— Я думал, что у неё было много смелости с тех пор, как она обвинила меня во лжи перед всеми.

По правде говоря, я не ошибся…»Ну, если подумать, любому другому человеку было бы трудно называть меня «сестрой», зная, что я Императрица, тем более, если бы этот человек был бессилен.В любом случае, это было не так уж и хорошо.— Ваше Величество, Вы пытаетесь утащить Императора Совешу с собой, потому что Вы в опасности?»Голос судьи Верховного суда снова стал спокойным.Судья Верховного суда был человеком, который гордился своей работой.Минуту назад он расстроился, потому что чувствовал, что Рашта испортит его работу?— Конечно!»Но когда Рашта признала это вслух, даже судья Верховного суда колебался.Рашта насмешливо огляделась и саркастически сказала.— Если я не единственная, кто поступил неправильно, почему я должна быть единственной, кто несет ответственность за преступления? Сдeлaнo нa сaйтe рулeт.

Конечно, нужно тащить за собой сообщников.

Будут ли присутствующие здесь готовы умереть в одиночестве, даже если это несправедливо…?»— …»— Несмотря на то, что Императрица Навье была замужем за Императором Совешу, у них не могло быть ребенка, но как только Императрица Навье вышла замуж за мужчину из соседней страны, она забеременела.

У меня, как вы все знаете, уже было двое детей.

Так у кого проблема? Разве это не доказательство того, что у Императора Совешу нет семян в его яичках?»Зрители в изумлении уставились на Совешу, услышав связные слова Рашты.

В которых был какой-то смысл.Однако это была не та тема, о которой можно было рассуждать и говорить открыто.Кроме того, даже если бы Совешу был действительно бесплоден, не было никакого способа определить это наверняка.У людей могут возникнуть проблемы, если их обнаружат бормочущими о возможном бесплодии Императора, поэтому все просто молча смотрели на происходящее.— Стало интересно…»,— тихо пробормотал Хейнли.По правде говоря, мне также нравилось впервые видеть, как Совешу таким образом приковывают к веревкам… это нормально…?Совешу просто невыразительно посмотрел на Рашту, не отвечая и никак не комментируя её заявление.Его манера даже не моргать и глазом, казалось, говорила:«Посмотрим, как далеко она зайдет со своей ерундой…»,— создавая впечатление, что его совсем не волновали слова Рашты.Но мы с Совешу провели вместе много лет.Благодаря этому я смогла заметить, что теперь он действительно злился.Если бы он попытался вмешаться или опровергнуть ее в этот момент, это только ухудшило бы ситуацию и повредило бы его имиджу, поэтому он просто следил за своим выражением лица и сохранял спокойствие.В этот момент я увидела, как Делиз, свидетельница, сошедшая с трибуны, странно посмотрела на журналиста Джоансона.Они знакомы?Затем Джоансон слегка кивнул, как будто это был знак, подошел к Раште, стоявшей в центре трибуны, и сказал.— Извините, Ваше Величество, сейчас мое время поговорить.

Ваше Величество может рассказать о своих заблуждениях позже…»— Как грубо…»— Все здесь знают, кто сделал самые неуважительные замечания, в деле Её Величества против Императора Совешу, но Вы называете меня грубым.»Когда зрители снова приветствовали Джоансона, Рашта начала колебаться.Какое-то время именно она была в центре этих признаний.Не этот журналист, которого считали правдорубом и уважали многие люди из присутствующих на заседании.Но теперь именно Джоансон получил аплодисменты, в то время как Рашта, занимавшая более почетное положение, получила град оскорблений, чтобы заставить её отступить и уступить место журналисту Джоансону.Естественно, выражение её лица огорчилось.— Ваша честь, позвольте мне продолжить свое выступление.

Сдeлaнo нa сaйтe рулeт.

Знаете ли вы, что тот человек, по поводу которого возник общественный спор о том, был ли он настоящим отцом Императрицы Рашты, тот человек, о котором известно, что он был приговорен к рабству, и тот человек, у которого есть дочь по имени Рашта, исчез после того, как Императрица Рашта приказала его вызвать?»Это, в сочетании с тем, что сказал Джоансон в первой части своего выступления, еще больше загнало Рашту в угол.— Этого никогда не было!»Рашта запротестовала, но на этот раз маркиз Карл встал и прервал её слова.— Настоящий отец Императрицы Рашты был подготовлен в качестве свидетеля.»***517224

— Я думал, что у неё было много смелости с тех пор, как она обвинила меня во лжи перед всеми.

По правде говоря, я не ошибся…»

Ну, если подумать, любому другому человеку было бы трудно называть меня «сестрой», зная, что я Императрица, тем более, если бы этот человек был бессилен.

В любом случае, это было не так уж и хорошо.

— Ваше Величество, Вы пытаетесь утащить Императора Совешу с собой, потому что Вы в опасности?»

Голос судьи Верховного суда снова стал спокойным.

Судья Верховного суда был человеком, который гордился своей работой.

Минуту назад он расстроился, потому что чувствовал, что Рашта испортит его работу?

— Конечно!»

Но когда Рашта признала это вслух, даже судья Верховного суда колебался.

Рашта насмешливо огляделась и саркастически сказала.

— Если я не единственная, кто поступил неправильно, почему я должна быть единственной, кто несет ответственность за преступления? Сдeлaнo нa сaйтe рулeт.

Конечно, нужно тащить за собой сообщников.

Будут ли присутствующие здесь готовы умереть в одиночестве, даже если это несправедливо…?»

— Несмотря на то, что Императрица Навье была замужем за Императором Совешу, у них не могло быть ребенка, но как только Императрица Навье вышла замуж за мужчину из соседней страны, она забеременела.

У меня, как вы все знаете, уже было двое детей.

Так у кого проблема? Разве это не доказательство того, что у Императора Совешу нет семян в его яичках?»

Зрители в изумлении уставились на Совешу, услышав связные слова Рашты.

В которых был какой-то смысл.

Однако это была не та тема, о которой можно было рассуждать и говорить открыто.

Кроме того, даже если бы Совешу был действительно бесплоден, не было никакого способа определить это наверняка.

У людей могут возникнуть проблемы, если их обнаружат бормочущими о возможном бесплодии Императора, поэтому все просто молча смотрели на происходящее.

— Стало интересно…»,— тихо пробормотал Хейнли.

По правде говоря, мне также нравилось впервые видеть, как Совешу таким образом приковывают к веревкам… это нормально…?

Совешу просто невыразительно посмотрел на Рашту, не отвечая и никак не комментируя её заявление.

Его манера даже не моргать и глазом, казалось, говорила:

«Посмотрим, как далеко она зайдет со своей ерундой…»,— создавая впечатление, что его совсем не волновали слова Рашты.

Но мы с Совешу провели вместе много лет.

Благодаря этому я смогла заметить, что теперь он действительно злился.

Если бы он попытался вмешаться или опровергнуть ее в этот момент, это только ухудшило бы ситуацию и повредило бы его имиджу, поэтому он просто следил за своим выражением лица и сохранял спокойствие.

В этот момент я увидела, как Делиз, свидетельница, сошедшая с трибуны, странно посмотрела на журналиста Джоансона.

Они знакомы?

Затем Джоансон слегка кивнул, как будто это был знак, подошел к Раште, стоявшей в центре трибуны, и сказал.

— Извините, Ваше Величество, сейчас мое время поговорить.

Ваше Величество может рассказать о своих заблуждениях позже…»

— Как грубо…»

— Все здесь знают, кто сделал самые неуважительные замечания, в деле Её Величества против Императора Совешу, но Вы называете меня грубым.»

Когда зрители снова приветствовали Джоансона, Рашта начала колебаться.

Какое-то время именно она была в центре этих признаний.

Не этот журналист, которого считали правдорубом и уважали многие люди из присутствующих на заседании.

Но теперь именно Джоансон получил аплодисменты, в то время как Рашта, занимавшая более почетное положение, получила град оскорблений, чтобы заставить её отступить и уступить место журналисту Джоансону.

Естественно, выражение её лица огорчилось.

— Ваша честь, позвольте мне продолжить свое выступление.

Сдeлaнo нa сaйтe рулeт.

Знаете ли вы, что тот человек, по поводу которого возник общественный спор о том, был ли он настоящим отцом Императрицы Рашты, тот человек, о котором известно, что он был приговорен к рабству, и тот человек, у которого есть дочь по имени Рашта, исчез после того, как Императрица Рашта приказала его вызвать?»

Это, в сочетании с тем, что сказал Джоансон в первой части своего выступления, еще больше загнало Рашту в угол.

— Этого никогда не было!»

Рашта запротестовала, но на этот раз маркиз Карл встал и прервал её слова.

— Настоящий отец Императрицы Рашты был подготовлен в качестве свидетеля.»