Том 1 Глава 496

СЕРИС ВРИТРА

Я стояла молча, окруженная коллажем из оранжевых, фиолетовых и аквамариновых кристаллов, переливающихся желтым и белым. Зал лордов в Лоденхолде был удивительно красивым местом для собрания ворчливых дворфов, но я всегда считала дворфский народ осторожной алхимией прагматизма и романтизма, хотя они наверняка сочли бы это описание оскорбительным.

Вокруг длинного, богато украшенного стола в сердце геода сидели несколько дворфов, представлявших многочисленные кланы. Главными среди них были Землерожденные и Сильвершейлы. Также присутствовали Вирион Эралит, фактический лидер оставшегося эльфийского народа, Кейтлин Глайдер, представлявшая дела человеческой нации Сапина, и Гидеон Бастиус, главный изобретатель и ученый, стоявший за появлением Корпуса Зверей, новейшего оружия Дикатена.

Их беседа продолжалась уже довольно долго, причем мое участие в ней было минимальным. Это меня вполне устраивало. Жители Дикатена были в ужасе. Драконы отступили в свой дом Эфеот, лишь бегло уведомив об этом лидеров этого мира. Лишь немногие за пределами этой палаты даже знали, что они захватили Агрону Вритру.

Алакрия была свободна от него, даже если еще не знала об этом.

Но его внезапное отсутствие создало множество новых опасностей для моего народа. Позволить Агроне и Кезессу Индрату еще больше ослабить друг друга было необходимо для дальнейшей безопасности нашего мира. Я боялась, что это было ошибкой со стороны Артура, хотя не могла предвидеть всех концов, и только время покажет. Столько работы было испорчено в один миг... Я поймала себя на том, что сдерживаю разочарование, пока оно не выплеснулось на лицо. Нет, возможно, не все потеряно. Но если Артуру не удастся отговорить их, асуры Эфеота станут еще большей угрозой.

На дальнем конце стола Дургар Сильвершейл, наследник своего отца Даглуна, лорда клана Сильвершейл, уже несколько минут молча размышлял о чем-то, пока остальные обсуждали ситуацию в Вильдорале. Я наблюдала за тем, как он откидывает седеющие волосы, почесывает свежеподстриженную бороду и бросает на меня мрачные взгляды, полные страха и презрения, в его грифельно-серых глазах.

Наконец он прорычал.

— Почему бы нам не перенести битву в Алакрию?

В зале воцарилась тишина, остальные лорды и их гости повернулись к нему.

Щеки покраснели от того, что он оказался в центре внимания, но Дургар все же поднял подбородок и встретился со всеми взглядом, полным вызова.

— У нас много их воинов, заключенных в тюрьму здесь, в Вильдорале. Как вы только что обсуждали, число пленников настолько велико, что нам пришлось вырыть две дополнительные свежие тюрьмы, чтобы вместить их всех. Их верховного лидера больше нет, многие из их величайших сил повержены. Впервые за всю эту проклятую войну мы можем атаковать с позиции силы!

Хотя несколько присутствующих посмотрели на меня, словно ожидая ответа, меня не пригласили выступить, и, хотя это не было сдерживающим фактором, мне было выгодно пока придерживаться приличий. За последние пару недель я видела, как в народе Дикатена нарастают гнев и разочарование, но также я видела их усталость и готовность к войне. И хотя некоторые могут настаивать на большем насилии, сейчас, когда, как верно предположил Дургар, баланс сил, возможно, склонился в сторону Дикатена, я не думала, что существует какая-либо опасность.

Копье Мика Землерожденная откинулась в кресле и закинула одну ногу на другую. В ее глазе из черного драгоценного камня отражались разноцветные кристаллы вокруг нас.

— Артур находится в Эфеоте. Копье Варай оправляется от ран в Этистине. Наши собственные армии измождены и истощены за полдесятка лет непрерывных конфликтов. Если Агрона действительно побежден, то нет причин продолжать войну.

Несколько человек пробормотали, что согласны с ее словами, но остальные выглядели менее уверенными, в том числе и ее собственный отец, Карнелиан Землерожденный, чей голос будет крайне важен для любого решения, к которому придет совет.

— У нас есть эти... машины, — ответил Дургар, жестом указывая на Гидеона. — Звериный корпус и... как вы их назвали?

— Экзоформы, — ответил Гидеон.

Кончики пальцев, испачканные чернилами, провели по изрытым бровям, пока он рассматривал стол. Его глаза едва коснулись моих, прежде чем сфокусироваться на лорде Землерожденном.

— Поскольку Артура здесь нет, а именно по его приказу и при его поддержке был сформирован корпус Зверей, я рискну выступить от его имени. Он не согласился бы напасть на Алакрию.

Даглун Сильвершейл, лорд своего клана, озабоченно подергал себя за заплетенную в косу бороду.

— И неужели Артур Лейвин, человеческий мальчик, младше моего младшего сына более чем в два раза, теперь король всего Дикатена? Возможно, я пропустил его коронацию, но, насколько я знаю, он был Копьем на службе эльфийской империи и никем более, независимо от его личной силы и его заслуг перед Дикатеном.

— Не говоря уже о лжи о его местонахождении, из-за которой погибло так много людей, — сказала Копье Мика себе под нос.

Я приняла это замечание к сведению и отложила его в сторону, чтобы обдумать более глубоко позже. Это проблема, которую Артуру необходимо решить, пока она не разрослась.

Копье Байрон Уайкс переступил с ноги на ногу, и сталь его сапог звонко ударилась о хрустальную плиту, на которой мы все стояли, и раздался стеклянный стук.

— Артур — не наш король, но тем не менее он представляет наш континент и наш мир в общении с асурами. Если то, что мы узнали, верно, он сейчас находится в их землях и, несомненно, общается с их повелителем. Может ли кто-нибудь еще в это время утверждать, что он совершил подобное?

Я сдержала улыбку, оценив прямолинейную защиту Артура со стороны Байрона, тем более что его слова были правдой.

Гидеон прочистил горло. Он пристально посмотрел в глаза Вириону, затем Кейтлин и, наконец, Карнелиану Землерожденному.

— Нет, но в одном Дургар прав: присутствие алакрийцев в Вильдориале — непосильная ноша для города. Одна только стоимость еды, даже тюремной каши, способна поставить город на колени менее чем за месяц.

Наконец старый ученый обратил свой взор на меня.

— Я предлагаю, и уверен, что Артур согласится, что единственный способ двигаться дальше — это освободить алакрийцев и отправить их домой.

Он привел аргументы, которые мы вместе разрабатывали в дни, предшествующие этой встрече, с большим сарказмом, чем я бы предпочла, но, учитывая его аудиторию и его положение среди них, я должна была признать, что это было эффективно. Я позволила себе улыбнуться. Не резкую или победную, а мягкую и благодарную, как будто я впервые услышала его слова.

Мне было трудно общаться с ним должным образом, поскольку мне лишь недавно разрешили покинуть тюрьмы, в которых все еще содержались остальные члены моего народа, даже те, кто сражался вместе с дикатенцами, такие как Каэра Денуар и Лира Драйде. Дворфы не проявили особого интереса к разговору со мной, и даже после освобождения мне не разрешили покинуть Вильдориал, чтобы пообщаться с человеческими лидерами.

Вирион Эралит согласился встретиться со мной, показав себя понимающим и терпеливым человеком. Поддержка Артура и Копья Байрона придавала его голосу весомость по сравнению с той должностью, которую он сейчас занимал, но вооруженного конфликта, которым он мог бы командовать, больше не было, а его народ был уничтожен и рассеян. Я ожидала, что он будет придерживаться своих ценностей, но у него не хватало сил сражаться за мой народ, когда его собственный так в нем нуждался.

Именно в Гидеоне я нашла внимательное ухо, к которому мне нужно было приклонить голову. Он видел проблемы, стоящие перед его народом и моим собственным, ясно и без дымки ненависти или печали. Для человека, едва ли вдвое моложе меня, он был весьма умен, но самое главное — он не был обременен чрезмерно развитым чувством приличия, а значит, мог открыто высказывать свои мысли даже среди сильных мира сего.

Эти и другие мысли стремительно пронеслись в моей голове в такт тишине, последовавшей за заявлением Гидеона.

— Мы уже пытались мирно жить рядом с ними...

— …И тут же они разворачиваются и нападают на нас...

—… Заслуживают правосудия за совершенные ими преступления...

—…Желаем, чтобы их не было, но мы не можем им доверять!

Один из младших дворфских лордов, седовласая женщина с волдырями на щеках, по имени Стоя, сказала громче остальных:

— А кто именно дал вам право вносить предложения за этим столом?

Суровый, спокойный голос Вириона ответил.

— Мастер Гидеон уже не раз доказывал свою состоятельность. Даже если у него нет официального титула после роспуска Совета Тройственного союза, он принимал участие в каждом этапе этой войны. Даже сейчас он представляет значительную военную силу в Дикатене. Должны ли те, кого он представляет, не иметь права голоса, если мы хотим опереться на их силу?

Он обвел взглядом комнату. Когда никто не ответил, он продолжил.

— Тем не менее я должен спросить: даже если бы мы захотели освободить алакрийцев, как можно было бы отправить столь многих обратно через океан? У нас нет кораблей, способных совершить такое путешествие, а наши возможности телепортации не могут сравниться с теми, что доставили алакрийцев к их берегам.

— Мы могли бы отправить их всех в Реликтовые гробницы, — предложила Копье Мика, пожав своими маленькими плечами. — В конце концов, они бы вышли в Алакрии. Во всяком случае, те, кто выживут.

Вирион нахмурился.

— Многие нет, и мы не сможем решать, кто выживет, а кто умрет, если будем вершить правосудие.

Леди Кейтлин Глайдер сложила руки на столе перед собой.

— Не забывайте, что сейчас здесь находятся в заточении дети, а еще большее их количество живет на самой границе Звериных Полян, оставаясь под защитой только своих опекунов, не являющихся магами. Любое решение должно гарантировать, что мы не будем несправедливо наказывать тех, у кого не было выбора в этой войне.

Увидев, что у меня есть шанс, я сделала полшага вперед. Этого небольшого движения было достаточно, чтобы обратить на меня все взгляды.

— Многие из тех, кто поднял оружие против вас и вашего народа, можно сказать, не имели выбора в этой войне. Алакрия — не та страна, где лидеры заслуживают уважения своего народа. Скорее, это нация, где существа более древние и могущественные, чем мы можем в полной мере оценить, полностью контролируют людей, даже определяя их ценность по чистоте их крови. Это нация, где любое, даже непреднамеренное, неуважение может означать смерть не только для вас, но и для всей вашей семьи, даже для ваших друзей и союзников. Есть те, кто отказался сражаться, и мы все наблюдали за их ужасной смертью. Когда бог-король говорит вам идти на войну, вы идете.

Я серьезно склонила голову.

— По настоянию Артура вы позволили многим алакрийцам жить в Дикатене рядом с вами, как вашим соседям. И доверие, которое вы оказали нам через Артура, было предано. Но когда мы шли рядом с отрядом захватчиков, вошедшим в Вильдориал в поисках Артура, это было не потому, что вы были или есть наши враги. Я верила, что найду здесь способ спасти как можно больше моих людей и при этом не подвергнуть опасности ваших.

Я подняла подбородок и вызывающе посмотрела на сидящих лордов и леди.

— Может ли кто-нибудь из вас честно сказать, что поступил бы иначе? Что, наблюдая за тем, как магия в ядрах ваших людей вспыхивает и убивает их, вы бы просто позволили им умереть, а не подчинились? Потому что если вы можете сказать мне это, то, возможно, вы более сильный лидер, чем я. Или, возможно, вы просто более безжалостны к жизням тех, кто полагается на вас.

Моргающие лица смотрели на меня с удивлением. У некоторых это удивление быстро переросло в гнев.

— Жалкое оправдание! — прорычал Дургар.

— Чтобы алакрийка называла меня безжалостным, — прошипел еще один из дворфских лордов, его густые усы дрожали и были усеяны слюной.

— Тебе следует следить за своим тоном, Коса, — сказала Копье Мика, наклонившись вперед в своем кресле и сузив свой единственный целый глаз.

Карнелиан Землерожденный, ее отец, поднял руку.

— Вольно, Мика. Лорд Сильвершейл.

Он тряхнул волосами цвета красного дерева и почесал бороду.

— В конце концов, мы пригласили леди Серис сюда, чтобы она представляла свой народ, и именно это она и пытается сделать. Что же касается меня...

Он бросил долгий, задумчивый взгляд на свою дочь и другого присутствующего здесь Землерожденного, Хорнфелса, своего племянника.

— Не могу сказать, как бы я поступил в вашей ситуации, но я не готов осудить весь ваш народ на основании приказа продажного лорда. Если бы мы, дворфы, так поступили, мало бы нас осталось, чтобы вообще вести эту войну.

Он бросил взгляд на Даглуна и Дургара.

— Или вы уже забыли о Грейсундерах?

Даглун Сильвершейл зашипел.

— Забыли...? Это мы возглавили сопротивление, мы сражались и отказались покориться, отказались встать на сторону... на сторону...

Его глаза сузились на Карнелиана, который лишь улыбнулся в ответ.

— Да, что ж... я признаю вашу правоту, лорд Землерожденный.

Гидеон прочистил горло.

— Командор Вирион, я полагаю, вы задали довольно важный вопрос, прежде чем это собрание начало сходить с рельсов. Как мы можем надеяться отправить столько людей обратно на Алакрию на такое расстояние? Благодаря нашему асуранскому союзнику, Рену Каину IV, у меня уже есть ответ.

Он поднял полуопущенные брови и самодовольно оглядел стол.

— Последняя атака алакрийцев была совершена с помощью новой технологии телепортации. Ну, я говорю «новая», но на самом деле она настолько близка к тому, чего добились древние маги, насколько я когда-либо видел. Несмотря на их попытки помешать этому, мы захватили одно из устройств. Затем было довольно просто создать рабочую копию.

Дургар хлопнул ладонью по столу.

— Это превосходно! Это ставит нас в равные условия с их способностью нанести удар в мгновение ока. Учитывая скорость и мобильность Корпуса Зверей, мы можем...

— У этого совета нет полномочий посылать мои экзокостюмы и их пилотов куда бы то ни было, — огрызнулся Гидеон.

Лицо Дургара стало красным, как ягоды, но его отец заговорил прежде, чем он успел что-то ответить.

— Ясно, что Совет лордов не желает продолжать войну. Будет лучше выслушать тебя, Дургар, и оценить темперамент наших людей, прежде чем требовать новой крови и войны.

Челюсть Дургара несколько раз сжалась под бородой, и он опустил взгляд на стол, не встречая ничьих глаз.

— Похоже, — сказала леди Кейтлин в наступившей тишине, — что у нас есть средства, если есть желание. От имени Сапина я бы предложила последовать предложению мастера Гидеона. Отправьте этих людей домой. Позвольте им начать восстанавливать свои дома, чтобы мы могли сделать то же самое.

Вирион кивнул в знак согласия.

— Хорошо сказано. От имени остатков эльфийского народа Эленуара я согласен.

Среди дворфских лордов самыми могущественными были Сильвершейлы и Землерожденные. Они обменялись взглядами, а затем Карнелиан ответил за всех.

— Мы согласны отпустить пленников и позволить им вернуться домой.

Последовала короткая пауза, а затем:

— При одном условии.

Я выжидающе смотрела на дворфа: в вооруженном конфликте ни один победитель не отступал, получив стимул.

— Агрона и те кто пришел от его имени причинили народу Дарва огромный вред, — произнес Карнелиан с отрепетированным видом. — Мы ждем от Алакрии возмещения за ее военные преступления. Справедливость в материальных благах при отсутствии правосудия в крови.

— Вы взяли эти слова прямо из моей головы, — быстро сказала я, прежде чем кто-то еще успел вмешаться. — Дикатен сильно пострадал от нападений Агроны. Возможно, не так сильно, как Алакрия под его властью, но, тем не менее, ваша мысль верна. Хотя я больше не обладаю политической властью и не могу ничего обещать доминионам Алакрии, я уверена, что вы сможете заставить будущих лидеров понять смысл ваших требований, как и я.

— На самом деле я бы предложил больше.

Теперь мое внимание переключилось на Вириона.

— Хотя именно асуры, а не Алакрия, нанесли столь ужасный урон Эленуару — трусливое нападение, унесшее множество жизней алакрийцев, — мы, тем не менее, предложим эльфам аналогичную Справедливость. В настоящее время границы со Звериными Полянами защищают лишь деревни, созданные там моим народом. Если эльфы попытаются восстановить свою родину, они станут добычей высокоранговых чудовищ, которые за последние месяцы становятся все смелее. Я надеюсь оставить там несколько своих людей, в уже созданных нами деревнях, чтобы они охраняли границу со Звериными Полянами. Возможно, со временем они даже станут торговыми партнерами эльфов, поскольку мы создали охотничьи угодья и посевы на безжизненной пустоши.

Вирион, положив руки на стол, слегка откинулся в кресле. Это и небольшое расширение глаз — все, что выдавало его удивление. В идеале мне следовало бы заранее заручиться его согласием, как я сделала это с Гидеоном, но я верила, что его чувство справедливости и равенства победит.

— Ваше предложение о помощи... очень желательно, — сказал он многозначительно.

Карнелиан глубокомысленно нахмурился.

— И все же мы договорились, что все алакрийцы будут отправлены на родину. Это позволит некоторым из них остаться на наших берегах, где они уже однажды доказали, что представляют опасность.

— Эленуар и Звериные Поляны находятся далеко от Дарва, — легко согласился Вирион. — Риск полностью лежит на эльфах, и я готов принять его в обмен на предложение леди Серис о поддержке и защите моего народа, когда мы начнем пытаться возродить Эльширский лес.

Дургар пробормотал что-то о мягкости эльфов, вызвав холодный взгляд помощницы Вириона, эльфийки средних лет по имени Сария Трискан.

— Мы можем предложить еще кое-что, — продолжила я. — Технология Алакрии очень развита. Мы поделимся нашими знаниями. Агрона был всего лишь одним асурой. Их там еще целый народ, и любой из них может быть столь же опасен для нас. Алакрия поделится нашими знаниями, ведь именно они, а не кровь Вритры, делают нас сильными. Дикатен и Алакрия могут обеспечить мир между нашими двумя континентами, уравняв наши народы в силе, но, поскольку наш мир становится сильнее в целом, мы также помогаем обезопасить себя от будущего вмешательства асур.

Я достала переплетенную в кожу пачку пергамента. Дворфский слуга взял его и, как я указала, отнес вокруг стола к леди Кейтлин. Она осторожно взяла его, с любопытством осмотрела, а затем снова обратила на меня ищущий взгляд.

— Я начинаю с подарка для Копья Варай Аурей, которой, как я полагаю, очень пригодятся эти знания, полученные от Таэгрина Каэлума перед нашим бегством из Алакрии, ценой многих жизней алакрийцев.

Выражение лица Кейтлин ожесточилось, и она сделала один резкий кивок, положив переплетенные пергаменты на стол и защитно сложив на нем руки.

— Теперь, если нет других дел, нужно организовать мой народ для путешествия. Мастер Гидеон, пожалуйста, принесите мне спецификации этих порталов, чтобы мы могли определить сроки.

Я обвела взглядом комнату, оставаясь почтительной, но деловой.

— Командор Вирион. Я должна поговорить со своими людьми, чтобы узнать, кто готов вернуться в приграничные деревни, и тогда я предоставлю вам цифры.

Отвернувшись, я уверенной походкой направилась к закрытым дворфам. Испуганные стражники выпрямились, переводя взгляд с меня на кого-то позади, а затем поспешили открыть двери.

Быстро пройдя по дворцу, я почувствовала, как мана Вириона устремилась за мной, и отметила тишину его шагов, когда он поспешил за мной.

— Это было хорошо сделано, — тихо сказал он. — Похоже, вы получили именно то, на что рассчитывали, если только я не ошибся в своих выводах.

— Я поступила так, как поступают все лидеры: нашла союзников, которые поддержали бы мои позиции, — ответила я тем же низким тоном. — Надеюсь, вы не поняли меня неправильно. В мои намерения не входило манипулировать, скорее, я хотела обеспечить себе сильную позицию на переговорах.

Он поднял руки и грубо улыбнулся.

— Я давно вижу, как ведется игра, но, увидев вас в действии, еще больше убеждаюсь, что мы должны быть на одной стороне грядущих событий.

«Это более верно, чем вы думаете»,

— подумала я, но вслух лишь попрощалась с ним.

Дворец вскоре остался позади, и я быстрым уверенным шагом направилась к ближайшему из тюремных отделений, которое находилось недалеко от извилистого шоссе. Внешние стражники едва дернули бородами при моем приближении, но надзиратель внутри поспешил достать ключи и впустить меня в камеры.

За несколько часов и дней после битвы моих людей без раздумий распределили по камерам, многих даже держали в бункерах, построенных в основании города для защиты мирных жителей. Между сторонниками Агроны и теми, кто последовал за мной из Алакрии, произошло несколько стычек. Только с помощью Копья Байрона мне удалось убедить наших тюремщиков разделить лоялистов и поместить их в одну из недавно вырытых тюрем.

Теперь в верхней камере содержались в основном те, кто меньше всего угрожал дикатенцам и больше всего нуждался в защите от возможной расправы.

Я остановилась, чтобы поприветствовать и проведать представителей крови Рэмсиеров, понесших большие потери во время битвы, а затем и Аркврайтов. Амберы и Фросты, Беллерозы и Изенхерты. Я поприветствовала юных Сета Милвью и Майлу Фэйрвезер, прервав их чтение, когда они вместе листали книгу. Кто-то из дворфов-охранников подарил им книгу. На их лицах теперь едва заметно мелькали неловкость и удивление от того, что ко мне обращаются «Коса» — даже если я больше не ношу этот титул.

Я почувствовала, что за мной следят, и повернулась, чтобы увидеть Корбетта и Ленору Денуар, внимательно наблюдающих за мной. Каэра оторвалась от какого-то разговора с ними и почтительно склонила голову.

— Леди Серис. Какие новости?

Я жестом велела ей следовать за мной, а затем продолжила углубляться в тюрьму, разыскивая Лиру и Силрита. Каэра больше не задавала вопросов, но терпеливо следовала за мной.

Я нашла их в одной из немногих камер со сплошными стенами, обеспечивающими уединение для разговоров внутри. Обычно она запиралась и охранялась, но, как и все остальные камеры, была открыта в центральный зал, что давало заключенным некоторую свободу общения и передвижения по комплексу. Даже если бы лорды Вильдорала захотели надеть на каждого алакрийского мага наручники для подавления маны, их не хватило бы и на 10% заключенных, но я специально убедила их позволить Лире и Силриту — одним из самых сильных из тех, кто был заключен в тюрьму после битвы, - обойтись без подобных мер предосторожности.

Лира сидела, скрестив ноги, на своей койке, прислонившись спиной к стене. Ее огненно-рыжие волосы, словно нимб, окружали голову, ярко выделяясь на фоне белесого камня. Силрит стоял у противоположной стены, засунув большие пальцы за пояс. Его обычно ухоженный вид был слегка растрепан, волосы нечесаны вокруг рогов; заточение не понравилось ему, и я знала, что он жаждет вернуться к борьбе, какой бы она ни была сейчас.

Оба выглядели серьезными, словно обсуждали что-то очень серьезное. Хотя они смотрели на меня в оба, ни один из них не заговорил, чтобы спросить, что случилось. Вместо этого они ждали.

Я мягко улыбнулась им, и они расслабились.

— Значит, все прошло хорошо? — наконец произнес Силрит, отталкиваясь локтями от стены.

— Более или менее, как и ожидалось, да, — подтвердила я.

Я закрыла за Каэрой дверь, а затем импульсом маны активировала звукоизоляцию.

— Их стремление найти простое решение пересилило низменные желания, а с мастером Гидеоном, который помог решить их проблемы, все оказалось довольно просто.

Лира медленно выдохнула через сжатые губы.

— Простите, что я так говорю, но я не была уверена. Если бы ситуация изменилась, кто в Алакрии проявил бы такую же милость?

— Тебе следует помнить об этом в ближайшие дни, — ответила я, мой тон стал более мрачным. — Когда мы начнем восстанавливать нашу нацию, мы сможем многому научиться у дикатенцев.

— Я не могу перестать думать о том, что, должно быть, происходит в Алакрии, — сказала Каэра, наполовину про себя.

Я протянула руку и подняла пальцем ее подбородок, встретившись с ней взглядом.

— Сейчас там царит вакуум власти. Высококровные, верные Агроне, уже пытаются заполнить его. Но есть и те, кто будет работать на благо нашей страны. Устранение Агроны было лишь первым шагом.

— И... — Силрит заколебался. — А как же наши планы?

— Мы должны будем судить о состоянии нашего родного континента.

Я переводила взгляд с Лиры на Силрита и Каэру, задержавшись на ней дольше всех.

— Я уверена, что конфликт еще не окончен. Грядущая борьба будет вестись за саму душу Алакрии.