Том 11 Глава 86

Глава 6. Ночная резня

Над Альпами — естественным барьером, пересекающим Центральную Европу с запада на восток — летел вертолёт самой последней модели. Он уверенно прокладывал путь через лабиринт заснеженных хребтов и массивов, несмотря на сильные ветра. На его борту красовался герб рода Кадзамацури — самой богатой семьи Японии и одной из самых богатых семей мира. Его постройка обошлась конгломерату Кадзамацури в кругленькую сумму, пришлось даже подключить кое-какие связи.

Вскоре вертолёт добрался до цели — высокого пика, вершину которого скрывали облака. Именно здесь располагалась главная база «Освободителей», тайной организации, ответственной за бо́льшую часть терактов в мире.

Только небольшая группа посвящённых знала, где она находится, даже дикие звери предпочитали обходить это место стороной. Со стороны гор она никак не выделялась, но сегодня…

— Что?! — воскликнул пилот, глядя вниз.

Все горы на несколько километров вокруг стояли без вершин. Причём срезы были гладкими, как будто какой-то великан аккуратно отрубил их гигантским ножом.

«Что тут случилось?!» — в панике подумал пилот и, вцепившись вспотевшими ладонями в ручки управления, повёл вертолёт на посадку.

Как только шасси встали на взлётно-посадочную площадку, двигатель замолчал, боковая створка открылась и из неё выглянула девушка с розовыми волосами — Ринна Кадзамацури.

— Ужас… Какой беспорядок, — проговорила она, поморщившись.

Обычно вход перекрывала толстая стальная дверь двадцати метров в высоту, однако сейчас от неё остались лишь жалкие метровые обрубки. Остальная часть бесследно исчезла вместе с вершиной горы. Среди обломков камней и обрезков металла валялись изуродованные трупы вооружённых людей.

— Моя леди, прошу, смотрите под ноги, — попросила Шарлотта Корде, личная горничная Ринны. Она первой спустилась на землю и подала госпоже руку.

— Угу, — кивнула Ринна и тоже вышла из вертолёта.

Последней наружу выбралась Сара Бладлили, её сводная сестра. Увидев следы бойни, она скривилась.

К счастью, здесь круглый год стояли зимние холода, поэтому тела не разлагались и не воняли, но всё равно зрелище было не из приятных.

— Мы как будто попали на войну, — пробормотала Сара.

— Ну почему «как будто». Три дня назад здесь шёл бой, — возразил ей кто-то.

Девушки вздрогнули от неожиданности, повернулись к остаткам дверей и увидели, как по широкой лестнице из глубин базы поднимается мужчина в модном чёрном костюме и белом шарфе. Судя по седине волос и глубоким морщинам на лице, он был уже немолод, но при этом держал себя в отличной форме, а в глубине глаз горел юношеский задор.

— Папа! — радостно закричала Ринна, подбежала к нему и прыгнула на грудь.

Да, это был Кодзо Кадзамацури, отец Ринны и Сары и глава конгломерата Кадзамацури, тайно контролирующий экономику всего мира, начиная с официальных сделок и заканчивая подпольными махинациями.

— Папа, ты цел? Не ранен?

— Со мной всё в порядке. По счастливой случайности нас с Великим профессором не было на базе, — ответил Кодзо и погладил Ринну по голове худощавой рукой. — А вот остальным повезло меньше. Все, включая Апостолов, мертвы. Можно сказать, главная база «Освободителей» пала.

— Но что произошло? — спросила Сара.

— Не знаю, — покачал головой Кодзо. — Мы не знаем, зачем и почему на нас напали. Трупы ничего нам не расскажут. Именно поэтому я попросил вас привезти

— Теперь мне всё понятно, — раздался новый голос. Ещё один мужчина вышел из вертолёта и подошёл к Кодзо.

— Здравствуй, Цукикагэ, давно не виделись.

— И тебе привет. Спасибо, что помог с Фестивалем, и извини. Я не оправдал твоих ожиданий, — ответил премьер-министр Японии Бакуга Цукикагэ и глубоко поклонился.

Перед началом Фестиваля он связался с Кодзо, одним из Апостолов и своим старым другом, и попросил предоставить лучших бойцов «Освободителей», чтобы с их помощью победить в турнире, показать народу несовершенство нынешней системы образования и добиться выхода из Федерации.

Однако его план провалился.

— Забудь, — отмахнулся Кодзо. — Ты отступил, но нашёл новую возможность, и это замечательно. Впрочем, сейчас у нас есть дела поважнее.

— Да. Король марионеток нарушил принципы «Освободителей» и начал действовать самостоятельно. Причём намного активнее, чем я думал. Главной базы «Освободителей» всё равно что не стало. Не побоюсь сказать, что запахло жареным.

— К тому же нельзя забывать о будущем, которое ты видел. Надо тщательно продумать наш следующий шаг, поэтому я хочу во всех подробностях узнать, что здесь произошло. Твой девайс управляет концепцией истории. Будущее — вещь неопределённая, но прошлое уже свершилось, закрепилось в истории. Я хочу, чтобы ты заглянул в прошлое этого места. Справишься?

— Конечно. Скажу больше, я просто обязан заглянуть туда, ведь это касается и Японии, — ответил Бакуга, прикрыл глаза, словно в молитве, и вытянул правую руку. — Озари всё сущее, Гэттэнходзю.

Над ладонью загорелся тусклый голубоватый свет, который уплотнился и образовал небольшой — с кулак — хрустальный шар, украшенный золотом.

Гэттэнходзю воплощал уникальную причинно-следственную способность видеть прошлое и будущее людей и предметов.

Премьер-министр коснулся пальцем парящего шара. Зеркальная поверхность пошла рябью, и на землю упала большая золотистая капля.

Затем Бакуга открыл глаза и увидел, что произошло на этом месте три дня назад.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!

— Чёрт! Чёрт! Что за дерьмо?!

Эхо подхватывало крики людей и грохот выстрелов, разнося их по ночным горам.

Отряд из тридцати рядовых членов «Освободителей», которых также называли верующими, остервенело поливал дождём свинца врагов, взявших их в кольцо на площадке перед вратами.

— Какого хрена вы по нам палите?! — заорал кто-то.

А врагами были… их союзники.

Вообще, верующие были преступниками, так и не приспособившимися к жизни в обществе и подавшимися в международную террористическую организацию. Они нередко без зазрения совести убивали своих же.

Однако на этот раз всё было по-другому. И нападавшие, и защищающиеся состояли в одном охранном отряде. Одни патрулировали внешний периметр базы, другие охраняли главные ворота.

Внезапно патрульные бросили свои обязанности и, карабкаясь по снежному склону, открыли огонь по караульным. И при этом жалобно кричали:

— Н-нет! Это не я! Моё тело! Оно двигается само по себе!

— Ч-чёрт! Это всё из-за него!

— Не стреляйте! Это всё он! Убейте его!

«Издеваются, что ли? Вот твари!» — сперва думали караульные и, пользуясь преимуществом по высоте, расстреливали противников.

Но потом командир отряда засомневался.

— О ком они постоянно твердят? — пробормотал он, всмотрелся во тьму, разрываемую вспышками выстрелов, и вздрогнул.

Следом за предателями шёл невысокий паренёк. Он ступал босыми ногами по снегу и напевал детскую песенку:

Ты, ты, ты плыви, вёсел не жалей

Весело, весело, весело, весело за мечтой своей

«Пацан? Босой? Здесь, в горах? Так это он!..» — понял командир.

— Огонь по мелкому! — зарычал он, развернул пулемёт, прицелился и, не размениваясь на предупреждающие выстрелы, вдавил спусковой крючок.

Ни одна из пуль не попала в паренька. Вместо него попадали караульные.

— Какого?! Ты что творишь, щенок?!

— Ты чего, кэп?! Неужели тоже предал нас?!

— Нет! Я целился в него!

— Не ври!.. А-а-а-а-а-а!

А потом безумие охватило всю площадку.

Верующие развернулись и против своей воли принялись расстреливать своих. Когда кончались пули, они обнажали ножи и с воплями перерезали себе горла.

Трупы валились друг на друга.

По снегу расплывались алые пятна.

А паренёк всё шёл вперёд. Он как будто гулял по парку, беззаботно напевая:

Е-е-если вдруг крокодил всплывёт

Не оробей и покажи, громче кто орёт

Наконец, в живых остался только командир.

И только сейчас он вспомнил, какой блейзер мог управлять людьми, точно куклами.

— Ты?! Нет!.. Не может быть!

Он отбросил пулемёт, в котором кончились патроны, вытащил пистолет и направил его на врага.

«Как так?! Он же из наших! Почему он напал на нас?» — метались в голове мысли.

Паренёк подошёл к нему по окровавленному снегу и выразительно пропел:

Е-е-если вдруг встретишь паука

Захохочи и в путь греби, ждёт тебя река

А затем приложил указательные пальцы к щекам с ямочками и растянул их в стороны, словно пытаясь развеселить ребёнка.

Командир почувствовал, как его губы поднимаются против воли, и нажал на спусковой крючок.

Приставленный к виску пистолет приглушённо хлопнул.

Мужчина упал.

На его перекошенном от страха лице навсегда застыла улыбка.

Глядя на тела верующих, Король марионеток Ор-Голль вздохнул.

— Дураки. Зачем напали на меня? Вы же не блейзеры, должны были понимать, что не справитесь. Да и как вам только в голову пришло направлять на меня, Апостола, оружие? А-а! — Он расхохотался. — Я же ни разу не был здесь лично! Меня просто никто не узнал! Ну простите, не подумал! Не обижайтесь, все мы ошибаемся.

Он неискренне извинился перед трупами и подошёл к вратам. Массивные стальные створки весили под двадцать тонн каждая, не каждый блейзер смог бы сдвинуть их с места. Но Ор-Голль распахнул их легко, будто деревянные.

— Всем привет, а вот и я! — громко воскликнул он.

— Убить его!!!

Полсотни верующих разом открыли огонь. Били из всего, что только нашлось на базе: из автоматов, пулемётов, гранатомётов, даже противотанковых ружей.

— Стреляйте! Стреляйте! Убейте его! Пусть он и блейзер, но от такого не защитится! Апостол Ор-Голль, ты предатель! Живым ты отсюда не выйдешь! — кричал командир.

Подчинённые поддержали его дружным рёвом.

Канонада длилась около минуты.

Благодаря магическому кокону блейзеры умели в определённой степени сопротивляться физическим воздействиям, однако атаку такой мощи не выдержал бы никто.

Никто, кроме десперадо, пробудившего мятежную душу.

— Аха! Аха! Аха! Сколько хлопушек! Вы устроили мне прощальную вечеринку? Спасибо, очень приятно! — засмеялся Ор-Голль.

— Н-не сработало?!

— Нет! Мы просто не попадаем по нему! Он всё

Верующие растерялись.

— Я должен отблагодарить вас! — весело продолжил Ор-Голль, вытянул правую руку и приставил средний палец к большому. — Гран-Ги-Ньоль

Сухой щелчок услышали все. Его не смог заглушить даже грохот выстрелов.

Люди осыпались.

В буквальном смысле.

Они развалились на маленькие кубики мяса, как для рагу.

— Ой-ой-ой! И никто не смог уклониться? Да что же это такое, я как будто на самой лёгкой сложности играю, — разочарованно проговорил Ор-Голль. —

позвал меня, и я пришёл, а тут всякие дядьки принялись в меня страшными железками тыкать. Как тут не занервничать! Хотя вы все просто скучные людишки, липнущие к Тирану, как лианы-паразиты к могучему дереву. Видимо, у «Освободителей» дела совсем плохи, раз главную базу защищают такие бездари.

Он направился к лестнице, обходя лужи крови.

«Больше мне никто не помешает. Похоже, я и сам справлюсь, даже

ждать не придётся».

Ор-Голль уже спустился на первую ступеньку, как вдруг…

Что-то мощно отбросило его назад.

Перекувырнувшись в воздухе, Ор-Голль отлетел к дверям и приземлился на ноги. На пол упало несколько капель крови из пореза на правой щеке.

Невидимая паучья сеть Короля марионеток справилась с ураганом разнокалиберных пуль и ракет. А значит, на этот раз его атаковал кто-то намного сильнее верующих.

— Аха! Аха! Аха! Так-так, вот и босс вылез! — весело воскликнул он, вытирая лицо, и улыбнулся поднимающемуся по лестнице противнику — мускулистому однорукому мужчине в накидке Апостола. — Не знал, что вы сегодня на базе, учитель Валленштейн.

Однорукий мечник сэр Валленштейн прищурился.

— Ор-Голль, как это понимать?

— Что именно?

— Всё. Сперва ты без спроса освободил наши глаза и уши, затем напал на главную базу. Что ты задумал?

— Что задумал? Хм, что же я задумал? — дурачась, повторил Ор-Голль и честно ответил. — А знаете, мне просто надоело.

— Управлять куклами на благо «Освободителей», исполнять разные роли, развязывать войны, провоцировать войны, встревать между враждующими сторонами и сохранять мир, играться с жизнями людей — всё это было весело, даже очень весело. Но мне надоело. Последнее время я занимался этим… по инерции, наверное. И на очередном скучном задании по защите детишек я встретил одну девушку! — Он вызвал в памяти её образ и исступлённо закатил глаза. — Она растоптала меня, она смотрела на меня свысока. В алых глазах горел огонь праведного гнева. Ах, она была так прекрасна! Настолько, что мне неудержимо захотелось погасить то пламя, осквернить её душу и увидеть, как она падёт! Я не испытывал такого возбуждения с тех пор, как сделал это с сестрой! Ах, сестра, моя любимая… некогда любимая сестра!.. Да, я влюбился. Я должен идти к этой девушке! Сейчас же! Немедля! Но… — Ор-Голль прервался и вновь посмотрел на Валленштейна. — Но вы же не разрешите мне. Будете всячески мешать. Как же это бесит! Я так хочу повеселиться с новой игрушкой! Правда, для этого надо сперва избавиться от старых. Убить их? Но как? Убить учителя, которого я уважаю как собственного отца? Может, он поймёт меня? Ведь это он научил меня единственной истине! Сильный забирает всё!

Король марионеток медленно развёл руки в стороны и растопырил пальцы.

Это была его боевая стойка.

— Ясно. Я тебя услышал, — бросил Валленштейн и положил меч на плечо. — Ты всегда был худшим из моих учеников, но сейчас, похоже, растерял последние мозги. Ты просто бешеный пёс, кусающий всех без разбора.

Хаотичное зло

. Твоя душа извратилась до предела, ты получаешь удовольствие от беспричинных разрушений и насилия. Я привёл тебя к «Освободителям», рассчитывая с твоей помощью свергнуть мировой порядок… Я ещё никогда так не ошибался. Ты — самое большое пятно на моей карьере. И я вырежу тебя своим же мечом!

Ор-Голль прыснул.

— Вырежете? Меня? Аха! Ну-ну! Учитель, неужели вы думаете убить меня, когда сами проиграли рыцарю-ученику В-ранга? А ведь я не ученик, я десперадо, как и Тиран! Аха! Аха! Аха! Да это вы кусаете всех без разбора! Вы постарели и потеряли хватку, учитель!

Свет померк.

Нахмурившись, Валленштейн обернулся.

Позади него стоял каменный великан.

Благородное искусство Дэус Экс Макина позволяло Ор-Голлю соединять нитями неживые объекты и управлять ими. Вот и сейчас он, отвлекая учителя разговорами, срезал несколько скал и соорудил из них гиганта.

Валленштейн слишком поздно заметил его.

Исполин взмахнул ручищей и отправил его в полёт, окончившийся ударом о стену, затем прыгнул следом и осыпал Однорукого мечника градом ударов.

Ор-Голль визгливо засмеялся, не обращая внимания на то, что по стене побежали широкие трещины, а потолок начал обваливаться.

— Аха! Аха! Аха! У всех есть право на счастье, и я никому не дам забрать моё! Я буду жить весело, весело, весело, весело!..

— Ты закончил? — послышался спокойный голос Валленштейна.

Король марионеток осёкся.

«Чего? Я же должен был превратить его в отбивную».

Отозвав куклу, он всмотрелся в облако пыли и… негромко охнул.

Однорукий мечник остался совершенно невредим. Дэус всё это время колотил стену вокруг него.

«Но как?..» — задался вопросом Ор-Голль, но Валленштейн не позволил ему додумать.

— Рассекатель гор.

Он крутанулся на месте, взмахнув мечом.

Сверкнувший клинок разрубил не только каменного гиганта. Ударная волна разлетелась на многие километры вокруг базы. Вершины гор съехали по гладким срезам и рухнули на дно ущелий, открыв взору ясное, усеянное звёздами небо. Земля вздрогнула.

— А… — слабо выдавил Ор-Голль.

Воспользовавшись секундным замешательством врага, Однорукий мечник шагнул вперёд.

— Гран-Ги-Ньоль! — воскликнул Король марионеток, придя в себя, и щёлкнул пальцами, развернув вокруг себя незримую сеть. Однако нити скользнули по бывшему учителю и упали, не причинив ему ни малейшего вреда.

Валленштейн занёс меч над головой и на коротком выдохе рубанул им.

Ор-Голль торопливо окружил себя заслоном из нитей, ещё недавно отразившим все пули.

«Я десперадо, у меня больше магии! Он не должен меня пробить!»

Так и произошло.

Меч отлетел в сторону, и Валленштейн открылся для удара.

«Ага!» — возликовал Ор-Голль и вновь атаковал его нитями. Точнее, попытался, но они не сдвинулись с места, как будто приклеились к чему-то.

— Я увеличил силу трения до тысячи процентов и поймал твои нити, — сообщил Валленштейн, взмахнул мечом, разрубая кокон Чёрной вдовы, и пнул беззащитного ученика в живот.

Тот отлетел, словно футбольный мяч, и, отскочив несколько раз от земли, со всего размаху врезался в стену.

— Кха-а-а-а!

— Ты всегда был бездарным дебилом и будешь им до самого конца. Пробудил мятежную душу и сразу поверил в собственное всесилие, а об основах как не знал, так и не стал узнавать. Один из главнейших факторов в сражениях между блейзерами — совместимость способностей, — презрительно, разочарованно сказал Валленштейн и направился к Ор-Голлю.

Король марионеток попытался подняться на ноги, но не смог. Руки заскользили по полу, и он вновь упал, ударившись лицом.

— Что? Почему я скольжу?

— Потому что, очевидно, я убрал под тобой всё трение.

— Трение? А-а, точно, это же ваша способность.

— Ты только сейчас вспомнил? Идиот. Мой меч воплощает в себе концепцию трения. Твоим нитям нужно коснуться меня, чтобы разрезать или взять под контроль. Я же могу исключить любые физические контакты. Буквально. Наши способности несовместимы, и никакая мятежная душа тут не поможет.

Истекая кровью, Ор-Голль попытался зацепиться нитями за стены или потолок, чтобы поднять себя, но вспомнил, что Валленштейн срубил гору, и невесело усмехнулся.

«Он просчитал все мои действия».

— Аха… Да уж, в полную силу против ребёнка…

Однорукий мечник подошёл к нему и тяжело сказал:

— Будь на твоём месте другой ученик, я рассердился бы на него за предательство, жалел бы, что придётся самому избавиться от него. Но ты… Ор-Голль, я уже давно ничего от тебя не жду. Ты всего лишь

тупой ребёнок, наделённый огромной силой

. Я буду только рад избавиться от тебя. — Он замахнулся мечом и бесстрастно бросил. — Умри.

Ор-Голль понял, что ему сейчас отрубят голову, и… звонко расхохотался.

Сошёл с ума от отчаяния? Нет.

В его смехе отчётливо слышалось презрение.

— Что смешного? — нахмурился Валленштейн.

— Аха! Да так, просто забавно! Учитель, вы правильно сказали, я всего лишь ребёнок с огромной силой. Но если вы так хорошо понимаете меня, то почему предположили, что я буду сражаться с вами один?

Внезапно Однорукий мечник как-то странно кхекнул, дёрнулся и опустил взгляд.

Из грудной клетки торчала рука в чёрной перчатке, сжимавшая бьющееся сердце.

— И всё-таки вы постарели, учитель.

Валленштейн ошеломлённо смотрел на пробившую рёбра руку.

Внезапно сердце поблёкло и сморщилось, точно помидор, долго пролежавший на самом солнцепёке.

— Нет… — выдавил Валлейнштейн. — Только один может… так навредить мне… Неужели?..

Но он не успел договорить.

Кожа стремительно высохла и порвалась, мышцы истончились, глаза потускнели и вывалились из орбит.

За считанные секунды Однорукий мечник стал мумией.

Странная рука, изогнувшись, рванула его за лицо. Кожа отслоилась и упала, а под ней оказался совсем другой человек — мужчина с сухими взъерошенными волосами, одетый во всё чёрное.

— Привет, Хабуб! Я так и знал, что ты придёшь! — радостно поздоровался Ор-Голль.

— Не приветай мне, дебил, — злобно буркнул Хабуб, схватил его за грудки и одним рывком поставил на ноги.

— А-а-а! Я против насилия!

— Позвал нас, а сам чуть копыта не откинул. Совсем с головой туго? Думал, что это какая-то мелкая сошка?

— Да ладно тебе! Ты спас меня, а значит всё в порядке!

— Вот именно. Если бы не я, ты бы уже сдох.

— Ага, ты появился как нельзя кстати. Похоже, мы с тобой — отличные товарищи!

Хабуб с досадой цокнул языком.

«Бесполезно ругать его», — хмуро подумал он и отбросил Ор-Голля.

— Ай! Больно же! За что ты так?

— Я тебе не товарищ. Для меня ты не более чем мерзкий червяк. Я пришёл только потому, что заинтересовался этой твоей войной и обещанием.

— Каким обещанием?

— Брось дурака из себя строить. Ты пообещал, что я получу Вермилион и Кредерланд в тот же день, когда они падут. Только поэтому я согласился участвовать в твоём отстойном спектакле. Ну а если ты соврал или приукрасил… я завершу то, что начал дядька Валленштейн.

— А, вот ты про что. Конечно, это правда. Мне нужна только моя милая Стеллочка, до остальных мне дела нет. Убивай, калечь, насилуй — в общем, делай с ними всё что угодно.

— Хе-хе, вот и чудно, — кровожадно оскалился Хабуб. — На детишек мне плевать, а вот страну оттяпать я не прочь. Ради этого я готов и с тобой посотрудничать. — Он сделал паузу. — Ладно, хорош валандаться. Пойдём разберёмся с остальной швалью. Не хочу, чтобы они потом ставили нам палки в колёса.

Он направился к лестнице.

— Ох, только узколобые будут просить что-то в плату за убийство. Вот поэтому я терпеть не могу вашу наёмничью братию, — насмешливо сказала красивая стройная девушка с длинными чёрными волосами, поднимавшаяся ему навстречу.

Сопровождавший её толстяк промычал что-то нечленораздельное.

Хабуб остановился и прищурился.

— Фе. Ты сама-то из семьи убийц, работающих на «Освободителей».

— Ох, как грубо! Если бы я была такой же, как эти никчёмные людишки, меня бы сегодня здесь не было.

— Порочная роза! Би-Би! Вы тоже пришли! — обрадовался Ор-Голль.

— Здравствуй, Король марионеток. Спасибо за прекрасное предложение. Я не нашла в себе сил отказаться, — ответила ему девушка.

Пузатый, словно бочка, Би-Би широко улыбнулся, обнажив крупные квадратные зубы.

— Раз вы тут, то там, внутри, уже всё?

— Да, мы разобрались со всеми, кроме Тирана. Примерно так, — кивнула Порочная роза и отступила, пропуская семерых людей, дёрганой походкой поднимавшихся следом.

Ор-Голль сразу узнал их.

Это были Апостолы. В законном мире — главы стран и крупные богачи; в подполье — лидеры самой большой преступной группировки.

— Чудесно выглядят, не правда ли? — хихикая, спросила девушка.

Из глаз, ноздрей, ртов и ушей, из дыр в телах выглядывали крупные алые, жёлтые и синие розы.

— Мне надоело работать в тенях. Убивать ради денег — немыслимая, звенящая пошлость. Люди должны жить, чтобы на них распускались красивые цветы!

— Ты хочешь сказать, что они… живы? — удивился Ор-Голль.

— Хи-хи! Конечно, они живы! Ты очень наблюдательный, — улыбнулась Порочная роза и гордо рассказала, как работает её сила. — Я напитываю семя-паразит своей силой и сажаю его в печень живого человека. Оно проклёвывается, питаясь кровью, оплетает тело изнутри и прорастает наружу, где распускается цветами изумительной красоты. Благодаря реакции фотосинтеза оно вырабатывает гликоген и посылает его в печень, чтобы организм хозяина не умер. Шипы разрывают нервы в конечностях, поэтому человек не может сделать ни шага по своей воле. Однако бо́льшая часть нервов и органы остаются целыми, и хозяин чувствует всю полноту боли, когда лианы сдвигают их, а внутренние раны подстрекают процесс метаболизма. И жизнь продолжается! Чудесно, не правда ли?

Ор-Голль горячо закивал.

— Это просто шикарно! Мне нравится!

Внезапно Би-Би оттолкнул его и прогудел:

— Вкусно… пахнет.

— Ох, Би-Би, ты тоже видишь, насколько они красивые? — обрадовалась Порочная роза. — Молодец, хороший мальчик!

Внезапно Би-Би принялся вырывать окровавленные розы из тел и с аппетитом уплетать их, приговаривая:

Порочная роза брезгливо поморщилась.

— Не хочу знаться с варваром, который не видит красоту моих цветов!

— Ладно тебе, он же не со зла, — попытался успокоить её Ор-Голль. Похоже, он один тепло относился к Би-Би.

— Роза, раз ты расправилась с ними, остался только Тиран? — спросил Хабуб.

— Да. Эта семёрка даже не блейзеры, обычные проходимцы, но Тиран… Он десперадо, разделивший мир на три части. Я не справилась бы с ним в одиночку, поэтому не отважилась приближаться к трону.

— Нет, осторожная, — возразила девушка. — Риск слишком велик.

— Чего-о? Он же дряхлый старик. Да я одной левой его на тот свет отправлю! — хмыкнул Хабуб и взмахнул кулаком, показывая, как именно он это сделает.

— Не, нам не нужно убивать его, — внезапно проговорил Ор-Голль

— В смысле?

— Тирана нет на базе.

И он рассказал, где сейчас находится Тиран. Об этом знали всего лишь три Апостола — Кодзо Кадзамацури, Великий профессор и ещё один человек, — но Король марионеток отлично умел добывать секретные сведения.

Хабуб и Порочная роза округлили глаза и… расхохотались.

— Вот это номер!

— Да такого даже дядька Валленштейн не додумался бы!

— Это точно. Значит, нам здесь больше делать нечего.

«Освободители» уже не могли помешать им.

Настало время веселиться.

Ор-Голль развернулся к союзникам и громко сказал:

— Сегодня мы собрались здесь, потому что думаем об одном и том же. Наш мир слишком скучный! Все в один голос твердят: делай добро, люби других, и тогда ты будешь счастлив. Но что делать нам? Ведь мы

. Нам нравится вершить зло, а не добро. И мир отвечает: сопротивляйся, наступи внутреннему демону на горло и перебори себя. То есть нас связывают по рукам и ногам. И это ужасно! Это вопиющий эгоизм! Такая жизнь преснее картона! Хотите знать, что я предлагаю? А вот что! Хватит это терпеть! Мы не должны идти на поводу у остального мира! Не забывайте, что существует только одно истинное правило! И оно гласит: сильный всё забирает! И мы были рождены сильными! То есть мы вправе убивать и отбирать сколько душе угодно. И мы будем делать это! Будем наслаждаться нашей единственной жизнью! И это будет весело, весело, весело, весело!

— И без тебя ясно.

— Угу. Да начнётся веселье!

— Ги-хи-хи♪

Ор-Голль довольно кивнул и в прыжке развернулся.

— Тогда вперёд! Пора сделать этот мир ещё веселее!

И дьяволы, рождённые во тьме, зашагали в солнечную страну.

В Кредерланд.

— Какого… — изумлённо пробормотал Бакуга, вынырнув из «воспоминаний».

— Что ты увидел, Цукикагэ? — спросил Кодзо и, услышав всю историю, обомлел.

«Всё куда хуже, чем я представлял…»

— Я догадывался, что Король марионеток восстал против нас, но он привлёк на свою сторону Порочную розу, Би-Би и Хабуба. И задумал сокрушить Кредерланд и Вермилион… Но зачем ему это?

— Король марионеток управлял Рэйсэном Хирагой, когда того уничтожила принцесса Стелла. Видимо, тогда он и заинтересовался ею.

«В этом виноват я и только я. Я обязан решить эту проблему», — твёрдо сказал самому себе Бакуга.

— Сейчас мы бежим наперегонки со временем. Надо бы доложить в Федерацию о случившемся. Ты же не будешь против?

— Не буду, — покачал головой Кодзо. — Я и сам хотел сообщить им. Чем быстрее соберём доказательства, тем больше времени сэкономим.

— Похоже, всё намного серьёзнее, чем я думал. Значит так, позвони в Федерацию и расшевели Крылатого министра. Уверен, он сработает оперативно. А я пока свяжусь с выжившими Апостолами. Надо восстановить работу организации. Третья фракция должна существовать. Иначе всему придёт конец.

— Хорошо, — кивнул Бакуга.

Своими неразумными действиями Ор-Голль мог разрушить мировой порядок. Узнав об исчезновении «Освободителей», Федерация и Союз, скорее всего, развязали бы войну.

«И наступит будущее, которого так боится Цукикагэ. Мы должны предотвратить это любой ценой!» — подумал Кодзо.

— Ой! — воскликнула Ринна и повернулась к Шарлотте. — Слушай, Шар, а ведь Бездарный рыцарь и Багровая принцесса сейчас в Вермилионе!

— Вы правы. На празднике они говорили, что отправятся в Вермилион, — подтвердила горничная.

Сара побледнела.

«Они и правда упоминали, что на остаток каникул уедут в Вермилион! И именно туда отправился Король марионеток! Они в огромной опасности!»

— Я знаю номер Икки! — выпалила она, лихорадочно достала телефон и хотела уже набрать номер, но внезапно застыла. — Нет связи… Почему?

— Мой телефон тоже не ловит, — сказал Бакуга, оставив попытки связаться со штабом Федерации. — Видимо, в бою они повредили оборудование.

— Странно. Когда я звонил вам, всё работало, — удивился Кодзо.

Тут к ним подбежал один из верующих.

— Господин Кадзамацури, у нас ЧП! — в страшной панике воскликнул он.

— Что случилось?!

— С нами связался наблюдательный пост в северо-западной хижине! К базе на большой скорости приближаются три военных вертолёта!

— Это «Альбатросы» компании Рокбелл! Их скорость примерно в три раза выше стандартной! Такие машины есть только у одной организации! На нас напал американский отдел «Псион»! Сам Супермен Авраам Картер!

Авраам был сильнейшим блейзером Союза.

Он лично отправился на главную базу «Освободителей», а значит… всерьёз вознамерился изменить расклад сил.

— Ничто не вечно под луною, — прошептал Кодзо.

Движение судеб началось.

Приближалась новая эра, неся с собой волнения и беспорядки.

«Как бы я ни старался защитить мир, скрываясь в тенях, я не смогу остановить ход времени, — понял Кодзо. — Прости, Рёма».

Отсылка к парижскому театру ужасов «Гран-Гиньоль».