~28 мин чтения
Том 15 Глава 122
Глава 25. Конец и...
Икки Куроганэ открыл глаза.
Он парил среди кромешной тьмы. Не поднимался, не опускался — просто висел.
Здесь не было света, жары, холода — ничего, кроме самого Икки и бесконечного мрака.
«Так вот какая смерть, да?»
Он чётко помнил боль в вывернутой наизнанку груди, неприятную пустоту, после того как внутренние органы вывалились на землю.
С такими ранами не живут долго.
Тем более, что Икки атаковал с расчётом погибнуть.
«И я сделал это».
Сомнений нет. В то мгновение Икки Куроганэ умер.
«Тогда почему я открыл глаза? Как я вижу тьму, если моё сознание погасло?»
И тут далеко вверху загорелся крошечный огонёк.
Опускаясь, он увеличился до размеров кулака, а затем завис над Икки.
Чувствуя непреодолимое желание коснуться его, Икки вытянул руку, словно утопающий, хватающийся за спасительную соломинку, словно умирающий от жажды путник.
Пальцы послушались его — поднялись, сомкнулись вокруг шарика.
Мрак расступился.
Икки смотрел в незнакомый потолок. В глаза ему била встроенная светодиодная лампа.
Прищурившись, парень заворочался и понял, что лежит на кровати.
«Куда я попал?»
Он снова раскрыл веки, повернул голову, осматриваясь, и встретился взглядом с самой любимой девушкой на свете.
Стелла замерла около вазы с цветами, затаив дыхание.
Широко распахнутые рубиновые глаза дрогнули, но в следующий миг девушка зажмурилась, сжала губы и с укором сказала:
— Очнулся? Наконец-то.
Икки сразу узнал её голос.
— Это не сон? Я жив?
— Проверь, раз пришёл в себя. Ничего странного не ощущаешь?
— Разве только то, что я жив.
— Это верно.
Парень сел.
Тело немного побаливало, но, в общем, шевелилось, как обычно.
Икки ощупал грудь, почувствовал биение сердца и не нашёл ни одной сломанной кости, затем откинул одеяло и увидел целые ноги.
Он был полностью здоров, и это больше всего заставляло усомниться в реальности происходящего.
— Я точно жив? — с подозрением спросил он.
— Жив-жив. Федерация послала зов о помощи, Сидзуку примчалась в Кредерланд и по клеточкам пересобрала твоё обезображенное тело, — объяснила Стелла.
— Серьёзно? А это...
«А это вообще возможно? Ведь, получается, Сидзуку воскресила мёртвого человека…»
Впрочем, Стелла не стала бы обманывать его. Выходит, Сидзуку и правда справилась. Она изменила судьбу и сотворила настоящее чудо — вернула погибшего с того света.
— Ничего себе…
— Война закончилась, Вермилион победил. Так что ты тоже молодец, постарался на славу.
Икки нахмурился.
Стелла держалась как-то холодно, отстранённо и не смотрела на него, сосредоточенно поправляя цветы.
«Странно. Я думал, она будет радоваться. Даже одиноко как-то… Но это потом».
Первым делом нужно во всех подробностях узнать, что произошло.
Раз Вермилион победил и Стелла жива, значит, план против Ор-Голля увенчался успехом. Но что по жертвам? Икки мог просчитать многое, но не всё.
— А как остальные? Живы? Там было много гражданских…
— Все работали чётко и слаженно, поэтому никто не пострадал, — ответила Стелла, не оборачиваясь. — После войны прошло всего три дня, Кредерланд по-прежнему гудит, но Йохан с Луной приняли командование армией и успокаивают народ. Они быстро наведут порядок.
— То есть Йохан цел…
— Не совсем, но Луна с ним, так что переживать не о чем.
— А Сайкё-сэнсэй? Она тоже пострадала.
— Сэнсэй состоит в А-лиге КОК, в её распоряжении Банк клеток, располагающий огромными запасами материала. Одна рука — сущий пустяк. А вот с Татарой всё куда хуже.
— С Татарой?
Стелла подняла голову от цветов и с мрачным видом кивнула.
— Она лишилась половины лица, правой руки, ног и живота вместе с половиной пищеварительной системы. Вы с ней можете посоревноваться, кто сильнее ранен. Татара выжила благодаря наркотическому стимулятору. Он притупил боль, не дав умереть от шока, и остановил кровь, однако взамен травмировал мозг. Его Сидзуку вылечила, но вот тело…
Увечья были настолько сильными, что их не исцелила бы даже капсула. Она могла залечить раны, но нервная система всё равно осталась бы повреждённой. Чтобы полностью воссоздать недостающие части, требовалось вырастить ткани из клеток организма. С этим мог помочь Банк клеток, однако его содержание влетало в копеечку, поэтому его услуги стоили очень дорого. Банком пользовались только богачи, лидеры стран и самые важные блейзеры.
— Она жива, и это главное, — сказал Икки с видимым облегчением.
«А там всегда можно излечиться по методу Моробоси».
— Значит, пока я валялся, Сидзуку трудилась в поте лица.
«Надо поблагодарить её».
— Стелла, можешь позвать её?
— Сидзуку здесь. Всегда, — ответила Стелла, наконец-то посмотрев на Икки.
«Как тогда я её не заметил?» — удивился Икки, осмотрелся, однако не обнаружил сестру в палате на пять квадратных метров.
— Но я её не вижу…
Стелла ткнула пальцем в грудь Икки.
— В смысле «тут»?
— Ты, главное, не переживай — тебе нельзя. Успокойся и слушай. Думаю, ты и сам знаешь, что умер. Ор-Голль вывернул тебя наизнанку и растоптал… Ты пострадал намного сильнее Татары и просто не мог выжить. Но Сидзуку оживила тебя, а отмершие ткани заменила своими.
Икки показалось, будто его окатили ледяной водой.
— То есть «тут» — это…
— Внутри тебя. Она стала частью твоего тела.
У Икки закружилась голова. Мир завалился набок.
А ведь правда.
Икки пострадал так же сильно, как и Юи. Сидзуку лечила обоих, но одна осталась калекой, а другой пребывал в превосходной форме.
Спрашивается — где он взял материал для восстановления?
«И как только я об этом не подумал? Зачем? Зачем?!»
— Зачем она пошла на такое?!
— И-Икки?! Почему ты плачешь?!
— Так ведь Сидзуку, спасая меня… У-у-у!
В носу защипало, из глаз полились горячие слёзы. Изнутри поднимался вопль отчаяния.
Но закричать Икки не успел.
— Ч-что?! Да ты всё неправильно понял! Сидзуку, не молчи, скажи уже что-нибудь! — воскликнула Стелла, обращаясь к девушке, которой здесь не было.
И она получила ответ:
— Хи-хи! Ладно уж. Просто я хотела, чтобы онии-сама ещё немного поволновался за меня.
— Сидзуку?! Это её голос!
— Конечно, мой. Я здесь, онии-сама.
Икки повернулся направо и остолбенел.
На его правом плече сидела Сидзуку размером с ладошку.
— Доброе утро, онии-сама, — поздоровалась она с озорной улыбкой.
— Ч-ч-что… Это ещё что?!
Сидзуку весело засмеялась.
— Как, неужели не узнал? Это же я, твоя милая любимая Сидзуку!
— А? Н-но… Но ты такая маленькая! Совсем крошечная! — выпалил Икки, и тут его осенило.
Сидзуку была не только маленькой, но и просвечивала насквозь. Она становилась такой, когда превращала себя в газ с помощью благородного искусства Аоирориннэ.
— Как… Как это понимать?
— Стелла только что объяснила тебе, — ответила Сидзуку. — Ты слишком сильно пострадал, многие клетки были уничтожены. Если бы я исцеляла тебя медленно, шаг за шагом, то уцелевшие ткани начали бы гнить, поэтому я слилась с тобой и сделала всё как можно быстрее. За отторжение я не переживала. Всё-таки мы с тобой — родные брат и сестра, — улыбнулась она. — Но в таком состоянии я не могу существовать отдельно от тебя. Этот облик я создала из лишних клеток, а их совсем немного.
— З-значит, ты вполне себе жива? Просто на время привязана ко мне?
— Хи-хи. Ну, я всегда готова быть твоими плотью и кровью, онии-сама.
— Н-но так нельзя!
— Не переживай, я и не собиралась навсегда оставаться в тебе. Знала же, что откажешься. В любом случае, твоё тело уже пересобрано, процесс самовосстановления за счёт резерва делимости клеток запущен. Я сижу внутри только для того, чтобы ускорять процесс. А теперь…
Внезапно Икки окутало синее свечение. Оно отделилось от парня, отплыло в сторону и начало принимать человеческие очертания, одновременно угасая и обретая другие цвета, пока не превратилось в его драгоценную сестру.
— Если хочешь, могу оставить тебя, — сказала Сидзуку и гордо вскинула скромную грудь.
Икки окинул её взглядом.
Сидзуку ни капельки не изменилась, а её улыбка не утратила привычного очарования. У неё всё было в порядке.
— Да? Тогда ладно.
«Как хорошо, что я ошибся и Сидзуку не исцелила меня ценой своей жизни! Я бы никогда не принял её жертву», — выдохнул Икки.
Гора свалилась с его плеч. Парень чуть было не упал обратно на подушку, но успел подставить руку, выпрямился и набрал полную грудь воздуха.
— Сидзуку, спасибо. Огромное тебе спасибо. Если бы не ты, я бы погиб, — сказал он, выплеснув наружу бурлящие в груди чувства.
Однако Сидзуку отреагировала очень странно: её глаза заблестели, как при лихорадке, ноздри раздулись. Девушка обхватила себя за плечи, как будто удерживая от чего-то, и пробормотала:
— Я… Я не могу. Онии-сама такой милашка. Когда он поблагодарил меня, я почувствовала, как внутри просыпается новый фетиш♡
— У тебя и так этих фетишей выше крыши… Хотя я тебя прекрасно понимаю, — отозвалась Стелла.
Она слегка покраснела, то и дело бросая взгляд на Икки. Её губы норовили расползтись в широкой улыбке.
Икки недоумённо склонил голову набок.
Больничная пижама соскользнула, обнажив плечо.
«Непорядок», — подумал Икки и потянулся поправить одежду.
«У меня всегда были такие маленькие и пухлые руки? — удивился он, глядя на пальцы, сжимающие рукав. — Да и одежда, кажется, раньше так не висела…»
Икки поднял голову, случайно посмотрел на окно, увидел своё отражение и обомлел.
Из стекла на него смотрел… он сам, но из времён старших классов начальной школы.
— Что-о-о?! — завопил он. — Это… это я?! Я стал маленьким?! Н-но почему?! И почему у меня такой писклявый голос?!
— Ах, онии-сама такой милый, когда паникует, — проговорила Сидзуку.
Икки рывком повернулся к ней.
— Сидзуку, что со мной?!
— До сих пор мы с тобой делили одно тело, но потом я вышла и забрала с собой свои клетки. Очевидно, у тебя не осталось ресурсов поддерживать прежний облик. Так что, онии-сама, привыкай, теперь ты будешь выглядеть вот так.
— Вот… так?
— Я понимала, что не смогу сидеть в тебе круглые сутки — банально не хватит магической энергии и концентрации. Значит, нужно было сделать такое тело, которым ты смог бы управлять сам. Но мне отчаянно не хватало клеток. Я думала-думала, а потом мне в голову пришла превосходная идея… Кхм! То есть, я хотела сказать, я была вынуждена пойти на крайние меры и воссоздать твоё детское тело. Как мне кажется, вышло замечательно, правда?
Сидзуку с гордым видом обняла брата за плечи.
Икки встревожился, услышав, как Сидзуку называет его омоложение прекрасной идеей, но общую мысль ухватил.
«Логично. Моё тело пострадало настолько, что без клеток Сидзуку не смогло бы принять взрослую форму, поэтому его пришлось уменьшить».
— Ага. Теперь мне всё понятно.
— Ну, сперва-то я, конечно, перепугался, но ты же мне всё объяснила.
— Ты не подумай, я поступила так не из-за своих фетишей. У меня не было иного выхода. Честное слово.
— Д-да знаю, знаю.
На самом деле Икки подозревал, что и фетиши сыграли свою роль, но говорить это вслух не стал.
«Итак, с этим разобрались. Но это означает…»
— То есть моё тело откатилось назад не только внешне, но и функционально?
— Естественно, — кивнула Сидзуку. — Сейчас твои физические возможности соответствуют десятилетнему ребёнку. Так что забудь о своих безумствах! Иначе сломаешь себе что-нибудь!
— Стелла, к тебе это тоже относится. Каким бы милым ни был онии-сама, никаких непристойностей! Ему сейчас противопоказаны большие нагрузки. А если вы всё-таки займётесь «ночной Итто Шурой», я всё засниму и выложу в соцсети!
— Да не буду я! Кем ты меня считаешь?
— Обезьяной, у которой всегда течка и которая весь год домогается онии-саму.
— Всё в точности наоборот!
— Ах да, вы можете заниматься сексом, но только в том случае, если я сольюсь с онии-самой. Правда, тогда я не гарантирую, что ребёнок появится у Стеллы.
— Икки, твоя сестра — очень опасный человек. Как вы её воспитывали?!
К сожалению, Икки убежал из дома в средней школе и не знал ответ на этот вопрос. Правда, из-за этого его сестра, скорее всего, и выросла такой.
— В общем, онии-сама, не перенапрягайся. Сейчас тебе не хватает где-то трети от всего объёма организма. Пожалуйста, не забывай об этом. Стелла, ты тоже.
— Угу, запомню. Больше никаких лишних нагрузок, — кивнул Икки.
И если все эти разговоры о непристойностях он мог не воспринимать серьёзно, то совет про безумства должен был принять к сведению.
Впрочем, это и так понятно — стоит лишь немного пораскинуть мозгами.
Физические способности снизились наполовину, мышцы, кровеносная и дыхательная системы ослабли примерно на столько же.
«Прежний стиль боя просто сломает меня. Значит, нужно искать новую технику перемещения», — задумался Икки.
— Слушай, Сидзуку… Я же не останусь таким навсегда?
«Надеюсь, что нет, иначе плохи мои дела. На маленький скелет много мяса не нарастить, то есть прежнюю форму я не верну никогда».
Также с откатом тела уменьшился и радиус поражения мечом. Он и до этого был невелик, а теперь стал совсем крошечным, что ставило Икки в критическое положение.
К счастью, Сидзуку развеяла его опасения:
— Конечно, нет. Как я уже говорила, твоё тело было восстановлено за счёт запаса делимости клеток. Тебе шестнадцать, а люди в среднем растут до двадцати пяти, поэтому твои резервы пока ещё обширны. С помощью моей магии ты снова вырастешь где-то за полгода.
— Полгода! И тогда я стану прежним?
— По моим расчётам — да. Однако тем самым я серьёзно истощу запасы делимости…
— Ничего, это малая цена за возвращение к жизни.
«Если я вернусь в норму за шесть месяцев, это будет замечательно!» — обрадовался Икки.
И тут дверь распахнулась.
В палату вошла женщина, носящая яркое багровое кимоно.
Это была Якши-химэ Нэнэ Сайкё.
— Эй, малышка Куроганэ, — начала она, но потом заметила Икки и улыбнулась. — Так-так. Значит, наконец-то пришёл в себя?
— Да. Спасибо Сидзуку.
— Теперь ты прямо очаровашка.
— Да… Спасибо Сидзуку… — повторил Икки и поклонился Нэнэ. — Сэнсэй, спасибо, что тогда последовали моему плану. В одиночку я бы, может, и выиграл время, но не смог защитить остальных.
— Не благодари, не за что. Товарищи по команде для того и нужны, чтобы помогать друг другу.
— Но вы не бросились на помощь, а позволили мне пожертвовать собой.
При желании Нэнэ могла вмешаться в схватку с Королём марионеток, чтобы Икки не пришлось сдерживать его в одиночку, но она заняла оборонительную позицию.
Передовой отряд Федерации потерпел поражение, поэтому кредерландцы, только-только вырвавшиеся из-под контроля, остались беззащитными. Ор-Голль же находился на краю гибели и в силу своей подлой натуры, скорее всего, унёс бы за собой в могилу десятки тысяч невинных жизней. Якши-химэ не позволила ему этого.
Конечно, такое решение далось ей непросто. Пожертвовать товарищем — тяжёлый выбор, а уж бросить на произвол судьбы своего ученика во много крат сложнее. Однако Нэнэ помнила о высшей цели войны — спасти Кределанд и Вермилион, — поэтому заглушила чувства доводами разума.
Икки поблагодарил её именно за это — за то, что она согласилась на его план.
Нэнэ с сокрушённым видом пожала плечами.
— Я тебя бросила, а ты мне спасибо говоришь… Дурень ты, и даже смерть тебя не исправила. М-да… Хотя ты прав, тогда не было другого выхода. Тебе так и так надо было бросаться грудью на амбразуру, а мне — защищать остальных. Эх, ты не видел, но Стелла после твоей смерти разревелась в три ручья. Начала кричать, метаться, биться головой о землю перед твоим телом — в общем, чуть с катушек не съехала. Я уж думала всё, конец.
— Эй! Вот это уже лишнее! И вообще! Я пришла в себя сама! — воскликнула Стелла.
Впрочем, за неё Икки как раз и не переживал.
Он знал, что его смерть сильно потрясёт Стеллу, но не сломит. Багровая принцесса с достоинством несёт на плечах судьбу своего народа, а этот груз несравнимо тяжелее, чем утрата близкого человека.
Гнев придаст ей сил.
Догадавшись о Куруидзакуре, она пройдёт намеченным путём.
Икки построил свою тактику, основываясь на доверии к Стелле.
— Ну, жив и хорошо. Поправляйся давай, — заключила Нэнэ.
— Угу, спасибо… Вы, кажется, пришли к Сидзуку?
— А, точно. — Нэнэ вспомнила о цели визита и поманила Сидзуку. — Куроганэ, ты вылезла как нельзя вовремя. У меня для тебя послание.
— Видимо, срочное, раз вы пришли лично.
— Ты одним желанием переписала реальность и вернула человека из мёртвых. В штабе оценили твою силу и прислали распоряжение: с этого дня Лорелей Сидзуку Куроганэ присуждается рыцарский ранг А. Ну, и ещё там разные формальности, но это мелочи.
— Здорово! Сидзуку, ты теперь наравне со Стеллой и Омой! До сих пор они были единственными рыцарями-учениками А-ранга, — обрадовался Икки.
Однако Сидзуку осталась недовольна.
— Повысили только меня? Мне кажется, онии-сама достиг гораздо большего.
— Ерунду не говори, — ответила Нэнэ. — Многие почему-то считают ранг мерилом качества, но на самом деле это всего лишь буковка, призванная вписать блейзера в рамки нормы. А ради одной аномалии нормы менять не станут.
— М-м-м, — сердито застонала Сидзуку, но возражать не стала.
Она и сама понимала, что у Федерации есть свои обязанности по управлению рыцарями и штаб никогда не присудит Е-ранг блейзеру, магический кокон которого не может остановить даже обычную пулю.
— Ну, после пробуждения мятежной души все эти официальные ранги всё равно теряют смысл, — продолжила Нэнэ. — После Фестиваля искусства меча семи звёзд и этой войны никто уже не будет презирать Куро-бо. Скажу больше… — Внезапно она прервалась и повернулась к Икки. — Кстати, Куро-бо, раз уж ты очнулся, у меня и для тебя послание есть. Директор Французского отделения Леви Аскарид попросила меня кое-что передать тебе.
— Аскарид… — повторил Икки и затаил дыхание.
Эту фамилию носила Айрис, а значит, Леви была её родственницей.
«Родственницей той, кого я убил собственными руками».
— Говорите.
Нэнэ кивнула.
— «Икки Куроганэ, спасибо за то, что позволил моей дочери уйти без сожалений. Будут проблемы — обращайся. Один раз — только один — я исполню любую просьбу, какие бы цели ты ни преследовал и какими бы причинами ни руководствовался. Слово Штыка Леви».
— Чего глаза пучишь? Ждал оскорблений?
— Да. Как и всегда в таких случаях…
— Думаю, Леви тоже догадывалась, что Айрис таит в глубине сердца. Всё-таки она была ближе всех к ней.
— Наверное.
«Догадывалась, но не рассказывала. Видимо, пыталась защитить от непростительного желания, — подумал Икки. — Леви любила Айрис как родную дочь. Заслуживаю ли я её благодарность?»
— Сайкё-сэнсэй, а Айрис…
— Отправили во Францию. Её похоронят в родной деревне вместе с прахом Ор-Голля.
— Понятно. Это хорошо.
— Знаешь что я тебе скажу, Куро-бо. Поддержка Штыка Леви — это поддержка всего Французского отделения. Это намного лучше каких-то там рангов.
— А я могу сказать, что понимаю её чувства, но не заслуживаю…
— Нет, — перебила его Нэнэ.
«Почему?» — спросил взглядом Икки.
— Во-первых, не тебе решать, заслуживаешь ты благодарность или нет. Во-вторых, отказываться бесполезно ещё и потому, что Штык из-за чужих капризов своих решений не меняет. Ну и в-третьих… их сила тебе ещё пригодится.
— Пригодится? Мне?
— После этой войны твоё положение среди рыцарей круто изменилось. Ты уже не просто победитель школьного турнира. Ты в честном бою раскатал Чёрного рыцаря — на минуточку четвёртую в рейтинге Федерации. Теперь ты один из сильнейших рыцарей-магов всей организации.
— Поэтому готовься — тебе не будут давать прохода. Фанаты, воздыхатели, завистники, ненавистники и прочая шушера. А ещё кто-нибудь обязательно попытается бить по слабым местам. Это не так страшно, как покушения на жизнь, но всё равно неприятно. Короче, чем больше товарищей, тем лучше. Вот тебе совет от взрослого человека.
Икки вспомнил конец отборочного тура Фестиваля искусства меча семи звёзд.
Тогда бесчестные люди заманили его в коварную ловушку и чуть не сгубили. И они такие не одни. В мире полно тех, кто пользуется низкими подлыми методами.
«А защищаться от них, как показала практика, я умею очень плохо… Никто не знает, что ждёт меня завтра. Вдруг снова та же ситуация? И что? Снова за меня все будут переживать, снова испытывать трудности? Нет уж, хватит, одного раза достаточно».
Чтобы обезопасить себя, понадобится другая сила — политическая.
Нэнэ дала дельный совет.
— Хорошо. Сэнсэй, передайте, пожалуйста, что я готов в случае чего обратиться за помощью.
Якши-химэ довольно кивнула и хлопнула Сидзуку по плечу.
— Ладно, Куроганэ, пойдём.
— Но я лечу онии-саму.
— Тридцать часов кряду. Отдохни немного, — не терпящим возражений тоном приказала Нэнэ.
— Эх, ладно, — неохотно пробурчала Сидзуку. — Онии-сама, я ненадолго тебя оставлю.
Она развернулась и направилась к выходу.
Икки торопливо сказал ей в спину:
— Сидзуку, огромное тебе спасибо, правда. Ты вернула меня с того света, позволила вновь увидеть дорогих мне людей. Я никогда не смогу отблагодарить тебя, но обязательно в свою очередь сделаю что-нибудь для тебя.
Сидзуку остановилась в дверях, обернулась и с необычайно широкой улыбкой ответила:
— Ах да, онии-сама, я забыла сказать тебе кое-что очень важное. Помнишь, как ты рассердился, когда я предложила стать твоей плотью и кровью?
— А? А, ну да… Конечно, ведь это очень плохо.
— Так вот, онии-сама. Ты поступил со Стеллой намного хуже.
Икки невольно затаил дыхание.
Впервые он слышал, чтобы сестра обращалась к нему с отвращением.
Только сейчас он заметил, как холодна её улыбка, почувствовал её небывалый гнев.
— Погибнуть в бою и сражаться, намереваясь умереть, — это две совершенно разные вещи. Нет даже таких стратегий, которые подразумевают смерть в процессе. И пусть даже это единственный путь к лучшему результату, выбрать его может только конченый отброс. Ну, мне-то всё равно, я просто люблю тебя. Но не Стелла. Это ты сказал, что любишь её. Поклялся, что будешь рядом. А раз поклялся, будь добр держать слово.
— Онии-сама, только на этот раз я займу не твою сторону. Вымаливай прощение сам. Увидимся, — закончила Сидзуку всё с той же ледяной улыбкой, поклонилась и ушла.
Какое-то время Икки ошеломлённо смотрел на закрытую дверь.
В голове эхом отдавались слова сестры:
«Так вот, онии-сама. Ты поступил со Стеллой намного хуже».
Тут сбоку мелькнуло что-то красное.
Громко стуча каблуками и покачивая волосами в такт шагам, Стелла подошла к двери и взялась за дверную ручку.
«Тоже хочет уйти!» — подумал Икки и рефлекторно окликнул её, как вдруг прозвучал звонкий щелчок — Стелла рывком повернула ключ в замочной скважине.
Икки задрожал, почти что слыша приближающиеся раскаты грома.
— С-Стелла, значит, ты… всё-таки сердишься? — спросил он, робко поглядывая на девушку.
Стелла не ответила. Не глядя на Икки, она прошла мимо кровати к окну, схватила шторы и с такой силой задёрнула их, что чуть не высекла искры из карниза.
«Вот мой ответ», — как бы говорила она.
Палата погрузилась в полумрак, в котором ярко вспыхнули алые глаза, полыхающие от гнева.
Икки невольно взвизгнул, ощутив драконье давление, и зачастил:
— П-постой, не горячись, Стелла! Давай успокоимся! Да, я виноват, не сдержал слово, но в тот момент я не придумал ничего лучше, чтобы защитить всех!
Однако Стелла широким шагом подошла к нему и, нагнетая, нависла сверху.
Икки продолжил оправдываться, пытаясь объяснить, в чём польза его выбора:
— Если бы мы с Сайкё-сэнсэй сражались вместе, то некому было бы защищать остальных. А в одиночку я максимум мог выиграть немного времени, нанести решающий удар было выше моих сил. Нужно было как-то привлечь твоё внимание, постараться донести мой замысел, но…
«А раз поклялся, будь добр держать слово».
— …Но это меня не оправдывает.
Сидзуку заставила его осознать, что проблема не в наличии или отсутствии пользы.
Икки предложил Стелле руку и сердце и получил положительный ответ. Он нёс ответственность за своё решение.
Он обещал, что они будут вместе, но потом сам всё переиграл и отошёл в мир иной.
В тот момент он отринул чувства любимой девушки, поставив в приоритет свои, и тем самым обрёк её на страшные мучения.
Возможно, без подсказки сестры Икки так и не понял бы, что натворил.
Он даже представить не мог, как рвётся душа, когда кто-то жертвует собой ради тебя.
Может ли что-то причинить такую же ужасную боль?
«А я… заставил Стеллу пройти через это!»
— Прости! Умоляю, прости меня! Я приму любое наказание, сделаю что угодно! Только прошу, не ненавидь меня!
Икки верил, что, несмотря на его смерть, Стелла убьёт Ор-Голля и закончит войну, и не ошибся.
Но дело в другом — какую цену ей пришлось заплатить.
Икки ранил Стеллу намного глубже, чем Король марионеток. Ему оставалось только извиняться до тех пор, пока девушка не сменит гнев на милость.
Поэтому он отбросил оправдания и согнулся в низком поклоне.
— Значит, что угодно? — наконец спросила Стелла.
Кажется, настрой Икки поколебал её.
— К-конечно!
— Тогда с сегодняшнего дня будешь целовать меня утром и перед сном.
— Также каждый день ровно один час ты будешь читать стихи о том, что именно любишь во мне.
— Х-хорошо.
— И без повторов!
— Б-буду стараться!
— Затем соберёшь их и отдашь в печать. Пусть издадут сборник стихов о любви ко мне.
— И будь так добр содержать меня на свой гонорар.
«Что-то не так».
Икки прищурился, пытаясь разглядеть в полумраке лицо Стеллы, скрытое за чёлкой.
Тут девушка не выдержала и расхохоталась.
— Да шучу я, шучу. Не сержусь я больше.
— Ага. Сидзуку уже сказала всё за меня, — кивнула Стелла и наконец-то улыбнулась… хотя нет, скорее криво усмехнулась.
— Точно не сердишься?
— Конечно, сперва я ужасно злилась. Всё ждала, пока ты очнёшься, чтобы сразу же сломать тебе нос.
— В больнице?!
— Заодно сэкономили бы на скорой помощи.
— Ну, Сидзуку поняла, что я чувствую, и сыграла на опережение. Должна отметить, Икки, вам очень повезло с сестрой, — хмыкнула девушка.
— Это да, я горжусь ею, — кивнул Икки.
На этот раз Сидзуку только и делала, что спасала его.
— Но есть ещё одно…
Возможно, Стелла всё-таки сказала бы Икки пару ласковых, но кое-что удержало её.
— Сидзуку, конечно, посердилась за меня, но… я очень обрадовалась, когда увидела тебя живого, и поняла, что не в состоянии кричать.
Только Икки произнёс её имя, как девушка вдруг обняла его.
— Пожалуйста, прости меня. Если бы я вовремя заметила, что он может двигаться и после смерти, то тебе не пришлось бы жертвовать собой… Прости!
Действительно, Икки пришлось пойти на такие меры из-за её оплошности. Однако это не делало Стеллу виноватой.
— Стелла, тебе не за что извиняться.
Мало кто мог предугадать, что у Ор-Голля окажется благородное искусство, завязанное на его гибель. Даже Икки не подозревал о существовании Пляски смерти.
«Если уж на то пошло, то виноват во всём я. Ведь это я отпустил Стеллу одну».
— Если бы я заметил, что у Ор-Голля есть оружие последнего шанса. Если бы я пошёл с тобой. Если бы я был намного сильнее. Этот список можно продолжать бесконечно. Особенно после того, как всё случилось.
Все эти сожаления пустые.
Грызть себя и усваивать урок — две абсолютно разные вещи.
Не нужно жить прошлым. Лучше двигаться в будущее, отчётливо понимая, что можешь и что должен делать.
Икки взял дрожащую Стеллу за плечи, мягко отстранил от себя, посмотрел прямо в глаза и, вытирая с её щёк горячие слёзы, сказал:
— Поэтому я стану сильнее. И в следующий раз сделаю другой выбор.
«Мы будем вдвоём, вместе».
Вот теперь Стелла улыбнулась по-настоящему.
Разделявшая их преграда рассыпалась.
Они были так близко, что чувствовали дыхание.
И, конечно, поцеловались. Совсем легко — только чтобы ощутить друг друга.
Но этого хватило.
В сердцах вспыхнул жаркий огонь.
Языки пламени устремились навстречу, столкнулись и перемешались в пожаре страсти.
Целуя горячие губы Стеллы, Икки вспомнил потусторонний мир — кромешную тьму, лишённую света, звуков и тепла.
«Если это и есть смерть, то больше я туда не отправлюсь».
Нельзя забывать, что после его гибели Стелла окажется в точно таком же одиноком мире, но наяву.
Вот как много он для неё значит.
«Я не пойду туда и её не пущу. А для этого я должен стать сильнее».
Пообещав себе это, Икки с головой окунулся в счастье и захотел ещё.
— Икки, не надо. — Стелла немного отстранилась. — Меня сейчас переполняют чувства. И если мы не остановимся, я не смогу сдерживать себя.
Икки и сам находился в таком же состоянии.
Он знал, что стоит дать немного слабины — и они не ограничатся одними поцелуями.
«Но беда в том…»
— Прости. Уже поздно.
— Я больше не могу.
Икки обнял Стеллу и, положив ладонь ей на затылок, мягко притянул к себе, не позволяя сбежать. А затем снова поцеловал… нет, впился в её губы своими.
В его душе до сих пор жил мороз, который оставил после себя тёмный одинокий мир смерти.
Чтобы растопить этот лёд, требовалось жаркое пламя. Драконье.
— Стелла!.. Стелла!
Не ожидав такого напора, девушка на мгновение оцепенела, но сразу заметила, как дрожит Икки, и всё поняла.
«Он замёрз. Хочет, чтобы я его согрела…»
Она была очень рада этому.
«Но… А что если это сон? Что если я сейчас проснусь?» — испугалась она.
Изгоняя страх, она обвила Икки руками, расслабилась, медленно подвинулась ближе, чтобы не давить на него, и показала, что не против продолжения.
Икки уже почти отдался желанию.
— Стелла, ты здесь?
— Стелла, это срочно!
Ключ вылетел из скважины, дверь распахнулась.
В палату ворвались Сириус и Астрея — родители Стеллы.
Кровать не была отгорожена ширмой, поэтому они сразу всё увидели.
— Ч-что ты себе позволяешь?! — вспылил Сириус.
За время войны он проникся уважением к Икки, но стоило ему увидеть, как парень целует его дочь, и сразу проснулся отцовский рефлекс собственничества.
— Папа, не сейчас! — шикнула Астрея, впившись ногтями в ягодицу мужа.
— Ай, больно! Мама! Мама-а-а! Ты мне задницу оторвёшь! — взвыл Сириус.
Астрея отпустила его и очень мягко, очень тепло улыбнулась Икки. Эту её улыбку не унаследовали ни Стелла, ни Лунаайз.
— Я очень рада, что ты наконец-то пришёл в себя.
Икки со Стеллой тотчас отпрыгнули друг от друга.
— Д-да, большое спасибо, — ответил парень, старательно отводя взгляд.
Астрея хихикнула.
— Мы взяли на себя смелость и предоставили тебе личную палату… Но лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Н-нет, я в полном порядке. Честное слово.
— О, я успела заметить, — улыбнулась Астрея.
Икки и Стелла вспыхнули.
Они не скрывали свои отношения от родителей, но, конечно, чувствовали себя неловко, когда их заставали в пикантном положении.
С нежностью наблюдавшая за ними Астрея решила вернуться к делу.
— Икки, ты герой Вермилиона. Мы обязательно отблагодарим тебя за великую жертву, но немного позже, через несколько дней. Стелла.
— Что? Что-то срочное?
Стелла догадалась, что шутки кончились, и серьёзно посмотрела на мать.
— Да. Я хочу поговорить о Татаре…
Астрея рассказала обо всём дочери.
Стелла сперва изумлённо вскинула брови, а затем оскалилась от ярости.
Международный аэропорт Вермилиона пока не возобновил работу, однако на взлётно-посадочной полосе стоял реактивный самолёт, выкрашенный в красный. Около него виднелись двое — высокий мужчина в годах и девушка на электрической инвалидной коляске.
— Как вы и просили. Небольшой, с функцией автопилота, — сказал директор Вермилионского отделения Федерации Даниэль Дандалион.
Юи Тарата довольно кивнула, взглянув на самолёт единственным глазом — левым, правый она потеряла на войне.
— Я заберу его вместо награды. Ты же не против?
— Его Величество дал разрешение. Если вас не устраивает цвет, есть другой. Вон там.
— Я не привередливая. Но всё-таки. Ты же возглавляешь целое отделение Федерации, неужели просто возьмёшь и отдашь самолёт убийце, работающей на «Освободителей»?
— Убийце? Что вы. Я знаю лишь то, что вы состоите в Национальной академии Акацуки.
— Бедняга Крылатый министр. Вот у него от тебя голова болит, наверное, — хмыкнула Юи.
Отделение Федерации — это не филиал штаб-квартиры, а всего лишь контактная организация, созданная страной-участницей для связи со штабом, поэтому их директора часто действуют во благо родины, умалчивая кое о чём перед высшим начальством.
Смысл существования Международной федерации рыцарей-магов в том, чтобы маленькие государства объединялись, противостоя угрозе от крупных соседей. Однако излишнее вмешательство во внутренние дела запрещено.
Получается своеобразная палка о двух концах.
На этой войне она ударила по Федерации: враг замыслил зло прямо под носом организации, но та не могла ответить агрессивно, иначе её обвинили бы в интервенции.
Должно быть, начальство штаба волосы на себе рвало от досады.
«Может, теперь они сделают что-нибудь, чтобы централизовать управление. И тогда, наверное, обратятся ко мне, — подумала Юи и вздохнула. — Жаль, я сейчас совсем не форме».
Будучи профессиональным киллером, она внимательно отслеживала положение дел в мире и умела делать прогнозы. Ей очень хотелось заключить выгодный контракт, однако в нынешнем состоянии это было невозможно — настоящие специалисты не работают спустя рукава.
На первом месте — лечение.
«Вернусь к Абгрундам, восстановлю ноги и всё остальное, наберусь сил… Правда, придётся потратить около года, но ничего не поделать».
Составив в голове план действий, Юи развернула коляску к трапу.
— Вы точно хотите улететь прямо сейчас? — спросил Даниэль.
— Сомневаюсь, что вы захотите навсегда оставить меня в своём замке, — холодно откликнулась Юи.
— Госпожа Стелла расстроится.
— Плевать, — отрезала девушка.
Имя Багровой принцессы вновь пробудило в ней нежеланные чувства.
«Из-за неё я даже сдохнуть нормально не смогла».
После войны Юи узнала, что команда медиков нашла её в безнадёжном состоянии. «Ангельская пыль» спасла ей жизнь, но необратимо повредила мозг.
Лорелей вылечила её.
Сперва она не хотела тратить силы на террориста, однако Стелла столько раз кланялась ей в ноги и упрашивала, что Сидзуку в конце концов не выдержала и сдалась.
«Лорелей права: наёмных убийц лучше использовать и выкидывать, когда сломаются. Но… Но эта чёртова горилла всё неправильно поняла и вбила себе в голову, что мы теперь друзья! Как же она бесит! И ведь не переубедишь её. При следующей встрече она точно выкинет ещё что-нибудь. Нет, надо валить отсюда».
Юи покатила к трапу.
— Стояа-а-а-а-а-а-а-ать!
На весь аэропорт прогремел голос, который она хотела слышать меньше всего.
Он доносился с небес, поэтому Юи рефлекторно подняла голову.
В ясном голубом небе сияло яркое солнце, а на его фоне… сверкала стремительно приближающаяся багровая вспышка.
Отточенное в критических ситуациях шестое чувство завопило об опасности.
Юи мгновенно воззвала к своей способности и подняла отражающий барьер.
В ту же секунду багровая вспышка спикировала на самолёт.
Прогремел оглушительный взрыв.
— А-а-а-а-а-а-а-а!
Щит отразил ударную волну.
Когда алое пламя немного успокоилось, а чёрный дым улетучился, Юи увидела покорёженные останки самолёта, на которых стояла Багровая принцесса Стелла Вермилион.
— Фуф, кажется, успела. Хорошо.
— Хорошо?! Ты что натворила, горилла?! — заорала Юи.
«Она что, силой меня удержать хочет?!»
Но Стелла тоже закричала в ответ:
— Это я хочу у тебя спросить! Почему ты сбежала из больницы? Я же пообещала, что угощу тебя на праздничном банкете твоими любимыми сладостями из «Бонни-хаус»! Да и вообще, куда ты с такими ранами… — Стелла с красноречивым видом окинула взглядом Юи, замотанную бинтами с ног до головы. — Вот куда ты собралась в таком состоянии?
— Домой. Тебе ж сказали родители.
— Домой? А разве его не уничтожили?
Юи сама говорила, что Порочная роза перерезала всех Абгрундов.
— Послушай, Татара. Официально об этом ещё не говорили, но, как только беспорядки в Кредерланде стихнут, Луна и Йохан объявят о своей помолвке.
— Мои поздравления.
— Из-за этого Луна отказывается от прав наследования. То есть следующей императрицей стану я, — официально сообщила Стелла.
— Ого, ничего себе. Ну и что? Я-то тут при чём? — безразлично спросила Юи, всем своим видом показывая, что не желает продолжать разговор.
Однако Стелла не отступила.
— И как следующая императрица я хочу нанять тебя.
— Чё? — изумлённо проговорила Юи.
«Это что за бред?..»
— Конечно, не как киллера, а в качестве моего личного гвардейца. Твоя защитная способность как нельзя лучше подходит для такой работы. Безусловно, полный соцпакет и жильё включены.
Вермилион не был богатой страной, но имперская гвардия получала прилично.
— Ты чуть не погибла, сражаясь ради Вермилиона, поэтому никто не станет возражать против твоего назначения. Все тепло тебя примут. Что скажешь? Не хочешь оставить тёмное ремесло убийцы и начать новую жизнь?
Стелла гостеприимно приглашала Юи.
Охота за ценными кадрами? Только на первый взгляд.
Юи не была бы собой, если бы не раскусила принцессу.
— Хм, значит, моими услугами хочет воспользоваться сама будущая императрица? Да ещё и неплохое жалование.
— К-конечно, мы исполним любые твои просьбы! В разумных пределах, разумеется.
— Хе-хе-хе. То есть пошли серьёзные разговоры? Ну, давай пошепчемся. Не хочу, чтобы этот пёс Федерации подслушивал.
Стелла просияла и беззаботно подошла к Юи.
В то же мгновение Юи выкрутила рычажок управления коляской на максимум и врезалась подножкой в ахиллесово сухожилие принцессы.
— Ай! Т-ты чего?! — воскликнула Стелла. Из-за резкой боли на её глазах выступили слёзы.
— Завязывай со своей дебильной жалостью, дурында, — с отвращением бросила Юи.
— Кажется, кое-кто тут в иллюзиях витает. Так я их разрушу! Я сражалась не ради твоей страны, а просто хотела убить тварь, которая посмела поднять руку на клиента. Это были внутренние разборки Абгрундов, поняла? И пострадала я поэтому, так что не нужна мне твоя жалость. Не строй из себя мать Терезу.
Стелла не смогла ничего возразить.
Она и сама понимала, что вмешивается не в своё дело, пользуясь удобно подвернувшейся под руку причиной — войной за Вермилион, — и навязывает Юи своё желание.
— И вообще, раз уж собралась править, поменьше болтай со мной и мне подобными. Думай о своём имидже. Тем более, где я буду жить, что и как делать, вас больше не касается…
— Нет, касается!
— Ведь ты мне очень сильно понравилась!
Стелла понимала, что оказывает медвежью услугу, но не отступала. Юи занимала особое место в её сердце.
— Благодаря тебе я смогла стать сильнее! Я победила Ор-Голля, потому что ты научила меня тому, чего мне не хватало! И не только! Когда в Вермилионе случился кризис, именно ты сражалась на нашей стороне и серьёзно пострадала! Мы не можем отпустить тебя, хотя бы не вылечив!
Логичными доводами её уже было не убедить.
Стелла знала, что Юи сражалась не только из-за семейных разборок, но и для того, чтобы сберечь дорогой ей народ. Она не вынесла бы, если бы такой человек вернулся в непроглядный мрак криминального мира.
«Если я отпущу её, то больше никогда не увижу», — была уверена принцесса, поэтому слёзно умоляла Юи остаться.
На этот раз промолчала уже Юи.
Честно говоря, она предвидела этот разговор.
Ещё в первом раунде Фестиваля искусства меча семи звёзд Стелла Вермилион показала, что ради других готова взвалить на плечи лишний груз и, не жалуясь, нести его до конца.
«Я ошиблась… Слишком сблизилась с ней», — подумала Юи и чуть заметно поморщилась, но не из-за Стеллы.
На самом деле она обманывала себя.
Когда Стелла сказала, что будет плакать, если Юи погибнет, убийца почувствовала, как в груди разливается приятное тепло, которое не хотелось терять. Она не испытывала ненависти к Стелле, не злилась из-за её вмешательства… Нет, злилась, но не так сильно, как об этом заявляла.
Однако Юи не могла признаться в этом. Она не была достойна такой доброты.
«А раз так…»
— Ладно, прости. Не надо было говорить, что я вас не касаюсь.
— И спасибо, что переживаешь за меня, — искренне поблагодарила Юи. — Однако ты всё равно не вправе вмешиваться в мою жизнь. Я убийца, лишила жизни десятки людей.
— Ну и что! Просто тебе не повезло родиться в семье киллеров!
— Ты права, не повезло. Однако время не обернуть вспять. Мёртвые не вернутся к жизни.
— Если ты хочешь, чтобы я притворилась, будто ничего не было, и спокойно прожила остаток своих дней, то… Слишком многого просишь.
— Так ведь в нормальной жизни ты искупишь грехи! А в старой — только преумножишь!
— Ничего не получится.
— Да почему?!
— Потому что я не считаю, что поступала дурно.
Если бы Юи чувствовала себя виноватой, то смогла бы встать на путь праведности.
Однако этого не было.
Её не учили элементарным вещам: вредить другим нельзя, убивать плохо и так далее. Она не помнила ни лиц, ни имён тех, кого устраняла за дешёвый шоколад, и думала, что это нормально.
С таким настроем ни о каком искуплении не могло идти и речи.
— Я чудовище, убийца. И всегда была такой, сколько себя помню. Сколько бы я ни притворялась, что раскаиваюсь, себя я обмануть не смогу. И я не собираюсь носить маску добренькой, оставаясь в душе тем ещё мерзавцем.
«Я не хочу прослыть трусом».
— Раз я не могу вернуться в прошлое, чтобы всё исправить и загладить, то хочу хотя бы жить дальше такой, какая есть.
Жить как злодей и сдохнуть собачьей смертью… зато без обмана.
«Удастся — и, возможно, я смогу хоть немного полюбить себя».
— Это бой, и на кону стоит моя личность. Если действительно благодарна мне, не мешай.
Не только у Стеллы было несгибаемое ядро личности.
Юи ответила честно, поэтому принцесса не могла спорить дальше, пусть и очень хотела.
«Личность — это… личное. Она не для других. Настаивая, я лишь буду принуждать Татару», — подумала она, повесив голову.
— Хорошо, я не буду останавливать тебя.
Юи бледно улыбнулась.
— Ну и славно. На самом деле в этом мире нет места для Юи Татары. Её тотчас забудут, приняв за привидение.
Она развернула коляску и, намереваясь на этот раз распрощаться, покатила к другому самолёту, который подготовил Даниэль.
За спиной послышались всхлипы.
Ну, по крайней мере, Стелла не попыталась в последний момент остановить её, надавив на совесть. Значит, она и правда действовала не из жалости, а искренне беспокоилась за Юи и хотела что-нибудь для неё сделать.
«Неуклюжая она… Но это даже приятно».
— Ик! У-у-у…
Ей было мучительно грустно слушать плач Стеллы, однако она думала, что заслужила такое наказание за своевольное обращение с чувствами.
«Нечего жаловаться…»
Рыдания продолжались.
Юи решила, что будет слушать их, пока не сядет в самолёт, и навсегда запомнит, как грустила добрая девушка, которую она ранила.
— У-у-у-у-у-у!
Этот болезненный, словно ноющий зуб, урок она усвоит на всю жизнь…
— Бу-у-у-у-у!
— Бу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!
Внутри что-то хрустнуло и сломалось.
— А-а-а! Да хватит уже! Хорош выть! Завались уже!
Что это за плач такой?!
Это уже не ноющий зуб. Казалось, если Юи уйдёт, Стелла схватит её за волосы и швырнёт через плечо, сломав шейные позвонки.
Нестерпимое нытьё!
Юи резко развернулась и метнула в Стеллу карточку, которая описала в воздухе красивую параболу и врезалась точно в бровь девушке.
— Ай! Ты чего?!
— Ладно-ладно, забирай! Только заткнись! Мне твой вой по ночам сниться вместо кошмаров будет!
— Что?! Я тебя не держу! Катись отсюда, дура!
Вытирая слёзы, Стелла подняла карточку внимательно рассмотрела её и округлила глаза.
— Это… визитка?
— Она самая.
— У наёмных убийц есть визитки?!
— Чё? Есть, конечно, ведь это бизнес. Ну ты совсем деревня. — Юи утомлённо опустила плечи. — Там все мои контактные данные. Кажется, у вас был уговор, что, если пацан приведёт Вермилион к победе, твои родители одобрят вашу свадьбу? Как соберётесь, звякни. Всё-таки я не совсем чужая, приду уж, поздравлю. Довольна? Тогда завязывай уже со своим ненормальным рёвом. Бесишь.
Это был самый большой компромисс, на который она могла пойти.
«Не забывайте меня. Если что, вот ниточка, по ней вы всегда найдёте меня», — говорила она своим поступком.
Грустные глаза Стеллы тотчас засветились изнутри и засверкали, как рубины.
— Татара, ты!.. Я обязательно позвоню! А ты приезжай!
— Да-да… Конечно…
— Ой, точно! Сейчас я тебе дам свой номер! Запиши его, потому что расставаться на грустной ноте я не хочу! И да, если это фальшивка, — сказала Стелла, подняв в руке визитку, — то я весь мир переверну, но отыщу тебя!
— Да сказала же, конечно!
«Она уже забыла, как стенала неупокоенным призраком?»
Если бы у Стеллы был хвост, он сейчас метался бы из стороны в сторону.
Юи мысленно выругалась, проклиная себя за поспешность.
Вот сейчас она точно совершила серьёзную ошибку, поставив под угрозу будущую воображаемую жизнь.
Или же… она специально сделала это?
Ей уже надоело копаться в себе.
Стелла выбила её из колеи.
«Как же я устала… Хочу отдохнуть».
Цокнув языком, Юи на этот раз точно отвернулась от Стеллы и, игнорируя жизнерадостные крики «запиши сейчас же» и «береги себя», заехала в самолёт.
Закрылась герметичная дверь, отсекая все звуки снаружи.
Наступила долгожданная тишина.
Юи вздохнула, запустила программу автопилота и ввела координаты лечебного учреждения Абгрундов.
Она вспомнила, что хотела сказать Стелле ещё кое о чём, и поморщилась.
«Отопру дверь и высунусь наружу — снова увижу, как виляет хвостом».
Представив себе это, Юи передёрнулась.
Но главное… Она не знала, что будет, если она сейчас увидит улыбку Стеллы.
Поэтому Юи передумала, запустила двигатель, перебралась на сиденье, помогая себе левой рукой и способностью, сунула руку в карман, достала телефон и написала сообщение самому новому контакту в списке:
«Меня зовут Фир. В следующий раз обращайся ко мне именно так, а то не отвечу».
Стелла получила это письмо, когда автопилот уже вывел самолёт на позицию для взлёта.
«В следующий раз! — повторила она. — Я думала, мы больше не увидимся, но тут!..»
Горячие слёзы радости растопили лёд печали.
— Спасибо тебе за всё, Фир! Спасибо! — прокричала девушка, изо всех сил махая рукой удаляющемуся самолёту.
Фир уже далеко, но эти слова должны были прозвучать.
«В следующий раз я непременно уговорю её. Сегодня я отступлю из уважения к её личности, но потом пусть пощады не ждёт!»
Раз она прислала это сообщение, то окончательно не избавилась от мысли начать новую жизнь — найти новый путь, который она пока не видела, а если и видела, то отказывалась принимать.
Стелла раскрыла её чувства и больше не собиралась делать поблажек.
Пусть Фир сердится, пусть ругается и проклинает, но Стелла добьётся своего.
В конце концов, эта наёмная убийца не так одинока, как думает. Всегда будет тот, кто подаст ей руку в час нужды.
И она, скорее всего, не посчитает это бессмысленным поступком.