Том 1 Глава 468

НИКО СЕВЕР

Когда артефакт телепортации окутал нас своей магией, потянув через пространство к запрограммированному месту назначения, я изучил ноющее ощущение, охватившее мою грудь, как при затяжном сердечном приступе. Это было глупо - и по-человечески, слишком глупо по-человечески. И дело было вовсе не в резкости тона Сесилии и не в ее сжимающемся терпении, а в том, что я чувствовал себя дважды пнутой собакой, волочащейся за ней хвостом...

Нет, меня действительно беспокоил тот факт, что я не мог не чувствовать, что такое обращение было заслуженным. Я не верил в карму как в некое реальное проявление результатов, основанное на присущей человеку доброте его собственных действий, но каждый раз, когда Сесилия огрызалась, я вспоминал себя в первые дни ее реинкарнации — в равной степени отчаяние и ужас — и то, как эта нездоровая алхимия эмоций приводила к периодической жестокости по отношению к ней, человеку, которого я сделал все — отдал все, чтобы увидеть снова в этой жизни.

Она лгала мне, скрывала от меня... но сначала я сделал то же самое с ней. Я помог Агроне испортить ее воспоминания и вживить в ее разум ложные, выстроив себя как сказочного героя ее прошлой жизни, вычистив Грея и вставив себя в каждое положительное место на протяжении всей ее короткой и несчастной жизни.

С поразительной внезапностью мы появились в приемной комнате на базе Таэгрина Каэлума. Вслед за этим нас встретил шум и движение: солдаты и обслуживающий персонал поспешили поприветствовать, явно застигнутые врасплох нашим появлением. Инстинктивно мой взгляд пробежался по лицам, ища Дранива, но через мгновение я вспомнил, что его там нет и уже никогда не будет. Я помог ему сбежать.

Я помог ему. После того как он был жесток и ужасен, я помог ему вырваться из той извращенной жизни, которую он вынужден был вести, служа Агроне.

Наблюдая за тем, как металлически-серые волосы Сесилии подпрыгивают, когда она быстро проходит мимо удивленных служителей, я напрягся, нагнетая обиду и подавляя ее в глубине души. Я снова и снова подводил Сесилию, сначала в нашей прошлой жизни, где я позволил ее похитить и не нашел достаточно быстро. А потом еще раз, в конце, когда я был рядом, но только смотрел, как Грей пронзает ее насквозь...

Я пропустил шаг, следуя за Сесилией по лестнице, и резкий выдох вырвался наружу. Она повернулась, чтобы посмотреть на меня с беспокойством, но я отмахнулся от нее, и она продолжила идти вперед, подгоняемая волной напряжения и нетерпения.

Это все еще не казалось реальным, осознание того, что Грей не намеренно убил ее. Я внутренне содрогнулся, вспомнив все то, что натворил, используя этот момент как оправдание для самых ужасных поступков. Годами на Земле я разжигал в себе эту ненависть, выжидая время, планируя, как отомстить королю Грею... а потом здесь, в реинкарнации, разве я не сделал уничтожение Грея и реинкарнацию Сесилии целью всей своей жизни?

Воспоминание незаметно вплыло в центр моего сознания. В нем я стоял на коленях перед магическим щитом, протирая глаза и моргая в неверии. Сквозь магический барьер я смотрел на фигуру, надеясь, что это обман света, галлюцинация, ошибка, но тогда, как и сейчас, нельзя было ошибиться в этих металлических волосах, даже заляпанных грязью и кровью.

Мой разум метался, пока я боролся с пониманием того, что Тессия была там, в центре нападения на Академию Ксайруса, когда она должна была быть с Артуром. Дранив и Лукас Уайкс схватили ее, были готовы...

Я был так зол. Так готов убить. Разве я не повторял это снова и снова, пока мое подавленное алакрийское «я» когтями пробивало себе путь на поверхность? Чувства были настолько сильными, что сломали замок, который Агрона наложила на мой разум, но почему?

Я перестал подниматься и прислонился к стене лестничного пролета. Никогда еще эти воспоминания не были такими четкими. Мне нужно было переварить их, понять хоть что-то, хоть какую-то деталь в собственном поведении.

Впереди Сесилия остановилась и повернулась, рунические татуировки выделялись на ее коже, но я не видел ее. Я присмотрелся, но Сесилии не было видно... только Тессию Эралит.

Правда заключалась в том, что Тессия была настолько важна для меня, что наблюдение за ее близкой смертью оказалось достаточным, чтобы разрушить заклятие, наложенное самим Агроной. Но не потому, что я был близок к Тессии. Нет... это был Артур. Я знал, как она была важна для него, а он был... был так важен для меня... всю мою жизнь...

Точно так же, как Грей был на Земле. По крайней мере, до появления Сесилии.

Мой лучший друг. Мой брат. И... я ненавидел его, пытался убить... из-за того, чего он даже не делал.

— Нико? Давай, нам нужно... Нико? Что случилось? — разочарование Сесилии растаяло в нежности, когда она сделала шаг назад по лестнице. Ее рука поднялась, потянувшись к моим волосам, но остановилась, едва не коснувшись меня.

Мое лицо скривилось от усилия не разрыдаться:

— Ты бросила меня.

Рот Тессии превратился в глубокую хмурую гримасу:

— Нико, я здесь. Я тебя не бросила.

Я покачал головой, изо всех сил пытаясь контролировать свой голос. Мне пришлось дважды сглотнуть, прежде чем слова вырвались наружу:

— Я делал все возможное, чтобы спасти тебя, а ты бросила меня. Ты отказалась от меня. Ты хоть представляешь, какой мучительной была моя жизнь после твоей смерти?

Ее брови сошлись вместе, нос сморщился, когда хмурый взгляд сжался в прямую косую черту на ее эльфийском лице:

— Более мучительные, чем мои собственные перед смертью? — сожаление тут же проступило на ее лице, и она испустила дрожащий вздох. — Ты никогда не рассказывал мне о том, что было после... на Земле.

— В этом никогда не было смысла, — ответил я, мой голос превратился в низкий стон, который было почти неловко слышать.

— Нет, наверное, нет. Я... — она заколебалась, тяжело сглотнув. — Если уж на то пошло, я думала, что защищаю тебя. — Выражение ее лица внезапно остыло, одна бровь поднялась чуть выше другой. — У нас были дни - недели, чтобы поговорить об этом. Я вижу, что ты кипел в своем гневе, готовясь к драке, но сейчас не время...

— Сесилия! — рявкнул я, мой голос усилился из-за тесного помещения.

Она вздрогнула, и выражение обиды было настолько чисто Сесилией, что она внезапно переместилась в моих глазах и сознании, больше не являясь образом Тессии Эралит, а снова Сесилией — моей Сесиль.

— Прости, — выдохнул я, задыхаясь от боли и отчаяния быть услышанным. — Я просто... Грей. Артур. Я... он... — я тряхнул головой, пытаясь очистить свой глупый череп от паутины. — Я потерял не только тебя. Я потерял и его, и без вас двоих я... не знаю. Я потерял себя. — Я стиснул глаза так сильно, что за веками начали вспыхивать звезды.

Мягкие пальцы переплелись с моими собственными, и мои глаза распахнулись. Лицо Сесилии было едва ли в дюйме от моего, она смотрела вниз со ступеньки выше.

— Прости, я просто не знала, как тебе сказать. Для меня это тоже было... шоком. Потребовалось... слишком много времени, чтобы отделить настоящее от имплантированного.

Я вздрогнул от ее слов, которые ужалили, как укус ядовитой охотничьей мухи.

Челюсть Сесилии беззвучно работала, пока она, казалось, пыталась найти, что сказать, а затем ее взгляд сгладился и стал пустым, обращенным внутрь.

Когда она несколько долгих секунд ничего не говорила, я прочистил прохрипел:

— Сесил?

Она насмешливо улыбнулась и слегка покачала головой, которую слегка задрала, словно прислушиваясь к чему-то далекому.

Я сжал руку, которая все еще держала мою, и ее глаза отказались и перескочили на меня.

— Что только что произошло? — нервно спросил я, внезапно забеспокоившись за нее.

Челюсть Сесилии сжалась, когда она стиснула зубы.

— Ничего, неважно. — Она слегка покачала головой и прижала кончики пальцев к вискам, выглядя страдающей. — Нам просто нужно найти Агрону, и я все объясню.

— Я... конечно. Хорошо.

Медленно Сесилия снова начала подниматься, крепко схватив меня за руку и потянув за собой. Я позволил тащить себя, эмоционально истощенный и пустой, как свежевыжатый пергамент. Было слишком много вещей, которые нужно было обдумать. Я не знал достаточно, мне не хватало понимания, чтобы принимать решения. Страх, что Агрона лжет нам, все еще сидел в моих внутренностях, как свернувшееся молоко, но я не мог быть уверен ни в чем.

В моих мыслях промелькнул страх. Я видел это: Сесилию, которая вот так же рвется на части. Ее поведение становилось все более неустойчивым, сомнения в себе вытекали из ее пор. Это было слишком большое давление — быть Наследием; в этом мире так не бывает. Я знал, что дух Тессии Эралит по-прежнему впивался в ее разум, как клещ, но она не стала просить Агрону снова помочь успокоить голос. Если она впустит его в себя в таком виде, он может увидеть ложь.

Этих мыслей было слишком много, поэтому я сосредоточился на том, что у меня всегда было: Сама Сесилия. Ощущение ее кожи на фоне моей, покачивание ее тела, когда она лезла вперед меня, единственный верный кусочек знания, в котором я был абсолютно уверен: Я сделаю все, что потребуется, чтобы обеспечить нашу совместную жизнь. Если этот мир должен сгореть, чтобы мы начали новую жизнь, пусть так и будет...

Вот только даже когда я думал об этом — старая линия мышления, вбитая в дорожки моего сознания, — мне приходилось сомневаться в себе. Я не позволял себе копать глубже, не желая сталкиваться с вопросом о том, что именно я сделаю или не сделаю для того, чтобы наше видение осуществилось. Это было слишком сложно и болезненно. И я не мог думать о том, что где-то там может существовать невидимая, но уже нарисованная в грязи черта, которую я не смогу пересечь.

Сесилия привела меня в личное крыло Агроны, пропуская мимо себя и охранников, и слуг, отпирая запертые маной двери взмахом руки так же легко, как я могу смахнуть паутину. Не обнаружив Агроны, ожидающего нас в ожидаемом месте, она повела меня в лабиринт, состоящий из тоннелей и комнат, которые я никогда раньше не видел.

— Где мы? — спросил я, сразу почувствовав себя неуютно.

— Какой-то реликварий, я полагаю, — сказала она отстраненно. — Я нашла его здесь в прошлый свой визит, или он нашел меня. Он должен быть где-то здесь.

Сесилия не открыла ни одной двери, пока металась вокруг, явно ориентируясь на свое чувство маны. Несмотря на сильное, но опасное чувство любопытства, нараставшее с каждой дверью, которую мы миновали, я следовал за ней со все большим отчаянием, позволяя тащить себя за собой, как испуганного ребенка.

После двадцати или более минут хождения кругами по обширной системе коридоров и маленьких комнат Сесилия начала замедлять темп, срочность поисков улетучилась из нее, когда стало ясно, что Агроны здесь нет. Мы еще немного побродили в тишине, и я увидел, что под ее выражением лица кипит какая-то мысль. Затем, подойдя к ней, словно опасаясь содержимого, она остановилась перед одной из многих-многих дверей.

— Вот и все, — сказала она через мгновение, ее тон был неуверенным.

— Что? — спросил я, прежде чем блеснуть пониманием. — Стол с рунами? Тот, с которого ты брала ману?

Она сказала мне, что нашла его, но не рассказала подробностей, а возможности отправиться на его поиски до того, как нас отправили в Дикатен, не было.

Я тут же потянулся к двери, мои многочасовые размышления и исследования кусочка маны, который она мне показала, вырвались на передний план моего разума и вытеснили все остальное.

— Подожди, — сказала она, заставив меня остановиться. Ее бирюзовые глаза мерцали, и она нервно прикусила губу. — А стоит ли?

— Конечно! — сказал я, взволнованный желанием увидеть это произведение мастеров наполнителей своими глазами. — Если это ответит на наши вопросы...

— Но что, если ответы не... хорошие? — спросила она, и я вдруг понял.

— Тогда тем более мы должны знать.

Повернувшись к двери, я с усилием открыл ее и вошел. Комната за дверью была тускло освещена из какого-либо источника и пуста, если не считать артефакта, о котором идет речь. Почти все пространство занимал изящный резной стол длиной шесть футов и шириной около трех. Он был покрыт рунами, глубоко выгравированными в твердом, блестящем дереве. Они обрамляли верхнюю часть стола плотными линиями, а затем, казалось, были сфокусированы в определенных местах по всей поверхности.

Я активировал свою регалию, и стол засветился линиями связи и понимания, когда магия попыталась помочь мне расшифровать общее значение рун.

— Эти образования, здесь, здесь и здесь... если бы ты легла на них сверху, они были бы под твоей головой, твоим ядром и нижним отделом позвоночника. — Я провел кончиками пальцев по рунам, удивляясь.

— Похоже, эти руны - что-то вроде массива для хранения маны... нет, не хранения. Возможно, для переноса или захвата. — Я повернулся к Сесилии, которая стояла в дверном проеме, все еще нервничая. — Возможно, он помог тебе сдержать ману после того, как твое ядро разрушилось, но это противоречит тому, что я понимаю об Интеграции. К тому же остальные руны слишком сложны, чтобы это было только так. Ты была права, они действительно не похожи ни на что, что я видел раньше. Может быть, асуранского происхождения? Структура использования, возникшая у василисков и не интегрированная в алакрийское общество?

Я продолжал бормотать про себя, переходя от формы к форме, от руны к руне, пытаясь вычленить смысл из каждой, как по отдельности, так и в виде групп в последовательности. И по мере того, как я читал, на затылке у меня появилось колючее ощущение, и волосы встали дыбом. Я не знал точно, почему, но руны заставляли меня чувствовать себя неуютно. Может быть, мое подсознание начало отделять слои смысла так, что мой сознательный разум еще не догнал?

Сделав выравнивающий вдох, я влил ману в стол, внимательно наблюдая за происходящим через линзы своих регалий.

— Нико! — вздохнула Сесилия.

Одновременно с этим комната рухнула сама на себя. Начиная с углов, она складывалась снова и снова, как лист бумаги, слишком быстро, чтобы успеть среагировать. Пространство искривлялось в нашу сторону, загоняя нас внутрь искажения самого пространства. Я выплеснул ману, бесформенную эманацию, чтобы сдержать эффект, но моя мана просто влилась в искажение.

Мерцая в поле искривленного пространства, я увидел еще одну комнату, похожую на клетку или камеру. Нас переносят сквозь пространство в камеры под крепостью, — с паническим ужасом понял я.

Но сворачивание пространства замедлялось, деформированный воздух дрожал, а затем, еще медленнее, разворачивался. Заклинание дрожало, силы магии были настолько мощными, что я чувствовал трещины, которые они проделывали в ткани реальности вокруг нас.

— Уходи, быстрее, — задыхалась Сесилия. Обе ее руки были подняты перед собой, сцепленные и похожие на когти, и она боролась с ловушкой, не давая нам сдвинуться с места.

Мне не нужно было повторять дважды.

Бросившись к двери, мне пришлось ждать долгую и мучительную секунду, прежде чем она полностью восстановилась, стала ровной и ее можно было открыть, а затем ворваться внутрь, потянувшись назад за Сесилией. Но она не нуждалась в моей помощи. На ее лбу выступил пот, но с каждым мгновением она, казалось, успокаивалась и, напряженная, но контролирующая себя, прошла через дверь и вышла в коридор. Когда мы оба оказались в безопасности от воздействия заклинания, она отпустила его, и свернувшееся пространство исчезло, исчез и стол, оставив комнату пустой.

— Он узнает, — задыхаясь, сказал я, мои глаза расширились, пульс молотом бился в горле.

— Идем, — сказала она, поспешно отстраняясь и выводя нас из ковчега.

На каждом повороте я ожидал встретиться лицом к лицу с Агроной, но мы поднялись на верхний уровень, вообще никого не увидев, и Сесилия провела нас в одну из гостиных Агроны, где налила два напитка, вручила один мне и отошла, чтобы встать у окна и посмотреть на горы.

Я последовал ее примеру и замолчал, зная, что это совершенно неподходящее место для обсуждения рун и их значения, поэтому я опустился в кресло с высокой спинкой, сделал глоток своего напитка, который имел вкус коры и меда, и откинул голову назад.

Даже если бы она захотела это обсудить, я не был уверен, что ей сказать. Если бы у меня были дни или даже недели, чтобы изучить руны на досуге, я все равно не был уверен, что смогу полностью расшифровать стоящий за ними замысел. Но чем больше я думал об увиденном, тем больше мне становилось не по себе. Это не было связным, не было конкретного смысла, вокруг которого мог бы сгуститься мой дискомфорт, но это не меняло впечатления, которого я придерживался: что бы ни делал Агрон, я не думал, что это было направлено на помощь Сесилии.

Звякнула бутылка, и я с ужасом понял, что Агрона стоит за барной стойкой в гостиной и наливает себе стакан какой-то кристально чистой жидкости. Он наполнил стакан на две трети, заменил бутылку и сделал небольшой глоток. Встретившись с моими глазами, он по-детски чмокнул губами и вздохнул.

Сесилия закружилась за мгновение до того, как я сам обернулся на шум. Она склонила голову, позволив своим металлическим волосам упасть на лицо, и сказала:

— Верховный Суверен! Простите меня за то, что я вернулась до того, как мое задание было выполнено, но у меня срочные новости.

Агрона неторопливо обошел барную стойку, а затем прислонился к ней спиной, подняв свой бокал:

— За неожиданность!

Сесилия на мгновение уставилась на него, не понимая, что происходит, но потом прочистила горло и продолжила. Она объяснила, что последовала за фениксом в Звериные Поляны, и ее Рейфы сразились с ним. Однако как раз в тот момент, когда им показалось, что он побежден, появился Мордейн и применил какое-то заклинание домена, которое превратило мир в огонь вокруг них.

— Я подумала, что будет неразумно вступать с ним в затяжную битву, и поэтому отпустила его, — быстро объяснила она и добавила, — но я выследила фениксов до их дома — Очага. Я знаю, где они прятались все эти годы.

Агрона слегка кивнул, его брови приподнялись:

— И это все?

— Нет, — твердо ответила она, продолжая свой рассказ.

Я чувствовал, как внутри меня завязывается узел напряжения, пока Сесилия объясняла все то, что она подслушала в разговоре между Артуром и фениксом. Эти артефакты Эфеота — траурные жемчужины — казались чем-то, что мы должны контролировать, а не наш враг, но они были едва заметной сноской в этой истории.

Напряжение нарастало по мере того, как Сесилия объясняла, что такое ключевые камни, история Мордейна и, в конце концов, получение Артуром внезапного прилива озарения через саму реликвию. Несмотря на то, что я внимательно слушал каждое слово ее рассказа, я совершенно не знал, что об этом думать.

Судьба может означать что угодно — или даже вообще ничего. Если бы не мои небольшие познания в области реинкарнации, я бы сказал, что это не что иное, как красная селедка, ложный след, по которому мы должны позволить Артуру споткнуться до неизбежного провала. Но...

— Ты правильно сделала, что принес мне эту информацию, Сесил, дорогая, — сказал Агрона, после того как взяла паузу, чтобы переварить ее слова, так же как и я. — Это делает наши взаимодополняющие цели в Звериных Полянах еще более важными, а также обостряет необходимость разобраться с Артуром Лейвином.

Он улыбнулся, глядя внутрь себя, словно делясь с самим собой частной шуткой.

— Судя по тому, что ты сказала, похоже, что этот «ключевой камень», который он получил у Мордейна, был последним кусочком головоломки, которую он пытался решить в течение некоторого времени. А это значит, что последний ключ уже у него. Разумеется, он уйдет в подполье, и ему ничего не останется, как позволить своим союзникам охранять его, так как «ключ» делает его уязвимым.

— Это не имеет значения, я высеку весь Дикатен, если ты попросишь, — свирепо заявила Сесилия.

Мой взгляд метнулся к ней, но я изо всех сил старался не выдать обескураженности на своих чертах.

Агрона одарил ее гордой, хищной улыбкой:

— Я знаю, что ты бы так и сделала, моя дорогая, в этом нет никаких сомнений, но твоя роль в этом деле не изменилась. Разлом остается твоим приоритетом.

Выражение лица Сесилии упало, и она сделала полшага в сторону Агроны:

— Верховный Суверен, я обещаю, что на этот раз Артур от меня не сбежит. Я... — она осеклась под тяжестью взгляда Агроны.

— Ты забываешься, дитя. Ты идешь туда, куда я хочу, наносишь удары там, где я укажу. Ты — мой меч, чтобы размахивать им над шеями моих врагов. — Его пылающий взгляд смягчился. — Кроме того. Когда мы двинемся к Разлому, каждый дракон в Дикатене будет хлопать крыльями. Если наши усилия там провалятся, то ты окажешься между силами Кезесса и теми стражами, которых Артур оставит на месте. Хотя я не хочу рисковать, позволяя Артуру Лейвину получить все, что оставили джинны, если он окажется способным победить их загадку, у нас нет пути вперед, если мы не будем контролировать Разлом в Эфеот, ты понимаешь? Это твоя работа. Без драконов, которые будут его защищать, у меня есть другие солдаты, более чем способные искоренить его.

Сесилия сделала быстрый шаг назад и склонила голову, опустив глаза в пол, когда говорила:

— Конечно, Агрона.

Его внимание ожидаемо обратилось ко мне. Я прочистил горло:

— Я нашел неповрежденное устройство, Верховный Суверен. С этой регалией я уверен, что смогу завершить ваше видение.

Один уголок его рта скривился в легкой ухмылке:

— Действительно, соответствует твоим талантам. Возможно, я был неправ, когда так пренебрежительно относился к этой силе, которую ты приобрел. Нет нужды объяснять, почему теперь она стала еще более актуальной.

Он отвернулся, открыв дверь на балкон. Порыв холодного воздуха пронесся по комнате, донося далекие звуки марширующих ног и выкрикиваемых приказов. Выйдя вслед за ним на балкон, я посмотрел вниз на один из внутренних дворов, встроенных в боковые стенки крепости.

Двор был полон мельтешащих солдат. Вместо стройных рядов я видел в их движениях растерянность и неуверенность. Пока я наблюдал, открылись новые порталы, и солдаты горстями высыпали в толпу.

— Рейфов и Кос будет недостаточно, чтобы выполнить наши многочисленные цели в Дикатене сейчас, — продолжил Агрона. — Нам нужны солдаты. Если мы вынуждены искать Артура Лейвина, то нам нужны глаза, столько, сколько мы сможем разместить на континенте.

Агрона обернулся и облокотился на перила, махнув мне рукой. Я сделал шаркающий шаг к нему, и он вдруг взъерошил мои и без того спутанные волосы. Я застыл, удивленно глядя на него. Другой рукой он жестом подозвал Сесилию, которая подошла с такой же неуверенностью. Он обнял ее за плечи и встал между нами, как гордый отец, готовящийся сделать семейное фото.

— Дует ветер перемен, как говорят в старой стране, — сказал он без обращения к кому-либо. — Все выстраивается, как и должно быть. Наш враг скоро будет разделен, Заклятие Бога в нашей власти, и я даже придумал достойное применение всем тем маленьким мятежным кровям, которые последовали за Серис в ее тщетных попытках бунтовать.

Его поведение ожесточилось, а взгляд устремился на меня. Пальцы, вцепившиеся в мои волосы, скрутились настолько, что потянули за них и причинили боль.

— И вы двое займете достойное место в центре всего этого, заслужив сказочный хэппи-энд, к которому вы оба так упорно стремились. Вам нужно лишь делать то, что говорят. Исполните мое видение. Будет очень жаль, если вы подведете меня сейчас, когда наша цель так близка.