Том 11 Глава 104

Медленно 13 часть

Прежде чем обучать новых учеников, необходимо было проверить их уровень мастерства.

“Тогда, может, нам начать петь по очереди?”

Когда я сказал это, взглянув на трех учеников, на их лицах появилось замешательство.

"Хорошая реакция".

Я пожал плечами, глядя на Хлою, у которой глаза были широко раскрыты, как у кролика, и перевел взгляд на трех учениц – Юн Сучжин-сонбэ, Хлою и девушку с танцевального факультета. Я никогда раньше не слышал, как они поют.

Ну, я думаю, был случай, когда мы с Хлоей вместе ходили в караоке, но все, что она делала, это выкрикивала припев, не подпевая как следует. Поэтому невозможно было определить уровень ее мастерства.

Не было никаких указаний на их реальный уровень, а без такой информации полноценное обучение было бы невозможно.

Медленно вспоминая обычные вокальные навыки этих троих, я задумчиво дотронулся до подбородка и открыл рот.

“Прежде чем учить вас пению, мы посмотрим, как выглядит текущая ситуация. Как при подготовке к тестированию”.

Результаты теста трех человек, которые ответили нервно, показали, что у них средний уровень мастерства, как у обычных людей.

... Другими словами, они не были хорошими певцами.

“Как все прошло?”

Увидев, что Хлоя смотрит на меня с легким предвкушением, я выдавил улыбку в ответ и вспомнил о текущей ситуации с этой троицей.

Первой была Хлоя.

Хорошо, что она пела уверенно, но ее голос звучал слишком ровно. Другими словами, "плоскость" заключалась в том, что в ее пении не было такого понятия, как резонанс, и, проще говоря, это означало, что ее песня была похожа на детский стишок.

(Так или иначе, это ей подходит, но...)

Ощущение, которое это вызвало, напомнило мне детский стишок, который поют маленькие дети в детском саду. Ее щебетание было похоже на писк цыпленка и было милым, но это была не та песня, которую я искал.

“Если ты так поешь в мюзикле, это немного… да”.

Отвернувшись от Хлои, которая удрученно опустила взгляд, я посмотрел в сторону.

“А что насчет меня?”

Там я нашел Юн Сучжин-сонбэ с горящими от ожидания глазами.

Юн Сучжин-сонбэ, да…

Поглаживая подбородок, я горько улыбнулся.

Сонбэ также была одной из самых распространенных певиц. В ее голосе было много придыхания, и она не могла должным образом воспринимать каждый куплет.

Казалось, что ее звучание куда-то просачивается и ей не хватает резонанса.

Это был типичный случай плохого контакта голосовых связок.

Ощущение нежности, которое это вызывало, было приятным, но в таком случае пение было бы вредно для ее горла, и сейчас было даже не время думать о том, чтобы полностью закончить песню.

“Сонбэ следует усердно практиковаться в вокале”.

Корабль Юн Сучжин затонул!

Наконец, ученица того же года с танцевального факультета, которая оказалась последней в очереди, отступила на несколько шагов назад.

“...Я тоже?”

“Хм... хорошо”.

У нее был слишком сильный носовой звук, и ее несовершенное произношение было проблемой.

У трех учениц накопились всевозможные проблемы.

Услышав свои собственные странные звуки, которые вырывались из их уст на записи, все трое, казалось, осознали свое нынешнее состояние. Сидя неподвижно, они бросали на меня взгляды, и было очевидно, что они потеряли уверенность.

Уставившись на них, я почесал в затылке.

(Но это нормально)

Кто в мире мог бы с рождения хорошо петь или быть хорошим танцором?

... Ну, может быть, те люди, которых называют гениями, могут быть другими, но для обычных неподготовленных людей было естественно находиться на таком уровне. Кроме того, эти трое поступили в школу исполнительского искусства после жесткого конкурса, так что у них, вероятно, не было свободного времени для пения.

Учитель, вероятно, тоже не ожидала многого, когда поручала их мне.

(Я бы просто научил их основам)

Но раз уж мы собирались петь, было бы лучше быть хорошей певицей, верно?

Улыбнувшись про себя, я встал перед троицей и увидел подавленную Хлою.

Немного собравшись с мыслями, я заговорил.

“Во-первых, спасибо вам за ваши песни”.

Выражение их лиц стало еще мрачнее. Они постепенно теряли уверенность, которая была самым важным элементом пения.

Наблюдая за ними, я равнодушно открыл рот.

“В заключение можно сказать следующее. Голос Хлои звучит слишком ровно, а произношение немного нечеткое. Это у всех одинаково, и голосовые связки сонбэ вибрируют не так, как следовало бы”.

Ученицы хранили молчание.

“Ну, есть и другие проблемы, помимо этих, но главное, что привлекает мое внимание, это то, что. Проблемы довольно разнообразны”.

Так же, как и различные тембры голосов, все они содержали свои проблемы. Они были типичными ученицами, у которых накопилось множество недостатков, присущих людям, которые никогда раньше не учились пению.

Да, это типично.

(Я обучал десятки таких людей)

Глядя на них троих, я улыбнулся.

“Слушая, как вы трое поете, я обнаружил одну общую черту”.

“Одну общую черту?”

Пришло время дать надежду ученицам, которые потеряли уверенность в себе.

Когда они сделали непонимающие лица, я уставился на них и поднял палец вверх. Вскоре кончик медленно поднятого пальца указал на мои губы.

“Это – рот”.

Хотя это может быть совершенно очевидно, рот был одним из важнейших органов при пении. Это был выход, через который выходил воздух в самом конце, и если бы пение сравнивали с промышленным товаром, то рот был бы местом, в которое заворачивается продукт.

Это добавило бы завершающие штрихи к песне и украсило бы ее. Другими словами, рот был органом, который выполнял заключительные шаги.

А поскольку все человеческое тело взаимосвязано, хороший контроль над ртом привел бы в хорошее состояние и другие органы.

“Но, когда я увидел ваши рты, я подумал, что смотрю на куриный попкорн”.

Судя по тому, как Юн Сучжин-сонбэ чуть не расхохоталась, это было забавно.

Но на самом деле это напоминало куриный попкорн.

Они поджимали губы, как карпы. Как бы вы стали петь с таким крошечным ртом?

У обычных людей, которых я видел на уроках, вероятность того, что они вот так приоткроют рот, составляла более 80%.

Скрестив руки на груди, я наблюдал, как они улыбаются, и сказал.

“Вы, случайно, раньше не видели, как поет Паваротти?”

“Я видела несколько раз!”

Увидев, как Хлоя вскидывает руку в воздух, я задал ей вопрос.

“Паваротти открывал рот, как ты в тех видео? Нет, правда? Он, должно быть, был довольно большим – по крайней мере, раза в три больше твоего”.

О чем это "о-о-о’?

Улыбнувшись, я хлопнул в ладоши и привел ситуацию в порядок.

“Даже Паваротти так открывает рот, и не похоже, что вы, поете лучше него, верно?”

“Вот почему, откройте рот как можно шире. Широко раскрыв рот, вы сможете обеспечить достаточное пространство для резонанса”.

Уже одно это, должно помочь избавиться от основных проблем. Ровный звук, издаваемый из-за отсутствия резонанса, и гнусавый звук, возникающий из-за того, что через нос выходит слишком много воздуха.

Все это можно решить, обеспечив достаточное пространство во рту. В прошлом я сам научился этому, когда ходил на занятия.

(Конечно, некоторые мелкие детали нуждаются в исправлении, но...)

Это определенно облегчило бы обучение троих из них.

Кивнув, я уставился на трех учениц, выражение лиц которых изменилось по сравнению с предыдущим.

С оживленными лицами они расселись по местам и начали старательно петь свои отрывки.

Практические занятия с тремя ученицами прошли гладко.

“Сонбэ. После того, как вы попрактиковались в этом, вы теперь вроде как понимаете, что значит напрягать голосовые связки, верно? Вы просто вошли в кураж”.

Она, у которой было гораздо более жизнерадостное выражение лица, казалось, чувствовала себя менее скованной обществом.

“Хлоя, я вижу, что у тебя довольно хороший тембр. Он более зрелый, чем я ожидал”.

“Хухухух. Правда?”

Поскольку Хлоя изначально умела играть на музыкальных инструментах, у нее было отличное чувство высоты звука. Наблюдение за тем, как она растет в геометрической прогрессии после нескольких слов, превратило обучение в полезный опыт.

“Хм. Да, твой гнусавый звук значительно пропал”.

Услышав собственное пение, девушка из танцевального отдела была сбита с толку и уставилась на меня с раскрасневшимися щеками.

“Так вы действительно с оперного факультета”.

... Это был комплимент?

Где по ее мнению я учился?… Сколько я ни думал, я не мог найти достойного ответа.

В любом случае, по мере того, как продолжались усердные тренировки во время клубных мероприятий, школьный календарь неуклонно продвигался вперед, и вскоре подошло время промежуточных экзаменов.

“Хаа... прошло не так уж много времени с тех пор, как закончились каникулы, а уже середина семестра...”

Пока Но Чжусуп бессильно лежал на столе, я ответил ему улыбкой.

“Ты прав. У нас и так много дел, и все же кажется, что экзамены сдаются раньше, чем в прошлом семестре”.

“Да я знаю...”

Ворча, он достал из сумки тетрадь с упражнениями и начал лениво листать ее. Бросив на нее взгляд, я увидел, что он добился большего прогресса, чем я думал, и, похоже, он немного занимался.

(Он учился во втором семестре в прошлом?)

Я уставился на него с легким сомнением, но вскоре отвернулся, подперев подбородок рукой.

В классе эхом отдавался четкий звук царапающих ручек. Чувствуя, что атмосфера в классе стала на порядок тяжелее, чем в первом семестре, я постепенно пришел к пониманию.

Возможно, Чжусуп было бы тяжело играть одному в такой обстановке.

Кивая самому себе, я сидел неподвижно и ждал окончания самостоятельной работы, когда Ли Со-А, сидевшая неподалеку, бросила на меня взгляд и нахмурилась.

Я вопросительно посмотрел на нее, и вскоре Ли Со-А открыла рот.

Кусая губы, она, казалось, была в глубокой задумчивости, когда начала что-то писать в своей книге. Кончик ее ручки, блуждая, продолжал выводить букву "W".

Я уставился на ручку, размышляя о причине ее странных действий, когда Ли Со-А наконец заговорила.

“Почему ты не занимаешься?”

Услышав этот вопрос, я опустил взгляд и увидел пустой стол, на котором не было ни одной книги. По сравнению с другими детьми, которые как сумасшедшие занимались рядом со мной, мой стол был похож на огромную пустошь.

Чувствуя себя немного смущенным, я почесал щеки и задумался.

Действительно… прошло довольно много времени с тех пор, как я в последний раз занимался. Мне было трудно вспомнить, когда я в последний раз брал в руки тетрадь.

... Конечно, у меня была причина не заниматься.

Во-первых, это были занятия в клубе и другие школьные мероприятия, такие как концерт "Практика по абонементу". Из-за этого было трудно выделить время на учебу.

Во-вторых, у меня не было мотивации для этого.

Поскольку финансовое положение нашей семьи улучшилось благодаря стипендии, которую я получил в прошлый раз, а также деньгам, вложенным в акции Future Electronics, у меня не было реальной причины заставлять себя получать стипендию.

Поскольку теперь у меня не было причин заниматься всем сердцем и душой, мне стало действительно трудно сохранять мотивацию. Если бы у меня было время на учебу, я бы предпочел петь.

С такими мыслями я ответил с неловкой улыбкой.

“В последнее время я немного занят, не так ли? Я действительно хочу поучаствовать в концерте по абонементу”.

В эти дни на репетициях по абонементу Ким Вучжу и Чжун Сохюк выступали как сумасшедшие, и мы трое по очереди исполняли главные вокальные партии.

То, что мы были заняты репетициями, было законным оправданием. Но Ли Со-А, похоже, это не убедило, и она фыркнула.

“Ты занят? В прошлом семестре ты много учился, даже готовясь к практическому тесту”.

Ну, это потому, что дом может рухнуть, если я ничего не предприму. Конечно, я должен был учиться так, как будто от этого зависела моя жизнь.

Когда я промолчал, Ли Со-А нахмурилась, прежде чем тяжело вздохнула и продолжила.

“Только не говори мне, что ты делаешь это, потому что жалеешь меня, верно? Все в порядке. Хоть мы и учимся на оперном факультете, разве ты не знаешь, что нам все равно нужно заботиться о своих школьных отметках? Ты что, идиот, что ли...”

Положив подбородок на руки, я серьезно посмотрел на нее в ответ. Вздрогнув от этого взгляда, Ли Со-А попыталась открыть рот.

“Ч... что?”

Подумав некоторое время, я наклонил голову набок и спросил.

“Разве я не получил более высокую оценку, чем ты, на выпускных экзаменах в прошлом семестре?”

Когда она сделала ошеломленное выражение лица, я подавил смех и игриво приоткрыл рот.

“Нет, это немного странно, правда. Если я идиот, то ты, у которой оценка ниже, чем у меня...”

В одно мгновение ее взгляд, обращенный на меня, стал холодным.

“... Раздражает”.

Увидев, как она резко отвернулась, я с усмешкой покачал головой.

Она беспокоится о самых незначительных вещах.