Том 1 Глава 391

Глава 380. Ломтики жареных баклажанов с ветчиной (1)

Сюань Инь действовала решительно: как только сказала, что собирается отправиться в Девятое царство, то пробыла в академии Байлу всего два дня. Убедившись, что с ранами больше нет серьёзных проблем, она сразу же тронулась в путь.

Чэн Яньцю тоже хотел отправиться с ней, но Сюань Инь его остановила.

— Мне предстоит провести там не меньше нескольких месяцев. Я не хочу отнимать у тебя время. Это моё личное дело, я должна разобраться с ним сама. Кроме того… спасибо тебе за заботу в эти дни. Если будет судьба — ещё встретимся.

— Если я поеду с тобой, я не посчитаю это тратой времени. Дорога дальняя, я не могу спокойно отпускать тебя одну, — настаивал Чэн Яньцю.

— Но я буду чувствовать себя виноватой, — ответила Сюань Инь, глядя прямо на него. На её холодно-прекрасном лице по-прежнему почти не отражалось эмоций. — Я спасла тебе жизнь, ты спас мне — мы в расчёте.

Чэн Яньцю тихо вздохнул:

— Неужели между нами всё должно быть так точно подсчитано?

Вспоминая, как за эти несколько месяцев Сюань Инь всё так же обращалась с ним, как с обычным другом, он не мог скрыть лёгкой печали на своём красивом лице.

— Но я... —

— Брат Чэн! — вдруг перебила его Сюань Инь, будто заранее знала, что он собирался сказать. — Возможно, в моём сердце уже есть другой человек. Так что… прости.

У неё был решительный характер, она не терпела неясностей и затяжных двусмысленностей. Она вовсе не была наивной — мысли Чэн Яньцю давно читались как открытая книга. Если бы это случилось до встречи с Ши Ю, она, возможно, и дала бы ему шанс. Но теперь уже нельзя. Она не могла держать одного в объятиях, а другого — на крючке. Это было бы нечестно — ни по отношению к ним, ни к себе.

Увидев твёрдость в её взгляде, Чэн Яньцю понял: настаивать нет смысла. Осталось лишь уступить.

— Тогда я подожду тебя здесь.

— Не стоит, — так же без колебаний отказала Сюань Инь. — Не факт, что я ещё когда-нибудь окажусь в этих краях. Мир велик. Если суждено — увидимся снова.

На этот раз Чэн Яньцю смог лишь горько усмехнуться. Слова, которые он собирался сказать, так и остались невысказанными. Всё закончилось прежде, чем началось.

— Тогда… до встречи.

Он лично проводил Сюань Инь в дорогу, а потом долго стоял, глядя ей вслед, пока её силуэт не исчез вдали. На сердце осталась тихая, но острая тоска — чувство окончательной утраты.

Но всё же он мужчина, закалённый жизнью. Все эти переживания он сдержал внутри. На лице — ни тени грусти. В стенах академии он, как и прежде, ничем не отличался от остальных.

Тем не менее, отъезд Сюань Инь не остался незамеченным — кое-кто всё же обратил на это внимание.

Чжэн Шаогуань, всегда находившийся в близких отношениях с Чэном, увидев, что холодная красавица, что скрывалась в его покоях, покинула академию, тут же пришёл разузнать причину. Чэн Яньцю не считал нужным скрывать случившееся — с лёгкой грустью он пересказал младшему брату всё, как было.

Но, выслушав рассказ, Чжэн Шаогуань неожиданно с силой ударил ладонью по столу:

— По-моему, это всё выдумки той самой мисс Ши! Девятое царсто, мол, гениальные таланты, прорыв в Божественную Трансформацию... да где ты там видел таких? В Девятом царстве в основном дряхлые старцы с белыми бородами. Твоя возлюбленная никак не может быть оттуда!

— Тогда зачем? — Чэн Яньцю покачал головой. — С какой стати мисс Ши выдумывать такое?

— Из-за тебя, конечно!

— Из-за меня? — Чэн Яньцю невольно рассмеялся. — При чём здесь я?

— Да она же все сердце тебе отдала! А ты вдруг увлёкся другой. Вот она и выдумала повод, чтобы отправить ту женщину подальше, а потом потихоньку сблизиться с тобой сама. Женская душа — потёмки. Кто знает, может, при тебе она одна, а за спиной — совсем другая. Короче, старший брат, ты лучше поосторожнее с ней, — чем больше Чжэн Шаогуань думал об этом, тем сильнее верил в собственную правоту.

В академии он насмотрелся на всевозможные закулисные интриги. Женщины, стремящиеся к цели, редко бывают честны в средствах.

Однако слова его, похоже, не убедили Чэна Яньцю.

— Шаогуань, ты, кажется, уже потерял здравый взгляд. В том, что касается мисс Ши, ты застрял в своём старом предубеждении. После того случая ты так и не смог забыть обиду, и теперь заранее смотришь на неё с подозрением. Ты считаешь её фальшивой, коварной и скрытной... но ты хоть раз по-настоящему пытался узнать, какая она на самом деле?

Сказав это, он похлопал младшего брата по плечу:

— Подумай хорошенько. А я пойду.

У каждого человека есть своё суждение, и Чэн Яньцю никогда не станет верить только на слово — он доверяет прежде всего собственному разуму.

Пусть он и не слишком часто контактировал с Ши Ю, но раз уж даже учитель лично принимал её, значит, она точно не из числа мнимых добродетелей, а по-настоящему чиста и светла, как ясный месяц на небосводе.

С этими мыслями он взмахнул широким рукавом и, не оборачиваясь, ушёл — спокойно и свободно.

А Чжэн Шаогуань остался стоять на месте с непроницаемым выражением лица.

Однако долго он не задержался — вскоре к нему подскочил один из однокурсников, таща за собой:

— Идём скорее, вместе посмотрим! Слышал? Двоюродные сёстры из дома Тан-Тай — Минчжу и Минсю — пришли к лавке мисс Ши скандалить! Говорят, она якобы не настоящая ученица старейшины Хуань, а только прикрывается этим именем, чтобы вводить людей в заблуждение! Похоже, решили устроить публичное разоблачение!

На лице Чжэна Шаогуаня, до этого тёмном и мрачном, при этих словах проступило лёгкое удовлетворение. То, что младшие из семьи Тан-Тай не питали симпатии к Ши Ю — было вполне естественно. Но прийти вот так, с наездом — уже перебор. Интересно, за этим кто-то стоит, или они действуют по собственной инициативе?

В Академии запрещено было передвигаться по воздуху, так что, пока они добрались до главных ворот, всё уже произошло.

Все столы и стулья перед лавкой Ши Ю были разбиты в щепки. А две фигуры — Тан-Тай Минчжу и Тан-Тай Минсю — были выкинуты из помещения с такой силой, что рухнули на землю с глухим стуком, как мешки. Под ними даже каменные плиты треснули, пошедшие по ним трещины расходились в стороны, как паутина.

И тут изнутри спокойно вышла сама Ши Ю.

В тёплом весеннем свете, падающем с ясного неба, фигура девушки, стоящей у входа в лавку, казалась такой же ясной и яркой, как лазурный морской берег в марте — чистая, пронзительная, недосягаемая.

— Являюсь ли я ученицей моего учителя, — прозвучал её голос, спокойный, но звенящий, — мне не нужно представлять доказательства дому Тан-Тай. Так это или не так — вам не дано ни права сомневаться, ни тем более спрашивать. С сегодняшнего дня, если ещё кто посмеет прийти устраивать беспорядок, пощады не ждите. Прошу всех — хорошо запомнить мои слова.

Сказав это, она обернулась и, не торопясь, скрылась внутри лавки.

Но оставленные слова, хоть были обращены к Тан-Тай Минчжу и Минсю, почему-то прозвучали в ушах всей толпы — будто обращались ко всем им.

— Ишь, как заговорила. Только вошла в стадию Божественной Трансформации и уже воображает, будто до сих пор в Девятом царстве. Таких, кто сильнее её, здесь пруд пруди. Вообще не ведает, где находится, — кто-то из толпы скривился в усмешке, явно раздражённый.

— Увидите, дом Тан-Тай это так не оставит. Она же этих двоих в землю впечатала. Вот если бы Тан-Тай Чу не ушла в уединение, давно бы показала ей, кто тут кто. А то, нашлась тут ученица Старейшины Хуань — сразу нос кверху.

— Не пойму, чем она вообще кичится? Никто же до сих пор официально не подтвердил, что она действительно ученица Хуань-чжанлао.

— То-то и оно! Пусть подождёт — придут и покажут ей, где её место.

Собравшиеся вокруг — в основном ученики академии Байлу, а также некоторые молодые представители влиятельных семей из Города Пустоты — все они либо открыто, либо в глубине души относились к Ши Ю с подозрением. Её статус казался слишком странным, слишком внезапным… и слишком вызывающим.