Том 1 Глава 1

Мужчина скрестил свои длинные ноги и откинулся в кресле. Его пальцы в белых перчатках ритмично постукивали по подлокотнику. Когда между его изящными бровями образовалась едва заметная морщинка, куратор, внимательно наблюдавший за происходящим, жестом велел сотрудникам быстро снять картину, стоявшую перед мужчиной. Они быстро перешли к вешанию следующей, явно не желая терять времени.

Убедившись, что голубые глаза мужчины теперь прикованы к новой картине, куратор спокойно заговорил:

- Этот художник - начинающий талант, который в настоящее время привлекает к себе большое внимание. Недавно он получил награду на художественной выставке Академии, получив высокую оценку.

В этой работе куратор был уверен больше всего. Предыдущие работы, несомненно, были лишь прелюдией к ней.

- Его использование света впечатляет. Гораздо более чувствительное, чем у предыдущих художников.

Конечно, такое отношение к работам художника противоречило убеждениям куратора.

Это была «Ройвен», крупнейшая художественная галерея в Буэрно, и он был её куратором. Помимо должности, Аарон происходил из семьи с давними традициями в области искусства. Он вырос в окружении ценителей искусства и умел им дорожить.

Проблема заключалась в том, что сегодняшний гость Аарона был очень влиятельной фигурой.

- Этот художник часто использует мифологические сюжеты, чтобы выразить суть своих работ. Думаю, вы узнаете фигуру на этой работе.

Мужчина слегка наклонил голову, и пряди платиновых волос рассыпались от этого движения. Его глаза медленно проследили за сладострастной бледной кожей, изображенной на картине, прежде чем он начал говорит.

- Богиня Луны, не так ли?

-Верно. Это изображение первобытных желаний человечества, отражённых в неприкасаемой божественности...

- Как банально.

Были просмотрены десятки работ, прежде чем мужчина наконец заговорил, и всё же в его словах прозвучала циничная критика.

Аарон подавил вздох, надеясь, что наконец-то у него есть работа, которая соответствует высоким стандартам этого человека. Но безуспешно. Даже ту картину, которой он гордился больше всего, теперь придётся отбросить.

Речь шла не только о том, чтобы удовлетворить вкус гостя. Это была ещё и личная проверка Аароном своих кураторских способностей. Своеобразный и избирательный вкус маркиза всегда вызывал в Аароне дух соперничества.

Особое предпочтение маркиза Дитриана к картинам с обнажённой натурой было почти печально известно.

- Приношу свои извинения. Похоже, мне снова не удалось найти вещь, которая удовлетворила бы вас, милорд.

Маркиз Дитриан был известным коллекционером среди любителей искусства. Его постоянные приобретения сделали его значительным покровителем, которого Аарон не мог позволить себе потерять. Как ни странно, маркиз ориентировался не на известность или перспективы художника, а исключительно на тему произведения.

Это были исключительно картины в жанре «ню».

Аарон проглотил своё сожаление и подал знак персоналу.

Независимо от того, понравилось ли ему произведение, маркиз всё равно приобретет все картины с обнажённой натурой, которые он осмотрит сегодня, как делал это всегда.

- А это что?

Когда Аарон уже собирался заканчивать, маркиз жестом указал на что-то позади куратора.

И тут Аарон понял, что забыл одну деталь. Он обернулся, чтобы посмотреть за спину, и его губы неловко сжались.

- Ах, эта...

Но он не знал, что на это ответить. Эта картина была всего лишь дополнением к коллекции.

Аарон любил все произведения искусства, но только те, которые соответствовали определённым стандартам. А это было...

- По сравнению с предыдущими работами, стиль несколько грубоват, и вы можете найти его неприятным.

Некачественные произведения искусства иногда вызывали гнев коллекционеров.

По мнению Аарона, эта работа была именно такой. Пусть он и купил её, она заметно уступала остальным. Скорее всего, никто, кроме маркиза Дитриана, даже не подумал бы её купить. Но Аарон был слишком смущён, чтобы представить её раньше.

Однако маркиз, казалось, был заинтригован нежеланием Аарона. Его взгляд по-прежнему был прикован к куратору.

- Повесьте её.

С неохотой Аарон отдал распоряжение сотрудникам. Служащие, настороженно наблюдавшие за происходящим, быстро зашевелились.

Картина, одиноко висевшая на стене, выглядела совершенно неуместно по сравнению с теми, что висели до неё.

Недостаток мастерства художника был не единственной причиной её посредственности. Причиной также была полуобнажённая женщина, изображённая на картине.

Модель стояла прямо, повернувшись к зрителю голой спиной. Слегка склонённая голова, руки, собранные перед собой, и ноги, плотно прижатые друг к другу, делали её похожей на пень, уныло стоящий в пустыне.

Неестественная, неловкая поза женщины вызывала у зрителя чувство дискомфорта. Хоть её тело и казалось привлекательным, одно лишь оно не могло сделать её хорошей моделью.

Если посмотреть ещё раз, то ничего не изменилось. Фигура оставалась неподвижной и неловкой. От неё не исходило ни красоты, ни художественной ценности.

- Тц.

Аарон ожидал, что маркиз быстро потеряет интерес к этому зрелищу, нахмурится и отвернётся, сочтя его недостойным комментариев.

Вопреки ожиданиям, маркиз никак не отреагировал. Он просто уставился на картину.

-Милорд? - осторожно позвал Аарон.

Вместо ответа маркиз резко встал, схватившись за трость, стоявшую рядом с его креслом. Медленно ступая, он подошёл ближе.

Стоя перед картиной, маркиз некоторое время молчал. Хоть Аарон часто не мог понять поведение маркиза, сегодняшнее показалось ему особенно необъяснимым.

Он настороженно наблюдал за маркизом, опасаясь, что некачественное произведение искусства могло его разгневать. Аарон опасался, что маркиз может наброситься на него, размахивая тростью в раздражении. К счастью, на лице мужчины не появилось ни малейшего признака гнева - совершенно нехарактерное спокойствие для человека, известного своим темпераментным характером.

Наконец маркиз заговорил.

- Художник?

- Простите?

- Имя художника.

Глаза Аарона расширились, и он забыл ответить, так как в нём поселилось недоверие. На лице маркиза промелькнула нотка раздражения, вызванная недоумённой реакцией куратора.

Промедление наверняка заслужило бы упрёк. Аарон быстро взял себя в руки и ответил.

- Х-Художнику ещё официально не дебютировал... Я немедленно проверю информацию о нём и отправлю её вам, милорд.

Аарону захотелось прикусить язык за свою оплошность. Он не ожидал, что маркиз спросит имя художника, и оказался неподготовленным.

Маркиз без слов кивнул и отвернулся. Выражение его лица оставалось таким же резким и отстранённым, как и всегда, без намёка на удовлетворение или радость, которые свидетельствовали бы о том, что он нашёл вещь, которая ему действительно понравилась.

В общем, всё было как в любой другой день. Разница, пожалуй, заключалась в том, что маркиз расспрашивал о неизвестном художнике, но вскоре, казалось, забыл об этом. Аарон тоже быстро выбросил его из головы.

«Вероятно, картина привлекла его внимание своей необычностью, но, похоже, при повторном взгляде ему она не приглянулась», - подумал Аарон.

***

Сегодня здесь царила другая атмосфера.

Обычно всё пространство заполнял запах краски, но сегодня его словно вымели, оставив почти освежающий аромат. Однако от этой свежести у неё свело живот.

Её глубокие зелёные глаза дрожали от беспокойства. Сжимая в руках шаль, она натянула её поплотнее, сгорбив плечи и облизав пересохшие губы. осторожно сделала шаг вперёд. Даже если бы она ступила сильнее, пол не скрипнул бы, но она всегда ходила как можно легче. И не только шаги...

Она всегда заставляла себя молчать. С момента выхода из дома и до приезда в это здание, с момента открытия ворот и до того, как она ступила в хаотичную студию на третьем этаже.

Сегодня её движения были ещё медленнее. Более осторожными, более осмотрительными, чем обычно. Но ещё более странным было то, что Брэд - нетерпеливый, вспыльчивый мужчина - сидел и ждал, проявляя удивительное терпение. Это только усиливало её подозрения. Сегодня на Брэде не было ни его обычной поношенной рабочей одежды, ни испачканного краской фартука. Даже его обычно нечесаная борода была аккуратно подстрижена.

Всё казалось неправильным.

Единственной знакомой вещью была старая кровать с наполовину сползшим с неё одеялом.

- Поторопись и сними её.

Брэд, наконец не в силах сдержать своё нетерпение, заговорил. Даже это было для него нехарактерно. Его сдержанный голос намекал на то, как сильно он сдерживает свой пыл. Она глубоко вздохнула и дрожащими пальцами стянула с себя шаль.

С тех пор, как она начала посещать студию, она старалась выбирать пиджаки, застёгнутые до подбородка, и одежду, тщательно закрывающую кожу. Это было бессмысленное упрямство. Она знала, что лишние слои только утяжеляют процесс раздевания, но всё равно настаивала на их ношении, как будто это как-то изменит то, что она должна делать. Брэд часто насмехался над этим.

Слой за слоем она снимала с себя одежду и, наконец, стащила поношенное нижнее бельё, аккуратно сложив всё в стопку в стороне. Обхватив руками грудь, она спокойно забралась на кровать.

- Подними руки, как будто собираешься распустить волосы.

Стоя на коленях на кровати, спиной к Брэду, она двигалась, как было велено. Завязанные волосы скользнули между тонких пальцев, несколько прядей выбились из-под ленты.

По её выпрямленной спине пробежал холодок. Дело было не только в том, что она была обнажена. Сегодня она чувствовала на себе пристальный взгляд, как будто острее, чем обычно. Это было похоже на острый край бритвы, нежно касающийся ее кожи.

- Слегка наклони верхнюю часть тела в сторону. Нет, не так сильно. Да, вот так...

Брэд, который обычно был прямым в своих указаниях, сегодня колебался, в конце концов пробормотав:

- А нельзя ли показать твоё лицо, хотя бы немного?