Том 1 Глава 32

Послесловие переводчика

Честно говоря, не думаю, что я гожусь в переводчики, ибо даже мой русский оставляет желать лучшего, не говоря об английском, с которого я перевожу, и уж тем более, японском, при почти что нулевом знании которого, я каким-то образом не только пытаюсь проводить сверку, но и по сути перевёл немалую часть дополнительной веб-главы от лица Гюнтера… это даже не смешно, не смотря на всю помощь господина Гугла. Любительский перевод вебки временами был далёк от оригинала, и я попытался исправить неточности, но честно говоря, думаю и сам допустил их не меньше, так что, думаю, это самая слабая часть перевода первого тома… по крайней мере так я думал, прежде чем взяться за редактуру, и убедиться, что я, вероятно, с трудом наберу проходной балл. Кроме того, я более чем уверен, что мне должно быть стыдно за пунктуацию, и некоторые обороты, но, к сожалению пока это мой максимум, надеюсь, когда-нибудь я смогу улучшить качество перевода, как следующих томов, так и вернуться, и исправить недочёты в этом.

Немного о именах и названиях. Я частично, дал пояснения в комментариях, но, повторюсь, и подробнее объясню свой выбор. Как вы возможно уже заметили, многие имена в книге заимствованы из немецкого языка, или так или иначе связаны с Германией и окрестностями: Гюнтер, Лутц, Зиг, Отто, Бенно, Блон, Грац, Эренфест. Возможно и Майн, по крайней мере её имя такое же, в том числе и на японском, как Майн — приток реки Рейн. Даже в имени Ева, был намёк на японское звучание, по крайней мере такую наводку я нашёл в статье о Еве Браун, супруге Адольфа Гитлера. Из любопытного, хотя имя Коринна и не немецкое, но супругу Михаэля Шумахера — семикратного чемпиона мира по автогонкам в классе «Формула-1» зовут Коринна… возможно я пытаюсь видеть «немецкий след» там где его нет, а может это и правда, не совпадение. Единственное имя, в котором я не уверен, это Тули. Остаётся вероятность, что возможно верен вариант Тури. Что же до Тьюли, это кажется сомнительным, ибо иначе, вероятнее всего, на японском бы в её имени было «ю», а не «у». Что до происхождения, то возможно оно взято с финского/эстонского, где означает «огонь», возможно оно основано на каком-то из немецких слов (мне удалось найти какой-то немецкий детский фильм, в названии которого было имя Тули, но кажется, там оно было мужским, впрочем по немецки я всё равно ничего не понял), у меня даже закралась мысль, что раз Лутц, не только немецкое имя/фамилия, но и название прыжка в фигурном катании, то возможно и имя Тули произошло от Тулуп… но тут меня наверное уже занесло, да? Кстати, что до Лутца, то выбирая между этим вариантом и Луцем, я выбрал Лутц, во-первых, из-за существования соответствующего одноимённого прыжка, во-вторых, по тому как в японском он ЛуЦЦу, т.е. удвоенная «ц», в-третьих, потому что в случае письменности мира Майн, в его имени 4 буквы.

Что же до японских имён, таких как Мотосу Урано и С̧ю̄, то во-первых, я решил, что японские имена будут записываться в японской традиции, то есть, сперва фамилия, потом имя. В некоторых произведениях этот момент обыгрывается, и мне с заделом на будущее, хотелось бы переводить имена в одном ключе. Во-вторых, мне пришлось наконец-то сделать выбор относительно того, по каким правилам переводить японские имена и названия. Де-юре, для русского языка существует лишь одна система транслитерации, по Поливанову, но де-факто существует ещё и эрзац-Хепбёрн, другими словами транслитерация японского языка через английский язык. Я добавляю «эрзац» именно потому, что в основном это своего рода «сломанный телефон» и та ещё халтура, хотя применение Хепбёрна в случаях, когда транслитерация ведётся между японским и латиницей более чем разумна. Но всё же, меня честно говоря, не удовлетворяет ни система Поливанова, в том виде, в котором она есть, ни тем более эрзац-Хепбёрн, в котором хоть и можно почерпнуть полезные моменты, но количество ошибок при переводе японских слов на русский язык значительно.

Начну с того, чем меня не устраивает применение Поливанова, в текущем виде. Первое: долгота гласных. Впрочем, это проблема решилась проще всего, ибо оказалось, что для указания долготы вполне себе рекомендован макрон, т.е. черта над звуком. Например: а̄ ӣ ӯ э̄ о̄ я̄ ю̄ ё̄. Хотя, до того, как я обнаружил существование комбинированных диакритических знаков Юникода (диапазон: 0300-036F), я не знал как это можно реализовать. Возможно мне стоило догадаться раньше, ведь акут (ударение) тоже является комбинированным диакритическим знаком. Впрочем, ударные гласные я нашёл уже готовые, и не задумывался сперва, как они были получены. Итак, меня не особо устраивало, что обычно долгота звука при переводе на русский язык просто игнорируется, в лучшем (или худшем) случае, долгая гласная обозначается через её удвоение. Вот только, в русском языке вроде как не принято читать несколько гласных подряд как долгий звук (длинношеее?), и удвоенная гласная в итоге читается как две гласных подряд, что, вероятно, ещё дальше от оригинала, чем простое игнорирование долготы. С Хепбёрном ситуация в целом схожа. Там для долготы гласной также используется макрон, и его даже весьма часто можно наблюдать, но есть одно но. При транслитерации на латиницу, зачастую слоги (в японском языке слоговая азбука) переносятся один в один, т.е., например, если в японском языке для обозначения долготы «о» или «у» добавляется «у», то долгие «о̄» и «ӯ» запишуться как «ou» и «uu», а без базовых знаний японского языка, не только чтение их будет неправильным, но и дальнейший перевод с латиницы на русский. Возможно вариант имени Тули как Тьюли, появился из-за того, что долгое «ӯ», ввиду двойной «uu» было транслителировано в «ью». Впрочем, в имени Тули я не стал указывать долготу гласной, по той же причине, по которой не стал переводить имя Гюнтер как Гюнта̄, ибо это не родные японские имена, а заимствованные, поэтому нужно обращаться к первоисточнику, и транслитерировать Гюнтера именно как Гюнтера, без всякой долготы. Из недостатков макрона видиться лишь, то что долгое «ӣ» похоже на и «й» (и кра́ткое).

Второе. Ситуация с переводом «т̧и» как «ти». Есть японский слог «т̧и», где «т̧» произносится как нечто среднее между мягким «т» и «ч», а есть эдакое «европейское» «ти», которое записывается как сочетание слогов «ТЕи», используемое в заимствованных или всевозможных псевдо-европейских фэнтезийных именах и названиях. И мне хотелось бы как-то их различать. Что-то вроде японской сказки, где скупердяй повесил у себя над головой камень, чтобы сэкономить на дровах, и как посмотрит на него, так его в пот бросает. Вот и для меня это «т̧и» было неким камнем, падения которого, а именно, необходимости перевода двух разных слогов одинаково на русский язык, мне хотелось бы избежать. Нет, я понимаю, это мелочь, по сравнению, с невозможностью адекватного перевода всевозможных японских «я», вроде «ватаси», «ватакси», «орэ», «боку», и т.п., но всё же. Их наличие я может ещё смогу как-то обыграть, но это дело будущего, а пока хотелось бы определиться как поступать с «т̧и», а заодно и с его производными «т̧я», «т̧ю», «т̧ё». В принципе, можно было бы заменить на «чи», «чя», «чю», «чё», но, если уж я иду на изменения, то хотелось бы найти что-то ещё, получше. Всё же «т̧» в слоге «т̧и», это не совсем «ч», и не совсем «т», и «т̧» произносится как нечто среднее между мягким «т» и «ч». В идеале мне нужен был отдельный символ, в котором бы указывалось изменение привычного звучания. Для этого подходил диакритический знак седилья. Латинские «Т с седилью» и даже «С с седилью» найти не проблема, но использование их… с «с» проблем бы не было, а вот латинская строчная «t» сильно отличается от русской «т». Обнаружение комбинированных диакритических знаков Юникода (диапазон: 0300-036F), оказалось настоящим подарком. Как поставленное ударение, полезно для того, чтобы легче было читать слово, не угадывая правильное произношение из контекста, так и «т̧» позволяет указывать на точное произношение, без необходимости вносить существенных изменений в официальную систему.

Третье. Раз с «т̧» удалось разобраться, то как насчёт «с̧» в слогах «с̧и», «с̧я», «с̧ю», «с̧ё». При переводе с эрзац-Хэпбёрна с ними совсем всё плохо, ибо в английском языке нет как таковых «я», «ю», «ё», они записываются как «ya», «yu», «yo», а в случае слогов те деградируют в «ша», «шу», «шо». Нет, это можно применять, если транслителировать на японский что-то вроде Шуберта или Шумахера, или каких-нибудь псевдоевропейских названий, вроде шмилов, где скорее всего какая-нибудь игра немецких слов, как в случае с банихтом, и вероятнее всего нужно использовать «ш», а не японское «с̧ю»… но вот в случае оригинальных японских имён и названий — это халтура, на которую мне идти совершенно не хочется. И тут в принципе, можно было бы оставить стандартную «с», но, японская «с̧» — это мягкое «с», имеющее несколько шипящий оттенок, нечто среднее между мягким «с» и «ш». И мне хотелось бы в данном случае иметь золотую середину, чтобы можно было в рамках одних правил транслителировать все японские слова, не ломая голову, на меню какой забегаловки мне опираться, переводя то или иное слово. Я тонко намекаю на сас̧и́ми, да́с̧и, кацу́обус̧и, с̧ӣтакэ. Вот ведь кто как переводит. А мне переводить одни названия так, а другие эдак — ну вот совсем не привлекало. Давайте сделаем одни исключениями, которые не будут следовать Поливанову, потому что… а собственно почему? Я в книгах встречал разные варианты: и саши́ми и саси́ми. Да вот только не люблю я исключения, когда можно строго следовать определённым правилам. Хотя, для с̧ӣтакэ я всё же подумывал оставить форму шиитаке, но обнаружив, что допускается и сиитаке, меня охватил гнев, из-за удвоенной гласной, когда в правилах вполне себе рекомендуется макрон для обозначения долготы, так что останется с̧ӣтакэ, которое вполне себе может читаться как [ши:такэ], для тех, кому удобнее читать «с̧» как «ш».

В итоге, введя макрон, «с̧» (с с седилью) и «т̧» (т с седилью), я могу, получить не только более верную к звучанию первоисточника транслитерацию, но и получаю удобный инструмент для транскрипции, ибо могу явно указать на правильное звучание звука, раз уж «с̧» и «т̧» в русском языке всё равно никто вроде как не использует (долготу в транскрипциях можно и двоеточием указывать, но в тексте она неэффективна, из-за использования двоеточия в качестве знака пунктуации). Кроме того, даже если игнорировать макрон и седилью, то слова остануться в рамках официальной системы транслитерации. Если же обращать на них внимания, то можно как произносить их на манер оригинала, так и упрощать до привычного «ч» или «ш», если кому-то так нравится, или легко обнаружить их и отредактировать их для себя, заменив на предпочитаемое звучание.

Что же до того, нужно ли мне так заморачиваться, то отвечу что нужно. Мне не приносит удовольствия игнорирование долготы гласной, когда я знаю, что там она долгая. Мне не нравится делать выбор между двумя не являющимися звуками, каждый из которых не может правильно передать оригинал, и мне действительно хочется иметь не только средство для транслитерации, где не столь важно, как звучит звук, лишь бы всегда одинаково записывался, но и средство для транскрипции, ибо когда мне требуется показать правильное произношение японских слов, мне не подходят подобные приближения и полумеры. А уж использовать ромадзи для транскрипции японских слов на русский — это самая большая мерзость, какую только можно представить, особенно ввиду отсутствием в английском адекватных «ц», «я», «ю», «ё», да ещё и привычки добавлять «u» вместо макрона для долготы гласной. Возможно следовало бы сделать что-то и с «р» «дз», но с ними проблема кажется не столь критичной, и мне пока просто не хватает знаний. Да, использование макрона и седильи (хотя, что это я оправдываю макрон, не я придумал его использовать, это рекомендованный правилами способ отображения долготы), может показаться непривычным, но простой диакритический знак, добавляющий информацию о правильном произношении может существенно повлиять на восприятие текста. Вспомнить хотя бы момент: «Ты кладёшь нить сюда, а затем готовишь уто́к». Без ударения, и без знаний от ткачестве, можно подумать, что речь идёт о готовке птиц, в то время как уто́к — это поперечная (горизонтальная) система направления параллельных друг другу нитей в ткани. Так что, от небольшой дополнительной информации вреда, думаю, не будет, и польза превышает возможные недостатки.

Что-то много получилось. Думаю, пора закончить на этом. Вместо всей этой отсебятины, стоило бы уже заняться переводом следующего тома. Спасибо, что читали «Власть Книжного Червя. Часть 1: Дочь солдата. Том 1»