленной съёмке я наблюдала, как его поднимают с земли, зазубренный осколок разбитого кровавого железа пронзил его грудь. Его тело кувыркалось по земле, когда он приземлился, и к тому времени, когда оно остановилось, я поняла, что он мёртв.

Лица толпы расплывались, детали терялись среди дыма и теней. Кто-то ещё взлетел вверх в струе чёрного пламени, его крик захлебнулся, так как кислород выжег его лёгкие. Другой был погребён под землёй: дом рухнул, когда они пробегали мимо него, и внешняя стена поглотила их.

На окраинах лагеря маленькие фигурки высыпали в ровную серую пустоту.

Я вскинула ещё один щит, когда порыв ветра подтолкнул пламя соседнего здания слишком близко к группе отступающих жителей деревни, дав им время оттащить себя подальше от него.

Я искала Серис в этом хаосе, надеясь найти хоть какое-то руководство или направление, но то, что я увидела, вместо этого обхватило ледяным кулаком моё бешено бьющееся сердце.

Силрит держал Серис, обхватив её за талию, в то время как она продолжала направлять заклинание пустоты. Одной рукой она обхватила его шею, а другой управляла туманом, как дирижёр оркестром, поглощая и ослабляя столько шальных атак, сколько могла.

Но... она прибыла в Дикатен ослабленной после долгих испытаний в реликтовых гробницах. Я знала об этом. Но я не понимала этого — как я теперь вижу — по-настоящему.

Она никому не показывала правды, сохраняя стоическое и уверенное лицо, которое она демонстрировала миру. Но целая жизнь, проведённая в тренировках по созданию сильного фасада, не исправила перенапряжённое ядро. А её уникальная техника «Пустотный ветер» требовала значительного количества маны, так много, что она уже поставила себя на грань обратной реакции, противодействуя таким мощным заклинаниям.

И битва только началась.

Именно в тот момент я по-настоящему осознала реальность нашего положения.

Олудари был силён — полнокровный асура, но он не был воином. Я уже чувствовала, что его силы иссякают, а отчаяние нарастает. Тошнотворные зелёные усики, обесцвечивающие его чёрную чешую, излучали неприятную ману, от которой у меня заурчало в животе, и я поняла, что это, должно быть, какой-то яд, возможно, даже специально созданный для этой цели...

Было ясно, что Рейфы будут делать то, чему их учили. Даже когда Олудари атаковал двоих или троих одновременно, четвёртый всегда мог нанести удар по Суверену, их нападение и защита сплетались в завораживающий концерт нанесения урона и смерти. Олудари никак не мог победить. Они убьют его, и мы ничего не сможем сделать, чтобы остановить их.

Тогда они обратятся против нас.

В голове мелькнула мысль обратиться за помощью к Артуру, но я знала, что это невозможно. Он был далеко, в Этистине, и у меня не было возможности...

— Серис! — все ещё прижимая Сета к себе, я подлетела к ней, уклоняясь от сломанного чёрного шипа, пролетевшего по воздуху сверху. — Артефакт телепортации, где...

Она сняла со своей мантии брошь и бросила её мне. Я тут же напитала её маной, ощутив её содержимое. Среди множества припасов и снаряжения был артефакт телепортации, и я извлекла его и плюхнулась на землю, отпустив Сета Милвью, чтобы можно было сосредоточиться на артефакте.

Артефакт был мощным, способным дотянуться от одного континента до другого. Он без проблем доставил бы меня во дворец в Этистине, где мне оставалось только найти Артура. Сколько времени это займёт? Минута? Две? Десять?

Будет ли кто-нибудь здесь жив к тому времени, когда я...

Даже когда моя мана активировала и откалибровала телепорт, передо мной появилась тень, отбрасывая артефакт в более глубокую темноту, чем та, которую уже обеспечивал покров дыма и пустотного тумана.

Мне хватило одного болезненного стука сердца, чтобы рассмотреть узкое, бледное, похожее на топор лицо перед собой, прежде чем он с размаху ударил меня в грудь ногой вперёд.

Воздух между нами исказился, чёрные линии звуковой вибрации заметно пульсировали в течение мгновения, прежде чем его удар обрушился на меня, разрушив мою защиту.

Мир отстранился от меня — или я от него, — и пространство, казалось, промчалось мимо в одно мгновение.

Я сильно ударилась о землю, кувыркаясь, как тряпичный мяч.

От силы удара у меня заныло сердце, и я инстинктивно нащупала свою ману, ухватилась за землю и потянула её вверх и вокруг себя, создавая амортизирующую баррикаду, которая остановила мой дикий бросок. Не успела я толком осознать, что произошло, как снова оказалась сбита с ног и полетела в сторону артефакта и стоящего над ним Рейфа.

Он поднял указательный палец правой руки, покачивая им туда-сюда, словно ругая непослушного ребёнка. Затем его чёрные лезвия из зачарованного льда взметнулись вниз, прорезая телепорт так же легко, как мягкое масло.

Всего в паре футов от него стоял парализованный Сет — но нет, он не был застывшим. Он двигался... творил заклинания, направляя ману в свои руны. Синий свет выплеснулся из мальчика, создав мощный магический барьер, который простирался на несколько футов во все стороны от его ядра. Эмблема Щита? Но это не похоже на правду...

Барьер ударил Рейфа с размаху, отбросив его на полшага назад. На этом похожем на топор лице появилась холодная усмешка, а затем его клинок взметнулся.

Я вскинула руки, доставая камень из бесплодного пепла за пределами щита Сета и создавая поле поглощающей статики, но лезвие было слишком быстрым и сильным. Он пронзил оба моих полусформированных заклинания, а затем встретился с голубым барьером.

Заклинание Сета разлетелось вдребезги, и его сила отправила его на землю у моих ног, а в воздухе, где он находился, появилось пятно из ледяных лезвий.

За ту пустую секунду, которая была у меня на реакцию, я обдумывала, смогу ли я защитить его или нет. Стоило ли отдавать свою жизнь, чтобы отсрочить его смерть на мгновение? Если бы я бежала, возможно, Рейф последовал бы за мной, вместо того чтобы сосредоточиться на мальчике, который был незначительным в глазах Рейфа.

Однажды, возможно, я бы и сама убила его, просто чтобы отвлечься...

По коже побежали мурашки, я перепрыгнула через Сета и присела, подняв руку и направив ману, но не создавая заклинания. Я тяжело сглотнула, какой-то колодец эмоций опустошился внутри меня. Несмотря на то, что я не могла надеяться защитить мальчика, я не могла бездействовать. По крайней мере, он умрёт, зная, что я пыталась...

Рейф наклонил голову, разглядывая меня. Его кроваво-красные глаза, тёмные и бездушные, были наполнены... может быть, это была жалость, которую я увидела в ответ? Ещё раз усмехнувшись, он взмыл в воздух и помчался обратно к битве с Олудари.

Повернувшись на колене, я ощупала лицо мальчика, его шею, ища любые признаки жизни, но ожидая худшего. Дыхания не было, пульса не было, грудь не поднималась и не опускалась...

Слабый толчок донёсся к кончикам моих пальцев, и я закрыла глаза в облегчении. Он был жив, но без сознания, его ядро кричало, так как он страдал от обратной реакции, когда направлял такое мощное заклинание через свою эмблему.

Рёв сотряс землю, заставив меня снова открыть глаза и устремить их в небо.

Олудари падал, вырываясь из воздуха, порезы в ткани его крыльев хлопали от порывистого ветра его прохода, кровь хлестала из тысячи ран по всему его гигантскому телу. Его израненная форма василиска больше не внушала страха, а наоборот, наполняла меня глубоким чувством ужаса, словно падающий рваный флаг, знаменующий конец битвы.

Когда он упал на землю, это было похоже на удар метеора. Десяток зданий исчезли под его массой, прежде чем облако пыли и пепла поглотило его. Четыре чёрные фигуры образовали строй над головой, окружили место падения василиска и медленно опустились на землю.

Серис и Силрит сделали то же самое рядом со мной. Силрит, похоже, принял большую часть её веса на себя. Его серая кожа стала почти белой, а на лбу выступил тонкий блеск пота. Он, как и Коса, которую он защищал, довёл себя до предела.

Мы были одни, или почти одни. Все остальные бежали, по крайней мере те, кто был способен. Многие, слишком многие, погибли под перекрёстным огнём. Усталым взглядом я нашла трупы Эктора Эйнсворта, обоих братьев Плейнсраннера и Анвальда Торпора. Были и другие, которых я не смогла так легко опознать. И это только в пространстве непосредственно вокруг меня.

Сколько человек погибло по всему лагерю? Я задумалась, несмотря на себя, а потом отогнала вопрос.

Я почувствовала изменения в мане, когда Олудари вернулся к своей гуманоидной форме. Его силуэт показался сквозь пепел, когда он, спотыкаясь и кашляя, освободился от обломков, которые образовались в результате его падения. Рейфы ждали его.

— П-пожалуйста, — кашлянул он, звуча совершенно жалко. — Я вернусь, я вернусь, только не надо... не надо... — он упал на колени, спазматически кашляя, его худое тело ужасно извивалось. Он всё ещё истекал кровью из дюжины ран, его тело было полностью покрыто зелёными усиками, обесцвечивающими его плоть.

— Не убивайте меня, — слабо закончил он.

Один из Рейфов, стройная, изящная женщина в чёрно-серой коже и цепях, щёлкнула языком. Она убрала с лица чёрные волосы, спрятав их за один из рогов, взметнувшихся со лба, и сделала шаг к Суверену. Он вздрогнул, и она мрачно усмехнулась.

— Твоя жизнь не принадлежит нам в этот день, о великий Суверен. — Её рука вырвалась и схватила один из его рогов. — Хотя мы не обязаны возвращать тебя целым и невредимым, если ты вздумаешь бросить нам вызов.

Из её кулака вырвалась чёрная молния, которая заплясала по рогу и вонзилась в череп Олудари. Он застонал, его глаза закатились назад в голову, и он рухнул на землю без сознания.

Рейф насмешливо хмыкнула и отвернулась, её тёмно-красные глаза, такие тёмные, что почти чёрные, обшарили деревню и остановились на Серис, Силрите и мне. Она начала идти к нам, её шаг был таким же непринуждённым, как если бы она прогуливалась по Центральному бульвару в Каргидана.

Рейф с топором, уничтоживший артефакт телепортации, переместился за ней и подхватил асуру, перекинув его через одно плечо. Двое других переместились в его сторону, и я впервые хорошо их рассмотрела. У одного не хватало руки, половина лица была разбита, черна и кровоточила. У второго из глаз текли кровавые слёзы, а на его во всём остальном мужественном лице было безучастное выражение.

«По крайней мере, Олудари не пал без боя»,

— неопределённо подумала я, тут же осознав, насколько странно было оказаться на стороне Суверена.

— Бескровная Серис. Слуги — Силрит и Лира. — Она улыбнулась, обнажив удлинённые клыки, затем окинула взглядом дымящиеся руины деревни. — Это интересно.

Силрит направил свой клинок на Рейфа, его намерение давило наружу, чтобы придать вес своим словам, когда он сказал:

— Возвращайся в свою тень, Рейф. Тот факт, что мы всё ещё дышим, говорит мне, что твой хозяин не приказывал тебе кусаться, а только показывать свои зубы.

Её улыбка превратилась в нечто более опасное, когда она провела языком по одному торчащему клыку.

— Ты прав, хотя я бы не доверяла своему поводку, если бы ты продолжал лаять, мальчик. Разочарование Верховного Суверена будет... в лучшем случае мягким, если я вернусь с вашими головами, гордо установленными на рогах Суверена.

— Перхата, хватит играть со своей едой, — крикнул Рейф с топорным лицом. — У нас есть то, за чем мы пришли, а остальные нуждаются в исцелении.

— Это всего лишь рука, — ворчал обгоревший Рейф, глядя на свой разрушенный бок. — Я всё ещё могу схватить этих трёх предателей, если...

Женщина, Перхата, подняла руку, и остальные замолчали:

— Победа вырвана из челюстей поражения, так сказать. Мы даже не слышали о бегстве Олудари из Алакрии, когда почувствовали, что он бродит по Звериным полянам. Если бы твой дикатенский друг, Копьё, не прервал нашу предыдущую работу, мы могли бы не успеть сюда вовремя. — Её улыбка ещё больше заострилась, словно кинжал полоснул по её лицу. — Действительно, без этого Копья, Артура Лейвина, пара драконов была бы мертва, но гораздо больше алакрийцев остались бы в живых.

Я насмехалась:

— Если ты не собираешься нас убивать, то тебе лучше отправиться в путь. В конце концов, ты же не хочешь рисковать, столкнувшись с Артуром, не так ли?

Серис бросила на меня предостерегающий взгляд, но моя кровь горела слишком жарко, чтобы чувствовать себя наказанной:

— Я узнала твоё имя, Рейф. Даже Каделл произнёс его с ноткой страха. Названная среди безымянных и безликих... ты, должно быть, действительно наводишь ужас на поле боя. И всё же я заметила, что вас всего четверо — ну, три с половиной. Я всегда думала, что в боевой группе должно быть пять Рейфов? Неужели даже ты не сможешь защитить свою боевую группу от Копья Годспелла?

Топоролицый сделал несколько агрессивных шагов вперёд:

— То, о чём ты всегда думала, стоит меньше, чем тряпка, которой я чищу свою задницу, ты, мусор.

Перхата снова жестом попросила тишины. Она слегка наклонила голову, рассматривая Серис. Когда прядь тёмных волос упала, она снова убрала её за рога.

— Сегодня тебе предоставляется отсрочка. Эти солдаты по-прежнему принадлежат Агроне, а ты — их генерал. Скоро они снова понадобятся. Время играть в фермера и губернатора захолустья прошло. Когда Агрона отдаст приказ, ты и твои войска пойдут в поход. Они будут сражаться за него, потому что, если они этого не сделают, Агрона выжжет ядра из каждого члена каждой предательской крови по обе стороны великого океана.

Она шагнула вперёд, пока лезвие Силрита не упёрлось ей в грудину. Одного её присутствия было достаточно, чтобы у меня затряслись колени.

Её глаза остановились на глазах Серис:

— Лично я надеюсь, что ты бросишь ему вызов. Я буду умолять быть той, кому доведётся вернуться сюда и вырвать ядро из твоей груди, Некровная, ибо ты — тень того, чем была когда-то. Но реальность такова, что мы все знаем, что ты этого не сделаешь. И не сможешь. Когда Агрона отдаст приказ, ты ответишь. Это единственный путь. — Небрежно протянув руку вверх, она обхватила кулаком меч Силрита. С едва заметным поворотом лезвие разлетелось на куски.

Силрит закашлялся и уронил рукоять на жёсткий пепел, в недоумении уставившись на свою дрожащую руку.

— Скоро, — повторила Перхата, сделав несколько шагов назад, а затем повернулся и подала сигнал остальным Рейфам.

Они вчетвером взлетели в воздух и понеслись на север над пустошью, исчезнув через несколько секунд. Однако давление их маны продолжалось гораздо дольше, и когда оно угасло, осталась пустота, которую оно оставило после себя.

Серис обмякла, и Силрит поспешил осторожно спустить её на землю. Её глаза были закрыты, дыхание затруднено.

Глаза Силрита встретились с моими:

— Иди, расскажи Артуру, что произошло. Я буду...

Рука Серис поднялась, заставив Силрит замолчать, когда он опустился на колени рядом с ней. Она открыла её, обнаружив диск диаметром около полутора дюймов. Он был жёлто-белого цвета, и на нём была вырезана руна. Судя по ржавому красновато-коричневому цвету руны, она была написана кровью.

— Отдай это... Артуру, — сказала Серис, её голос охрип от усталости.

Я осторожно взяла диск из её руки, вспомнив страдальческое выражение лица Серис, когда Олудари сжимал её руку в своей. Отдавая ей это, я теперь знала.

Встав, я отвернулась от Серис и Силрита, но чуть не наступила на Сета Милвью, который только начал шевелиться. Мана между нами завибрировала, когда я послала импульс звуковой маны, и он рывком проснулся.

Я подняла руку, пресекая все его попытки заговорить:

— Сет. Людям здесь нужна помощь. Каждое способное тело. Многие убежали в пустоши или в соседние лагеря. Некоторые ушли в лес. Собери всех, кого сможешь, и приведи их обратно, чтобы очистить деревню.

Его расширенные глаза сузились, так как он пытался понять. Я ответила вторым импульсом вибрации, и он вскрикнул и вскочил на ноги.

— Это очень важно, Сет. Ты сможешь это сделать?

Заметно сглотнув, он кивнул.

Я протянула руку и поправила его очки, которые наполовину свисали с лица:

— Хорошо.

Мои ноги оторвались от земли, мана подняла меня в воздух, и через несколько секунд я уже мчалась над Звериными полянами к ближайшим телепортационным вратам, а слова Рейфа всё ещё звучали в моей голове.

«Когда Агрона отдаст приказ, ты ответишь».