Том 2 Глава 16

Эпилог. Ледяная улыбка

«На чужом поле! Бездарный рыцарь сокрушил Пожирателя мечей, одного из лучших блейзеров академии Донро!»

Стенгазета с таким заголовком появилась на следующий же день после дуэли. Подробную статью сопровождали фотографии, которые сделала ловкая рука неуловимого шпиона.

Автором значилась Кусакабэ из клуба журналистики.

Услышав разговор Икки и Аясэ во время их поединка, она сразу же учуяла сенсационный материал и с тех пор следила за ними.

«Блестящий журналист не должен уступать ниндзя!» – гордо заявляла она.

Икки тоже немало удивился, ведь он в тот день не заметил и тени Кусакабэ.

Статья вызвала фурор. И неудивительно: Кураудо был общепризнанным асом в сражениях блейзеров.

Очевидно, ни о какой «удаче на стороне Куроганэ» даже речи не шло.

Немногочисленные завистники растеряли последние доводы и заткнулись.

Отныне ни один ученик академии Хагун не сомневался в истинной силе Икки.

Но в один прекрасный момент кто-то спросил:

«Кто сильнее: Бездарный рыцарь или первый блейзер академии – действующий председатель студсовета Тока Тодо по прозвищу Райкири

Доподлинно неизвестно, кто первым задал этот вопрос, но все сразу подхватили его.

Райкири неоспоримо удерживала четвёртый ранг Японии.

Но Бездарный рыцарь имел все шансы на победу.

– Этому не бывать. – Нет, бывать. – Нет. – Да…

Споры учащались, обстановка накалялась, и через неделю вся академия чуть ли не требовала провести бой между ними.

С момента возвращения додзё Аяцудзи миновала неделя.

Икки со Стеллой сидели на скамейке и, отдыхая после ежедневной тренировки, любовались закатом.

Внезапно наладонник Икки звякнул рингтоном.

Пришло сообщение от Аясэ: её отец, Кайто, вернулся в сознание.

– Что? Отец семпая очнулся?!

– Похоже на то.

– Ну что я могу сказать, вовремя он.

– Угу. Аяцудзи-сан тоже нарадоваться не может. Вот, смотри.

Икки повернул наладонник с Стелле.

«Папа очнулся!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»

– Ух ты, и правда. Точно не может. Восклицательных знаков столько же, сколько и в Дра~~нболе

– Похоже, она полна энергии.

По правде говоря, они уже целую неделю не видели Аясэ.

После дуэли она вернулась в академию и сказала:

– Куроганэ-кун, на этот раз мне пришлось взвалить все свои проблемы на тебя, но теперь я буду разбираться со всем сама.

Затем она отправилась в исполнительный комитет по организации отборочных матчей и рассказала о своём жульничестве.

Чистосердечное признание и покровительство Орэки смягчили наказание: вместо исключения девушку отстранили от занятий на десять дней и вычеркнули из списков кандидатов на участие в Фестивале.

В связи со всем этим Икки и Стелла были по-настоящему рады узнать, что с Аясэ всё хорошо.

– Как же она вернётся в школу? Ведь её отец очнулся…

– Это точно…

Кайто спал целых два года. Скорее всего, он истощал и ослаб. Ему предстояло пройти долгий курс реабилитации.

Кроме того не стоило забывать о болезни сердца.

Должно быть, Аясэ хотела всё свободное время проводить с отцом.

– Думаю, она больше не сможет тренироваться с нами.

– Без неё будет одиноко.

– Что ж, здесь мы бессильны. Абсолютно.

«Это поистине чудо из чудес. Врачи говорили, что Кайто-сан не переживёт зиму, а он взял и очнулся».

– Я желаю им счастья, пусть даже недолгого.

Они немного помолчали.

Наладонник Икки во второй раз нарушил их идиллию.

Парня вызывала Аясэ Аяцудзи.

– О, позвонить решила? Да, алло?

– Алло, это Куроганэ Икки-кун? Слушай, есть разговор. Предлагаю тебе сегодня же жениться на Аясэ! За приданое не волнуйся, я оставлю вам додзё!

На заднем фоне что-то загромыхало.

– Ты впервые очнулся за два года и сразу начал буянить?! Куроганэ-кун, прости! Я не знала, что он начнёт нести всякий вздор! Он сказал, что просто хочет поблагодарить тебя!

– Ха-ха-ха! Ладно тебе, Аясэ, не скромничай. Ты же любишь Куроганэ-куна. Как отец, я тебя понимаю. Когда ты рассказывала о Куроганэ-куне, в твоём голосе звучали такие восторг и уважение, с какими хорошая жена говорит о любимом муже!

– Уа-а-а-а! Ува-а-а-а-а-а-а! Хватит нести всякий вздо-о-о-ор!!!

– Да не смущайся ты так. Я проснулся, кому как не мне благословлять вас…

– Лучше б ты еще на два года уснул!

– Гх!.. Кха!..

– К-К-К-Куроганэ-кун! Забудь обо всём! Ты ничего не слышал! Пока!

«Бип, бип, бип», – загудел наладонник.

– Похоже, Кайто-сан чересчур хорошо себя чувствует.

– Точно. Читаешь мои мысли.

«Но всё же…»

– У тебя тоже есть ощущение некоего финала?

Дело о додзё Аяцудзи началось с агрессивной стычки в ресторане, галопом проскакало по событиям нескольких дней и пришло к мирному завершению: додзё вернулось к Аясэ, а Кайто пришёл в себя.

На тренировках теперь будет не так весело, но никто не говорил, что друзья расстались навечно.

– Вроде, нас стало на одного меньше, а сразу так тихо…

– Сегодня даже на трёх. А так да.

Сидзуку с Арисуином тоже выделялись своим отсутствием.

– Ладно Алиса, но чтобы Сидзуку…

– Ага. Мне даже как-то не по себе.

– И мы остались наедине.

Стелла взяла Икки за руку.

Она то и дело поглядывала на него рубиновыми глазами, в глубине которых мерцали крошечные язычки пламени.

После бассейна их отношения… ну, далеко не продвинулись. Но влюблённая парочка чувствовала себя увереннее.

И поэтому сейчас они поняли друг друга без слов.

Два силуэта на скамейке практически слились в один…

Они повернулись на третий голос.

– М-м… А, не будете целоваться? – разочарованно спросил женоподобный парень, и всё очарование момента лопнуло, будто мыльный пузырь.

– Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Икки со Стеллой так резко отпрянули друг от друга, что не удержались на скамейке и упали.

– А-Алиса, ты чего?!

– Ах, я подумала, что смогу влиться в атмосферу.

– Влиться?!

– Шучу-шучу♪ Ах, как вы мило покраснели. А-ха-ха-ха! – Довольный Арисуин захохотал так громко, что у него на глазах выступили слёзы. – Однако вы удивили сестрёнку. Вы сидели рядышком, держались за руки и наклонялись друг к другу, как ёжики. Неужели вы настолько неопытные?

– Д-д-д-д-до такого мы еще не доходили!

– Ах, понятно. Но знаки и намёки уже понимаете, значит с нуля сдвинулись.

– То есть ты знаешь, что мы встречаемся.

– Ну, я сомневалась, но сегодня убедилась окончательно♪

Стелла помрачнела.

«Как же не вовремя всплыла правда, – читалось в её глазах. – Значит, дурачить всех и дальше не выйдет?»

Скорее всего, не выйдет.

Общительный Арисуин легко находил контакт с людьми и был душой компании.

Однако Икки надеялся, что при достаточно важной причине Наги будет молчать, и поднял ладонь, не давая ему раскрыть рта.

– Послушай, Алиса…

– О, не волнуйся, я всё понимаю. Я никому ничего не скажу, – пообещал Арисуин, подмигивая и прикладывая к губам указательный палец.

Блестящая интуиция.

Впрочем, ничего сверхъестественного: только чуткий человек мог поладить с Сидзуку, закоснелым мизантропом.

– Я лишь тешу себя надеждой, что вы позволите наблюдать за вами из личной ложи♪

Вот это вряд ли.

Вмешиваться в отношения влюблённых было опасно.

– Эх… Упустили мы Алису. Ну, хотя бы Сидзуку здесь нет.

– Ох… Кстати, Алиса, а где Сидзуку?

– Без понятия. Я опоздала, потому что играла в UNO с поклонниками, а Сидзуку сказала, что сегодня потренируется одна.

– Ого, уникальное событие! Сидзуку не таскается за Икки. Причём по своей воле.

– Ну да. Может, она решила собраться с мыслями?.. Следующий противник у неё тот ещё.

– Что? Сидзуку уже знает, с кем будет сражаться?

– А она вам не говорила?

Икки вопросительно взглянул на Стеллу, но та покачала головой.

– Алиса, против кого выйдет Сидзуку? Судя по твоему «тот ещё», оппонент ей попался грозный, – с лёгким беспокойством спросил Икки.

Арисуин мгновенно помрачнел.

– Грознее некуда. Номер один в академии.

Каждый день с двенадцати до пяти часов дня на тренировочных аренах проводятся отборочные поединки с участием кандидатов на выход в Фестиваль искусства клинка семи звёзд.

После пяти часов арены открываются для свободного посещения, и каждый желающий может выйти и отточить навыки владения девайсом – безусловно, в призрачной форме – в паре с оппонентом. Поскольку строгие правила отсутствовали, обычные ученики тоже приходили сюда спустить пар.

Пока Икки, Стелла и Арисуин болтали, на шестой тренировочной арене…

…Стояла тишина.

Участники застыли, зрители не шевелились.

Привычного боевого накала не было и в помине.

По залу расползался… мороз.

– К-какого?.. Она…

Все рыцари на арене… заледенели, превратившись в блестящие статуи.

одна разделалась… с пятьюдесятью… – дрожащим голосом прошептал один из зрителей.

И он не преувеличивал.

Сегодня вечером первогодка бросила рыцарям вызов: «Я хочу сразиться со всеми вами».

Естественно, всем захотелось проучить заносчивую девчонку.

Но в результате они пережили… тотальное поражение.

Ни один из рыцарей и пальцем не прикоснулся к ней – Сидзуку Куроганэ, также известной как Лорелей.

– Как же этого мало… – скучающе вздохнула Сидзуку, стоя в центре арены и обозревая ледяное поле.

«Я-то думала, что пятьдесят человек более-менее расшевелят меня, но куда им… Возможно, у рыцарей Хагуна слишком низкий уровень? Они только напрягли меня и ничего больше».

– Однако тебе я не позволю разочаровать меня, – проговорила она и опустила взгляд на наладонник.

На экране светилось сообщение о следующем противнике – рыцаре, который на прошлогоднем Фестивале занял четвёртое место и не покидал первого в академии Хагун.

«Куроганэ Сидзуку-сама, вашим соперником в четырнадцатом матче отборочного тура станет Тодо Тока-сама из класса 3-3».

«Наконец-то».

Сидзуку улыбнулась. Страшно и в то же время прекрасно.

Она устала от постоянных побед в матчах, на которых ей приходилось сдерживаться, чтобы не ранить этих недоучек, этих слабаков.

«Я хочу выступить всерьёз, – в очередной раз повторила она. – Это передалось мне от онии-самы. Ну, конечно, хотелось бы выйти против Стеллы, но Тодо тоже сойдёт».

Райкири была сильна. Возможно, в несколько раз сильнее Сидзуку.

«Наконец-то. Наконец-то я смогу не сдерживаться. Наконец-то я смогу не сдерживаться и растерзать её».

– Хи-хи! Хи-хи-хи!..

Жуткий холод, от которого жалобно хрустел и сворачивался воздух, был не в силах потушить жар, что поднимался из самых глубин тела.

«Нет, не стоит его гасить».

Вожделея грядущую битву, Сидзуку отдалась во власть пламени, пожирающего тело и душу, и громко захохотала.

Молниеносный разрез.

Очевидно, тут отсылка к Драгонболу.