По правде говоря, мне это совсем не нравилось… Он правда хочет, чтобы наш ребенок спал на этих веточках от дерева…?! Чтобы наш ребёнок спал под открытым небом в птичьем гнезде в таком небезопасном месте…?— Это нормально.

Младенцы нашего племени любят высокие места, моя Императрица.

Самые смелые младенцы даже устраивают истерики, чтобы их гнезда были построены на очень высоких площадках.

Так принято в нашем племени.»,— поясняющим тоном ответил Хейнли.— Если он упадет…»,— обеспокоенным тоном сказала Навье.— Он просто взлетит.»,— как ни в чём не бывало спокойным тоном сказал Хейнли.— Если ребенок упадет оттуда, он умрет! Даже птицы не могут летать, когда они младенцы!»,— повышенным тоном воскликнула Навье.— Птицы нашего племени учатся летать быстрее, чем обычные птицы, моя Императрица.

Они учатся летать раньше, чем говорить, так что тебе не о чем беспокоиться.

Всё будет хорошо, это всё проверено временем.»,— успокаивающим тоном сказал Хейнли.Он свил гнездо на столбе выше меня, как он хочет, чтобы я не беспокоилась…? Разве это не абсурдно…? Как мать я очень этим обеспокоена и не верю в безопасность этого гнезда…Но если я сейчас разозлюсь, может показаться, что я мало что понимаю о племени птиц, поэтому я Сво бодный м ир ра нобэ должна подойти к этому вопросу с осторожностью, но моя позиция должна быть предельно ясна.Так… должна ли я смириться с тем, что наш ребенок будет спать на такой высоте…? Я определённо не хотела этого, я хочу, чтобы наш ребёнок спал ближе к земле, а ещё лучше, чтобы он спал в детской колыбели в комнате.Как будто он больше не мог этого выносить, гордый взгляд Хейнли потускнел, а его настроение изменилось на более серьезное.— С другой стороны, моя Императрица.

Есть вещи, которые мы должны серьезно обсудить.»,— серьёзным тоном сказал Хейнли.— Я думаю, что это также требует серьезного обсуждения.»,— не менее серьёзным тоном сказала Навье.— Есть ли еще какие-нибудь украшения, которые ты хотела бы добавить к нему?»,— любопытным тоном спросил Хейнли.— Проблема не в декоре…»,— поясняющим тоном возразила Навье.Оно высоко…! Очень высоко…! Слишком высоко…! Неприемлемо высоко…!У меня заболела голова.

Благодаря этому исчезло чувство вины за то, что я намеренно наговорила Совешу жестоких вещей, чтобы отдалить его от себя как можно дальше.Через некоторое время я тяжело вздохнула, села на камень, который доходил мне до колен, и спросила серьёзным тоном.— О чем ты хочешь серьезно поговорить со мной?»«Может ли обсуждаемый вопрос быть на том же уровне, что и гнездо…?»,— задумалась Навье, с любопытством смотря на Хейнли.— Это проблема, связанная с феноменом истощения маны.»,— серьёзным тоном ответил Хейнли.Однако дело оказалось серьезнее, чем я ожидала, речь должна была пойти о проблеме, которая крутилась у меня в голове слишком продолжительное время.Хейнли всячески избегал этой темы, даже после того, как я обнаружила его причастность к феномену истощения маны.

Почему он вдруг решил заговорить об этом первым…?Он признал свою ответственность за это, но на этом всё, более подробно мы об этом не разговаривали.

Я также больше не задавала вопросов, ожидая первого шага со стороны Хейнли.Это был первый раз, когда он поднимал эту тему самостоятельно, поэтому, естественно, я занервничала, ожидая каких-то неутешительных новостей.**

По правде говоря, мне это совсем не нравилось… Он правда хочет, чтобы наш ребенок спал на этих веточках от дерева…?! Чтобы наш ребёнок спал под открытым небом в птичьем гнезде в таком небезопасном месте…?

— Это нормально.

Младенцы нашего племени любят высокие места, моя Императрица.

Самые смелые младенцы даже устраивают истерики, чтобы их гнезда были построены на очень высоких площадках.

Так принято в нашем племени.»,— поясняющим тоном ответил Хейнли.

— Если он упадет…»,— обеспокоенным тоном сказала Навье.

— Он просто взлетит.»,— как ни в чём не бывало спокойным тоном сказал Хейнли.

— Если ребенок упадет оттуда, он умрет! Даже птицы не могут летать, когда они младенцы!»,— повышенным тоном воскликнула Навье.

— Птицы нашего племени учатся летать быстрее, чем обычные птицы, моя Императрица.

Они учатся летать раньше, чем говорить, так что тебе не о чем беспокоиться.

Всё будет хорошо, это всё проверено временем.»,— успокаивающим тоном сказал Хейнли.

Он свил гнездо на столбе выше меня, как он хочет, чтобы я не беспокоилась…? Разве это не абсурдно…? Как мать я очень этим обеспокоена и не верю в безопасность этого гнезда…

Но если я сейчас разозлюсь, может показаться, что я мало что понимаю о племени птиц, поэтому я Сво бодный м ир ра нобэ должна подойти к этому вопросу с осторожностью, но моя позиция должна быть предельно ясна.

Так… должна ли я смириться с тем, что наш ребенок будет спать на такой высоте…? Я определённо не хотела этого, я хочу, чтобы наш ребёнок спал ближе к земле, а ещё лучше, чтобы он спал в детской колыбели в комнате.

Как будто он больше не мог этого выносить, гордый взгляд Хейнли потускнел, а его настроение изменилось на более серьезное.

— С другой стороны, моя Императрица.

Есть вещи, которые мы должны серьезно обсудить.»,— серьёзным тоном сказал Хейнли.

— Я думаю, что это также требует серьезного обсуждения.»,— не менее серьёзным тоном сказала Навье.

— Есть ли еще какие-нибудь украшения, которые ты хотела бы добавить к нему?»,— любопытным тоном спросил Хейнли.

— Проблема не в декоре…»,— поясняющим тоном возразила Навье.

Оно высоко…! Очень высоко…! Слишком высоко…! Неприемлемо высоко…!

У меня заболела голова.

Благодаря этому исчезло чувство вины за то, что я намеренно наговорила Совешу жестоких вещей, чтобы отдалить его от себя как можно дальше.

Через некоторое время я тяжело вздохнула, села на камень, который доходил мне до колен, и спросила серьёзным тоном.

— О чем ты хочешь серьезно поговорить со мной?»

«Может ли обсуждаемый вопрос быть на том же уровне, что и гнездо…?»,— задумалась Навье, с любопытством смотря на Хейнли.

— Это проблема, связанная с феноменом истощения маны.»,— серьёзным тоном ответил Хейнли.

Однако дело оказалось серьезнее, чем я ожидала, речь должна была пойти о проблеме, которая крутилась у меня в голове слишком продолжительное время.

Хейнли всячески избегал этой темы, даже после того, как я обнаружила его причастность к феномену истощения маны.

Почему он вдруг решил заговорить об этом первым…?

Он признал свою ответственность за это, но на этом всё, более подробно мы об этом не разговаривали.

Я также больше не задавала вопросов, ожидая первого шага со стороны Хейнли.

Это был первый раз, когда он поднимал эту тему самостоятельно, поэтому, естественно, я занервничала, ожидая каких-то неутешительных новостей.