Том 1 Глава 462

ЛИЛИЯ ХЕЛСТИЯ

Асура прошла мимо меня, и я не удержалась и сделала шаг назад, так как мой желудок забурлил, а силы увяли от её ауры. Несмотря на все мои усилия, я старалась не обращать свои мысли внутрь, чтобы изучить свои многочисленные раны, но сокрушительная сила присутствия асуры делала мои собственные боли неизбежными.

Каждый сантиметр моего тела был в синяках и кровоподтёках, в ушах звенело, а в затылке постоянно раздавалась злая пульсация. Я даже не могла заставить себя посмотреть на свою руку, большая часть плоти которой отслоилась, обнажив обесцвеченное мясо под ней.

Опередив меня, дракон посмотрела вверх, но её взгляд был направлен в сторону от застопорившейся битвы над горой.

На юге, над горными вершинами, стремительно приближалось небольшое скопление тёмных фигур. Они не пытались скрыть свои мана-сигнатуры, и их невозможно было принять ни за что другое, кроме как за то, чем они были.

Каждый нерв в моем теле начал расшатываться от этого зрелища, и я впервые с момента появления драконов почувствовал настоящую безнадёжность.

— Неужели всё это было напрасно? — спросила я, шепча слова губами.

Вес маны дракона вздымался, воздух был густым от неё, её давление ощущалось на моей коже. Боль пронзила меня, когда я упала на колени и уставилась на нечеловеческую сущность, уверенная, что одно её присутствие уничтожит меня окончательно.

Асура вздохнула.

Слёзы хлынули из моих глаз, и я невольно отвернулась, не в силах вынести зрелища грубой силы асуры, но увидела, как на нас надвигается полоса, похожая на чёрную звезду. Не в силах произнести даже крик тревоги, я почувствовала, как моё тело напряглось, а затем аура дракона проявилась в виде серебристого щита, захватив меня в силу своей защитной способности.

Вокруг нас кипела масса шипов из чёрного металла, вгрызаясь в барьер, словно тысяча скрежещущих зубов. С ворчанием асура вытолкнула наружу свой щит. Лучи серебряного света пронзили холодный металл, и все шипы разом лопнули, а пыль от их останков разлетелась по долине внизу.

Секунду я в чистом ужасе наблюдала за тем, как подо мной разверзлась земля, а затем я отполза назад, и меня поглотила огромная земляная пасть. Вокруг меня рухнули разбитый камень, скала, половина повозки и несколько тонн грязи.

Протянув руку, я вцепилась ногтями в воздух и наблюдала, как однорукая асура поднялась в воздух и понеслась к Перхате, а затем всё, кроме падающей горы, исчезло, и надо мной сомкнулась тьма.

В отчаянии я попыталась создать вокруг себя защитный барьер из воды. Мана то распылялась, то замирала, пока моя нарушенная концентрация давала сбои, а затем разбухала, обволакивая меня холодной, но защитной сферой. Я подпрыгнула на месте, когда гравий, камень и земля посыпались на меня со всех сторон, и только прерывистые вспышки света были видны сквозь каскадные обломки, а затем, с внезапностью, от которой у меня закружилась голова, я резко остановилась.

Шум обвала горы продолжался везде одновременно, грохот внутри моей головы, моей груди, моих внутренностей. Я не могла видеть, не могла дышать. Мой барьер рушился, его вдавливало внутрь под тяжестью горы. Я оказалась в ловушке своего собственного заклинания, прижатая, парализованная, моя концентрация нарушилась.

Заклинание лопнуло. Я обхватила голову руками, и грязь и камни осели на меня сверху. Что-то тяжёлое рухнуло мне на ногу.

Я закричала, но почва поглотила шум. Моё сердце билось быстро, так быстро, что мне казалось, что оно сейчас побежит по горлу.

Это было оно. Всё, что я делала — училась магии, восставала против алакрийцев, выживала в войне, — привело меня сюда, в мою буквальную могилу. Похороненная заживо.

«Лучше бы я умерла рядом с Джарродом»

, — с дикой горечью подумала я. —

«По крайней мере, это было бы быстро».

Но потом я вспомнила мужчину, спускающегося с горы со своей семьёй. Я вспомнила пару с ребёнком. И мальчика.

Они боролись за выживание, не сдаваясь ни во время войны, ни после, даже продолжая бороться за свою жизнь, когда божества обрушивали на всё вокруг дождь смерти и разрушения.

Обычные люди — фермеры, пастухи, ремесленники — прошли через всё это и решили продолжать пытаться жить...

Я развела руки, стараясь защитить голову, и освободила себе немного места. Затем плечи и бёдра, и ещё немного. Защитное заклинание не позволило почве и мелким камням спрессоваться вокруг меня, но что-то твёрдое и тяжёлое давило на мою ногу.

Я закрыла глаза, хотя это не имело никакого значения для того, что я могла видеть. Глубоко вдохнув разреженный затхлый воздух, я прислушалась и стала искать всеми доступными мне чувствами.

У меня перехватило дыхание.

Внизу, недалеко, я чувствовала ману — большое скопление атмосферной маны водного атрибута.

Трясясь от нервов, я осторожно — очень осторожно — начала использовать то немногое количество маны, которое у меня ещё оставалось, чтобы распылять струи воды под высоким давлением в землю, вырезая небольшое пространство.

Земля, которая давила на меня со всех сторон, мало-помалу уступала место. Боясь быть неосторожной и в то же время зная, что времени на то, чтобы собраться, нет, я использовала небольшие всплески воды, чтобы спуститься к атмосферной мане, которую я чувствовала, пытаясь освободить достаточно места, чтобы проползти вперёд в свою маленькую пещеру. Но валун на моей ноге держался крепко. Я не могла сдвинуться ни на дюйм.

Закрыв глаза, я на мгновение перестала двигаться и метаться, сосредоточившись на своём дыхании. В голове у меня был туман, тело растворилось в одной связной агонии, а моё ядро было почти пустым.

Приподнявшись на локтях, я собрала все свои силы и направила струю воды на камень, пытаясь сдвинуть его с места. Несколько кусков породы откололись, но валун не сдвинулся с места. Я собралась с силами, затем ударила по нему снова и снова, каждая струя попадала в одно и то же место, пока с глухим треском валун не раскололся. Половинки чуть сдвинулись, и, подавив крик агонии, я выдернула себя на свободу.

На меня посыпалась грязь, затем мелкие камешки, так как земля вокруг меня тоже сдвинулась.

Собрав, как мне показалось, последние силы, я мощной струёй рванула вниз, и пол моего маленького отверстия поддался.

Я вынырнула в открытый воздух, на мгновение почувствовала свет в глазах, а затем ударилась о твёрдый камень с сотрясающим ударом, который выбил дыхание из моих лёгких и все чувства из моего черепа. Мои чувства то вспыхивали, то гасли, пока я боролась с желанием потерять сознание, а затем что-то толчком вернуло меня к осознанию.

Я уставилась на потолок, который частично осыпался там, где я пробила себе путь.

Что это было? Что-то, пережитое на внешних границах моих слабеющих чувств...

Поворачивать шею было сущей пыткой, но я должна была найти то, что вернуло мои чувства к жизни. Рядом со мной, всего в паре футов, из пола в потолок торчал шип из чёрного металла, от которого отходила сеть нитей, удерживающих потолок на месте. Посмотрев дальше, я увидела ещё один, а затем и третий чёрный шип.

Потом это повторилось, и я поняла, что это было: голос.

Несмотря на пронизывающую до костей боль, я повернулась в другую сторону, перекатилась на бок и подпёрся одним локтем.

В тусклом, бесцветном свете я смогла разглядеть фигуру человека, свернувшегося в позу эмбриона рядом со стеклянно-чёрным подземным водоёмом. Красные глаза смотрели на меня, светясь во мраке.

Я втянула воздух, и мои ребра пронзила боль. Прищурившись, я поняла, что у него длинные штопорообразные рога, которые торчат из головы, а в чертах лица есть резкость и чёткость, из-за которых он выглядит нечеловечески.

— Суверен, — слабо пробормотала я.

— А, ты меня знаешь, хорошо, это хорошо... — он попытался одарить меня, как ему, видимо, показалось, обезоруживающей улыбкой, но это лишь придало ему ещё более хищный вид.

Вот только... что-то было не так. У него не было сигнатуры маны. Присмотревшись внимательнее, я поняла, что он крепко связан тяжёлыми цепями и наручниками.

— Ты дикатенская низшая, да? Но, по крайней мере, маг. — Тёмный язычок прошёлся по его бледным губам. — Как видишь, мне срочно нужна твоя помощь. Освободи меня немедленно, и я...

— Что? — я вскрикнул, не в силах сдержаться.

На лице мужчины промелькнуло раздражение.

— Не будь глупой. Я больше не враг вашей нации. Если судить по шуму снаружи, твои союзники-драконы сейчас сражаются с солдатами, которые меня похитили. Освободи меня, и я превращусь в ящера, который будет главным на поле боя, а ты станешь героем.

Я моргнула, не в силах обработать происходящее сквозь боль и изнеможение, давящие на меня, как упавшая гора сверху.

— Превосходно, — хмыкнул он. — После всего этого ко мне на колени, так сказать, падает дышащий пользователь магии, а она — имбецил. Или контужена. — Он сузил на меня глаза. — Низшая. Ты ведь говоришь на этом языке, да?

Я сглотнула и перевела себя в сидячее положение. Моя раненая рука подскочила к рёбрам, которые, как я думала, должны быть сломаны.

— Да, конечно, — сказала я сквозь стиснутые зубы. — Но я не думаю, что смогу тебе помочь. Ты...

— Трус, — сказал новый голос, голос, который раздавался по склону горы на протяжении всего сражения.

Я застыла, не в силах повернуться, но тогда мне это и не нужно было.

— Суверен Олудари Вритра из доминиона Труация. — Ноги Перхаты хрустели по осадке, поднимая пыль на голом камне пола. — Присягнул на служение Верховному Суверену, Агроне Вритре, отцу нашей страны и нашего народа. Предатель, изменник... провал. — Из темноты материализовалась Перхата. — Не пропустила ли я какой-нибудь из твоих титулов, Суверен?

Казалось, он сдулся, выпустив глубокий вздох.

Перхата опустилась на колени рядом со мной, взяла мой подбородок в руку и притянула меня к себе, внимательно осматривая.

— А не та ли это девушка, которую я обещала оставить в живых. Ты была хорошей маленькой девочкой?

Мне вдруг показалось, что я снова оказалась в беспросветной дыре, в ловушке и ожидании смерти, слепая и задыхающаяся. По моему телу пробежала холодная дрожь, которую компенсировало только влажное тепло, распространяющееся по моим испачканным и испорченным штанам.

Перхата смотрела на меня с презрением:

— Ты выжила, что, полагаю, должно чего-то стоить. И всё же...

Её брови сошлись, и она задумчиво поджала губы, затем встала и двинулась к Олударию. Произошла искра маны, и она опустила устройство на землю рядом с ним.

— Извини за задержку, Суверен. Мы ждали вот это, и боевая группа Кхалаена была достаточно любезна, что принесла нам это. С ещё пятью Рейфами на нашей стороне битва наверху должна быть почти закончена, как думаешь?

Она глубоко втянула воздух и выпустила его с почти головокружительной энергией.

— Если в твоей бесплодной попытке дезертировать и был какой-то плюс, так это то, что в этот день моё предназначение было выполнено. Кровь дракона пролилась... — один удлинённый клык прикусил нижнюю губу, когда она внезапно закрыла глаза и повернула лицо к потолку, заметно напрягаясь.

Затем её улыбка померкла, глаза распахнулись, и Перхата закружилась, уставившись вверх через гору, как будто могла увидеть небо за ней. Даже в бесцветном свете я видела, как побледнело её лицо.

Прошло ещё мгновение, прежде чем я почувствовала приближение намерения.

Кипящий, яростный гнев, казалось, ожесточил воздух. Ещё три сигнатуры маны — ещё более мощные, чем уже имеющиеся драконы, — и среди них что-то ещё. Что-то холодное, яростное и... опасное.

Перхата крутанулась, ныряя за устройством. Олудари корчился в своих цепях, ударил коленом и отбросил артефакт в форме наковальни в сторону. Он заскользил по грязи, покачиваясь, в сторону воды, и Перхата схватилась за него, накапливая ману, пока пыталась активировать его.

— Низшая, артефакт телепортации! — зарычал Олудари. — Отключи его...

Перхата, которая на мгновение, казалось, забыла о моём существовании, раздражённо вскинула руку. Тёмная полоса устремилась ко мне, да так быстро, что я даже не успела закрыть глаза.

Передо мной произошла яркая фиолетовая вспышка, а затем кто-то встал между нами — фигура, окутанная фиолетовыми дугами молний. В руке фигуры, вокруг которой прыгали маленькие искорки фиолетового тока, был шип, нацеленный мне в горло. Фиолетовое пламя лизнуло его пальцы, и чёрный шип сгорел дотла.

Из него вырвался горящий силуэт волка, который бросился на Перхату, а его голова слегка повернулась, светлые волосы средней длины развевались, как занавес, и единственный золотой глаз встретился с моим, когда открылся его профиль.

— Иди, — сказал Артур, его голос, как и выражение лица, был мрачным и серьезным, но под ним скрывалась такая горькая, холодная ярость, что у меня по позвоночнику пробежала дрожь.

Даже когда Перхата боролась с существом на заднем плане, а заклинания начали вспыхивать и разлетаться по всей пещере, я потянулась и сжала его руку.

— Драконы, они... им было всё равно, они позволили нам...

Кипящее, гневное намерение, которое я чувствовала, вспыхнуло, и глаза Артура запылали.

— Я знаю.

Прежде чем я успела сказать или сделать что-то ещё, Артур телепортировался, его рука растаяла от моей хватки, и он снова появился по другую сторону от Перхаты, отрезав её от Суверена и артефакта. Яркий луч аметистового света пронёсся по тёмной пещере, и Рейф бросилась назад, увлекая за собой люпинового мана-зверя.

Пещеру заполнили всплески чёрных металлических шипов, вылетающих из Рейфа. Мои чувства не были достаточно быстрыми, чтобы уследить за ними всеми, но в то же время в воздухе появилось несколько мечей, созданных из фиолетовой энергии, которые били сразу в нескольких направлениях, каждый из которых отклонял или уничтожал шип.

Один из них ударил по земле рядом со мной, едва не задев мою ногу после того, как один из мечей парировал его в сторону.

Выйдя из паралича, я попыталась встать, но поняла, что моя раздробленная нога не выдержит моего веса. Боль от неё была далёким эхом, которое проявилось только тогда, когда я начала двигаться, но сил на это не было. Вместо этого я перевернулась и отчаянно пополза в сторону подземного водоёма.

Ещё больше снарядов раскалывали камень вокруг меня, и с каждым мучительным рывком вперёд я ожидала, что один из них пронзит мою плоть и пригвоздит меня к земле. Это было почти неожиданностью, когда моё тело соскользнуло вниз по мокрому склону и с мелким плеском вошло в холодную воду. Отфыркиваясь от маны, я спроецировала себя вдоль узкой реки, подталкивая течение, чтобы оно несло меня ещё быстрее. Секундой позже я проскользнула в трещину, куда стекала вода, и меня быстро унесло прочь от места сражения.

Подземный поток был не очень большим, и мне приходилось ориентироваться исключительно на своё чувство маны и течение. Невозможно было узнать, есть ли впереди выход, иначе я окажусь запертой в постоянно сужающейся щели, но я знала, что не могу оставаться в пещере.

Когда ручей стал слишком узким, я вытряхнула из него столько маны, сколько могла, отламывая выступы камня, которые создавали непроходимые заструги. Я плыла минуту или больше, пока голова не стала лёгкой, а лёгкие не вдохнули свежий воздух, прежде чем я достигла конца расщелины.

Свежевзбитая грязь и камень преграждали путь вперёд. В панике я вцепилась когтями в грязь, но это было бесполезно. На раскопки могли уйти часы, но у меня были считанные секунды...

Зачаровывая пули из воды, я взрывала препятствие. Каждое заклинание было слабее предыдущего. Снова и снова я била по ней, пока вода не превратилась в грязь, а моё ядро не закричало от каждого заклинания. Поняв, что не справлюсь, я попыталась повернуться и поплыть обратно по течению, но трещина была слишком узкой. Я не могла изменить направление, и у меня не было сил послать столько воды против силы тяжести, чтобы вытащить меня обратно.

Моя потребность дышать пересиливала способность задерживать дыхание. Когда это происходило, я захлёбывалась мутной водой и тонула...

Я почувствовала, что мой разум скользит к бессознательному состоянию, и была благодарна за это. По крайней мере, я не стала бы бодрствовать из-за этого.

Даже когда я смирилась со своей участью, резкая сила дёрнула меня за тело, и я шлёпнулась на каменную стену. Я двигалась! Трещина была настолько узкой, что я постоянно скреблась о стены, но поток снова стал течь, увлекая меня вперёд с нарастающей скоростью. Прошло несколько отчаянных секунд, затем стены расширились и исчезли. Я открыла глаза.

Меня окружала мутная вода, но я видела свет, и я поплыла к нему, мои движения были дикими, не было сил произнести заклинание, чтобы ускорить свой подъем. Он казался таким далёким, и я была уверена, что всё равно утону, что я не смогу преодолеть такое расстояние.

Моя голова вырвалась из воды на открытый воздух, и я сделал самый болезненный вдох в своей жизни.

Где-то совсем рядом закричал ребенок.

Дико кашляя, я барахтался, пытаясь удержать голову над водой. На берегу несколько фигур торопливо двигались. Раздался всплеск, и сильные руки подхватили меня, потянув к твердой земле. Я рухнул на мягкую почву, не обращая внимания на грязь, облепившую мое лицо. Все, что я могла делать, — это задыхаться.

Вокруг меня звучали голоса, несколько, но я не могла обработать их слова.

Надо мной прошла тень, и я инстинктивно сосредоточился на её источнике. Все было размыто, и это было громко. Так громко...

Гора, Суверен...

— Артур!

Я резко села, осматривая окружающее пространство.

Я находилась на краю мутной, медленно текущей реки. Тонны камня и грязи обрушились в нее с горы сверху, почти остановив течение. Я находилась в долине у подножия горы. Выше она всё ещё рушилась сама на себя, и какофонический скрежет камня о камень был достаточно громким, чтобы мне стало плохо.

Но именно выше этого, гораздо выше, был притянут мой взгляд.

В небе возвышался поистине огромный дракон. У этого покрытого боевыми шрамами чудовища была костяно-белая чешуя и ярко-фиолетовые глаза, которые я могла видеть даже с земли. Его крылья, хотя и потрепанные и изношенные, простирались так широко, что их биение рассеивало пыль в небе.

Дракон поменьше, чёрный как ночь и почти лёгкий по сравнению с большим белым драконом, летел с его фланга, держась в строю. Сразу же за ней летел человек — нет, асура, подумала я, — он мчался по воздуху, летя так, словно у него были крылья.

Эти трое сеяли хаос среди Рейфов, защищая двух из трёх драконов, прибывших на поиски Суверена. Я быстро насчитала семь Рейфов, хотя за ними было трудно уследить, так как они порхали вокруг быстрее, чем мои глаза могли за ними уследить. Несмотря на свои размеры, белый дракон со шрамом двигался с невероятной скоростью и точностью, уворачиваясь от заклинаний Рейфов или отбивая их своими крыльями, в то время как из его пасти выстреливали плотные серебристые лучи энергии.

Гуманоидный асура не атаковал, а, казалось, полностью сосредоточился на защите чёрного дракона, отражая любое заклинание, которое приближалось к нему. Я не могла точно сказать, что делает чёрный дракон, только то, что её сигнатура маны, казалось, странно колеблется.

У меня было всего несколько секунд, чтобы всё осознать, прежде чем фигура, присевшая рядом со мной, вернула моё внимание к земле. Из меня вырвался болезненный вздох.

— Таннер! Но что...

Всадник на клинкокрыле, который всю войну работал на Ванессу Глори, был вздут и обесцвечен по всему левому боку. Его кожа была испещрена дымчато-серо-зелеными пятнами, а из открытых язв сочилась густая желтая жидкость. Перед первым приходом Рейфов Таннер и его клинкокрыл были поражены заклинанием и сбиты с неба, и я решила, что он мёртв. Посмотрев на него сейчас, я была еще больше удивлена, обнаружив, что он жив.

— Мы тоже рады вас видеть, леди Хелстиа, — сказал он с мрачной улыбкой, окрыленный одновременно горем и облегчением. — Как вам удалось... ну, знаете, неважно. Нам нужно двигаться.

Когда он сказал «мы», я сосредоточилась на других людях, стоящих вокруг.

На берегу реки сгрудилось не менее двадцати человек, и все они смотрели на меня. Я сразу же увидела Роуз-Эллен, буйную укротительницу зверей, которая при любой возможности дразнила Джаррода, и её стоическую связь, большого птицеподобного мана-зверя. Мужчина, который проигнорировал мои просьбы помочь старикам, тоже был здесь, как и его семья, и...

Я чуть не разрыдалась, когда увидела пару с ребёнком, которым я помогла выбраться из горы. И я почувствовала внезапную искру надежды и гордости, когда увидела, что мальчик, которого я спасла, остался с ними.

— Это несколько миль на север и запад, прежде чем мы снова выйдем на дорогу, — объяснил Таннер, предлагая мне свою руку, чтобы помочь подняться. — Нам нужно отойти подальше от горы. Вы же видите, как далеко тянутся некоторые из этих обвалов.

Шестерёнки моего сознания вдруг снова начали вращаться, и я поняла, что под всем этим камнем и грязью, не так далеко от того места, где мы стояли, я чувствовала всплески маны, когда Артур сражался с Перхатой.

Я схватила Таннера, и он вздрогнул.

— Только не на север. На запад, глубже в болота, как можно дальше от битвы.

Таннер неуверенно посмотрел мимо меня на реку.

— Я не знаю, можем ли мы...

Земля затряслась — даже больше, чем раньше, — и из основания горы менее чем в 30 метрах от нас вылетело обсидиановое копьё высотой не менее 15 метров. Оно пронеслось по воздуху над нами, а затем рухнуло в долину за горами. Сразу за копьём из образовавшейся дыры с невозможной скоростью вылетела теневая фигура.

Перхата, схватившаяся за бок, с лицом, искаженным гримасой боли и страха, не пошла на битву наверху, а свернула на юг и полетела со всей возможной скоростью. Воздух перед ней потрескивал от аметистовых молний, и Артур появился словно из ниоткуда. Из его руки вырвался конус энергии, и Рейф нырнула под него, обрушив на него шквал смертоносных шипов, когда пролетала мимо. Но Артур исчез, снова появившись перед ней, на этот раз с помощью клинка из чистой энергии.

Перхата закричала от разочарования и ярости, когда вокруг неё появилась броня из сотен маленьких чёрных шипов, и она поймала запястье Артура, блокируя его клинок своим предплечьем. На мгновение они остались в подвешенном состоянии, прежде чем клинок Артура изменил направление, конец меча уменьшился, а из другого конца рукоятки выросло лезвие и вонзилось в грудину Перхаты, разлетаясь искрами там, где фиолетовая энергия ударялась о чёрный металл.

Вокруг неё вспыхнуло чёрное пламя, отбросив Артура назад и посылая во все стороны дождь металлических шипов. Но даже падая, они роились, соединялись и складывались друг с другом, образуя фигуры.

Артур снова исчез, появившись в воздухе на месте Перхаты, но Рейфа там уже не было. Вместо него Артура окружали несколько десятков бронированных фигур, каждая из которых была одинаково вылеплена из сотен крошечных чёрных шипов. Даже когда взгляд Артура пробегал по ним, каждая фигура отлетала в сторону и летела в другом направлении.

Артур метнулся к одной удаляющейся фигуре, наколдовал клинок и разрубил её пополам. Шипы разлетелись в стороны, падая на землю внизу, как смертоносный град. Под ними не было плоти.

Когда остальные бронированные фигуры рассеялись по небу, парочка опустилась ниже и полетела прямо к нашей измотанной группе. Рядом со мной закричал Таннер. Кто-то ещё закричал, и все начали бежать, плескаясь в воде или спринтерски бегая вдоль её берега.

Я могла только смотреть, пока рука Таннера не обхватила мои плечи и он не потянул меня к ногам, поддерживая, но было уже слишком поздно. Таннер раскрутил меня в сторону от кошмарной амальгамации чёрных шипов, поставив себя между мной и ими.

Казалось, время замедлилось. Я чувствовала дрожь его напряженного тела, видела, как шипы перетекают друг в друга, словно жидкость, пульсируя такой чудовищной маной...

Но мой взгляд привлек Артур вдалеке.

Он падал сквозь воздух, словно погружаясь в воду, его глаза были закрыты, выражение лица сосредоточенное, задумчивое, почти умиротворенное.

Его глаза открылись с золотой вспышкой, и его клинок расплылся в размашистом разрезе.

Яркий луч фиолетовой энергии вырвался из воздуха, пронзив бок и рассекая бронированные фигуры. Чёрные шипы разрывались, осыпая землю перед нами и взбивая мягкую почву до состояния каши.

По всему полю боя появились похожие фиолетовые вспышки, и ещё дюжина отступающих форм распалась на части. Лезвие изменило направление, рассекая воздух перед Артуром, и на этот раз я увидела, как само лезвие словно исчезло, а еще несколько зачарованных доспехов рухнули, получив одновременные удары по всему небу.

Но некоторые, слишком многие, всё ещё спасались бегством, перелетая через горы и низменные болота. И ни в одной из форм, поражённых Артуром, не было живого, дышащего тела Перхаты.

Выражение лица Артура напряглось от разочарования за мгновение до того, как он исчез из виду, рухнув на землю на некотором расстоянии в долине.

Сделав выравнивающий вдох, я неуверенно приложила вес на свою раздробленную ногу, укрепив её маной, а затем отстранилась от Таннера.

— Давай, пора выводить всех отсюда.

СИЛЬВИ ЛЕЙВИН

Несмотря ни на что, я почувствовала всплеск облегчения, когда вес Артура прижался к моей спине, а пульсация эфира, высвобожденного при использовании им Шага Бога, зазвенела по моим чешуйкам. Я плотно прижалась к флангу Чарона, не позволяя Рейфам разделить нас. Уиндсом всё ещё держался за меня, как моя собственная тень, и вся его энергия уходила на защиту от разящих атак Рейфов.

Моя связь с Артуром подсказывала мне, что он хмурится, несмотря на то, что я не могла видеть его лица.

— «Иди за ней».

—

«Какой именно?»

— спросила я, всё ещё чувствуя, как оставшиеся кроваво-железные образования разбегаются в разные стороны.

Вынужденная отклониться вправо, я избежала струи зеленовато-чёрной маны и выдохнула заряд чистой маны обратно в нападающего.

Артур не ответил, но ему и не нужно было отвечать. Невозможно было узнать, да и незачем гнаться за пустым доспехом через весь Дикатен, когда прямо перед нами было несколько Рейфов, даже если это означало, что этот сбежал.

Но я не стала предлагать своей связи никаких слов совета или утешения. Сейчас было не время и не место для таких бесполезных жестов. Пока битва не закончилась, я знала, что Артур нуждается в броне взрывной ярости, которой он себя окутал, и поэтому я молчала. Даже мысли Реджиса были спокойны, пока он охранял Олудари Вритру под горой.

Я почувствовала намерение Артура прежде, чем он начал действовать. Его вес покинул моё тело, и он появился в воздухе в десяти метрах перед Рейфом. Эфир сгустился в его кулаке, формируя оружие. Вокруг него появилось ещё несколько, складываясь в единое целое, и каждый из них был физическим воплощением апоплексической ярости, кипевшей под поверхностью его самообладания. Все парящие мечи одновременно взмахнули, рассекая воздух в разных точках.

В то же время его основной эфирный меч, тот, что был у него в руке, устремился вперёд. Рейф предсказуемо уклонился от горстки летящих мечей и оказался на месте как раз в тот момент, когда ещё один меч пронёсся по эфирным путям и оказался на линии его отступления. Даже Рейф не успел среагировать, как клинок вонзился в его плечо, сердце и ядро, а через полсекунды исчез из виду.

Гравитация едва начала тянуть Артура к земле, как он снова оказался на моей спине, его холодная ярость не ослабевала от рассчитанной смерти.

Появление Артура на поле боя окончательно сломило волю оставшихся Рейфов продолжать сражаться, и все шестеро откололись и попытались отступить в разных направлениях.

— Взять этих троих! — прогремел Чарон, резко повернув влево и пустившись в погоню. — Уиндсом, оставайся с патрулём!

Я колебалась, понимая, что мы делаем именно то, чего хотел от нас враг. Уиндсом тоже явно хотел возразить, но Чарон уже мчался прочь, а Артур был полностью сосредоточен на наших целях. Я позволила его ярости руководить мной и развернулась колесом, погрузив голову и крылья, и полетела на максимальной скорости. Один из них направлялся на юг, два других — на юго-восток над горами. Я чувствовала, как тают их мана-сигнатуры, поскольку они сосредоточили всю свою энергию на том, чтобы скрыться от меня.

«Я готова»,

— подумала я, удерживая заклинание, которое я медленно плела с момента нашего прибытия.

«Сейчас»

, — приказал Артур, и я надавила наружу с помощью неуверенного нового эфирного искусства, которое я пыталась освоить.

Воздух вокруг меня завибрировал, когда моя магия разлилась по атмосфере. Я почувствовала, как всё — всё, кроме нас с Артуром, — начало замедляться. Через несколько мгновений Рейфы, набравшие скорость, начали ползти, став похожими на трёх мух, застрявших в прозрачном янтаре.

Мы с Артуром внезапно упали, и я глубоко вздохнула, вспомнив, что нужно бить крыльями. Заклинание забрало всю мою концентрацию, настолько, что даже дыхание — даже биение сердца — казалось трудным.

Артур не стал снова телепортироваться. Вместо этого он стоял и колдовал над своим оружием. Я почувствовала, что дрожу от интенсивности его сосредоточенности. Он тщательно корректировал свою позицию, свою форму, угол наклона своего клинка.

Я знала, что смогу удерживать заклинание всего несколько секунд. Эфир уже боролся со мной, время не желало быть связанным таким образом. Но я не торопила его, не нарушала его концентрацию. Этого было бы достаточно.

Его концентрация была настолько полной, что я не могла не втянуться в неё вместе с ним. Эфир вошёл в руну Шага Бога, горящий на его спине, и эфирные пути засветились в нашем видении, окрасив небо зазубренными аметистовыми молниями. За барьерами маны, покрывающими их кожу, за облаками ядовитых паров маны и горящими аурами огня души, в точках между броней и кожей — вот где сосредоточился Артур.

Он сосредоточился, и клинок пронзил их слева направо. Я почувствовала, как он проскользнул в эфирные пути, сначала один, потом второй и третий, и всё это в пространстве почти мгновенного движения клинка. Смертоносное, хаотичное, как водоворот. И вялые, сочащиеся Рейфы вспыхнули фиолетовым светом.

Моё заклинание развеялось, и я шаталась взад-вперёд, изо всех сил стараясь удержать нас в воздухе.

Впереди нас по горизонту расползлись три полосы яркой крови.