Том 1 Глава 460

ЛИЛИЯ ХЕЛСТИЯ

Мои ноги горели, когда я преодолевала длинный подъём по извилистой горной тропе. Положив руки на бёдра, я повернулась, чтобы полюбоваться на караван из телег, тянущийся по склону горы позади меня.

Джаррод Реднер, который шёл рядом со мной, положил руки на колени и задыхался.

— Я не... понимаю... почему мы... идём по этой старой... горной тропе, — задыхаясь, сказал он.

Хотя я знала, что он говорит риторически, я всё равно ответила.

— На севере Сапина этим людям некуда податься. Валден, Марлоу, Элкшир — они не могут их содержать. А вот в фермерских деревнях между Ксайрусом и Блэкбендом места есть. И нет никаких дорог через густой, болотистый лес между городом Марлоу и Ксайрусом.

— Я... знаю... — пыхтел он, стоя прямо и кривя лицо, пытаясь контролировать дыхание.

Несколько авантюристов, выполняющих роль охранников, проехали мимо нас, а затем мимо первой повозки. Маленькая девочка тоскливо смотрела на край горной тропы, пока её дед управлял поводьями двух больших скиттеров, тянувших их маленькую тележку. Её родители погибли, сражаясь на Стене.

— Привет, Кашери, — сказала я, слегка помахав ей рукой.

Когда она не помахала в ответ, я достала что-то из сумки и бросила ей. Она с пустым выражением лица наблюдала, как оно пролетело по воздуху и приземлилось на сиденье рядом с ней, а затем подпрыгнула от волнения и поспешила снять вощёную бумагу.

Её глаза расширились, сверкая от возбуждения, когда она запихивала в рот жевательную карамель.

— Бедный ребёнок, — сказал Джаррод себе под нос, когда тележка проехала мимо.

В нашем караване было более двухсот человек, таких, как Кашери, которые потеряли почти всё, и единственной надеждой для них было бежать из небольших деревень, таких как Эшбер, потому что после войны они уже не могли обеспечивать себя. Семьи были разорваны, люди попали в рабство, их имущество было отнято или уничтожено, а когда война закончилась так внезапно, в Сапине не было руководства и инфраструктуры для отправки помощи или восстановления.

Бесчисленное количество матерей, дочерей, сыновей и отцов так и не вернулись с войны, слишком много семей просто не смогли бы выжить так далеко от городов.

По иронии судьбы, некоторые из тех, кто ехал в караване, были людьми, которым мы помогли выбраться из городов, но они не смогли рискнуть отправиться в обратный путь самостоятельно и несколько месяцев ждали помощи. Некоторые из них вернутся в Ксайрус и Блэкбенд, но у других не было ни домов, ни семей, ни жизни, к которой можно было бы вернуться. Не имея собственной надежды, они нуждались в том, чтобы кто-то вмешался и помог им её возродить это всё.

Подтолкнув пальцем ноги небольшой камень, я наблюдала, как он отскакивает вниз по крутой горе, и повторяющееся клацанье камня о камень затихало под непрерывный треск колёс повозок и гул множества голосов, как человеческих, так и мана-звериных.

Джаррод молчал, но сохранял мужественное лицо ради тех, кто ехал мимо в повозках.

Впереди я услышала оклики охранников и повернула ухо в их сторону.

— Просто объявляют отдых, — сказал Джаррод, заметив мой обеспокоенный взгляд. — Чтобы поднять всех по этому склону, потребуется некоторое время, так что мы сами можем сделать передышку, верно?

Я кивнула, закинула рюкзак повыше на спину и продолжила подниматься по дороге, которая выровнялась, огибая широкую долину в склоне горы.

— По крайней мере, полчаса, чтобы подтянуть сюда последние телеги, но мы все должны с комфортом разместиться на этом ровном пространстве.

Джаррод пролез в щель между телегой и семьёй, следовавшей за ней пешком, а затем направился к большому валуну, упавшему с горы и расколовшемуся пополам у края дороги. По размещению было похоже, что кто-то давным-давно переместил его с помощью магии, и теперь из него получился удобный стол, на который Джаррод вытащил несколько контейнеров с едой.

Я последовала за ним, уже вполне освоившись с ритуалом. Достав из своего артефакта несколько вещей, я разложила их, чтобы поделиться, затем взяла яблоко и с хрустом надкусила его.

Грузная женщина в яркой одежде присвистнула, проезжая мимо нас на своей маленькой колеснице, которую тянула большая птица, почти такая же яркая, как и её хозяйка.

— Эй, когда же ты пригласишь меня на обеденное свидание, Джаррод Реднер?

Щёки Джаррода раскраснелись, а рот беззвучно работал, пока он силился ответить.

— Может быть, в тот день, когда само твое присутствие не заставит его покраснеть и проглотить язык, Роуз-Эллен, — сказала я в ответ, а затем рассмеялась, прикрываясь рукой.

— Тогда, увы, — воскликнула она, разворачиваясь в своей повозке и расправляя обтягивающую блузку, — боюсь, я обречена слышать лишь звук тишины из этих его поцелованных ветром губ! — она одарила меня злобной ухмылкой. — В отличие от тебя, леди Хелстия.

Я махнула рукой, чтобы она замолчала, затем спрятала свою улыбку за яблоком, медленно откусывая кусочек.

Джаррод не спеша оторвал от плиты полоску вяленого мяса и откусывал от неё маленькие кусочки, глядя куда угодно, только не на меня. Через минуту он прочистил горло и сказал:

— Ты когда-нибудь думала о... прошлом? Например, об Академии Ксайруса и о том, какой могла бы быть жизнь, если бы алакрийцы не напали?

— Конечно, — ответила я, рассеянно перебирая яблоко в руках. — Трудно не согласиться, даже когда я знаю, что это ничем не поможет. — Я заколебалась, затем встретила взгляд Джаррода. — Что у тебя на уме?

— Я просто... — он сделал паузу и откусил кусочек, медленно пережёвывая. — Всё, что произошло после нападения на академию, было... ужасно, понимаешь? Но...

Он переместился в кресле, его глаза забегали по сторонам, подыскивая слова, и я поняла, что он выглядит... виноватым.

— Я не хочу показаться, что я сбрасываю со счетов тот ужас, с которым столкнулись эти люди — с которым столкнулись все в Дикатене, как эльфы, как та девушка, но...

Он испустил драматический вздох и наконец-то посмотрел на меня:

— Я просто хотел сказать, что мне это нравится. Мне... нравится то, что мы делаем. Помогаем этим людям? Проводим время... э-э-э... делаем реальные изменения, я думаю. Если бы не война — если бы ты не спасла мне жизнь, когда я буквально пытался тебя убить, — я просто не знаю, кем бы я стал. Наверное, это... плохо, что мне больше нравится то, кем я являюсь сейчас?

Я почувствовала, как за глазами заструились слёзы, и быстро смахнула их.

— Нет, я не думаю, что это плохо. — Я прочистила горло, но не была уверена, что ещё можно сказать.

Почувствовав неловкость, Джаррод язвительно усмехнулся:

— Кстати, о спасении жизни: по-моему, это Таннер взбирается на гребень вон там, видишь? Кто бы мог подумать, что я снова буду работать рядом с этим всадником клинкокрыла, а? Клянусь, мне до сих пор снятся кошмары о Велкоре...

Я хмыкнула в свою руку:

— Тебе следует проявить больше благодарности к мана-зверю, который помог тебе сбежать из Ксайруса.

— Тебе легко говорить, — воскликнул Джаррод, поманив меня своим вяленым мясом. — Тебе не пришлось оседлать зверя. Клянусь, я до сих пор не уверен, что Таннер вообще умел им управлять, правда.

— Ну, похоже, он уже достаточно хорошо разбирается в этом... — у меня непроизвольно вырвался вздох, и я вскочила на ноги, когда всё моё тело похолодело от ужаса.

Клинкокрл дико вращалось, его полет был быстрым и нестабильным за мгновение до того, как зелёная струя света пронеслась по небу и ударила его сзади. Велкор и Таннер потеряли управление, и далёкий силуэт клинкокрыла исчез из поля зрения, когда оно исчезло из неба.

Четыре тёмные фигуры, поначалу лишь пятнышки, по мере приближения становились всё больше, их убийственное намерение распространялось перед ними, как волна чёрной, сокрушительной маны.

— Стража! — крикнула я, переходя на спринтерский бег по направлению к передней части каравана. Джаррод не стал медлить, а последовал прямо за мной, ветер овевал его руки и ноги.

Авантюристы уже начали выстраиваться в ряды: одни создавали щиты вокруг беженцев, другие напевали и готовили наступательные заклинания, чтобы начать контратаку на всех, кто приближается.

Но мы все чувствовали силу их неприкрытых мана-сигнатур, и я уже видела безнадёжные взгляды, которыми обменивались наши охранники, и слышала дрожание их голосов.

Крики пронеслись по обозу, заставляя телеги останавливаться одну за другой. Большинство людей, которых мы сопровождали, не были магами, и они не могли почувствовать, что приближается, и не видели, как Таннера сбили, но они видели наложенные защитные заклинания, и этого было достаточно, чтобы они впали в панику.

Однако времени на организацию не было. Мы не могли ни развернуться, ни убежать, ни спрятаться. Расстояние от дороги до хребта, на котором появилось животное, таяло по мере того, как фигуры надвигались на нас за считанные секунды.

Диана Уайтхолл, одна из авантюристов, возглавлявшая защиту нашего каравана, рубила рукой вниз и кричала:

— Огонь!

Я затаила дыхание, когда залп заклинаний запустили в воздух.

Ни одно не нашло своей цели.

Вокруг ног наших передовых защитников кристаллизовался чёрный лёд. Лёд сгустился в шипы и устремился вверх, с непринуждённой лёгкостью пробивая ману, броню, а затем плоть и кости.

Я слышала, как рвалась кольчуга и ломались кости. Мужчины и женщины закричали, а затем замолчали, когда их привычные физические формы превратились в растрёпанное красное месиво, окрасившее чёрный лёд.

Позади них вторая линия отступила назад, защитные заклинания мерцали, ответного огня не последовало, так как ужас происходящего лишил сил даже этих закалённых воинов.

— Отступайте! — приказала Диана, её командирский тон сменился маниакальным воплем, но отступать было некуда.

Зелёный туман поднимался от того, что осталось от трупов, поглощая выживших. Я не могла отвернуться, когда их плоть начала стекать по телу, как воск со свечи, а предсмертные крики бурлили желчью и кровью. Веснушчатое лицо и кудрявые волосы Дианы сползли, обнажив череп, а затем она рухнула.

Скиттеры, тянувшие ведущую повозку, скреблись друг с другом, пытаясь вернуться, удрать, вырываясь из своих ремней и царапая когтями водительское сиденье, разрывая дедушку Кашери на куски. Затем на телегу опустился туман, и я окончательно отвернулась, не в силах смотреть на то, что за этим последовало, не в силах даже почувствовать свое ядро, преодолев тошнотворное оцепенение, охватившее мой разум и тело.

Внезапно Джаррод схватил меня за руку и потащил назад и в сторону от тумана, который пожирал вторую и третью тележки в очереди. Все вокруг кричало... Гора опрокидывалась на себя, переворачивалась вверх ногами, словно пытаясь сбросить нас в небо...

Я упала на колени и извалялась в грязи.

Я была на войне, по-своему. Я сражалась, убивала... но никогда не видела такой случайной и ужасной смерти. Даже в худшие дни оккупации Ксайруса алакрийцами я не испытывала ничего подобного.

— Произнесите хотя бы ещё одно заклинание и умрёте, — сказала одна из фигур, по голосу — женщина.

Дрожа, я наблюдала, как она приземлилась на землю среди кровавой бойни, образовавшейся в результате их атаки, и туман растворился вокруг неё. У неё были чёрные волосы, красные глаза... и рога.

«Вритра»,

— подумала я, слово, которое до этого момента имело лишь частичное значение.

— Обнажите оружие и умрёте, — продолжала она, шагая к горстке авантюристов, всё ещё затаивших дыхание. — Побежите и умрёте. Будете меня раздражать... и умрёте. — Она остановилась, стоя надо мной, и её взгляд багрового цвета прошёлся по всему каравану. Я слышала, как её голос нёсся по склону горы, отдаваясь эхом, так что его можно было услышать даже с дальнего конца, удалённого на полмили. — Кто будет говорить за вас?

— Я... я буду, — слабо сказала я, хотя это было неправдой, строго говоря. — Ну, типа того.

Задыхаясь, я вытерла свои забрызганные грязью руки и встала:

— Это не... мы просто помогаем людям перебраться в уцелевшие города, вот и всё. Мы не перевозим ничего ценного... кроме человеческих жизней.

Женщина улыбнулась, на её тупом лице появилось жестокое выражение:

— Удобно, потому что это именно то, что нам сейчас нужно.

Через плечо она сказала:

— Раэст, отправляйся в тыл каравана. Проследи, чтобы никто не храбрился.

Раэст был сильно обожжён и лишён большей части одной руки, но он не подавал никаких внешних признаков боли, кивнул в знак понимания и улетел вниз по дороге.

— Варг, передай почтенного Суверена Ренци и помоги мне с приготовлениями, — продолжала она, её пронзительные красные глаза устремлены в небо.

Второй мужчина приземлился рядом с ней. У него было узкое, острое лицо с длинным изогнутым подбородком, из каждого виска над маленькими глазками торчали короткие рожки. Через плечо он нёс лежащую фигуру. Он подошёл к женщине вплотную и заговорил низким тоном, который я едва смогла разобрать:

— Ты уверена, что это лучшая идея, Перхата? Мы могли бы...

Она оскалила на него зубы, заставив его замолчать:

— На данный момент у нас есть Суверен, но нет артефакта телепортации, так как наш взорвался вместе с Сетином. Нам нужно послать сигнал, а эти дикатенские унады дадут нам прикрытие на случай, если у нас будут... гости.

Её внимание переключилось на меня, заострившись:

— Твой пульс учащается при моих словах, как будто они означают для тебя надежду. — Она обнажила удлинённые клыки и наклонилась ближе. — Знай, что если ты переживёшь это, то только потому, что ты сделала именно так, как я сказала. Это будет потому, что я пощадила тебя. Не ищи надежды вне себя, поняла?

Сглотнув комок в горле, я кивнула. Когда она протянула руку к моему лицу, я вздрогнула, но она была быстрее, её пальцы сжались вокруг моих щёк.

— Иди, дитя. Успокой своих людей. Объясни, что от них требуется. Убедись, что они понимают, что их дальнейшее существование находится в их собственных руках.

Отпустив меня, она мягко подтолкнула меня, и я чуть не кувыркнулась назад.

Джаррод взял меня за руку, чтобы поддержать:

— Лилия, ты... — он замялся, затем рукавом вытер пятно рвоты, прилипшее к моим губам, и прошептал:— Что мы будем делать?

— То, что она говорит, — подтвердила я. — Давай-ка, не дадим этим бедолагам сорваться со склона горы.

Несмотря на мои уверенные слова, сказанные Джарроду, когда мы начали прокладывать путь по длине нашего каравана, разговаривая с семьёй за семьёй, я не могла не чувствовать обмана в своих попытках распространить спокойствие. В конце концов, разве я не застыла на месте, когда простой ребёнок был беззаботно казнён их жестокостью, и теперь я прыгала, чтобы выполнить просьбу женщины, Перхаты...

Возможно, это было благом, что четыре могущественных мага летали вокруг и произносили заклинания, их карающие ауры были подобны тяжести надвигающейся грозы, потому что большинство людей в нашей опеке были слишком напуганы, чтобы делать что-то, кроме того, что им было сказано. Прямо как я.

***

— Просто оставайся со своей семьёй и сохраняй спокойствие, — сказала я мужчине средних лет, шестеро детей которого хныкали, сидя в повозке. Четыре ауроха, тянувшие большое транспортное средство, нервно сдвинулись с места, но он крепко держал их в руках. — Я уверена, что когда они получат то, что хотят, они оставят нас в покое.

Я улыбалась и ненавидела себя за это. Обманывала ли я этого человека? У меня не было возможности узнать, и это разбивало мне сердце.

Когда я отошла от его повозки, которая находилась, пожалуй, на полпути вдоль линии телег, повозок и пеших людей, змеившихся по склону горы, земля загрохотала и затряслась под моими ногами.

Камень взорвался где-то глубоко под нами.

Я задыхалась, когда моя лодыжка подвернулась на камне, и четыре ауроха рванули вперёд к задней части маленькой повозки впереди них. Отец в панике кричал, бесполезно дёргая поводья, а его дети кричали из-за толстой ткани, закрывающей повозку. Ведущие повозки опустили головы и врезались в заднюю часть повозки, расколов дерево и отправив её к краю дороги.

Одинокая женщина на телеге вскрикнула от удивления и ужаса, а её скиттеры с шипением попытались взбежать вверх по склону горы, увлекая за собой сломанную телегу.

Шипение ящериц ещё больше напугало авроров, и звери свернули вправо, чтобы обойти меньшую повозку, и понесли их — и семью, которую они тянули за собой, — к краю дороги и резкому уклону вниз по склону горы.

Потянувшись наружу, я ухватилась за ограниченное количество маны с водным атрибутом в атмосфере и сгустил её в стену прямо перед тем, как аурохи перевалились через борт. Звери врезались в стену и были вынуждены выпрямиться, удерживаясь на дороге, когда они мчались по самому её краю, повозка отскакивала от стены воды позади них.

Выбросив обе руки вперёд, я послала стену в виде волны по земле под повозкой, вдавливая её в грязь и гравий, размягчая их в густую грязь, чтобы зацепить колеса.

Повозка скользила из стороны в сторону, когда аврохи пытались обойти следующую повозку. Я создал ещё одну стену по бокам от них, не давая им отклониться слишком далеко вправо и сорваться вниз по роковому склону, но было ясно, что произойдёт, если бегущие звери превратят наш караван в полноценную давку.

Собрав за стеной воды столько силы, сколько могла, я сгустила её в косу, опустив жидкое лезвие на упряжь, соединяющую зверей с повозкой. Дерево и кожа разлетелись в щепки, а аурохи в ужасе зарычали, спрыгивая с дороги. Какое-то время они держали строй, в унисон спрыгивая с крутого склона горы, а потом один из них потерял опору.

Я отвернулась, не в силах переварить последовавшее за этим зрелище.

Повозка полулежала в стороне от дороги, из её салона всё ещё доносились крики задыхающихся от ужаса детей. Колеса застряли в густой грязи, и на данный момент она была устойчива, но я не теряла времени, бросилась к задней части повозки и разорвала тканевый покров. Шесть бледных лиц смотрели на меня, даже когда их отец пытался добраться до них с другой стороны.

— Давайте, выходите, быстрее! — я призывала, махая им рукой в мою сторону.

Две старшие девочки схватили на руки двух своих младших братьев и сестёр и поспешили ко мне. Двое других карабкались, пытаясь выбраться через переднюю часть, отец тащил их через отверстие. Когда вес сместился, повозка заскользила боком по грязи.

Я схватила первых двух детей и вытащила их в безопасное место. Когда я потянулась за второй парой, повозка снова заскользила, и старшая девочка вскрикнула и поскользнулась, когда деревянный пол просел под ней.

Порыв ветра ударил в широкий бок повозки, толкнув её назад, ко мне. Девушка сделала выпад, и я схватила её за плечи, выдернув с настила на твёрдую землю.

Джаррод подбежал, направил порыв ветра и медленно вытолкнул повозку обратно на дорогу.

Над нами два скиттера прижались к склону горы, под ними болталась полуразрушенная тележка. Водитель лежал в грязи в дюжине футов от нас, лечил сильно ушибленный локоть и проклинал своих мана-зверей.

Смертоносная аура приблизилась, и я подняла голову, чтобы увидеть, как однорукий Вритра, Раэст, приземляется среди нас. Он медленно огляделся вокруг, его глаза были узкими и враждебными:

— Держи свой народ в узде, девочка.

Мой гнев и беспокойство одолели меня, и я шагнула перед трусящей семьёй и устремила на него свирепый взгляд:

— Что бы ты ни делал, кажется, что это может обрушить гору вместе с нами! Твои заклинания напугали некоторых мана-зверей, а эти люди почти...

Я поперхнулась словами, когда его убийственное намерение обхватило моё горло, словно когтистый кулак. Глаза выпучились, я почесала шею, но не смогла сделать вдох.

Алакриец шагнул ближе:

— Не думай, что наша потребность в тебе настолько велика, что мы готовы терпеть неуважение, девочка. Может быть, остальные из этой жалкой кучки будут более сговорчивыми, если я разложу твои кишки от одного конца каравана до другого?

— Пожалуйста, хватит! — крикнул Джаррод, подбегая к моей стороне. — Мы понимаем, хорошо?

Раэст с презрением посмотрел на Джаррода, затем взлетел в воздух и улетел, его аура отступила вместе с ним.

Я опустилась на колени, слёзы потекли по щекам, и втянула в себя хриплый вздох.

— Глупый... — вздохнула я, тряся головой и сердито вытирая слёзы.

— Мне постоянно это говорят, — сказал Джаррод, опускаясь на колени рядом со мной.

Я неловко прохрипела, наполовину смеясь, наполовину плача.

— Только не ты. Я не должна была...

— Не бери в голову, — утверждал он, протягивая мне руку. Когда я взяла её, он помог мне встать. — Пойдём. Здесь много людей, которые ждут от нас какого-то лидерства.

Зная, что он прав, я стояла прямо и изо всех сил старалась собрать себя. Мы помогли женщине освободить её скиттеры. Несколько других семей выступили вперёд, чтобы найти места для укрытия большой семьи и перераспределить товары, содержащиеся в их теперь уже бесполезной повозке.

Если предположить, что мы когда-нибудь покинем этот горный склон, поймала я себя на мысли. Но тогда, возможно, это означает, что у них ещё есть какая-то надежда. Иначе зачем беспокоиться?

Почувствовав себя немного лучше, мы с Джарродом продолжили движение вдоль повозки, делая всё возможное, чтобы объяснить происходящее и предложить утешение и наставление там, где это было необходимо.

Прошло почти два часа, прежде чем мы добрались до конца каравана, где однорукий маг следил за дорогой, чтобы никто не пытался развернуться и убежать. Тем временем гора продолжала дрожать, как вулкан, готовый вот-вот извергнуться, а наши похитители не предлагали нам никаких дополнительных объяснений.

Со склона горы начал дуть холодный ветер, и большинство людей пересели в крытые повозки, чтобы посидеть у согревающих артефактов, или развели костры и поставили палатки у основания скалы, окаймляющей дорогу. Накинув на плечи плащ, я отвернулась от последней повозки нашего каравана и начала вместе с Джарродом пробираться обратно в гору.

— Ты чувствуешь это? — спросил он, остановившись и посмотрев на запад, рукой прикрывая глаза от солнца.

— Невозможно... — я вздохнула, это слово было не более чем стон.

Сигнатуры маны, такие же мощные, как и у алакрийских магов, взявших нас в плен, стремительно приближались. Через несколько мгновений я различила скопление из пяти фигур, несущихся по воздуху в нашу сторону.

Перхата и Варг поднялись им навстречу. Все пятеро вновь прибывших были рогатыми и красноглазыми, как Перхата и её спутники, и каждый из них чувствовал себя по меньшей мере таким же сильным, как маг с белым ядром...

«Девять таких сил»,

— в ужасе подумала я. —

«Как такое вообще возможно?»

— Может быть, теперь они нас отпустят, — с надеждой сказал Джаррод. — Если они получат то, что хотят, то у них не будет причин причинять нам вред, верно?

Я не могла заставить себя согласиться с ним, мои мысли задерживались на землетрясениях, которые сотрясали гору последние пару часов.

— Может быть, я смогу разобрать, что они говорят... — пробормотал Джаррод, произнося заклинание.

Лёгкий ветерок, казалось, повернулся против холодного ветра, идущего с востока, и дул только вокруг Джаррода.

— Они... Рейфы, кажется, так они называются. Что такое Рейфы? Тот человек, которого они захватили, — он Суверен, что бы это ни значило. Они ждут одно из своих телепортационных устройств, но у этих новоприбывших — они реагируют на какой-то сигнал, посланный Перхатой, — его нет. Сейчас они спорят, и — о, о нет. Чёрт...

Раздался влажный шёпот, и яркая кровь, словно раскрывшийся цветок, расцвела на груди Джаррода. Он удивлённо и растерянно смотрел на меня, его рот то открывался, то закрывался, а затем он опустился на землю. Где-то раздался крик, похожий на далёкий сигнал тревоги, который был заглушен стуком моего собственного пульса в ушах.

— Д-джаррод?..

Я упала на бок, прижав руки к его груди. В его рубашке был небольшой разрыв, а под ним - чистая дыра в его плоти. Под ним лужилась кровь.

Его рука потянулась к моей щеке, размазывая кровь по моему лицу, а затем медленно опустилась на бок. С его губ сорвался болезненный стон, а затем он затих, и свет померк в его глазах.

Всё, что я могла сделать, — это в ужасе уставиться на тело своего друга.

С мучительной медлительностью я повернула голову туда, где над нами пролетали Рейфы. Они даже не смотрели...

Люди двигались вокруг меня, подходили посмотреть только для того, чтобы остановиться и отступить назад, когда они понимали, что Джаррод уже мёртв, но я не могла оторвать глаз от Рейфов, когда они улетали, приземляясь недалеко от начала нашего каравана.

Только тогда мои наполненные слезами глаза снова обратились к Джарроду.

Он слепо уставился на меня сверху. Вздрогнув, я надавила на его закрытые веки. Я вдруг поняла, что, хотя меня и окружают люди, я совершенно одна. Я знала некоторых авантюристов, которые нас охраняли, но они не были моими друзьями, и большинство из них погибло во время первой атаки. Люди, которым мы помогали переселиться, были почти все незнакомы мне, в лучшем случае — те, кого я нашла и кому помогла сбежать из Ксайруса. Отец и мать были очень далеко. Ванесси помогла организовать это путешествие, но в её личном присутствии не было необходимости...

Я была совершенно одна и понятия не имела, что делать дальше.

Мой желудок скрутило, когда к нему приблизилась мана-сигнатура Рейфа, и его намерение хлестнуло меня, как кнут. Однорукий Рейф снова дрейфовал в нашу сторону. На его обожжённом лице была вырезана ужасная ухмылка.

— Перхата сказала это, не так ли? Произнесите заклинание и умрёте. Глупцы. Всё, что вам нужно сделать, это сидеть тихо, заткнуться и не лезть к нам.

У меня не было сил обмениваться словами с этим извергом из моих худших кошмаров, но он всё равно не слушал. Его голова дёрнулась вверх, гротескный, покрытый волдырями нос принюхивался к воздуху, как у зверя. Из его горла вырвалось низкое рычание, и он злобно уставился на меня.

— Молчать. Ничего не говори под страхом смерти.

Затем, один за другим, я почувствовала, что присутствие Рейфов исчезает. Даже когда я смотрела на Раеста, я потеряла всякое восприятие его удушающей сигнатуры маны. За несколько вдохов Рейфы словно исчезли.

Вслепую я ощупывала свою руку, пока она не сомкнулась вокруг уже остывающей руки Джаррода. Что, чёрт возьми, происходит?

Далёкая, но быстро приближающаяся эманация ответила на мой вопрос ещё в тот момент, когда я думала об этом.

Покрутившись на коленях возле тела Джаррода, я непонимающе уставилась в небо, где над горами появились три массивные крылатые фигуры и летели прямо к нам.

Драконы! Три дракона!

Затаив дыхание, я с жадностью впитывала их вид: два прекрасных кристально-белых существа с льдисто-голубой паутиной на крыльях и сверкающими шипами на спине, во главе с третьим, чёрным как полночь и кипящим убийственным намерением, подобного которому я ещё не испытывала.

Я краем глаза наблюдала за Раестом, когда драконы замедлили ход, развернувшись на запад и исследуя наш караван. Они не наблюдали за мной, а присели рядом с телегой, его налитые кровью глаза были устремлены на драконов.

«Нет»,

— подумала я, внезапно отчаявшись, мои пальцы побелели вокруг мёртвой плоти Джаррода. Они подумают, что мы просто... мы, они не будут знать, что Рейфы здесь, они уйдут!

Я тяжело сглотнула, готовясь к тому, что мне нужно сделать. Рейфы убьют меня, я видела это так же ясно, как и драконов в небе, но я была мертва с того момента, как Рейфы сбили Таннера и его клинкокрыла...

Сделав глубокий вдох, я приготовилась произнести заклинание.