Мисс Мастас посмотрела мне в глаза и спросила: — Его Величество сейчас ходит где-то голый…?» Роза и даже Мастас, рыцарь Хейнли, казалось, не знали, что Хейнли может превращаться в птицу.

Я взъерошила волосы от неловкости ситуации.

Я оказалась в таком неловком положении.

Как мне ответить на этот вопрос? Хуже того, шея и лицо Розы покраснели.

Она, казалось, представляла себе между нами какую-то эротическую сцену.

Разве я не должна сказать ей, что это не то, о чем она подумала? Но что именно я должна сказать, чтобы переубедить её? Что он просто так снял с себя одежду перед тем, как ушел, и больше ничего не произошло? Это… это заставило бы меня выглядеть еще более странно.

Поэтому я ответила: — С ним все в порядке, это не имеет значения…» — Что?»,— спросила Роза. — Мы супружеская пара…»,— сказала Навье. — Что?!»,— спросила Мастас. — …»,— Навье больше нечего было сказать, она не знала как ещё выкрутиться из этой ситуации.

Мастас посмотрела в окно и медленно пробормотал: — Конечно, вы супружеская пара.

Но проблема в том. что любой другой человек, который увидит Его Величество обнаженным, не женат на нем.» Чем больше я говорила, тем более странными казались мы с Хейнли, поэтому вместо того, чтобы продолжать, я быстро наклонился и поднял одежду Хейнли.

Если бы это была только его верхняя одежда, я бы попросила своих фрейлин забрать ее.

Но я не могла попросить их об этом, потому что его нижнее белье тоже было среди этой кучи одежды.Держа в руках его одежду, я почувствовала запах духов, которыми пользовался Хеинли.

В этот момент мне вспомнилось печальное выражение лица Королевы.

За пару дней до моего дня рождения он приложил немало усилий, чтобы принести мне торт.

Однако, когда я сказала, что это уже слишком, он разрыдался и улетел. . ..

Значит, в тот день плакал Хейнли.

Вот почему его глаза были красными, когда я навещала его.

Хейнли… казалось, у него чувствительное сердце.

Интересно, он сейчас опять плачет? При этой мысли мое сердце отяжелело от беспокойства.

Я чувствовала себя очень опечаленной, что все вдруг так обернулось.

Я какое-то время колебалась, прежде чем наконец спросить: — Мисс Мастас, Его Величество когда-нибудь неправильно Вас понимал?» Мастас была одним из рыцарей Хейнли, так что она должна быть знакома с его обычным поведением.

На мой вопрос Мастас моргнула и ответила: — О каком недоразумении идёт речь?» — Ну. он думает, что я злюсь, хотя на самом деле это не так…»,— пояснила Навье. — Я раньше злилась на него, но Его Величество никогда особо не беспокоился на этот счёт.»,— сказала Мастас. — …!».— Навье немного удивилась. — Ох, я предполагаю, что Его Величество неправильно истолковал ситуацию и подумал, что Ваше Величество рассердилось.

Значит… он выпрыгнул в окно будучи в шоке?»,— спросила Мастас. широко раскрыв глаза. — Можно и так сказать…»,— ответила Навье. -Э-эм…»,— Мастас отвела глаза в сторону и снова заговорила: — Я могу себе представить, почему Его Величество был так потрясен… Нет, неважно, я ничего не могу себе представить…, так что не беспокойтесь об этом… Я хотела сказать, что Его Величество много улыбается, вот и все. он просто улыбается.»— Он просто улыбается?»,— спросила Навье. — Да.

Независимо от того, что он думает, он скрывает все под улыбкой.

Я никогда не видела Его Величество шокированным »,-добавила Мастас. внимательно глядя на Навье: — Если Его величество был так расстроен тем, что королева рассердилась, что даже выпрыгнул из окна голым, не лучше ли было бы, если бы Вы были честны и просто сказали ему. что Вы не сердитесь на него?» Я была озадачена тем, что только что сказала мне мисс Мастас.

Мне показалось, что Хейнли очень эмоционален.

Но, по-видимому, он не слишком часто показывал свои эмоции другим людям, скрывая всё за улыбкой.

Так, значит он показывал свои истинные эмоции лишь передо мной? В любом случае она была права. — Будь честна…»,— пробормотала Навье самой себе, кивая и выходя из комнаты с одеждой Хейнли в руках. — Королева!».— позвала Роза. — Я пойду одна, чтобы увидеться с Его Величеством.

Я должна быть честна с ним и прояснить это недоразумение »,— сказала Навье. — Нет, дело не в этом, просто… Я все понимаю, но… Было бы лучше, если бы Вы завернули эту одежду в кусок ткани.»,— посоветовала Роза. — Точно…!».— согласилась Навье. *** Совешу. только что переодевшаяся в удобную одежду, сидел на кровати Рашты и напевал колыбельную для ребенка.

Рашта лежала на груде мягких пушистых подушек.

Она не могла перестать улыбаться, пока Совешу пел.

Император словно пел ей в живот.

Год назад это показалось бы ей невообразимым.

Рашта погладила Совешу по черным волосам.

Как он может быть таким милым? Алан отверг даже собственного ребенка из-за его статуса.

Но Совешу, который имел гораздо более высокий статус, чем Алан, сделал все возможное, чтобы избежать рождения незаконнорожденного ребенка.Он иногда приходил проведать Рашту и поговорить с ее животом, точнее с плодом, который был у неё в животе, иногда он даже пел ему по ночам.

Всякий раз. когда Рашта видела усилия Совету по уходу за нарождённым ребенком, ей хотелось плакать. — Ваше Величество очень хорошо поет.»,— похвалила Рашта. — Потому что я специально учился этому »,— сказал Совету. — Входят ли уроки пения в воспитание императорской семьи?»,— спросила Рашта. — Это не просто часть воспитания императорской семьи.

Это уроки, которые обычно преподают в высшем обществе »,— ответил Совету. — Так ребенок хорошо запомнит голос отца »,— сказала Рашта улыбаясь.

Совету улыбнулся ей в ответ и погладил Рашту по животу.

Внезапно раздался стук в дверь. — Кто это?».— резко спросил Совету, глядя на дверь.

Все следы его новообретенного отцовского поведения исчезли в одно мгновение.

В комнату вошла горничная по имени Делиз и сказала: — Ваше Величество, маркиз Карл здесь.» Совету взглянул на настенные часы и спросил: — В такой час?» — Да.

Он говорит что хочет показать Вам что-то срочное…».— ответила Делиз. — Скажи ему. пусть подождет в гостиной.»,— приказал Совету. — Слушаюсь.»,— ответила Делиза и вышла из комнаты.

Рашта смотрела на Совету широко раскрытыми глазами, когда он встал со своего места, она спросила обеспокоенным тоном: — Ты уже уходишь?»332696

Мисс Мастас посмотрела мне в глаза и спросила: — Его Величество сейчас ходит где-то голый…?» Роза и даже Мастас, рыцарь Хейнли, казалось, не знали, что Хейнли может превращаться в птицу.

Я взъерошила волосы от неловкости ситуации.

Я оказалась в таком неловком положении.

Как мне ответить на этот вопрос? Хуже того, шея и лицо Розы покраснели.

Она, казалось, представляла себе между нами какую-то эротическую сцену.

Разве я не должна сказать ей, что это не то, о чем она подумала? Но что именно я должна сказать, чтобы переубедить её? Что он просто так снял с себя одежду перед тем, как ушел, и больше ничего не произошло? Это… это заставило бы меня выглядеть еще более странно.

Поэтому я ответила: — С ним все в порядке, это не имеет значения…» — Что?»,— спросила Роза. — Мы супружеская пара…»,— сказала Навье. — Что?!»,— спросила Мастас. — …»,— Навье больше нечего было сказать, она не знала как ещё выкрутиться из этой ситуации.

Мастас посмотрела в окно и медленно пробормотал: — Конечно, вы супружеская пара.

Но проблема в том. что любой другой человек, который увидит Его Величество обнаженным, не женат на нем.» Чем больше я говорила, тем более странными казались мы с Хейнли, поэтому вместо того, чтобы продолжать, я быстро наклонился и поднял одежду Хейнли.

Если бы это была только его верхняя одежда, я бы попросила своих фрейлин забрать ее.

Но я не могла попросить их об этом, потому что его нижнее белье тоже было среди этой кучи одежды.Держа в руках его одежду, я почувствовала запах духов, которыми пользовался Хеинли.

В этот момент мне вспомнилось печальное выражение лица Королевы.

За пару дней до моего дня рождения он приложил немало усилий, чтобы принести мне торт.

Однако, когда я сказала, что это уже слишком, он разрыдался и улетел. . ..

Значит, в тот день плакал Хейнли.

Вот почему его глаза были красными, когда я навещала его.

Хейнли… казалось, у него чувствительное сердце.

Интересно, он сейчас опять плачет? При этой мысли мое сердце отяжелело от беспокойства.

Я чувствовала себя очень опечаленной, что все вдруг так обернулось.

Я какое-то время колебалась, прежде чем наконец спросить: — Мисс Мастас, Его Величество когда-нибудь неправильно Вас понимал?» Мастас была одним из рыцарей Хейнли, так что она должна быть знакома с его обычным поведением.

На мой вопрос Мастас моргнула и ответила: — О каком недоразумении идёт речь?» — Ну. он думает, что я злюсь, хотя на самом деле это не так…»,— пояснила Навье. — Я раньше злилась на него, но Его Величество никогда особо не беспокоился на этот счёт.»,— сказала Мастас. — …!».— Навье немного удивилась. — Ох, я предполагаю, что Его Величество неправильно истолковал ситуацию и подумал, что Ваше Величество рассердилось.

Значит… он выпрыгнул в окно будучи в шоке?»,— спросила Мастас. широко раскрыв глаза. — Можно и так сказать…»,— ответила Навье. -Э-эм…»,— Мастас отвела глаза в сторону и снова заговорила: — Я могу себе представить, почему Его Величество был так потрясен… Нет, неважно, я ничего не могу себе представить…, так что не беспокойтесь об этом… Я хотела сказать, что Его Величество много улыбается, вот и все. он просто улыбается.»— Он просто улыбается?»,— спросила Навье. — Да.

Независимо от того, что он думает, он скрывает все под улыбкой.

Я никогда не видела Его Величество шокированным »,-добавила Мастас. внимательно глядя на Навье: — Если Его величество был так расстроен тем, что королева рассердилась, что даже выпрыгнул из окна голым, не лучше ли было бы, если бы Вы были честны и просто сказали ему. что Вы не сердитесь на него?» Я была озадачена тем, что только что сказала мне мисс Мастас.

Мне показалось, что Хейнли очень эмоционален.

Но, по-видимому, он не слишком часто показывал свои эмоции другим людям, скрывая всё за улыбкой.

Так, значит он показывал свои истинные эмоции лишь передо мной? В любом случае она была права. — Будь честна…»,— пробормотала Навье самой себе, кивая и выходя из комнаты с одеждой Хейнли в руках. — Королева!».— позвала Роза. — Я пойду одна, чтобы увидеться с Его Величеством.

Я должна быть честна с ним и прояснить это недоразумение »,— сказала Навье. — Нет, дело не в этом, просто… Я все понимаю, но… Было бы лучше, если бы Вы завернули эту одежду в кусок ткани.»,— посоветовала Роза. — Точно…!».— согласилась Навье. *** Совешу. только что переодевшаяся в удобную одежду, сидел на кровати Рашты и напевал колыбельную для ребенка.

Рашта лежала на груде мягких пушистых подушек.

Она не могла перестать улыбаться, пока Совешу пел.

Император словно пел ей в живот.

Год назад это показалось бы ей невообразимым.

Рашта погладила Совешу по черным волосам.

Как он может быть таким милым? Алан отверг даже собственного ребенка из-за его статуса.

Но Совешу, который имел гораздо более высокий статус, чем Алан, сделал все возможное, чтобы избежать рождения незаконнорожденного ребенка.Он иногда приходил проведать Рашту и поговорить с ее животом, точнее с плодом, который был у неё в животе, иногда он даже пел ему по ночам.

Всякий раз. когда Рашта видела усилия Совету по уходу за нарождённым ребенком, ей хотелось плакать. — Ваше Величество очень хорошо поет.»,— похвалила Рашта. — Потому что я специально учился этому »,— сказал Совету. — Входят ли уроки пения в воспитание императорской семьи?»,— спросила Рашта. — Это не просто часть воспитания императорской семьи.

Это уроки, которые обычно преподают в высшем обществе »,— ответил Совету. — Так ребенок хорошо запомнит голос отца »,— сказала Рашта улыбаясь.

Совету улыбнулся ей в ответ и погладил Рашту по животу.

Внезапно раздался стук в дверь. — Кто это?».— резко спросил Совету, глядя на дверь.

Все следы его новообретенного отцовского поведения исчезли в одно мгновение.

В комнату вошла горничная по имени Делиз и сказала: — Ваше Величество, маркиз Карл здесь.» Совету взглянул на настенные часы и спросил: — В такой час?» — Да.

Он говорит что хочет показать Вам что-то срочное…».— ответила Делиз. — Скажи ему. пусть подождет в гостиной.»,— приказал Совету. — Слушаюсь.»,— ответила Делиза и вышла из комнаты.

Рашта смотрела на Совету широко раскрытыми глазами, когда он встал со своего места, она спросила обеспокоенным тоном: — Ты уже уходишь?»