Том 1 Глава 506

АРТУР ЛЕЙВИН

Наутро после посещения темницы Агроны я покинул город еще до того, как над Экклесии взошло эфеотское солнце. В одиночестве я обогнул дом Веруна и направился к хвосту Мирового Змея, который, казалось, вывел меня прямо из города в дикую местность со скалистыми пляжами, заросшими лесами, напомнившими мне земные джунгли, и небом, наполовину поглощенным пурпурной чернотой эфирного царства.

Атмосфера была густой от эфира, который, словно морская пена, стекал с волн в джунгли. Морские птицы кричали, а невидимые существа отвечали из глубин джунглей мощным ревом.

Каждый вдох был наполнен прохладным, соленым морским воздухом и теплым, жаждущим эфиром. Мне было интересно, всегда ли это место было так богато эфиром или же за тысячелетия давление пустоты вытеснило его через границу океана в Эфеот.

Мой разум был переполнен, и нужно было многое просеять. Тщательно скрыв свои мысли от Реджиса и Сильви, я применил Королевский Гамбит. Мой разум распался на десятки различных этапов, каждый из которых освещал определенную мысль.

Задержав взгляд на фиолетово-черном горизонте, я направил несколько из них на проблему эфирного царства. Когда я нашел решение, то находился под действием Королевского Гамбита, и без божественной руны мне было трудно удержать все это в голове. Другие части моего сознания были сосредоточены на самой Судьбе, а третьи размышляли о напряжении между Дикатеном и Алакрией, о судьбе Эфеота и о моем собственном месте в качестве иголки и нитки, необходимой для сшивания всего этого вместе.

Несмотря на все эти одновременные мыслительные линии, я внимательно следил за морем и джунглями. Мне не пришлось далеко идти, прежде чем я достиг скалистой бухты, которая подходила для моей цели. Там я нашел широкий плоский камень, выступающий из береговой линии, и уселся на него, скрестив ноги.

Атмосферный эфир с готовностью откликнулся. Закрыв глаза, я не наблюдал за эфиром, а чувствовал его. Поначалу в этом действии не было никакого умысла; я просто ощущал его, впитывая, а затем очищая эфир, формируя частицы в абстрактные формы, которые неровным потоком обтекали меня. Как ребенок, рисующий узоры на песке.

Судьба стремилась ослабить давление в эфирном царстве, позволяя естественному процессу энтропии продолжаться. И хотя она не задумывалась о последствиях для нашего мира, главной причиной, побудившей ее к эскалации решения, было стремление избежать гораздо большей катастрофы — такой, от которой нет безопасного расстояния во всей известной вселенной.

Только объединив Королевский Гамбит, четвертый краеугольный камень и присутствие Судьбы, я смог увидеть решение, но достижение этого потенциального будущего не было лишено ряда препятствий. Главным из них, конечно, была сложность в осуществлении задуманного. На втором месте стоял страх, что Кезесс уничтожит жителей Алакрии и Дикатена до того, как мои усилия воплотятся в жизнь.

Я объяснил Веруну часть своего плана, но использование эфира, вытягиваемого из пустоты, было лишь одним из кусочков сложной головоломки.

Мои глаза открылись, и я грубо опустился на камень; сам того не замечая, я парил в нескольких дюймах над ним. Несколько минут я неподвижно стоял на вершине скалы. Беспокойное напряжение нарастало во мне, словно рябь по поверхности всех мыслей сразу. Я глубоко вдохнул и выдохнул. Мне нужно было двигаться - что-то делать.

Сосредоточившись на своем ядре, я начал создавать мечи из чистого эфира. Сначала два, потом четыре, потом шесть. Я остановился на восьми, когда вокруг меня поплыли ярко-фиолетовые клинки.

Положив зачарованное оружие на место, я активировал Сердце Мира, вызвав густую дымку частиц маны. Зеленые, синие, красные и желтые частицы окрасили пляж, словно мазки неуклюжего художника. Я почувствовал, как волосы поднялись дыбом, а скрытые руны на моем теле загорелись эфирным светом.

Затем я направил эфир на Шаг Бога, ясно представив себе связи между всеми точками.

Затем активировался Реквием Ароа, тепло светящийся на моей спине вместе с другими божественными рунами. Его назначение в этом упражнении заключалось прежде всего в том, чтобы добавить ментального веса, усложнив использование других божественных рун.

Дополнительные части моего сознания отделились, чтобы направлять каждый клинок, рассчитывать каждую траекторию и контролировать каждую божественную руну.

Используя способность видеть взаимодействие маны и эфира через Сердце Мира, я сформировал восемь эфирных пузырей, которые погрузились в океан и наполнились водой, после чего взлетели обратно в воздух. Эти цели расположились передо мной на разных высотах и расстояниях.

Начав с одной, я запустил сферу в сторону от себя, а затем вонзил меч в эфирные пути. Клинок появился из другой точки и пронзил сферу, позволив воде внутри нее выплеснуться обратно в море. Еще два разлетелись в разные стороны, и я повторил упражнение. Через пару раундов все восемь были запущены, как пули из пращи, одной частью моего разума, в то время как другая пыталась поразить их всех одновременно. Каждый раз я заново вызывал и заполнял сферы.

Реликтовые гробницы были ключом. Знания джиннов об эфире и о том, как использовать его в больших масштабах, были вписаны в кости конструкции. Опустошить эфирную пустоту, не разрушив наш мир, было бы невозможно без этих знаний.

Мои заклинания угасли, но я продолжал направлять эфир во все свои божественные руны. Мои ноги оторвались от земли, и я повис в воздухе, как марионетка. Я представил свое ядро как эфирное царство и начал поглощать все больше эфира из атмосферы. Заинтересовавшись чем-то, я уловил скопление частиц маны внутри частиц эфира.

Мана втянулась в мое ядро, но орган не предпринял никаких усилий, чтобы очистить ее. Вместо этого частицы маны плавали среди все более плотного эфира, как Реликтовые гробницы в эфирном царстве. Как долго просуществуют Реликтовые гробницы, прежде чем деградация и нарастающее давление заставят их полностью разрушиться?

Мое эфирное ядро было окружено органическими вратами, которые открывались в каналы, созданные мной самим. Пока я парил там и наблюдал, мана медленно, по капельке, вытеснялась через одни из этих врат. Там мана водного атрибута задержалась, а остальная медленно покинула мое тело и вернулась в атмосферу.

Пока мои мысли метались, я продолжал выполнять ряд упражнений, различными способами формируя и зачаровывая эфир, чтобы повысить свою точность и продолжить поглощение и очищение энергии. Это было больше похоже на медитацию, чем на настоящую тренировку, поскольку ничто из того, что я делал, не могло бросить мне вызов.

Я ненадолго задумался о том, чтобы покинуть пляж и отправиться в джунгли, чтобы сразиться с чудовищами, о которых я слышал. Оглянувшись назад, чтобы заглянуть в тень под густым пологом, я с удивлением увидел Зелину, которая, прислонившись к основанию дерева, задумчиво наблюдала за мной. Я потерял концентрацию и опустился на плоский камень.

— Я не почувствовал твоего приближения.

— Я не хотела, чтобы меня почувствовали, — сказала она, пожав плечами и накинув на плечи кожаные набедренные повязки. Кожаные полосы перекрещивались на ее груди, и в промежутках между ними виднелась перламутровая чешуя какого-то огромного зверя. Кожа была густо испещрена изображениями и руническими символами. Она выглядела так, словно была одета для битвы. — Пока я не узнаю, что ты задумал.

— И? — спросил я, протягивая руки.

Она нахмурила брови и поджала губы.

— Я обучила десятки молодых воинов, все они были сильными, талантливыми и целеустремленными. И все же любой из них может отвлечься на одну-единственную несущественную мысль, и день тренировок будет потерян. Стоит включить вот это, — она провела пальцем круг вокруг своих плавающих волос, — и в твой маленький хлюпающий мозг врывается сотня разных конкурирующих мыслей.

Ее губы дрогнули, когда она подавила улыбку, и она оттолкнулась от дерева, чтобы уверенно подойти ко мне:

— Мой отец рассказывал, что ты тренировал свое тело с Кордри из Тиеста, когда был еще мальчиком. А научил ли он тебя разбивать свой разум на сотни осколков, чтобы сражаться?

Я сошел с камня. Песок чуть подался, позволяя подошвам моих сапог погрузиться в себя:

— Я думаю, а не тренируюсь.

— И как далеко зашли твои мысли? — спросила она, остановившись в десяти футах передо мной.

— Не очень далеко, — признался я, не совсем встречая ее взгляд. Она ждала, что я продолжу. Я заколебался, но в конце концов сказал:

— Я чувствую себя... без руля. Я знаю, что мне нужно делать, но вижу лишь препятствия. Сама цель кажется такой далекой. Я не знаю, что мне сейчас делать.

Она скрестила руки и подняла одну бровь:

— Размышляешь ли ты или тренируешься, ты делаешь это по одной причине: чтобы быть готовым. Мудрый асура готовится к встрече с неизвестным. Даже побеждая, мы можем столкнуться с неопределенностью. Не концентрируйся на выполнении только одной задачи.

Я удивленно посмотрел на нее. Эти слова были очень похожи на те, что когда-то в другой жизни произнес король Грей.

Выражение лица Зелины стало напряженно-сосредоточенным, и она выхватила из внепространственного пространства короткий клинок:

— Я бы хотела сразиться с тобой. Возможно, это станет для тебя вызовом и поможет сосредоточиться.

Я переместил правую ногу назад и наколдовал в правой руке эфирный меч. Лезвие было на несколько дюймов короче, чем обычно, чтобы лучше соответствовать оружию Зелины.

— Полагаю, спарринг не повредит...

Она бросилась вперед, превратившись в морское зеленое и темно-коричневое пятно. Я отмахнулся от нее Шагом Бога, возникнув у нее за спиной, и направил острие клинка назад, целясь в ее бедро. Ее тело повернулось в воздухе, казалось, не подчиняясь физике, и колено ударило меня по запястью. Кость треснула, и эфирный меч растаял. Я снова использовал Шаг Бога и оказался на плоском камне, державшем мое сломанное запястье.

Медленно повернув голову, она посмотрела на меня, ее тело повернулось боком в профиль от моего нового положения.

— Будь осторожен, если применишь эту технику против дракона. Тот, кто достаточно силен в эфирном искусстве, может оттолкнуть тебя. — Ее брови поползли вверх, когда я разжал запястье, уже полностью зажившее. — Ты должен постоянно тренироваться в укреплении мышц и костей с помощью эфира, даже когда спишь. Ты теперь асура. Укрепление тела должно быть таким же естественным, как дыхание или биение сердца.

Я вытянул руку перед собой и собрал в кулак еще одно оружие. На этот раз я двинулся первым, поставив одну ногу на край скалы, и стремительно шагнул к ней. На ее лице промелькнула предвкушающая ухмылка, и песок подо мной взорвался несколькими струями перегретой воды. Мир закрутился, когда я, двигаясь по эфирным путям, вновь появился над ней. В другой руке мерцало второе оружие, и я падал к ней, как пикирующий ястреб.

Зелина кувыркнулась вперед, и я ударился лишь о густой суп из песка и воды, который тут же попытался утянуть меня вниз. Видя перед собой лишь зелено-коричневое пятно, я снова использовал Шаг Бога, на этот раз создав некоторое расстояние.

В тридцати футах от меня клинок Зелины пронесся по воздуху над созданным ею зыбучим песком. Ее рука пронеслась дальше, чем это было естественно для удара, а затем ее клинок полетел, как стрела. Эфир взорвался в мышцах и суставах моей правой руки, кисти и пальцев, которые сомкнулись вокруг рукояти оружия. Ветер развевал мои волосы, вызванный силой брошенного меча.

Я подбросил оружие в воздух, поймал его за кончик клинка и протянул. Зелина улыбнулась своей однобокой улыбкой, когда подошла, чтобы забрать его:

— Неплохо, архонт. Ты быстр и подвижен. Но телепортация по всему пляжу только приучает тебя к бегу. Тренируйся сражаться.

Ее аквамариновая кожа потемнела до темно-синего цвета, а сама она начала увеличиваться в размерах, ее черты вытягивались и искажались. Кожаные доспехи растаяли, и на ее коже появились темные пластины и толстая чешуя. Ее туловище удлинилось, а ноги слились в один хвост. Руки раздулись, стали толстыми и мускулистыми, а из трехпалых кистей выросли когти.

В одно мгновение она возвышалась надо мной, полностью преображенная. Ее удлиненная голова, разделенная широкими челюстями с рядами зубов, похожих на кинжалы, повернулась и посмотрела на меня четырьмя горящими голубыми глазами, по два с каждой стороны. В форме левиафана голова Зелины была покрыта зубчатыми пластинами, как будто на ней был шлем. Эти пластины спускались по плечам, как зазубренные лапы, а затем шли вдоль позвоночника. Голая чешуя на брюхе была такого же аквамаринового цвета, как и у ее гуманоидной формы.

Я передернул плечами и принял удобную стойку, после чего наколдовал эфирный меч, который горел и вспыхивал фиолетовым светом. В другой руке появился второй, затем третий, зависший у моего левого плеча. И наконец, четвертый появился у моего правого бедра.

— Пожалуй, тогда я перестану сдерживаться.

Зелина поползла вперед, используя несколько щупалец, чтобы тащить себя по песку. Каждое щупальце заканчивалось широким веслом в форме листа. Когда она заговорила, ее голос разнесся по пляжу, богатый и злобный.

— Я надеюсь, что так и будет. Мне бы не хотелось, чтобы моя победа была запятнана бесчестием от осознания того, что ты не выложился на полную.

Один из длинных, похожих на щупальца отростков метнулся ко мне. Я уклонился, когда эфирное лезвие отклонило удар. За ту долю секунды, что потребовалась для удара, мясистое щупальце затвердело, превратившись в костяной гребень. От силы удара мой клинок отбросило в сторону, и в воздух посыпался песок. Костяное лезвие прочертило борозду в песке на том месте, где я стоял.

Я подтянул летящий клинок к себе и бросился вправо. Еще одна конечность ударила, вонзившись в землю прямо за моей спиной. Я послал клинок в открытое подбрюшье Зелины, но третья конечность отбила его в сторону.

Несмотря на свои размеры в этой форме, Зелина была невероятно быстра. Ее длинные конечности били как хлысты, причем сразу с нескольких сторон. Мне пришлось направить все большую часть своего разветвленного сознания на то, чтобы отражать ее удары и поддерживать свои клинки; без моей полной силы клинки не могли выдержать силу ее ударов.

Пытаясь воспользоваться ее пропорциями, я использовался Шаг Бога и телепортировался к ней за спину и нанес пробный удар по защитному покрытию. Мой клинок оставил слабую царапину на ее поверхности, но я едва успел ее заметить, как мимо пронеслось косолапое щупальце. Подлетев вверх, я едва успел уклониться от удара, прежде чем под другим углом на меня обрушилось еще одно.

Я пролетел под ним как раз в тот момент, когда огромная голова Зелины развернулась, широко разинув пасть.

Эфирные пути втянули меня внутрь и отбросили по другую сторону ее все еще закрывающейся пасти. Эфир застыл позади меня, а по рукам и ногам побежали аметистовые молнии. Я рванулся вперед, оттолкнувшись от зачарованной стены. Мой молниеносный кулак ударил ее по голове.

Огромная фигура Зелины повалилась набок, смяв лесной подлесок и повалив несколько деревьев. Я подождал, пока она выпрямится, желая убедиться, что она не сильно пострадала.

Все ее конечности работали слаженно, и она легко поднялась на ноги. Трудно было сказать, но мне показалось, что она ухмыляется:

— Я думала, ты перестанешь сдерживаться?

Ухмыльнувшись в ответ, я потянулся к своим доспехам. Черная чешуя и белая кость сплелись вокруг меня в нетерпении, знакомые и в то же время чужие. Левиафан сделала выпад, и я бросился вперед, сверкая клинками.

***

Задыхаясь и обливаясь потом, я опустился на прохладный песок. Неподалеку Зелина зашла в воду по колено и, казалось, черпала в ней силы. Она снова обрела гуманоидную форму, но ее доспехи сменились облегающим все тело костюмом из чешуи цвета индиго - точно так же, как одежда Сильви менялась в зависимости от ее настроения и целей.

Только тогда я осознал, что все мое сознание, даже при активном Королевском Гамбите, было обращено к бою. На короткое время мое внимание было отвлечено от эфирного царства, Судьбы, Эфеота и Кезесса. Несмотря на физическую усталость, я чувствовал себя морально обновленным.

— Спасибо, — сказал я. Заложив руки за голову и скрестив лодыжки, я уставился в небо, окрашенное в темно-синий цвет с черно-фиолетовым оттенком эфирного царства. — Мне уже лучше.

Зелина кивнула, не глядя на меня. Ее взгляд был устремлен на море:

— Ты искусен, когда не блуждаешь в катакомбах собственного мозга. Этот Королевский Гамбит... ты начал видеть, но понимаешь ли ты его?

Я задумался. Моя божественная руна угасла, но я все еще частично использовал Королевский Гамбит. Отчасти для того, чтобы избавиться от сокрушительных последствий использования божественной руны, но также — я должен был признать это хотя бы самому себе — потому что без него я больше не чувствовал себя самим собой.

— Я был более сосредоточен. Я использовал множество направлений мысли, но сосредоточился именно на битве. Я вообще не думал обо всем остальном.

— В преображенном состоянии левиафан огромен и имеет множество конечностей. Эти конечности работают не по отдельности, а согласованно. Чтобы плавать, чтобы сражаться. Твоя сила — это инструмент, но, как и у всех инструментов, есть много способов, как правильных, так и неправильных, использовать ее.

— Ты довольно проницательна. И прямолинейна, но не груба.

Она фыркнула и закатила глаза:

— Ну, мне почти тысяча лет. Это еще одна вещь, которую тебе не следует упускать из виду: большинство твоих противников в Эфеоте живут дольше, чем существует вся твоя цивилизация.

— Я буду иметь это в виду, — сказал я, хотя вряд ли забуду этот факт. Воспоминания о драконах, уничтожающих цивилизацию за цивилизацией, всегда будут под спудом моих мыслей, как и опасность, которую Кезесс все еще представляет для Дикатена и Алакрии.

Встав, я потянулся и огляделся в ту сторону, откуда пришел. С ясным сознанием я снова открылся Реджису и Сильви, жаждая поговорить с ними.

«Мне нужно поговорить. Где вы двое?»

«Где мы?»

— Реджис ответил мгновенно.

«Ну и наглость у этого парня. Исчезает на несколько часов, ни записки, ничего».

В мыслях Сильви ясно читалось веселье, и она добавила:

«На пирсе с Веруном. Он рассказывает нам истории о древних героях-асурах».

Мы с Зелиной продолжали болтать о наших тренировках, пока шли обратно. Она очень напоминала мне Кордри, хотя он никогда не был так откровенен со мной, как она.

Вскоре показался хвост Мирового Змея. Верун стоял у начала скелетного пирса. Реджис расхаживал взад-вперед вдоль костей позвоночника, а Сильви стояла по пояс в воде, покачиваясь взад-вперед на волнах, которые постоянно бились о берег. Эфир танцевал и кружился вокруг нее, словно светлячки.

Зелина оторвалась от меня, прежде чем мы достигли остальных. Не прерывая шага, она обратилась ко мне:

— Алдир решил, что ты стоишь его жертвы, Артур. Надеюсь, ты докажешь его правоту.

Она пошла прочь, скрывшись из виду, когда вошла в сад Веруна с приливным бассейном и в дом с жемчужными стенами.

Я краем глаза наблюдал за ее уходом, пока подходил к остальным. Эта гордая женщина-воин-левиафан все еще оставалась для меня загадкой, как и ее мотивы. Она застала меня врасплох своими словами, когда я вернулся после встречи с Агроной, и сегодня она снова удивила меня. Хотя я не совсем понимал, откуда взялось это чувство, я не мог избавиться от мысли, что она каким-то образом играет важную роль в моем успехе в Эфеоте.

— А, лорд Лейвин, ты вернулся, — приветливо сказал Верун. — Я как раз рассказывал леди Сильви и юному Реджису историю об Аквинасе, Мировом Змее, и его поражении от рук Антиоха из клана Экклея. Захватывающая история, хотя и несколько поучительная. Надеюсь, ты меня простишь, но, боюсь, мне нужно поговорить с дочерью, и у меня нет времени пересказывать ее сейчас. Позже, если пожелаешь.

Старый левиафан почтительно кивнул мне, повторил жест Сильви, подмигнул Реджису и медленно пошел по пляжу в сторону своего дома. Я смотрел ему вслед, гадая, что же предостерегающего было в поражении Аквинаса.

— Не знаю, — сказал Реджис, когда он ушел. — Я как бы растворился там, всего на секунду.

Сильви молчала, нахмурившись. Ее мысли были неспокойны.

— В чем дело? — спросил я, двигаясь к тому месту, где из песка выступали ребра и позвоночник скелета. Я поставил одну ногу на высокую точку изогнутого ребра.

— Здесь... так шумно. — Она уставилась в воду, словно это был проекционный кристалл Алакрии. Немного поколебавшись, она отвела взгляд, чтобы сфокусироваться на мне. — Как будто... что-то происходит... что-то большое, но это находится за гранью моего зрения, поэтому я не могу разобрать детали.

Я снял сапоги, стараясь не набить их песком, и перешагнул через ребра, чтобы оказаться на одном уровне с Сильви. Я опустился, чтобы дать ногам пропитаться водой:

— Это твоя сила? Может... другое видение?

Она покачала головой, но неуверенно прикусила губу:

— Это не похоже на видение.

Я прикусил язык, желая рассказать о своих размышлениях, но Сильви была на редкость задумчива; очевидно, ей требовалось мое полное внимание.

Связавшись с Реджисом и с ней, я почувствовала, как меня тянет в разные стороны от их эмоций. Реджис был спокоен, наслаждался своим пребыванием в Экклесии и не спешил двигаться дальше. Сильви же находилась в эпицентре урагана опасений и раздумий. Разбираясь в этих мыслях, я вспомнил, каково это — находиться под действием Королевского Гамбита, только у нее был всего один поток мыслей, который вмещал все это.

Она почувствовала мое внимание.

— Я чувствую его там, в океане.

Последовала небольшая пауза, затем она уточнила:

— Судьбу. Этот океан, связь с эфирным царством... как будто Судьба стоит у меня за спиной и дышит мне в затылок.

— Жутко, — сказал Реджис, ложась рядом со мной.

— Оно наблюдает, я уверена в этом, — продолжила она, наконец повернувшись ко мне. — Я пыталась снова уловить что-то из того, что было у нас в ключевом камне. Там эта сила — искусство эвум — ощущалась как надо. Здесь же она все еще далека, ее трудно ухватить. — Ее взгляд вернулся к воде. — Я чувствую, что Судьба — или что-то, во всяком случае, — просто находится там, тянется ко мне. Оно хочет, чтобы я поняла.

— Судьба? — уточнил я.

— Да... а может и нет? — Она пожала плечами, ее бледные светлые волосы рассыпались по плечам. — Что-то. Как ты думаешь...

Она запнулась.

Ее мысли просачивались сквозь нашу связь, лишь частично сформированную:

— Реликтовые гробницы. Присутствие, которое спасло тебя? — спросил я, пытаясь уследить за ней. — Ты думаешь, это могла быть Судьба?

— Я не знаю.

Минуту или две мы сидели в тишине. Солнце над головой вызывало приятное покалывание на голой коже моих рук.

— Как мы собираемся это сделать, Артур? — спросила Сильви.

Я закинул ногу на ногу. Маленькая светящаяся серебристая рыбка подплыла к моим пальцам, секунду покачалась вокруг, а затем исчезла в глубине:

— По одному шагу за раз, — ответил я, и наша общая связь подтвердила, что она действительно спрашивала. — Нужно многое сделать, прежде чем оба мира будут готовы. Во-первых, нам нужно укрепить свое положение в других кланах. Мы не сможем сделать это без союзников. Завтра Верун отправится с нами в Фезерволк Аери, где обитает клан Авиньи.

— Завтра? Так ты решил? Ты точно откажешься от Кезесса? — глаза Сильви немигающим взглядом впились в мои.

Я выдержал ее взгляд. Она слышала мои мысли, поэтому просила лишь произнести их вслух:

— Мы не можем уступить Кезессу в этом. Его доводы ничтожны. Это скорее лишение меня ценного ресурса, чем забота об Агроне. Оживление его не принесет ничего хорошего, даже если жемчужина сработает.

— Хорошо, — злобно сказала Сильви. — Его больше нет. Не имеет значения. Это настоящая справедливость для Агроны. Вычеркнуть его имя из истории — куда более достойное наказание, чем в последний раз высечь его позор в Эфеоте.

— Когда это будет сделано, нам нужен метод, чтобы начать учить людей, — продолжил я. — Мы не можем предполагать, что другие смогут создать ядро эфира, но формы заклинаний позволили джиннам работать как с эфиром, так и с маной. Реликтовые гробницы — это ключ.

Реджис поднял подбородок от лап, его люпиновые брови приподнялись, когда он прочитал мои намерения.

— Реликтовые гробницы не могут оставаться в пустоте. Они будут уничтожены либо растущим давлением, либо разрушением пустоты, как Эфеот. Мы должны перенести их в физический мир.

Сильви согласно кивнула. Ее руки продолжали играть на вершине постоянно поднимающейся и опускающейся воды.

— Тогда люди смогут изучать их как следует, а не просто сражаться с монстрами внутри них. Без эфирной сферы, из которой можно черпать энергию, монстры могут даже перестать формироваться.

— Это что-то испортит? — спросил Реджис, глядя между нами. — Каждая зона — это как глава в эфирной энциклопедии, верно? Возможно, потеря доступа ко всему этому эфиру будет похожа на то, как страницы в книге становятся старыми и хрупкими. Разваливаются на части и все такое.

— Мы должны найти способ, — ответил я. — Может, остатки джиннов в крепости Агроны помогут. Джи-Ай, Тесс так ее назвала. — Я решил, что в следующий раз, когда мы покинем Эфеот, нужно будет наведаться в Таегрим Каэлум. Заодно будет время проведать Серис и Каэру.

— Конечно, если дедушка Кеззи позволит всему этому случиться, — сказал Реджис. — Он — настоящая палочка-выручалочка для всех нас.

— Не называй его так, — сказала Сильви, брызгая на Реджиса водой.

Реджис тряхнул своей пылающей гривой, его язык задергался.

Я смотрел в воду, и жар поднимался по моей шее, а румянец переходил на щеки:

— Кезесс не повторит своих прошлых преступлений.

Мысли Сильви метались туда-сюда между Кезессом, Майр, Агроной и Сильвией. Ее семья, какой бы она ни была.

— Спасибо тебе, Сильв. За то, что сделала это. За то, что... была рядом со мной. — Я не мог притворяться, что понимаю, каково ей. Я сражался за свою семью, но ее отец и дед были двумя нашими самыми опасными противниками. — Я знаю, что это трудно.

Она откинула волосы и одарила меня яркой улыбкой, ее меланхолия улетучилась:

— Раз уж вышло так, что именно я притащила тебя в Дикатен, я не могу бросить тебя сейчас.

Более серьезно она добавила:

— Я бы нигде больше не была, Артур. Вместе мы изменим этот мир. Сделаем его лучше. Именно так я залечу раны, которые оставила во мне моя семья.

Когда мы оба думали о своей семье, мне на ум пришла Тессия. Так много тех, кто путешествовал со мной, сражался рядом со мной и поддерживал меня, теперь остались лишь ждать и надеяться в Дикатене и Алакрии. Мне хотелось, чтобы она хотя бы пошла со мной, но я знал, почему она не может, и поддерживал ее желание быть со своим народом. После всего, что с ней произошло, она заслуживала того, чтобы получить именно то, чего хотела.

Но я не мог не помечтать, хотя бы немного. Я представлял себе, как она путешествует со мной по Эфеоту, стоя плечом к плечу с королями асур. Она тренировалась бы со мной вместо Зелины и с моей помощью снова достигла бы стадии Интеграции. А потом — на моих губах заиграла улыбка — я научу ее владеть эфиром как архонт, королева клана Лейвин...

Это была прекрасная мечта.

Но нужно многое сделать, чтобы это стало не просто мечтой.