Том 12 Глава 96

Глава 12. Морозное испытание

Отряд из полусотни человек поднимался по горной тропе, растянувшись в длинную колонну.

Налетел порыв морозного ветра, и шедший головным мужчина поёжился.

— Ух, вроде лето, а такая холодрыга. Хотя мы ж на шесть тысяч метров поднялись…

— Терпи, боец. Скоро уже пятый лагерь.

— Надо будет установить палатки и поесть.

— И не только. У меня тут завалялось кое-что горячительное. Хорошо бы выпить всё в лагере, а то потом склон станет дюже крутым.

— Ну, выпить — это мы завсегда! За нашу победу над Двукрылой!

Этот отряд состоял из сильных блейзеров, которые хотели убить международного преступника — Двукрылую Эдельвейс.

У подножия Эдельберга собирались не только дуэлянты. Многие сбивались в команды, собираясь задавить сильнейшего мечника мира численным превосходством.

— А вы уверены, что мы победим? — засомневался кто-то.

— Не дрейфь. Только нас человек пятьдесят, а за нами ещё столько же, если не больше. И все блейзеры.

— Вот-вот. Кроме того, не стоит верить слухам, они часто преувеличивают. Я очень сомневаюсь, что Двукрылая могла в одиночку расправиться с целой армией. Впрочем, и недооценивать её нельзя, дыма без огня не бывает. Но посмотри вокруг. С нами идут Серебряный лис, Убийца бизонов, Пылающее копьё Грейнбэк, Герой Амазонки Банджо, Горячие братья и даже знаменитый Синдром убийцы Ямада! Конечно, когда-то давно на поимку Двукрылой отправилось целое войско, но они не могли быть блейзерами все поголовно. Мы первые, кто собрал такой отряд. План такой: наша группа изматывает Двукрылую, а потом подтягиваются остальные и добивают её. Всё просто, а потому действенно! Главное — не терять бдительность.

Все блейзеры в отряде были прославленными бесстрашными воинами. Самые слабые имели С-ранг по стандартам Международной федерации рыцарей-магов.

Услышав известные имена, сомневающийся блейзер приободрился и зашагал с новыми силами.

Внезапно головной выкинул над собой руку и остановился.

— А? Постойте-ка… В пятом лагере кто-то есть.

— Может, те, кто ушёл вчера, перед нами?

Первые ряды колонны присмотрелись.

Впереди, на покатой ровной площадке метров двадцати в диаметре, величественно стояла девушка с огненно-красными волосами.

— Девчонка? Мелкая?

— Разве у вчерашних была такая?

— Может, альпинистка?

— Таких тут не водится. Наверное, она из деревни у подножия. Эй, там, наверху!

Один из блейзеров замахал рукой и сделал шаг вперёд.

— Нет! Стой, Маркус!

Головной схватил его за руку.

А в следующее мгновение прогремел зов:

— Служи мне, Леватейн!

Девушка призвала большой золотой меч. Из него хлынул поток пламени, который перегородил тропу жаркой стеной.

— Что?! Девайс?! Блейзер?!

— Так я и думал! Помню же, что видел её где-то! Это Багровая принцесса!

— Из Вермилиона которая, что ли?

— Она самая! Гляньте на её волосы! Такие же красные! Её показывали по новостям!

Блейзеры узнали её.

— Прошу прощения за столь грубое приветствие, — сказала Стелла.

— Вот да! Что ты тут забыла?

— Ты же Стелла Вермилион! Целая принцесса! Что тебе нужно?

— Очевидно, то же, что и вам. Я хочу победить Двукрылую. И она согласилась сразиться со мной, но при одном условии: я должна остановить вас.

— Лично мне вы ничего не сделали, и мне не за что вас ненавидеть. Но я должна сразиться с Двукрылой любой ценой, поэтому у меня нет выбора. Прошу прощения. Впрочем, если вы не победите меня, то с Двукрылой точно не справитесь. И лучше уж вам пасть здесь, чем там. Клыки дракона!

Не дожидаясь ответа, Стелла вскинула меч, выпустив из клинка огонь, который принял облик дракона. Огненный змей раскрыл гигантскую пасть и напал на блейзеров.

Те невольно попятились.

— Она и правда хочет драки!

— Ха! Мы были готовы к соперничеству! Эй, парни, раскатаем её!

— Ты уверен? Она же принцесса…

— Она первая напала, да и здесь нет никаких законов! Нам за это ничего не будет! Погнали!

Впрочем, многие не поддались страху и, призвав девайсы, развеяли пламя.

Спецкоманда, возглавляемая быстроногим Серебряным лисом, мгновенно перешла в атаку. Они слаженно действовали, спокойно и быстро принимали правильные решения. Не зря их имена гремели по всему миру.

Однако их клинки не коснулись Стеллы.

— Она летает?!

Багровая принцесса призвала крылья, поднялась в небо и, воззрившись на противников, воздела над головой Леватейн. В ту же секунду позади неё появился рой огненных шаров.

— Испепели их, Сломанная стрела, — властно приказала Стелла и, точно командир, взмахнула мечом.

По её команде магические шары выстрелили лучами обжигающего света и ковровой бомбардировкой перепахали склон Эдельберга.

Блейзеры закричали. Примерно половина свалилась на землю без чувств, но остальные выстояли и были готовы продолжить схватку.

— Ничего себе! Слухи не врали, она и правда даёт жару!

— Летуны, держаться вместе! Поодиночке она вас раскидает и глазом не моргнёт!

Те, кто обладал способностями к полёту, поднялись в воздух и, ловко маневрируя между лучами, с боевыми кличами ринулись к Стелле. Однако Багровая принцесса не растерялась.

— Отлично! Нападайте!

Она не любила отсиживаться в тылу и поливать врагов заклинаниями издалека, с безопасной дистанции, поэтому с огромной радостью перешла в ближний бой.

Огненные крылья рассекли воздух, взметнулся Леватейн — и летуны устремились к земле. Им не помогло ничто.

«У меня всё получится! — воодушевилась Стелла. — Да, они далеко не слабаки, но и я не лыком шита! Фестиваль закалил меня! Пять дней в таком темпе? Да раз плюнуть!»

Тем временем со скалы выше по склону за пятым лагерем наблюдали две девушки — одна с разноцветными глазами, другая в традиционном платье горничной.

Кромсая острыми зубами плитку шоколада, горничная… точнее, Юи Татара злобно улыбнулась.

— О-о, у гориллы с мозгами совсем туго. Разошлась так разошлась. Посмотрим, как её до вечера хватит. Хе-хе-хе.

Айрис Аскарид промолчала.

На скале кроме них больше никого не было.

Но куда делся Икки? Ведь он больше всех переживал за Стеллу.

А Икки тем временем гостил у Эдельвейс.

Зазвенел таймер.

Эдельвейс надела прихватки и открыла металлическую заслонку старой кирпичной печи.

В комнате тут же запахло запечёнными фруктами.

— Угу, в самый раз.

Довольно кивнув, Двукрылая достала из горнила яблочный пирог и положила его на блюдо, которое поставила на маленькой столик в гостиной, перед Икки.

— Прости, что так долго. Вот, угощайся. Пирожные, печенье, свежий яблочный пирог. И не стесняйся, это не последнее.

— С-спасибо, — выдавил Икки.

«Эдельвейс сказала, что хочет поговорить со мной, и я пришёл поговорить… Но такого приёма я точно не ждал! И вообще, сильнейший мечник мира… в фартуке? Может, я сплю?»

— Что с тобой? Неужели ты не любишь сладкое? — спросила Эдельвейс, заметив его недоумение.

Икки поспешно покачал головой.

— Н-нет, что вы. Просто всё такое аппетитное, и я даже не знаю, с чего начать.

— Тогда ладно. — Двукрылая хихикнула. — Мой тебе совет: начни с пирога. В мире нет ничего лучше свежего яблочного пирога!

Негромко напевая, она нарезала пирог, разложила его по блюдечкам и поставила одно перед Икки.

— Приятного аппетита!

Аромат стоял такой, что текли слюнки.

Икки не стал отказываться, попробовал пирог и округлил глаза.

«Как вкусно! Нет, не так… Э-э… У меня даже слов нет!»

Запечённая до янтарного цвета корочка хрустела на зубах, нежное воздушное тесто слегка пахло маслом, а яблоки, на которые не поскупилась Эдельвейс, были сладкими и сочными.

Впрочем, нет, не просто сладкими, а насыщенно сладкими. Как будто в одной дольке собрались запах и вкус десяти.

А ещё Икки уловил едва различимый привкус земли.

«Это мука такая? Нет, это определённо земля. Ух… Я ещё ни разу не пробовал таких яблочных пирогов. По сравнению с этим остальные кажутся жалкими пародиями! Но в чём его секрет?..»

— Ну как? Вкусно? — обеспокоенно спросила Эдельвейс.

Икки пришёл в себя от удара по вкусовым рецепторам и закивал.

— Да! Пирог сладкий, но не как сахар, а… как-то по-особому. Настоящий кулинарный шедевр! Очень вкусно! Самый вкусный яблочный пирог, что я когда-либо пробовал!

Двукрылая улыбнулась.

— Вот и славно! Этому рецепту меня научила бабушка. В нём есть секретный ингредиент — кальвадос.

— Кальвадос?

— Яблочный бренди. Он горький и острый. Идеальная пара для запечённых яблок. С ним пирог получается не просто сладким, а насыщенно сладким.

«А, так вот почему вкус яблок показался мне таким насыщенным и богатым! А привкус земли дала деревянная бочка, в которой кальвадос выдерживался».

— А теперь попробуй печенье. Смотри, вот это чёрное с шоколадном, а белое с ванилью и цедрой апельсина. Под них замечательно идёт гавайский кофе Кона.

— С-спасибо.

Печенье тоже оказалось вкусным, но куда больше Икки удивила сама Эдельвейс. Она прямо-таки лучилась радостью, угощая его собственноручно приготовленной выпечкой.

До сих пор Двукрылая казалась ему высшим существом, неприкасаемой святой, можно даже сказать, божеством, пришедшим из легенд и способным одним взмахом меча пошатнуть целую страну. Но теперь её возвышенный образ рушился на глазах.

Нет, Икки не разочаровался. Он…

— Икки, ты чего так на меня смотришь? Ой! У меня что-то к губе прилипло? — Эдельвейс поспешно коснулась рта.

— Нет-нет! Просто я подумал, что вам очень весело.

Неожиданно Эдельвейс охнула, порозовела и, смущённо поёжившись, взглянула на Икки.

— Н-неужели это так заметно?

— Ну… Немножечко.

— Прошу прощения, это было некрасиво с моей стороны. Признаюсь честно, сладости — это моё давнее увлечение. Я очень люблю печь их и угощать других, но ко мне так редко приходят гости… Я увлеклась.

— Ха-ха. Ну, вы сами выбрали такое место для жилья.

Простые люди не могли выжить на высоте более восьми километров. Мало кто стал бы взбираться сюда лишь для того, чтобы выпить чашку чая.

Эдельвейс кивнула.

— Это да, однако ко мне всё равно приходят каждый день. Не в гости, увы, лишь бросить вызов. Наверное, я сама виновата, в своё время слишком увлеклась тренировками с мечом, а про друзей забыла. И про замужество…

Она невесело засмеялась и невидящим взглядом уставилась в стену.

«Так, надо срочно сменить тему, пока я не наступил на больную мозоль!»

Икки напряг голову, глотнув кофе, осмотрел гостиную и обратил внимание на полку, где стояли две фотографии в рамках. На одной, побольше, были запечатлены девочка с блестящими белыми волосами — скорее всего, Эдельвейс в детстве — и несколько взрослых. А другая, маленькая, почему-то стояла повёрнутой к стене.

Остальная мебель и мелкие предметы в комнате находились в идеальном порядке, значит, Двукрылая специально развернула фотографию, пряча её от посторонних глаз.

«Лучше не обращать на неё внимания, — решил Икки и снова посмотрел на изображение маленькой Эдельвейс. — Что бы спросить? Что бы… О, точно!»

— Эдельвейс, я тут хотел спросить у вас кое-что… Почему вы избрали путь меча?

— Да. Я очень хотел бы знать, зачем вы, сильнейшая в мире, взяли в руки меч.

Почему та девочка с фотографии пошла путём меча?

Чего она хотела достичь, взобравшись на самый пик?

Разумеется, это было её личное дело, но Икки шагал той же дорогой и не смог удержать любопытство в узде.

Его воображение уже расправило крылья, рисуя благородные помыслы…

— Чтобы похудеть.

…А в следующее мгновение камнем рухнуло вниз.

— Простите?

— Похудеть.

— Вы не шутите?

— Нет, — покачала головой Эдельвейс, и по её глазам Икки понял, что это правда. — Я же говорила, что люблю сладости. Люблю и готовить, и есть. Поэтому… Неловко об этом говорить, но я немного поправилась. К счастью, в то время рядом с домом родителей жил один японец. Вот ему-то на попечение меня и оставили, наказав привести себя в форму. И он заодно научил меня владеть мечом.

— Неожиданно, правда?

— Н-нет… — начал Икки, но сразу понял, что его слова никак не вяжутся с удивлением, и исправился. — Да. Просто я думал, что у Двукрылой Эдельвейс, сильнейшего мечника мира, и причины будут возвышенными.

— Хи-хи. Я разочаровала тебя?

— Что вы, нет. Однако удивили, тут не поспоришь.

— И тем не менее во мне нет ничего особенного. Я самый обычный человек, из плоти и крови, родившийся в простой дружной семье. Скажу тебе больше, я даже не знаю, к чему лежит мой талант, — мелодично засмеялась Эдельвейс, а потом немного приуныла. — И именно поэтому я немножко завидую вам со Стеллой.

— Вы завидуете нам?

— Да. Вы знаете, ради чего сражаетесь. Вы обнажаете меч, чтобы сделать то, что должно. Я же такого лишена.

Она просто взяла в руки меч и внезапно обнаружила, что обладает к нему предрасположенностью, да такой, что на голову опережает остальных. А когда опомнилась, то в гордом одиночестве стояла на самом пике.

Не больше и не меньше.

— Я стараюсь выполнять долг человека, наделённого силой, но при этом до сих пор не знаю, кто я такая.

Эдельвейс порвала цепи судьбы, стала десперадо, но даже тогда не нашла ответ на вопрос: где её место в этом мире? Как должна называться её история?

— Я до сих пор в поисках. Ради чего я сражаюсь? Почему родилась с такой силой? Что есть мой путь рыцаря? — проговорила она, мешая кофе и отрешённо глядя на водоворот в чашечке.

Сейчас легендарный блейзер была больше всего похожа на самого обычного человека, терзающегося извечной проблемой.

В чём смысл её жизни?

— Большое спасибо!

— Пожалуйста. Надо же, ни крошки не оставил. Парень как он есть. А я-то думала, что наготовила предостаточно. — Эдельвейс засмеялась, глядя на чистые тарелки и блюдца.

Икки застенчиво почесал щёку.

— Просто всё было так вкусно… Извините.

— Ничего страшного. Наоборот, мне очень приятно. Тем более, я хотела хоть как-то поблагодарить тебя.

— Поблагодарить?

— Да. Честно говоря, я пригласила тебя в том, чтобы поблагодарить за Аманэ, Аманэ Синомию.

Икки округлил глаза. Он совершенно не ожидал услышать это имя.

— Вы знаете его?

— Да, ведь это я привела его к «Освободителям».

— Вы? Но зачем?

— Зачем?.. Скажем так, иначе было нельзя. Когда я нашла Аманэ, он уже окончательно пал во тьму.

Злой рок Аманэ Синомия был одним из самых сильных противников, с которыми Икки довелось столкнуться на Фестивале искусства меча семи звёзд. Благородное искусство Безымянная слава исполняло любые желания Аманэ, однако именно оно разрушило его жизнь.

Люди смотрели на Аманэ, но видели не его, а стоящую за ним силу и отчаянно желали её. Даже родные отец и мать не стали исключением.

Никому не было дела до того, чего хочет сам мальчик.

В конечном счёте он превратился в пустую оболочку и, отчаявшись, попросил у излишне щедрой богини, чтобы окружающий его мир рухнул.

И тогда его встретила Эдельвейс.

— Значит, вы смогли подойти к Аманэ? Хотя ему ничего не стоило пожелать, чтобы ваша встреча никогда не состоялась.

— Как я говорила Стелле, десперадо свободны от цепей причинности. Кроме того, моя способность тоже относится к причинно-следственным, поэтому мне было легче противостоять ему. Но важно другое. Я всего лишь помогла ему в какой-то степени смириться с реальностью, чтобы он не разрушил всё вокруг, не разрушил себя. Нашла ему подходящее местечко. Ты же… Ты спас его.

Аманэ ненавидел Икки всей душой.

Бездарного рыцаря точно так же считали бесполезным никчёмным существом, презирали и высмеивали, однако он не опускал руки и продолжал упорно идти наперекор судьбе. Аманэ смотрел на него и чувствовал, как внутри загорается давно угасшая вера в самого себя. Он боялся этого огня и всеми силами пытался избавить от него, уничтожить причину, вызвавшую его.

Злой рок хотел раздавить Бездарного рыцаря абсолютной силой, исполняющей любые желания, отобрать у него всё и точно так же низвергнуть в пучину отчаяния. Однако Икки не сдался, с гордо поднятой головой вышел против чудесной Безымянной славы и прорубил себе путь.

Благодаря его благородству огонь не погас.

И увядшая было душа Аманэ ожила вновь.

— И за это я благодарна тебе от всего сердца.

Эдельвейс согнулась в глубоком поклоне.

«А, так вот зачем она меня пригласила в гости», — подумал Икки и спокойно ответил:

— Пожалуйста, поднимите голову. Не стоит, ведь таков мой путь рыцаря.

Совсем недавно Двукрылая сокрушалась, что до сих пор не знает, зачем вообще сражается. Икки же давным-давно поставил себе цель — передать отчаявшимся слова своего прадеда, Рёмы Куроганэ: «Тот, кто не сдаётся, способен на всё». Он поклялся на своём мече, что не бросит в беде нуждающихся.

Он делал это не ради благодарности.

Впрочем, и от награды он не отказывался.

— Хотя знаете… Если вы всё-таки хотите сделать что-то для меня, то выполните одну просьбу, — напряжённо проговорил Икки, глядя в серебристо-стальные глаза Эдельвейс.

— Говори. Сделаю, если смогу.

— Сейчас, в эту самую секунду, Стелла сражается, чтобы проломить свой потолок. И я более чем уверен, что она справится. А значит, я тоже не должен сидеть без дела. Время не стоит на месте, и если я не стану сильным настолько, чтобы защитить родину Стеллы от банды Ор-Голля, то не смогу потом смотреть ей в глаза.

Икки уберёг армию Вермилиона от поражения, но пал перед Би-Би. Ему тоже надо было стать сильнее, пока не началась война между представителями двух стран.

— Не могли бы вы поучить меня владеть мечом? — горячо попросил он.

«Мой стиль — это скопированный стиль Двукрылой. Если я хочу улучшить его, то нужно поближе познакомиться с оригиналом. А тут такой шанс. Другого может и не представиться!» — рассуждал он.

— Вот оно что, — протянула Эдельвейс и как-то натянуто улыбнулась. — Я не против, но знаешь… В этом нет нужды.

— А? Почему?

— Я была на стадионе и смотрела ваш матч со Стеллой.

— Вы были там?! Но я вас не видел…

— Наверное, потому, что концентрировался только на противнике, а иначе ты мгновенно заметил бы меня. Это был великолепный бой. И после него я уверенно могу сказать, что ты не особо-то и отстаёшь от меня.

— Но ведь… — неуверенно начал Икки, но Эдельвейс перебила его.

— Разумеется, над твоим стилем ещё стоит поработать, однако огромной, непреодолимой пропасти между нами нет. Ты уже вышел за рамки того, на что способен простой человек, а мастерство — это такая штука… Чем больше над ним работаешь, тем больше времени требуется для того, чтобы совершить значимый прорыв. Даже если ты и сравняешься со мной, то в бою с бандой Короля марионеток увидишь, что стал не особо-то и сильнее. Кроме того… — Эдельвейс глотнула кофе и продолжила: — Кроме того, твой стиль был копией моего лишь вначале, но дальше пошёл по иному пути и сейчас близок к тому, чтобы стать твоим собственным, уникальным. А его вершина — тот последний удар, который ты нанёс в финале турнира. Переделывать его под мой будет крайне неразумно. Ведь в таком случае твой стиль рискует остаться сырым, незавершённым. Так что я, пожалуй, потренирую тебя в другом.

— Другом? Не в фехтовании?

— Нет. С этим у тебя всё в порядке, а вот кое-чего тебе решительно не хватает. И именно это отличает нас с тобой.

— И что же это?! — выпалил Икки.

Он так удивился, что даже наклонился вперёд, вцепившись в стол.

Эдельвейс отодвинула стул и встала.

— Пойдём на мою особую тренировочную площадку. Продолжим там.

— Справишься? Осторожнее, не упади, а то погибнешь, — озабоченно предупредила Эдельвейс.

— Х-хорошо, — напряжённо ответил Икки.

Они без всякой страховки взбирались на вершину Эдельберга.

После девяти тысяч метров и без того крутые скалы становились отвесными. Камень был покрыт слоем льда, отшлифованного морозными ветрами. Приходилось цепляться за малейшие неровности, изо всех сил напрягая руки и ноги и ежесекундно рискуя сорваться в пропасть.

Приходилось долго просчитывать каждое движение, прежде чем переместить руку или взобраться на очередной крошечный уступ.

«Она точно человек?!»

Эдельвейс лезла по склону так легко, будто поднималась по лестнице.

Ещё недавно Икки ощущал в ней родственную душу, но теперь он уже не был в этом так уверен.

Внезапно на него налетел порыв ветра, уже шестой с начала восхождения. Здесь, на высоте более девяти километров, никто не мешало воздушным течением, поэтому ветер был крайне сильным и очень холодным — одним прикосновением промораживал до самых костей.

Икки понимал, что стоит пальцам хоть немного соскользнуть, и он разобьётся о камни, а потому не торопился. Прижавшись к скале, он переждал ветер и продолжил карабкаться.

Часа через два он поднялся к белому пику Эдельберга.

Пусть он потратил намного больше времени, чем Двукрылая, зато успешно добрался до цели.

— Что, устал? — довольно спросила Эдельвейс.

— Угу… Есть немного… — выдохнул Икки, тяжело дыша.

Он действительно устал. Экстремальные природные условия вымотали его как физически, так и морально.

— Ничего. У тебя всего лишь сбилось дыхание, то есть ты быстро привыкаешь к здешнему климату. И это хорошо. Без адаптации вся тренировка пойдёт насмарку.

— Хотите сказать, это и есть ваша тренировочная площадка?

— Да. Вершина Эдельберга, самое высокое место на Земле. Лучшее место, чтобы восполнить твой недостаток.

Они находились на высоте в девять тысяч триста пятьдесят метров.

Температура здесь никогда не поднималась выше нулевой отметки.

Очевидно, пик Эдельберга был ледяным клинком, заточенным стылыми ветрами до изумительной остроты.

Положив ладонь на нижнюю часть клинка, Эдельвейс сказала:

— Как я уже упоминала, твой стиль в нескольких шагах от завершения. Тебе практически некуда расти. Но вот магическую энергию ты используешь, как новичок. До идеала тебе очень и очень далеко.

— То есть дело в энергии?

— Неожиданно, правда?

— Так я и думала. На самом деле, у тебя великолепный контроль магии. Ты натренировал себя до того, что в моменты наивысшей концентрации легко снимаешь природный стопор инстинкта выживания и усиляешься не в несколько раз, как все остальные, а на порядок, если не на два. И это при ничтожно малом количестве энергии. Не в обиду, конечно, но даже измерительные приборы в школах не всегда реагируют на такие её крохи. А если и реагируют, то учебные заведения отказываются иметь дело с такими блейзерами. Я приятно впечатлена.

Для измерения и тренировок контроля магии Японское отделение Федерации рекомендовало использовать метод, основанный на магической лепке. Блейзерам давали кусочек глины и говорили вылепить из него что-нибудь без помощи рук.

Рыцари, обладающие исключительным контролем магии, могли сотворить фигурку человека — к примеру, Сидзуку в своё время создала точную копию Икки. Обычные рыцари в лучшем случае ограничивались простыми геометрическими фигурами, а слабые оставляли после себя максимум бесформенные кучки, напоминавшие курагу.

Результат Икки был ещё хуже.

Он только начинал, а магическая энергия уже кончалась.

Магия — это особая сила, присущая с рождения всем блейзерам. У каждого она имеет, можно сказать, свой окрас и лучше всего проявляет себя в благородных искусствах. А вот использование «бесцветной» энергии крайне неэффективно.

У Икки было слишком мало энергии, чтобы лепить из глины фигурки. То есть обычными методами не получалось даже примерно оценить уровень его контроля и предложить соответствующую программу тренировок.

Тем не менее Бездарный рыцарь не опустил руки и самостоятельно отточил навыки до такого уровня, что спокойно сражался с более сильными противниками. Если ограничиться боевой сферой, то его контроль магии стоял на одной ступени с Сидзуку.

Икки даже гордился собой в этом плане.

А тут Эдельвейс заявила такое. Конечно, Икки очень удивился.

— В общем, контроль у тебя великолепный, но энергию ты используешь отвратительно. По сравнению с фехтованием небо и земля. Вот, смотри.

Эдельвейс взобралась так, чтобы пик находился на уровне поясницы, упёрлась ногами в мельчайшие неровности льда и воззвала к магии. Её тело окутало колеблющееся белое свечение, похожее на языки пламени. Двукрылая так сильно уплотнила магический кокон, что он стал видимым.

— Сейчас я имитирую твою Итто Шуру. Магия подобна огню. Бушующее пламя на самом деле не такое уж и горячее, а вот спокойный синий язычок сожжёт что угодно. Так и здесь. Видимые всполохи магии — это потери, крупицы силы, которые можно было бы пустить в дело, а не тратить понапрасну.

Тут белый магический огонь успокоился, съёжился и превратился в тонкий слой света, окутывающий Эдельвейс. И это при этом, что мощность не изменилась.

— Сила прежняя, но теперь энергия как бы заперта в теле?

— Именно. Обычно ты выжимаешь себя досуха, даже скрытые резервы опустошаешь, однако этого недостаточно. Важнее всего — удерживать огонь души внутри и пускать его в дело полностью, без потерь на всполохи. Особенно в твоём случае, поскольку твоя способность усиливающая. Но опять-таки нельзя слишком концентрироваться на магии и упускать из виду остальное. Я хочу, чтобы ты научился управлять потоками энергии и в то же время не терять скорость и точность движений. Там, внизу, ты вряд ли овладеешь этой техникой за шесть дней, но на Эдельберге у тебя есть все шансы!

В следующее мгновение Икки разинул рот от изумления.

Эдельвейс поставила указательный палец на вершину горы, легко оттолкнулась от склона и исполнила стойку.

— Вершина Эдельберга сложена из вечного льда. Это клинок нашей планеты, заточенный морозными ветрами. Он легко рассечёт сталь, не говоря уже о плоти. Окутай себя магией, встань на пик и постарайся удержаться на нём под сильнейшими порывами ветра! Лучше тренировки для единовременного тончайшего контроля энергии и тела не найти!

Вот чего не хватало Икки.

Если ему удастся продержаться час в таком положении, его сила должна стремительно вырасти.

— Попробуешь? — спросила Эдельвейс, спустившись обратно на склон.

Икки дал ответ, не раздумывая:

— Да. Я должен стать сильнее любой ценой.

Эдельвейс вернулась домой.

Оставшийся на вершине Икки не стал сразу приступать к тренировке, а для начала легонько коснулся кончика Меча.

Остриё разрезало подушечку пальца.

Люди ни в коей мере не преувеличивали, когда называли пик Эдельберга мечом планеты, отточенным ветрами. Хотя, возможно, свою роль сыграли некие предубеждения. Не зря же оружие, которым на протяжении многих лет убивали людей, в конце концов превращается в якобы проклятое, а тот, кого уважают и почитают, — в святого.

«Так, магию отзывать нельзя, иначе он меня вмиг до кости рассечёт».

Настроившись, Икки активизировал потоки магии в теле.

Магическая энергия тратится преимущественно на благородные искусства, однако простую, «бесцветную» энергию можно использовать для создания простейших феноменов — малого усиления, барьера, манипуляций той же глиной. Самым известным считается магический кокон, который помогает блейзерам противостоять физическим воздействиям. Он способен даже остановить пулю. Разумеется, с его помощью удастся и на Меч взойти.

Икки сосредоточился, выпустил магию и запечатал её в пределах тела, не позволяя утекать наружу. Затем снова коснулся вершины Эдельберга.

Кожа осталась целой.

«Ну вот, теперь можно».

Он исполнил стойку на пальце.

И в то же мгновение громко охнул.

«Ого! Э-это… действительно тяжело!.. Даже тяжелее, чем я представлял!»

Эдельберг был высочайшей горой мира.

Пролетавшим над ним ветрам ничто не мешало. Они всей своей мощью обрушивались на Икки со всех сторон, вынуждая постоянно корректировать центр тяжести.

Это граничило с невозможным.

Среди семи тайных искусств Бездарного рыцаря настолько тонкого контроля тела требовала только Мадока.

Удерживаться на одном пальце было очень тяжело, но ещё тяжелее — управлять энергией. Без магии Меч пронзил бы Икки насквозь, однако кокон то и дело норовил оттолкнуть его. Приходилось поддерживать его на таком уровне, чтобы и от острого клинка защититься, и не улететь прочь.

Экстремальная тренировка требовала одновременно контролировать тело и душу.

Малейшая ошибка — и смерть.

Внезапно ветер практически стих. Икки поспешно подкорректировал центр тяжести, но слишком сосредоточился на позе и ослабил хватку магии.

Сдерживаемая энергия бурно хлынула наружу.

Сила противодействия оттолкнула Икки от вершины.

В полёте парень перевернулся головой вниз и полетел к земле.

Он потянулся к скале, но не достал — ветер уже отнёс его слишком далеко.

Любой другой растерялся бы и запаниковал, но не Бездарный рыцарь. Он много раз бывал на краю гибели и научился в считанные мгновения находить лучший выход из критической ситуации.

Икки призвал девайс, развязал шнурок, опутывающий рукоять, и бросил катану в гору. Клинок глубоко вонзился в камень, падение прекратилось, и парень по принципу маятника подлетел к стене.

«Фуф, получилось», — подумал он, вцепившись в камень.

Однако облегчение тут же сменилось горечью и раздражением.

Он не продержался на пике даже минуты.

Впрочем, Икки успел понять, что тренировка контроля магии магической энергией. И если у него получится обуздать энергию на такой высоте, в экстремальных условиях, то на земле, возможно, удастся удержать Итто Шуру в пределах тела. И сила, которая до этого улетала в никуда, пойдёт в дело.

«Мои благородные искусства усилятся в разы! И Итто Шура будет обладать эффективностью Итто Расэцу!»

Сердце забилось быстрее.

Разумеется, до желанной цели было ещё очень далеко. Но она стоила любых рисков.

Подумать только! Ведь он сможет не просто стоять на Мече, а исполнить казавшуюся несбыточной мечту — активизировать все, даже запечатанные инстинктом выживания резервы и воплотить всю мощь Итто Шуры.

«Я должен сделать это! Обязан овладеть этой техникой, пока не началась война!»

И Икки снова полез к вершине Эдельберга.

На Эдельберг опустилась ночь.

В пятом лагере бушевала метель. Сильнейший ветер носился вдоль горы и рвал облака на части.

В центре урагана стояла Багровая принцесса, переживая неожиданно трудную схватку.

— А как тебе такое? Взрыв юности! Срубающая подача!

Стеллу окружали четыре брата-близнеца, державшиеся от неё на одинаковом расстоянии. Двое из них — рослые парни в волейбольной форме — подпрыгнули и послали в неё магические «мячи». Светящиеся снаряды врезались в девушку и взорвались с силой ручной гранаты.

Стелла зашаталась.

Третий из братьев — худой, косящий под футболиста — с разбегу пнул в неё свой «мяч».

— Падай уже! Гранатомёт!

Светящийся «мяч» угодил прямо в солнечное сплетение, но не взорвался. Его вес превышал сотню килограммов. Похоже, сила футболиста заключалась в том, чтобы придавать своей магии массу.

Впрочем, Стелла почти не пострадала. В конце концов, она отлично сражалась на расстоянии.

— Ха, а мне плевать! Пора заканчивать!

Она выпустила из всего тела магию в виде волны жара.

— Рёв Бахамута!

Всё вокруг озарилось яркой вспышкой, как в разгар солнечного дня.

Ударная волна обрушилась на близнецов.

«Ну всё, им конец…»

Однако Рёв Бахамута внезапно развеялся.

Не ожидавшая такого Стелла замешкалась, и волейболисты, воспользовавшись этим, снова подали в неё «мячи». Багровая принцесса тотчас отлетела в сторону.

— Оппа! Никуда ты не денешься, девочка! Двойное отбивание питчера!

Стоящий немного в стороне четвёртый близнец — качок в экипировке бейсболиста — замахнулся битой и перенаправил подачу брата обратно в Стеллу. «Мяч» полетел быстрее пули и, попав в девушку, взорвался с оглушительным грохотом.

Багровая принцесса отлетела метров на десять, но нисколько не растерялась.

— И только-то? Я даже не почувствовала!

Она славилась своей непробиваемостью.

Перед самой скалой девушка взмахнула крыльями, перевернулась в воздухе, оттолкнулась от горы и, устремившись к брату-бейсболисту, вонзила Леватейн прямо ему в скрытый шлемом лоб. Она вложила в удар всю свою силу, но… меч отлетел, как будто врезался в невидимую стену.

«Какого?! У меня даже руки немного онемели! Почему он такой твёрдый?!»

— Как так?!

И это был уже не первый раз.

По непонятной причине все удары — как обычные, так и магические — отражала незримая сила.

— Ничего не выйдет! Арбитр неустанно бдит, чтобы спортсмены не нарушали правила!

Братья обрушили на неё новую волну сверхтяжёлых и взрывающихся «мячей».

Стелла постепенно выдыхалась.

Было видно, что она устала. Но не только из-за ран.

— Ну ты посмотри. Я же говорила! — воскликнула Юи, наблюдая за ней с возвышения. — Раскрутилась на полную катушку, а к климату не адаптировалась. Вот и результат.

Она была права.

Стелла устала в основном из-за того, что с самого утра билась в непривычных условиях.

Во-первых, ей противостояли более пятидесяти мастеров своего дела, пришедших кинуть вызов самой Двукрылой, а принцесса была одна, да ещё и сражалась без всяких ухищрений. Во-вторых, драконий метаболизм потреблял кучу калорий. В-третьих, стоял страшный мороз, в воздухе не хватало кислорода, поэтому энергия тратилась и на обогрев организма.

— Это тупо истощение. Топливо кончается, и котелок варит через пень-колоду. Блин, да тут и слепой увидел бы, что этот весь из себя такой крутой квартет поставил какой-то барьер, а горилла прёт на него, как бульдозер, и даже по сторонам не смотрит, — бушевала Юи.

Айрис негромко согласилась:

— Скорее всего, их способность причинно-следственного типа. Она ограничивает все действия рамками спортивного поведения. Именно поэтому у Стеллы не получается сжечь и разрубить их.

— Намекаешь на то, что они работают по отлаженной схеме? Типа сперва сбивают врага с панталыку, ограничивая его действия некими спортивными правилами, а потом просто закидывают взрывающимися, утяжелёнными шарами и возвращают удары с удвоенной силой? Не, ну, стратегия хорошая, не спорю. Но очень уж простая. Стоит немного пораскинуть мозгами, и сразу видно, как её сломать.

Как и сказала Юи, обойти эти ограничения было нетрудно, и в обычных условиях Стелла сразу поняла бы, как сделать это. Однако после нескольких часов непрерывного боя в суровых условиях она устала и не замечала очевидных вещей.

По правде говоря, девушка стремительными темпами приближалась к тому, чтобы потерять сознание от голода. Калории иссякнут, магия развеется — и тогда любая магическая атака станет смертельной.

«Опасно оставлять её так, — подумала Айрис. — Через шесть дней бой с Ор-Голлем. Если Стелла сейчас получит серьёзную рану, то на войне может и не спастись от опасности».

Она призвала в руку алебарду.

— Хочешь помочь ей? — спросила Юи, жуя плитку шоколада.

Айрис покачала головой.

— Не получится. Если я вмешаюсь, сработает Правило приличия. А вот врагам я помочь могу. Вырублю Стеллу со спины и, пока она будет без сознания, верну её в Вермилион. Нэнэ попросила меня именно об этом.

Юи фыркнула, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Так-так. Это что же получается? Наша горилла улетает вся такая важная, а потом сталкивается с кучкой недорослей и продувает им. А когда очнётся, то уже будет посапывать в кроватке дома? И даже Двукрылой не коснётся? Хе-хе-хе, лошара!

— Это не смешно.

— А я и не смеюсь.

— Я не смеюсь, я просто в бешенстве! — проревела Юи, яростно расправившись с очередной плиткой шоколада, и взъерошила волосы. — Какого чёрта горилла продувает этим дрочерам?! С её способностями она должна была раскидать их за минуту, а она уже полчаса их ковыряет! Полчаса! Ну не дура, а?!

Что уж говорить, Юи затаила обиду за поражение на Фестивале и очень хотела увидеть, как Эдельвейс изобьёт Стеллу до полусмерти. Насладиться тем, как Багровой принцессе не поможет монструозная сила, которой она сама не смогла ничего противопоставить.

Но чтобы Стелла проиграла какой-то мелюзге!

Это же ни в какие рамки не лезет!

«Если она настолько жалкая, то я, получается, что, вообще убожество?!»

Не выдержав, Юи встала во весь рост и заорала:

— Эй, горилла! Да включи ты уже свою дурную башку! В спорте не только мячиками играют!

Стелла услышала её, и в замороженной голове наконец-то зажглось пламя.

— Иэ-э-э-э-эх!

Она подскочила к ближайшему противнику — одному из волейболистов — и с громким криком ударила основанием ладони ему в лицо.

Не девайсом. Голой рукой.

Ведь именно так и нужно было противостоять барьеру близнецов.

«Придерживаться спортивных правил? Замечательно! Вот вам спорт!»

Обычным блейзерам, наверное, пришлось бы нелегко без девайса и магии, но Стелле с её драконьей мощью можно было не беспокоиться о таких мелочах. Вот и сейчас она простым шлепком вышвырнула одного из братьев с Эдельберга.

— Н-не может быть…

— Она отбросила его метров на триста!..

Остальные близнецы узрели разрушительную мощь Багровой принцессы и остолбенели.

— Мы сдаёмся! Победа твоя! Ты победила!

— Да-да! Всё, матч закончился! Где заканчивается спорт, заканчивается и матч! Это международное правило!

— Ну же! Давайте пожмём друг другу руки в благодарность за прекрасный бой!

Они мгновенно прекратили всякое сопротивление и выкинули белый флаг.

Те, кто всегда придерживается трусливой тактики и предпочитает связать противника и задавить его числом, никогда не станет сражаться с чудовищем, одним взмахом руки отправившим человека в затяжной полёт.

— А давайте!

Стелла дружелюбно улыбнулась и ответила на рукопожатие.

Изо всех сил.

По склону Эдельберга разнёсся дружный вопль.

Кое-как расправившись со всеми врагами, Стелла вонзила в слежавшийся снег Леватейн, опёрлась на него и, тяжело дыша, проговорила:

— Уф… Это было нелегко…

Сражение и драконий метаболизм сжирали калории с большей скоростью, чем она рассчитывала.

Айрис и Юи спустились со скалы и подошли к ней.

— Как ты, цела?

— Угу… Обошлось без ран.

— Вот только ты на ногах еле держишься. А ведь это была какая-то жалкая сотня занюханных блейзеров. Убожество! Глаза б мои тебя не видели! — сказала Юи, насмешливо ухмыляясь.

— Закрой свой рот… У меня с самого утра ни крошки во рту. Конечно, я еле держусь, — устало огрызнулась Стелла.

«Вот бы быстренько сбегать к подножию и купить поесть, но ведь нельзя. Они же блейзеры, могут и ночью полезть. А кое-кто и полететь. Я просто не успею вернуться и перехватить их. А отсюда, из пятого лагеря, прекрасный обзор на всё небо. Нет, уходить слишком рискованно. Но с другой стороны, продержусь ли я без еды и питья? Да уж, тяжёленькую задачку мне поставила Эдельвейс».

Стелла устала настолько, что едва-едва находила в себе силы согреваться магией огня.

Она уже сомневалась, что доживёт до следующего вечера.

— Раз такое дело, поход за едой придётся отложить, — с сожалением вздохнула она.

— У тебя память отшибло? Я же сказала включить голову. Вон, еда под ногами валяется.

Юи достала что-то из кармана фартука и бросила в лицо Стелле.

— Ты что творишь?!

Принцесса рефлекторно поймала подачу и хотела отшвырнуть, но увидела, что это такое, и застыла. Юи кинула ей энергетический батончик со вкусом шоколада и банана.

— Заткнись и ешь, пока ещё не пришли.

Стелла недоумённо склонила голову набок.

«Чего это она? Сперва советом помогла, теперь это. Неужели она хочет, чтобы у меня всё получилось?..»

Но тут Юи сказала:

— Гориллы любят бананы.

И Стелла вспылила.

— Не нужны мне твои подачки!

Она швырнула батончик обратно. Юи легко поймала его и сокрушённо покачала головой.

— С чего ты взяла, что это моё? Это я у них взяла.

Стелла только сейчас осознала, что вокруг них валялось множество блейзеров, потерявших сознание.

«Точно! Я же могу забрать еду у них! И спускаться никуда не надо. И… И ничего это не мародёрство, да, а экстренная необходимость! Если я не поем, то замёрзну насмерть!»

Перебарывая дрожь, она обыскала павших, собрала всю еду и, даже не рассматривая её, проглотила в один присест .

«Хорошо, но мало. Ну, теперь хотя бы не замёрзну».

— Фуф… Опасность миновала.

— Ага. Вот только следующий бой ты точно не переживёшь, — хохотнула Юи.

— Будешь так разбазаривать силы, свалишься уже завтра. Это сейчас ты махалась со всякой шушерой, а что если придут Красный скорпион, Волчий меч или ещё кто их уровня? Топливо кончится и всё, капут. И твоя дурная башка понимает это, не правда ли?

Стелла раздражённо отвела взгляд.

Действительно, пара-тройка десятков небольших батончиков не насытили её а, напротив, только разожгли аппетит. И всё равно принцесса не собиралась признаваться в этом и веселить злую девчонку, пришедшую только для того, чтобы поглумиться над ней.

— Ничего, как-нибудь выдержу.

— И как же? Вот интересно, как?

— З-закрой свой рот! Чего пристала? Ты же пришла посмотреть, как меня будут избивать. Вот и смотри молча! — прокричала Стелла.

«Конечно, ты ни на что не надеешься. Но мои дела не имеют к тебе никакого отношения!»

— Не могу смотреть! — тоже закричала Юи. — Меня выбешивает твоя непроходимая тупость! Такой талантище, а управляешься с ним как последний дилетантишка. Как тут не злиться?!

Стелла округлила глаза.

Юи поняла, что в гневе сболтнула лишнего, и покраснела.

Это была редкая для неё ошибка. Унижение. Позор на всю оставшуюся жизнь.

Но потом Юи решительно отмахнулась от стыда и замешательства и с прежним рвением заговорила:

— К-короче, сейчас ты такое убожество, что смотреть противно! Я прямо волосы на себе рву, а мне не хочется остаться лысой! Поэтому я как следует вколочу в тебя, как надо сражаться правильно! И тогда, может быть, ты и продержишься эти пять дней. Ну! И что нужно сказать? Эй, я не слышу благодарности!

— Чего-о-о?!

Стелла уже начала подозревать, что Юи не такая уж злая и бесчувственная, какой пытается казаться, и сейчас её сомнения только окрепли.

«В машине говорила одно, сейчас — другое. Что за биполярочка?»

Впрочем, у неё уже был готов ответ на такое «щедрое» предложение:

— Не знаю, где и что ты там рвёшь, но спасибо, не надо. Эдельвейс сказала, что я должна сделать это одна, без чьей бы то ни было помощи.

— А я и не собираюсь помогать. Я просто поболтаю языком, — беззаботно откликнулась Юи.

— Это всё игры словами…

— Тем не менее я до сих пор жива.

Стелла только сейчас поняла, что Правило приличия бездействовало как тогда, в разгаре боя, так и сейчас.

— Я уже дала тебе один совет, и моё сердце осталось целым. Это значит, что святая клятва распространяется на помощь действиями, но не словами. Причинно-следственные способности считаются самыми сильными, взять тот же спортивный барьер у тех дебилов, но и у них есть слабости. И блейзера с такой способностью нужно атаковать именно так — извращать логику и бить по этим дырам. Это не трусость и не подлость. Виноват тот, кто недоглядел.

— Н-но всё равно…

Юи всё говорила правильно.

Оборону нужно выстраивать грамотно. Видишь слабое место — атакуй. Хоть мечом, хоть магией. Никто тебе и слова не скажет.

Однако Стелла не хотела так поступать.

Эдельвейс имела полное право послать её на все четыре стороны, однако пообещала сразиться с ней и даже поклялась на Завете. Стелла считала, что, исказив условия их обещания, самым подлым образом предаст доброту Двукрылой.

«Я смогу смотреть ей в глаза, только если честно выдержу эти пять дней!»

Стелла до сих пор колебалась.

— А? Что там тебе всё равно? Не хочешь хитрить? Будешь принимать в лоб атаки этих тараканов? Ты что, пришла на Эдельберг потешить своё мелочное самолюбие? — раздражённо спросила Юи.

— Запомни: нельзя поддаваться сиюминутным эмоциям и путать цель и средства. Здесь тебе не привычный стадион, а настоящее поле боя. Забудь про честь, доблесть, да даже про победу и поражение. Тут важно одно — любой ценой достичь цели. Или я не права?

Стелла промолчала. Ей было нечего возразить.

После долгой паузы она наконец открыла рот и нехотя проговорила:

— Да, я ошиблась.

«Татара целиком и полностью права. Я взошла на Эдельберг, чтобы сразиться с Двукрылой и стать сильнее, чтобы одолеть десперадо в грядущей войне. Вот моя цель. Но так я её не достигну. Буду продолжать в том же темпе — в лучшем случае продержусь до завтра, но никак не до утра шестого дня. А ведь на кону судьба моей страны! Мелочные гордость и важничанье подождут!

Она посмотрела Юи прямо в глаза и уточнила:

— Ты уверена, что с твоими советами я продержусь пять дней?

— Смотря какой ученицей будешь, — откликнулась Юи.

И тогда Стелла решилась.

«Чтобы продержаться пять дней, мне необходимы знания, и раз Татара говорит, что даст их, мне незачем отказываться».

Багровая принцесса выпрямилась и… согнулась в глубоком поклоне.

— В таком случае я отказываюсь от твоей помощи. Я прошу у тебя лишь знаний.

Юи вздохнула.

«Блин, что я творю? Мне же всё равно, что станет с этой гориллой. Помахаться с Двукрылой, чтобы прибить Короля марионеток? Бред какой. Как будто можно пробить свой потолок по щелчку пальцев. Какого чёрта я вообще лезу не в своё дело? Не, со мной точно что-то не так…»

Она с радостью плюнула бы на всю эту затею, развернулась и ушла, но гордость профессионала не позволяла сделать этого. В конце концов, киллеры ценили доверие и держали данное слово.

— Ладно, тогда слушай сюда, пока нам никто не мешает.

И Юи принялась указывать на ошибки в боевом стиле Стеллы.

— С чего бы начать… В общем, как я уже сказала, у тебя огромные возможности. Если ты воспользуешься ими, то эти пять дней покажутся тебе лёгкой прогулкой. Но сейчас у тебя ничего не получится. Спросишь, почему? А потому что ты тратишь силы там, где не надо.

— То есть я неправильно сражаюсь?

— Не просто неправильно, а вопиюще неправильно. Одни растраты. И три из них самые критичные. Они-то и связывают тебя по рукам и ногам. Сейчас будешь от них избавляться, — резко сказала Юи и подняла вверх палец. — Во-первых. Растрата калорий.

— Угу. Тут всё и так понятно. Я смотрела финал Фестиваля и заметила, что твой драконий метаболизм требует уйму калорий в обмен на здоровенную мощь. Правильно?

— Д-да, так и есть.

— Вот. А ты с самого начала согреваешься магией. Даже сейчас, в это самое мгновение. Своими руками пробила дыру в топливном баке.

Дыра-то, может, была маленькой, вот только топливо всё равно вытекало через неё, а новое не поступало. Фатальная ошибка в условиях войны на истощение.

— Продолжай в том же духе, и к утру снова останешься без сил. Так что завязывай.

— У-у-у… Н-ну ладно.

Стелла с неохотой убрала тепловой заслон.

Ледяной ночной ветер резанул кожу, точно ножом, и принцесса рефлекторно задрожала.

— Ух, холодрыга! Т-так сойдёт? — спросила она, обхватив плечи руками.

Юи покачала головой.

— Нет, конечно.

— Ч-чего?! Почему?! Я же больше не использую магию!

— Ага, не используешь. И трясёшься вся. В баке по-прежнему дыра, калории всё так же утекают.

— В смысле?

— Когда температура тела опускается ниже тридцати пяти градусов по Цельсию, включаются защитные механизмы тела, и мозг заставляет скелетные мышцы часто сокращаться и расслабляться, чтобы сгенерировать тепло и поднять температуру. Естественная реакция организма. И ужасно энергозатратная. Скелетные мышцы составляют примерно сорок процентов от всего объёма мышц, поэтому на их движение требуется уйма энергии.

— Так что твой отказ от магии не канает.

— Н-но что я могу сделать? Это же природный механизм, я тут бессильна…

— Посмотри на меня. Я дрожу?

Стелла охнула.

Юи действительно носила лишь лёгкое платье, но при этом спокойно переносила низкую температуру.

— А ведь правда. И не только ты. Айрис с Икки тоже не дрожат. Но почему? Вы же не владеете магией огня.

— Потому что мы профи. Спортсмены-дилетанты считают, что бой ограничивается ими и врагом, и совершенно забывают про окружение, а ведь это один из самых важных компонентов сражения. Настоящие профессионалы учатся адаптироваться к любым условиям, и только сопливые новички, оказавшись без еды на лютом морозе, трясутся и ничего с этим не делают. Когда ты дрожишь, энергии тратится в пять раз больше, чем обычно. Ты свалишься без сил, даже если будешь просто стоять. В общем, что из этого следует? А то, что ты должна научиться контролировать себя.

— И как же перебороть природу?

— Вот сейчас я и покажу.

Юи повернулась к Стелле и развела руки в стороны.

— А? Что? Обнять тебя?

— Да нет же, дура! Нагнись немного! — воскликнула Юи, покраснев от злости и унижения. — Вымахала тут, дылда…

Недоумевающая Стелла согнулась, и Юи внезапно схватила её за голову.

— Уай! Чего обниматься лезешь? Подобрела, что ли?

— Да заткнись ты уже! Хорош гадать, лучше прислушайся к моему сердцу.

— Прислушаться? А!..

Стелла от удивления открыла рот.

Сосредоточившись на сердцебиении, она сразу заметила его особенность.

— А, понятно! Ты замедлила его!

Юи кивнула.

— Да. Дрожь — это физиологическое явление. Просто так остановить её тяжело. Значит, нужно воздействовать на первопричину — то есть до предела снизить сердечную и дыхательную активность. Тогда естественный уровень метаболизма снизится, потребление калорий — тоже. Лишней энергии для дрожи не будет, и организм перейдёт в режим поддержания минимальной жизненной активности.

Она предлагала сознательно перевести организм в режим пониженного энергопотребления и приблизиться к состоянию анабиоза. В какой-то степени это было близко к зимней спячке млекопитающих.

— Это и есть метод управления метаболизмом. Обычно моё сердце выдаёт пятьдесят ударов в минуту, но сейчас я ограничилась двадцатью. Немного больше — метаболизм будет слишком активным; немного меньше — температура тела упадёт ниже критической отметки, и я рискую умереть от переохлаждения. Двадцать ударов в минуту, тридцать три градуса по Цельсию — вот идеальные условия. При таких параметрах метаболизм понижается где-то до шестидесяти процентов от нормального и можно спокойно выживать даже при самом суровом морозе.

«Может, даже перестанешь быть убожеством», — насмешливо хмыкнула Юи про себя.

— Первым делом ты должна снизить потребление калорий и адаптироваться к условиям высокогорья. Это важнее всего. Иначе ты и без противников свалишься здесь от усталости. Ну, впрочем, эта техника весьма сложная, нужно много тренироваться, чтобы научиться управлять сердцебиением. Поэтому я буду, так сказать, направлять тебя, пока ты не привыкнешь. Давай, прислушайся к моему ритму и представь, что удары твоего сердца накладываются на моё. Потом привыкнешь и будешь… Чего?!

«Будешь тренироваться сама, — хотела сказать она, но не успела — удивилась так, что ненадолго потеряла дар речи. — Какого?.. Она уже?!»

Их сердца бились синхронно. Звуки идеально накладывались друг на друга.

— Ничего себе! Работает! Я больше не дрожу! Татара, так сойдёт?

— У-у-ух! Хм, значит, управлять сердечным ритмом и выдавать такую мощность, какую требует окружающая обстановка… Так это то же самое, что и коробка передач в машине! Это же очевидно! И как я раньше до этого не додумалась? Теперь понятно, почему я в твоих глазах выглядела дилетантом.

Стелла застенчиво усмехнулась, стыдясь своей неопытности.

Юи же пыталась отойти от изумления. Давным-давно родители бросили её с сёстрами в заснеженных горах. Многие умерли, но Юи кое-как научилась этой технике за месяц. Стелла же освоила её в мгновение ока. Она превосходно владела как магией, так и боевыми искусствами и свободно управляла некоторыми процессами жизнедеятельности, пусть и не на таком высоком уровне, как Икки.

Вообще, контроль сердечной активности не был навыком, доступным лишь избранным. Любой мог научиться этому. Поражало другое. Замедляя сердцебиение до предельной точки, человек сознательно ступал на порог ада. Стоило чуть-чуть переусердствовать, и температура тела падала ниже отметки, с которой могла подняться до нормальных значений сама. Наступала смерть.

А Стелла без колебаний заглянула в бездну.

— Ты… не боишься смерти? — не выдержав, спросила Юи.

— Боюсь. Но больше я боюсь, что умру не как Багровая принцесса. И я поднялась на Эдельберг, чтобы исправить это. Чтобы защитить всех, кто мне дорог! Поэтому, Татара, расскажи мне обо всём, чего я не знаю и о чём даже не догадываюсь! Научи меня, как остаться Багровой принцессой!

В рубиновых глазах горела неукротимая воля. Стелла хотела бы убежать домой, но не могла и старательно давила в себе порывы слабости.

Юи неосознанно залюбовалась ею, но потом пришла в себя и цокнула языком.

— Не строй из себя невесть что, балда. Ты всего лишь акклиматизировалась. Остальные растраты никуда не делись.

Она специально выбирала слова пообиднее, стараясь скрыть смущение, однако Стелла лишь приободрилась.

— Отлично! Значит, с твоими советами я стану ещё сильнее!

Вот так Юи передала Стелле свои знания и умения.

Ученица оказалась очень прилежной и впитывала новую информацию, как губка. До сих пор она сражалась только по правилам Федерации и на специально обустроенных аренах, поэтому к неравной битве в высокогорной местности оказалась не готова.

— Во-вторых, растрата времени. Где-то на трёх тысячах метров все горные тропы сливаются в одну, которая огибает Эдельберг по спирали. То есть те, кто взбираются наверх пешком, должны будут пройти мимо пятого лагеря. Летунов тут немного, скалолазов тоже не водится. Значит что? Правильно. Хорошо бы оборудовать здесь линию обороны. Но не стоять, гордо выпятив грудь, как ты вчера — это пустая трата времени и верх идиотизма, — а готовиться. Чем больше ты сделаешь сейчас, тем быстрее расправишься с противниками потом, — сказала Юи и посмотрела на тропу.

Ниже по склону рычали двигатели.

То банда Гайла пыталась заехать на гору на мотоциклах и багги.

— Братец! Те девки где-то здесь!

— На этот раз Киба с Лапом нам не помешают! Нагнём их как следует!

— Ха, вперёд, парни! Только красновласку не трогать! Она моя!

— И-и-и-и-и-и-и-иха!

— Ого, они заехали сюда на мотоциклах? Ловкие ребята, — пробормотала Стелла.

Юи дала ей подзатыльник.

— Ай! Чего дерёшься?!

— Это не они ловкие, а ты дура дурой.

— Если бы ты вчера не стояла столбом, а занялась делом, то эти имбецилы застряли бы где-то внизу. Тебе же сказали — продержись пять дней, до утра шестого, и всё будет в ажуре. То есть, образно говоря, дали осаждённый замок и попросили продержаться. А значит…

Стелла наконец-то поняла, что ей пыталась втолковать Юи, высоко подняла ногу и с силой топнула.

От мощи Драконьей поступи закачалась вся гора.

Серые скалы дрогнули и разошлись, трещины побежали вниз, и тропа обрушилась.

Вся банда Гайла с душераздирающими воплями покатилась к подножию с высоты шести километров.

«Вот на что Юи мне так упорно намекала!»

— Ты права! Главное — продержаться! Я могу вообще не сражаться! Лишь бы только они не поднялись сюда!

— О чём я и говорю. Если тебе приходится вступить в бой, это означает, что осада проиграна.

Во время осады важнее всего свести любые сражения к минимуму, пока не придёт подкрепление. В случае Стеллы — удерживать охотников внизу определённый период времени.

— Обрушь ключевые точки тропы, и этого хватит с головой. Ну что, готова рвать, метать и крушить?

Стелла не ответила. Она смотрела на горный склон, от которого совсем недавно откололся исполинский кусок.

— Эй, приём! Чего зависла? Уже всё забыла?

— А… Нет, не забыла. Просто подумала, что будет неплохо сделать ещё и так.

И тут они услышали мужской голос:

— Ага, я так и думал! Багровая принцесса по-прежнему в пятом лагере!

Из-за поворота на полных парах выбежал отряд тех самых блейзеров, с которыми Стелла сражалась вчера. В чистом высокогорном воздухе звуки разносились намного дальше, поэтому всё, что они кричали, было прекрасно слышно в лагере.

— Мы тебе отплатим за вчерашнее!

— Мы просчитали тебя от и до! Теперь победа будет за нами!

— Ты напала первой! И мы заставим тебя пожалеть!

Они спустились к четвёртому лагерю, передохнули и с новыми силами предприняли новый штурм.

«Дебилы. Куда несутся? Тропа-то того, тю-тю. Сейчас встанут у края и будут репы чесать. Тут наша принцесска их и прихлопнет, — ухмыльнулась про себя Юи, а потом округлила глаза. — А? Чего?!»

Тропа была целой.

«Какого чёрта?!»

Блейзеры зашли на повреждённый — точнее, ещё секунду назад повреждённый — участок.

Внезапно Стелла проговорила:

— Огненная вуаль — отмена.

И тропа исчезла.

Никто её не восстанавливал. Багровая принцесса просто прикрыла разрушения миражом Огненной вуали.

Первые охотники за наживой с криками полетели вслед за бандой Гайла. Остальные попытались затормозить, но ещё ничего не заметившие задние ряды надавили и скинули их с обрыва.

Атака захлебнулась, так толком и не начавшись.

Нападавшим пришлось вновь отступить.

Второй день подошёл к концу.

Стелла плодотворно пользовалась знаниями Юи — пропускала их через себя, тщательнейшим образом анализировала и подстраивала под свои способности. Она со стремительной быстротой создавала свой стиль сражений, учитывающий не только возможности противника, но и рельеф местности, погоду, время суток и много что ещё.

Такое редко преподавали рыцарям-ученикам, ограничиваясь лишь основами и фокусируя внимание на официальных поединках в условиях арены.

Наступил третий день…

«И в-третьих, растрата сил! Не тупи и не бей врага, которому хватит, скажем так, десяти единиц мощи, сотней единиц. Это большая ошибка, особенно в продолжительном бою. Все эти растраты будут копиться, копиться, а потом в критический момент тебе не хватит сил, и враг грохнет тебя. Понятно? Побеждать расслабленно и побеждать расхлябанно — это две разные вещи! Не расхлябывайся на слабых противниках. Побеждай их ещё более расслабленно, чем тех, которых ты можешь победить расслабленно… Ну, в общем, как-то так. Короче, просто запомни, что сбережённые излишки сил могут пригодиться в самый ответственный момент», — говорила Юи, но лишь про себя.

Она во все глаза смотрела на Стеллу, которая сражалась с охотниками за наживой. Ей противостояло больше сотни человек — первый, авангардный, отряд, наконец-то подтянувшийся второй, а также банда Гайла.

Боевой стиль Багровой принцессы изменился до неузнаваемости.

Девушка больше не летала и не выпускала широкие струи пламени, как в первый день, а подавляла врагов одним лишь Леватейном. На фоне Икки её мастерство казалось не особо значительным, но на самом деле Стелла виртуозно обращалась с мечом. После лекций Юи ей стало жалко тратить энергию на каждого противника, и она валила их пачками, по пять штук за раз.

Юи что-то кричала ей, но Стелла не слышала. Сосредоточившись на бое, она намеренно заманивала врагов на расстояние удара и повергала их наземь, добиваясь наилучшего результата с минимальными усилиями.

Багровая принцесса усвоила первые два урока Несворачивающей убийцы, разложила в голове всё по полочкам, проанализировала предыдущие свои действия и уже самостоятельно нашла ошибки, которые стоило исправить в первую очередь.

«Да её и учить-то толком не надо… — ошеломлённо подумала Юи и кисло усмехнулась. — Она не просто схватывает всё на лету. Ей скажешь одно — услышит десять».

— Вот это мастерство. Она управляет естественным метаболизмом, чтобы адаптироваться к местному климату, да ещё и контролирует с его помощью тело, благородные искусства и даже драконий метаболизм, — негромко проговорила Айрис.

Она была права. Стелла полностью подчинила себе процессы сердечно-лёгочной системы и снизила энергопотребление драконьего метаболизма вдвое, нисколько не утратив в силе. Выносливость повысилась, и теперь принцесса без особого труда противостояла целой сотне блейзеров, активно используя особенности рельефа и климата в свою пользу.

— Хорошо, что она доверилась тебе, — добавила Айрис.

— Давай без шуток, а, — хохотнула Юи. — Она и без моих советов дошла бы до этого.

«Я ничего такого не дала ей, а до того, как управлять собой и задействовать окружение, она бы и сама со временем додумалась».

— Она гений. Не то что мы с тобой.

Через час на землю упал последний охотник за наживой.

Стелле понадобилось вдесятеро меньше времени, чтобы расправиться с ними, чем в первый день.

— Может быть… Может быть… — прошептала Юи.

Сперва она ни на что не рассчитывала и была готова вдоволь посмеяться над Стеллой, но потом увидела такой прорыв, и у неё в груди затеплилась надежда, которая крепла день ото дня.

Сейчас она уже не сомневалась.

«Этот гений добьётся своего. Уверена, она точно схлестнётся с сильнейшим мечником мира. И тогда… Нет, я даже представить не могу, что тогда будет».

Наступило четвёртое утро.

Потерпев сокрушительное поражение, отряд блейзеров распался. Одни спустились к подножию, другие в отчаянии пытались отвоевать победу. Практически все оставшиеся состояли в авангардном отряде, который первым столкнулся со Стеллой. Тогда они практически победили, и это вселило в них ложную уверенность в свои силы. Они не знали, что в тот раз у Стеллы возникли проблемы, потому что её подвела собственная сила. Но сейчас она перестроилась под новые условия и обрела ещё больший контроль над драконом, угнездившимся в её душе.

Разумеется, разрозненная толпа никак не могла победить Багровую принцессу.

Они так ничего и не добились.

А потом пришёл пятый день.

День, когда уже никто не рискнул подняться на Эдельберг.

— А-а-а! Какое наслаждение! Наконец-то ванна! Я прямо оживаю!

Стелле осталось продержаться всего лишь одну ночь.

Она сгребла слежавшийся снег в небольшую выемку между скалами неподалёку от пятого лагеря и растопила. Получилась импровизированная ванна на открытом воздухе, температуру воды в которой поддерживал жар, источаемый самой Стеллой.

Сидевшая рядом с ней Юи хмыкнула:

— Знаешь, больше похоже на котёл, чем на ванну. Только вместо костра одна горилла.

Стелла надулась.

— Если что-то не нравится, вылезай, я тебя здесь не держу.

— А вот не нравится. Только научилась правильно распределять энергию, как снова принялась тратить её впустую.

— Не впустую. Завтра утром я увижусь с Икки, поэтому я должна выглядеть на все сто. Да и потом, я же девушка, я не могу не мыться пять дней!

— Да не парься ты так. Мне как-то понадобилось одного парня соблазнить, так он обожал запах пота.

— У моего Икки таких извращённых фетишей нет!

— А, так, значит, они есть у тебя?

— Нет же! И… И вовсе я не забираюсь под одеяло Икки, пока его нет!

Стелла проболталась.

Юи искоса взглянула на неё, откинулась спиной на камень и погрузилась в воду по плечи.

«Не, оно, конечно, приятно — принять ванну. Тут я согласна. Хотя использовать ради такого сэкономленные силы — такое себе. Ну, с другой стороны, сегодня никого не было, Вермилион ни с кем не сражалась, а терять форму тоже нельзя. Ладно, будем считать, это у неё тренировка такая».

Найдя компромисс, Юи подняла голову к звёздному небу и принялась наслаждаться отдыхом.

Девушки немного помолчали.

— Слушай, Татара, — позвала её Стелла, немного поколебавшись.

Стелла застенчиво отвела взгляд и проговорила:

— Я… Я продержалась эти пять дней только благодаря тебе. Благодаря тому, что ты рискнула собой и помогла мне советами. Одна я никогда бы не справилась. Я рада, что ты поехала с нами. Спасибо.

Юи немного растерялась.

Она уже говорила Айрис, что сама ничего не сделала. Стелла умела адаптироваться, только не знала как, а Юи просто показала ей путь. Впрочем, даже без её советов принцесса, скорее всего, научилась бы перестраиваться, как маленькие дети учатся стоять без помощи родителей.

Но, естественно, признаваться в этом гордая убийца не собиралась.

— Хе-хе-хе! Не неси чушь. Да кто в своём уме стал бы рисковать ради тебя! Я же не такая дура, как ты, я сразу увидела уязвимость Завета. Так что я ничем не рисковала. Ну, это ладно, главное — ты поняла, что ничего не умеешь, и попыталась исправиться. А всё почему? Правильно, потому что я оказала тебе огромную милость и поделилась крупицей драгоценных знаний! Если бы не я, те неудачники отметелили бы тебя будь здоров, и ты уже тащилась бы домой. Так что да, я жду благодарностей!

— А тогда ты говорила дру… Ой!

Айрис хотела сдать Юи, но та ловко пульнула ей водой прямо в лицо.

— Не сомневайся, я отблагодарю тебя как следует, — пообещала Стелла. — Ты получишь награду, как только мы вернёмся в Вермилион. Только что бы тебе дать?.. О, точно, ты же любишь шоколад, да?

— А? С чего ты взяла?

— Так ты же ешь его постоянно. Как насчёт годового купона на бесплатный шоколад в «Бонни-Хаус»?

— Не хочу, — холодно отказалась Юи. — Да, я люблю шоколад, но заработанный.

— Даже так? У тебя странные вкусы.

— Ну, я бы назвала это не вкусами, а детской привычкой.

— Привычкой? — удивлённо переспросила Стелла.

Юи посмотрела на воду, от которой поднимался пар, и ответила:

— В моей семье Абгрунд все убийцы. И меня с самого рождения растили убийцей.

История рода Абгрунд насчитывала более тысячи лет. Всё это время они вершили свои дела, скрываясь в непроглядной тьме, и обрели колоссальное влияние. Когда на мировой арене появились «Освободители», Абгрунды заключили с ними контракт и стали убивать на благо крупнейшей преступной организации мира.

Своих детей — как родных, так и приёмных — Абгрунды обучали с самого рождения или принятия в семью. И все их воспитанники становились первоклассными киллерами. Впрочем, это было неудивительно, при таких-то тренировках…

Родители учили их убивать на живых людях, скрываться от погони и тайно перемещаться у всех на виду, терпеть любые пытки и не выдавать заказчика под угрозой смерти, быстро адаптироваться к любым климатическим условиям. К последнему относился уже упомянутый Юи месяц в горах. Девочек оставляли одних без еды и одежды среди безлюдных заснеженных скал и говорили им выжить.

А в конце их ждало финальное испытание. Сёстры, долгие годы делившие вместе радость и горе, должны были убивать друг друга до тех пор, пока не останется одна.

— Поводов для веселья было мало. Всё свободное время уходило на то, чтобы оттачивать навыки. Что уж там, я даже не знаю, какое на вкус материнское молоко — ни разу не пила его. Меня с самых пелёнок кормили какой-то безвкусной хренью с точно вымеренным количеством белка и питательных веществ. Более того, раз в три дня в эту и без того дерьмовую еду добавляли яд. Да уж, немало я натерпелась.

«Хуже места я ещё не видывала, честно», — снова призналась самой себе Юи и продолжила:

— У нас была только одна радость. Шоколад. В награду за выполненные задания мы получали малюсенькую крошку самого дешёвого шоколада.

В той же Японии простые дети проглотили бы такое угощение и не заметили бы, но сёстры Абгрунд жили ради таких жалких подачек. Лишь мимолётная сладость во рту скрашивала тот ад.

— Так что для меня шоколад — это награда за труд. А от дармового никакой радости.

— Вот как… — пробормотала Стелла.

Она никогда не касалась мира тьмы, не была знакома с тамошними правилами и законами, поэтому слова выросшей там девушки потрясли её до глубины души.

— Если хочешь отблагодарить меня, дай мне не шоколад, а её.

— Жизнь Порочной розы.

— Она моя цель. Позволь мне убить её.

— Порочная роза… Это же она напала на дворец, да? Я слышала, она тоже убийца, но она предала вашу организацию и убила всех, кроме тебя.

Стелле рассказала об этом Астрея.

Юи кивнула.

— Верно. Она убила всех: и родителей, и сестёр. Выжила только я. Поэтому я убью её.

— То есть это месть.

— А? Ни разу.

— Мне плевать, как они сдохли. Да хоть бы в канаве под забором. Поделом. Нечего торговать чужими жизнями. Вот только грёбаная сестричка убрала ещё и заказчика. Такое не прощается. Я убью её, чтобы все поняли: она не имеет никакого отношения к Абгруднам. Если оставить её в живых, доверие к нашей семье упадёт. В мире никто не пользуется таким доверием, как киллеры, знаешь ли. Настоящие профессионалы своего дела никогда не предают заказчиков. А паршивых овец организация должна вовремя устранять.

— Да?.. Слушай, Татара. Я так поняла, тебе не нравится быть убийцей. Ты стала ею, потому что не было выбора.

— И что с того?

— Зачем ты хочешь сохранить имя семьи, которая издевалась над своими детьми и радовала их лишь крошками шоколада? Тебя больше ничто не связывает, ты можешь жить свободно.

Какой-то частичкой души Стелла хотела, чтобы Юи начала всё с чистого листа. За эти несколько дней она поняла, что Юи была пусть и вредной, придирчивой и задиристой, но не такой злой, какой пыталась казаться.

«Она тоже из мира тьмы, но не такая, как Ор-Голль и его банда. Ей ничто не мешает завязать с сомнительной работой».

— Как это зачем? Потому что я профи, — ответила Юи.

Безусловно, родители не дали ей выбора и сделали убийцей — бродячей псиной, хладнокровно отбирающей жизни за деньги. Но всё же…

— Что ни говори, а я ела на деньги, которые получала за чужие смерти. Будет очень некрасиво, если после исчезновения семьи я сразу переобуюсь и притворюсь добренькой. Это банальная трусость.

«Пусть у меня не было выбора, но я совершенно сознательно убивала других и с наслаждением ела шоколад. Это неоспоримый факт».

У неё было два пути.

Первый — раскаяние и искупление. Но он был закрыт, ведь Юи не чувствовала себя виноватой — её просто не научили этому в детстве. А лицемерить и рассыпаться в фальшивых извинениях она не собиралась.

Оставался другой вариант.

— Я проживу как псина и сдохну как псина. Как убийца из семьи Абгрунд. И если всё получится, то… может, я даже смогу немного уважать свою работу.

Она останется существом без имени, без дома, зато будет жить на полную катушку. И когда перед смертью она вспомнит содеянное, то почувствует какое-никакое, а удовлетворение.

— Я убью Порочную розу. И никто не посмеет мешать мне!

Юи не зря прозвали Несворачивающей. Если она собиралась что-то сделать, то упорно шла до самого конца, невзирая ни на какие преграды. Вот и сейчас она намеревалась пройти дорогой убийцы, присваивающей чужие имена, и умереть в неизвестности, но с довольной улыбкой на губах.

«Её душа давно перешагнула грань обычных добра и зла и выбрала свой путь. Ничьи слова не заставят её свернуть с него. Так же, как ничьи слова не помешали помочь мне», — поняла Стелла и резко вскочила на ноги.

— Тогда решено!

— Ты чего вдруг?

— Я знаю, как отблагодарить тебя! Когда война закончится и мы победим, мы устроим во дворце грандиозный праздник! И я угощу тебя здоровенным шоколадным тортом из «Бонни-Хаус»!

— Тебя меня вообще слушала?

— И это будет особый торт! Его рецепт разработали специально для саммита Федерации десять лет назад! Просто так его нигде не купить! Он очень большой и вкусный! Смотри, не зевай, а то, может, такой шанс больше и не представится. Всё-таки ты убийца, а не герой.

— Да чего ты так завелась?..

— Не проиграй.

— Если ты погибнешь, я буду плакать. Очень сильно и очень громко. А ещё мы устроим торжественные похороны. И да будет тебе известно, в Вермилионе торжественные похороны страшно шумные. Я уверена, такой смерти ты не хочешь. Поэтому не смей проигрывать, — заявила Стелла, глядя Юи прямо в глаза.

«Вот же блин, а принцесса-то не врёт. Она и правда будет горевать, устроит похороны и всякое такое. Чёрт… Не, такая смерть не по мне. Да кто в своём уме будет оплакивать убийцу?!»

— Уймись уже. Я профи. И дилетантских ошибок не делаю, — с широкой улыбкой пообещала Юи.

«В этой войне победа останется за мной!»

Пообещав победить, Юи коварно усмехнулась и добавила:

— И вообще… Ты лучше о себе волнуйся. Не забыла, что завтра поединок с сильнейшим рыцарем мира? Если вдруг она смилостивится и не станет убивать тебя, за ней тебя ждёт Король марионеток. Так что ты это, на всякий случай распорядись там, чтобы к пирушке готовились. Вдруг помрёшь и не сдержишь обещание, хе-хе-хе.

— О, не волнуйся, не помру, — вздохнула Стелла.

«Кстати о войне. Я же хотела спросить кое о чём у Айрис и совсем забыла».

— Слушайте, Айрис, вы же сестра Ор-Голля, да?

— И сейчас вы с братом враждуете.

— Расскажете, что между вами произошло? Мы будем биться спина к спине, поэтому мне хотелось бы знать, зачем вы вообще сражаетесь.

Айрис немного помолчала, собираясь с мыслями.

— Я сражаюсь… чтобы искупить свой грех.

— Да. Ради этого я живу. С того самого дня…

И она вернулась по нити воспоминаний к тому самому дню, когда зародилось её сожаление, когда она согрешила.

Ор-Голль и Айрис Голль родились в семье владельцев маленького кафе.

Их беззаботное детство прошло в небольшой деревушке где-то во Франции. Семейство Голль не было богатым, но жило в собственном доме и не бедствовало.

Работящий отец и добрая мать любили своих детей и дали им хорошее образование, надеясь воспитать их достойными членами общества. Благодаря им Айрис и Ор-Голль прославились как самые дружные брат с сестрой во всей округе.

Но большим вниманием пользовался, конечно, Ор-Голль. Взрослые, ровесники, младшие дети — все любили его за весёлый, дружелюбный характер и намётанный глаз, подмечающий в других даже самые мелкие детали. Кроме того, он с ранних лет проявил себя как способный, быстро обучающийся блейзер. Будущее сулило ему радужные перспективы.

Застенчивая Айрис попала в тень Ор-Голля, но не завидовала ему, а, наоборот, гордилась братом.

И именно это было её главной ошибкой.

Душа Ор-Голля никогда не была человеческой. С самого рождения внутри него жил настоящий демон, а демона, как известно, не исправит никакая любовь. Образование лишь научило демона тому, как скрыть свой извращённый нрав.

Сейчас Айрис понимала, что временами злая натура брата просачивалась наружу, но тогда она не видела этого.

Ор-Голль играл роль самого себя, окружённого любящими людьми и живущего в гармонии с ними, а сам тем временем тайком готовился к кровопролитию, опутывал деревню невидимой сетью.

Но никто ничего не замечал. Ни друзья, ни родители, ни больше всех общавшаяся с ним сестра — никто.

Родные гордились им. Остальные обожали.

А потом настал тот день.

Десятый день рождения Ор-Голля.

Было решено отпраздновать его в деревенской церквушке.

Когда все собрались и поздравили именинника, Ор-Голль вышел вперёд и с невиданной доселе широкой улыбкой сказал:

«Спасибо. Я самый счастливый человек на всём белом свете. Ведь меня любит столько людей! И все желают мне счастья. Поэтому я решил, что сегодня будет лучший день в моей жизни!»

И началось безумное пиршество.

Ор-Голль связал всех жителей, запер их в церкви и принялся ломать.

Каждого по-своему.

Он ни разу не повторился.

Скорее всего, он много раз репетировал в голове эту сцену. Как сперва притворится человеком, а потом сбросит маску, вгонит всех, кто его любил, в отчаяние и уничтожит их души.

Сперва люди кричали от злости. Потом вопили в страхе. И в конце лишь молили о пощаде.

А Ор-Голль стоял среди изломанных тел, смотрел на лужи крови, вдыхал омерзительную вонь и, будучи не в силах сдержать веселье, улыбался от уха до уха. И в этой улыбке не было ничего от той милой, с помощью которой он проникал в сердца и пробуждал любовь.

Она была похожа на кровавый полумесяц.

Тогда Айрис наконец-то поняла.

Её брат не был человеком. Внутри него всегда, с самого рождения сидел демон, обладающий извращённой системой ценностей.

А иначе он никогда не улыбался бы настолько радостно.

— А потом, когда живыми остались только мы с ним… Где-то через неделю… Кто-то заметил, что деревня опустела, и вызвал полицию. Они ворвались в церковь. Безумное пиршество подошло к концу. Брат подчинил меня и заставил драться с полицейскими, а сам сбежал. Я же едва выжила, и то благодаря моей способности. Позже меня взяло под защиту правительство…

Это ужасное происшествие позже стало известно как «Окровавленный крест», однако Крылатый министр приложил все усилия, чтобы его подробности не выплыли наружу. Он боялся, как бы простые люди не начали гонения на блейзеров.

— Не осталось ни деревни, ни семьи, ни друзей. Выжила только я, а со мной — сожаление. Если бы я раньше сорвала с него маску, то, возможно, всё сложилось бы иначе. Никто не погиб бы. Вот такое запоздалое сожаление, которое, однако, теперь со мной навсегда, — проговорила Айрис, дрожа всем телом.

Она вспоминала страдания погибших, отчаяние родителей, которых она убила собственными руками, безумное пиршество — всё, что произошло в те дни. Всё, что терзало её.

Из раза в раз она задавалась вопросами: «Почему? Как? Как ты получилось, что она была ближе всех к демону, но ничего не замечала?»

С тех пор Айрис несла бремя этого греха и, раскаиваясь, поклялась, что посвятит всю оставшуюся жизнь искуплению, и позаботится о том, чтобы такая резня не повторилась.

После страшнейших тренировок она наконец-то обрела нужную силу. И именно в этот момент…

— В этот момент объявился он.

До сих пор Король марионеток тщательно скрывался, и все пойманные подозреваемые оказывались лишь его куклами. Как вдруг он лично появился в Кредерланде.

И Айрис поняла: это её шанс. Если она упустит его, другого такого, может, никогда больше не представится. Нет, скорее всего, не представится.

— Я обязательно остановлю его. Положу конец кровавой ночи, освобожу стенающие души. Это моя причина сражаться. Причина жить, — прошептала Айрис, впившись ногтями в подрагивающие плечи.

Казалось, она подбадривала себя.

Стелла коснулась её руки.

— Простите. Я не знала, что с вами случилось такое… Если бы знала, то никогда не попросила бы рассказать.

— Ничего страшного. Я бы и так рассказала. Чтобы вы доверяли мне.

— Да. Спасибо.

Теперь Стелла на сто процентов убедилась, что у них с Айрис одна цель. Сжав её ладонь, принцесса сказала:

— Давайте вместе сразим его, чтобы больше он таких побоищ не устраивал.

Айрис в ответ стиснула её пальцы. Бледное, напряжённое от страха лицо немного расслабилось.

Юи же молчала. Но не хмуро или насмешливо, как всегда, а как-то подавленно.

— Татара, что с тобой?

— Ничего, — коротко буркнула Юи.

Тем временем у подножия Эдельберга разгорелась небольшая ссора.

Потерпев поражение от Стеллы, недовольные охотники за наживой вернулись в деревню. Они понимали, что в ближайшее время не доберутся до Двукрылой, и готовились разъехаться. Некоторые пошли в местный бар пропустить стакан-другой чего-нибудь крепкого.

И там их настиг едкий комментарий мужчины в красном мотоциклетном костюме, сидящего у стойки:

— И чего вы бурчите? Раз продули девчонке, то с Двукрылой вам тем более ничего не светит. Её Высочество, наоборот, не дала вам помереть за просто так. Поблагодарили бы её хоть.

Слова Ламберта Лапа жалили, как рой разъярённых скорпионов.

Естественно, и без того взвинченные неудачей охотники сорвались.

— Слышь, ты! Ты вообще зассал идти на гору! Трус!

— Думаешь, мы слабаки? А?! Сейчас на своей шкуре проверишь это!

— Окружай его! Бей!

По команде Гайла блейзеры окружили Ламберта.

Напряжение достигло апогея. Не хватало только той решающей искры, после которой займётся пламя схватки.

— Будете драться — идите на улицу, — практически не размыкая губ, бросил Волчий меч Ёсикадзу Киба, японец в замаранном кимоно.

Ламберт кивнул, встал, вышел сам и увёл за собой остальных.

Прошло немногим меньше десяти минут.

На небольшой площади перед баром лежали пятьдесят охотников за наживой, а над ними возвышался Красный скорпион Ламберт. Он в одиночку расправился с теми, кто целый день терзал Стеллу в первый день осады Эдельберга.

Впрочем, тут не было ничего удивительного.

Ламберт с Ёсикадзу действительно провели у подножия горы целых десять дней и ещё ни разу не поднялись на неё, но не потому, что трусили.

В мире спорта первоклассные атлеты за неделю до состязаний кардинально меняют программу тренировок и рацион питания, чтобы накопить как можно больше энергии и раскрыть свои возможности по максимуму.

Это называется углеводной загрузкой.

Ламберт и Ёсикадзу тоже все эти дни настраивались на схватку с Двукрылой — готовились как физически, так и морально. Тело, разум и магия должны были в решающий момент развернуться на полную.

Они в полной мере осознавали, что ошибки недопустимы. И это в корне отличало их, элитных рыцарей-магов, от остальных блейзеров, пришедших за головой Эдельвейс.

Было решено, что они поднимутся на вершину Эдельберга этим вечером.

Это означало, что сейчас Ламберт находился на пике формы. Очевидно, побитые охотники не могли составить ему конкуренцию. Такой исход был предрешён.

Местные жители зашушукались:

— Ого, а красный-то силён.

— Они тут чуть ли каждый день друг друга убивают, но чтобы так… Давно у нас настолько сильные парни не появлялись.

Они жили бок о бок с Эдельвейс, поэтому умели различать блейзеров и сразу признали в Ламберте по-настоящему опытного воина.

— Ну и ну. Я уж думала хоронить тебя, а ты крепкий малый, — сказала хозяйка бара, вышедшая на шум. Её сопровождал Ёсикадзу.

Ламберт отозвал свой девайс Жало смерти — наручи с острым шипом на каждом — и искренне извинился:

— Прошу прощения у всех. На часах уже ночь, а я шумлю тут. Но я уже закончил.

— Ты убил их? — спросила хозяйка таверны.

— Нет, не волнуйтесь. Я просто вырубил их. К полудню должны оклематься.

— Ха-ха, ну, и на том спасибо. Не люблю убирать трупы.

— Справился за десять минут? Я так и думал, — сказал Ёсикадзу.

Ламберт кивнул.

— Ага. Слабаки. Я только начал, а они уже скопытились. Даже не размялся. Ну, хотя бы к себе прислушаться успел.

Тело казалось легче пёрышка, но кулаки били точно стальные молоты. Накачанные мышцы и душа с нетерпением ждали, когда можно будет выпустить накопленную мощь.

Сомнений не осталось. Ламберт был в идеальной форме. Сильнее он не стал бы, даже если захотел.

«Ну держись, Двукрылая! Сегодня я тебя точно достану!»

— Наконец-то мы вернём ей должок за Балтийский кризис!

Пятнадцать лет назад они с Ёсикадзу участвовали в том бою как солдаты от Союза и Федерации. Но потом на поле боя появилась Эдельвейс и победила всех. Никто не смог воспротивиться чудовищной силе её влияния.

«Но сейчас мы уже далеко не те, что раньше!»

— Ага, в путь!

Но перед Двукрылой им предстояло расправиться с Багровой принцессой.

Друзья уже зашагали к Эдельбергу, как вдруг по площади прокатился звонкий девичий голос, заметно выбивающийся из напряжённой обстановки:

— Лихай! То есть я хотела сказать, потрясно!

— Они были сильными воителями, но ты справился со всеми пятьюдесятью и остался невредимым! Считается, что встретить такого воителя у подножия Эдельберга — хороший знак!

Ламберт с Ёсикадзу обернулись, гадая, кто бы это мог быть, и дружно вздрогнули.

К нам обращалась незнакомая девушка. Ей было не больше двадцати лет. Смуглая, темноволосая, она носила белую смирительную рубашку, в которые обычно пеленают опасных преступников. Обуви не было, вместо неё на правой ноге красовались кандалы с увесистым чугунным шаром на цепи.

Девушка выглядела крайне необычно, но друзья насторожились не из-за этого. Они смотрели на незнакомку и не понимали, где у неё центр тяжести, сколько магии, что она сделает в следующий момент.

«Блейзер. Будет драться», — в мгновение ока понял Ёсикадзу и положил руку на закреплённые на поясе ножны с девайсом — катаной Симоцуки

Ламберт же, в отличие от Ёсикадзу, состоял в особом оперативном отряде США и имел доступ к обширной картотеке, содержащей досье многих блейзеров мира. Он сразу узнал смирительную рубашку с кандалами и округлил глаза от изумления.

— Фу Сяоли?!

— Что?! Таоте

из Четырёх бессмертных?!

! Так ты знаешь меня? Вот здорово!

Девушка расплылась в довольной улыбке, обнажив ровные белые зубы.

Площадь окутало неуютное напряжение.

И в этом не было ничего удивительного.

Таоте Фу Сяоли была одной из Четырёх бессмертных — десперадо, подобравшихся ближе всего к титулу Бога войны. Этот титул даровали победителям Лиги Бога войны, проходящей в Храме божественного дракона Китайской республики. На турнире выступали только те, кто достиг пика мастерства боевых искусств.

— Тут что-то не сходится. Я слышал, что ты нарушила три из Пяти запретов Храма божественного дракона, за что тебя приговорили к трёмстам годам заключения в Башне адских страданий Храма, да ещё и тяжёлые работы назначили, — сказал Ламберт.

— Ого! Даже так? Ничего себе! Ты знаешь о делах Храма! — поразилась Сяоли. — Да, ты абсолютно прав! Но мне стало скучно, и я ушла!

Она покачала рукавами смирительной рубашки, с которых свисали обрывки толстых прочных ремней.

— Так нельзя. Это называется побег из тюрьмы.

, нельзя. Поэтому по возвращении меня ждёт очередная взбучка. — Сяоли грустно вздохнула, но потом снова приободрилась. — Но если я буду сидеть там, то ослабну. Кроме того, у меня есть мечта. Именно ради неё мне пришлось нарушить Пять запретов! — Она решительно оторвала рукава по плечи. — Слушайте, ребята, не откажите в просьбе, сразитесь со мной, а? Мы всё равно пришли за одним и тем же, так что в любом случае столкнёмся по дороге. Так чего резину тянуть, давайте решим всё прямо сейчас!

Она призвала девайс — пару наручей с кусками цепи на каждом — повернулась к Ламберту с Ёсикадзу и столкнула вместе кулак левой руки с ладонью правой. Первый символизировал словесные искусства, а второй — боевые. Накрывая словесные искусства боевыми, воин показывал, что готов перейти от слов к делу.

— Хм… Так тебя прозвали Таоте за то, что тебя никак и ничем не удержать? Это интересно.

— Не вмешивайся, Лап. Я разберусь.

Ёсикадзу сделал несколько шагов вперёд и остановился метрах в десяти от Сяоли.

— В погоню. Магический лёд — десять волков.

Обнажив катану, он вонзил её в землю.

В то же мгновение из острия хлынул морозный туман, окутавший поле боя белым покрывалом. Впрочем, долго он не продержался и через несколько секунд улетел вместе с ветром.

Однако теперь Сяоли окружали десять Ёсикадзу.

— Ого! Да это же техника ниндзя! Впервые вижу! Вас не различить! — выпалила Таоте, восторженно сверкая глазами, точно ребёнок.

— Нападаю! — дружно сказали Ёсикадзу.

Волчий меч уже успел убедиться, что перед ним не простая девушка, а демон, асура, и не собирался щадить её.

Благородное искусство Магический лёд создавало ледяных клонов, обладающих силой оригинала. В основе боевого стиля Ёсикадзу лежало групповое фехтование. Они с клонами набрасывались на противника, точно стая волков, и разрывали его на куски. Именно за это именитого японского мечника прозвали Волчьим.

«Ты была беспечна, Фу Сяоли! — про себя воскликнул Ламберт. — Если позволить Кибе запустить это благородное искусство, с ним будет уже не справиться. Пока ты не сразишь настоящего Кибу, клоны будут возрождаться и нападать снова и снова. Если ты хотела одолеть его, надо было бить первой, пока он не навязал тебе свои условия!»

Ёсикадзу с самого начала крепко ухватил инициативу в свои руки.

Впрочем, Сяоли не растерялась.

— И правда лихай! Это же десятикратное веселье!

Ледяные клоны напали с такой скоростью, что оставили за собой послеобразы, однако Таоте уклонилась от всех ударов.

Ламберт с Ёсикадзу потеряли дар речи.

Нет, сами увороты не заслуживали удивления. Ламберт и сам мог повторить подобное. Поражало то, как она это сделала — неспешно, неторопливо, как будто даже с ленцой, но каждое движение было чётким, выверенным. Сяоли двигалась раз в десять медленнее противников, но они даже не коснулись её. Более того, на каждый удар девушка отвечала своим: ладонью, кулаком, ногой, чугунными шарами.

Клоны рассыпались ледяной крошкой.

Вот что значила абсолютная разница в способностях.

Против настоящего эксперта не помогла бы никакая скорость.

«Так вот она какая, десперадо, одна из Четырёх бессмертных, соперничающих за титул Бога войны. Киба по сравнению с ней только из песочницы вылез! — изумился Ламберт. — Не могу не признать: в боевых искусствах она на голову превосходит нас».

Ёсикадзу думал о том же самом. С одной оговоркой.

«Но не забывай, Таоте, ты сражаешься не с простым мечником, а с рыцарем-магом!»

Сяоли разбила голову очередного клона, как вдруг осколки льда растаяли, вода обхватила её кулак и снова застыла, зажав руку в ледяных оковах. Остальные клоны тут же бросились на неё, не позволяя сдвинуться с места.

— Вечный лёд — смертельный удар!

Ёсикадзу тут же замахнулся катаной и изо всех сил нанёс удар из-за головы.

Обычный блейзер пал бы в тот же момент, однако одна из Четырёх бессмертных с громким криком рванулась, расколола ледяные оковы и выбралась на свободу.

«Она и правда неудержимый зверь!»

Разумеется, Ёсикадзу и не рассчитывал на то, что его клоны удержат Таоте. Ему было нужно, чтобы она остановилась всего на мгновение.

«Этого хватит!»

— Ты не остановишь клинок, охлаждённый до абсолютного нуля!

Благородное искусство Вечный лёд понижало температуру клинка Симоцуки до нуля градусов по Кельвину. В таком состоянии катана молниеносно замораживала всё, чего коснётся.

Принимать такой удар было нельзя, нужно было уклоняться, однако из-за клонов Сяоли потеряла такую возможность.

Она проиграла!..

Точнее, должна была.

Девушка спокойно остановила Симоцуки, зажав клинок между ладонями.

«Не может быть! Как?!»

Ёсикадзу дрогнул, и в этот момент поединок закончился.

Сяоли отработанным движением врезала ему кулаком в солнечное сплетение.

Волчий меч моментально заледенел и раскололся пополам.

— Сесе, дуйшоу

! Я узнала много нового!

Сяоли снова накрыла левый кулак правой ладонью и почтительно поклонилась павшему Ёсикадзу.

Ламберт смотрел на неё, ошеломлённо открыв рот.

«Она управляет льдом?!»

Невозможно.

Пять лет назад, на последнем турнире Бога войны Сяоли сражалась магией воздуха.

Это знали все и Ёсикадзу в том числе. Именно поэтому он дрогнул после того, как Таоте поймала Симоцуки.

Вечному льду могли противостоять блейзеры огня и воды, а также особо талантливые блейзеры молнии. Но не воздуха. Магия воздуха, наоборот, только усиливала холод. Эти две стихии были несовместимы друг с другом.

Фу Сяоли не могла принять удар. Но она сделала это.

— Итак! Эй, красный, чего стоишь? Давай, нападай, я готова!

Девушка встала в боевую стойку напротив Ламберта.

— Как скажешь. Явись, Шип смерти.

Он снова призвал латные рукавицы с длинным острым шипом на каждой.

— Благодарю!

Сяоли тотчас рванула к нему по прямой.

Ламберт же… кинул на землю то, что прятал в кулаке.

Ночную площадь залила ярчайшая вспышка белого света.

Это сработала световая граната. Не магическая — самая обычная.

В сражениях между собой блейзеры (в США — эсперы, в Китае — воители) не использовали простое оружие, потому что магический кокон прекрасно защищал от любых физических воздействий, включая попадание пули. Однако свет был нематериальным и, очевидно, ослеплял незащищённые глаза. А в таком состоянии любой, даже самый сильный рыцарь становился не страшнее куклы!

«Две способности… Невероятно, но факт. Сплошные загадки. Опасно затягивать бой. Прикончу её, пока не оклемалась!»

Сяоли отшатнулась. Ламберт рванул к ней и вонзил один из шипов прямо девушке в сердце.

— Смертельный яд!

Однако бессмертную из Китая было не так-то просто прикончить.

Шип действительно вонзился в её грудь, но не убил.

— Вот гранаты я не ожидала. Ух, напугал!

— Мы, американцы, отличаемся практичностью и полагаемся не только на сверхъестественные способности.

! Хочешь накоротке? Я только за! — широко, а что самое главное, искренне улыбнулась Сяоли.

В большинстве своём блейзеры неодобрительно относились к тем, кто пользовался простым оружием, но Таоте, кажется, нисколько не возражала и брала всё от боя.

«Ну да, она же одна из четвёрки сильнейших в своей Лиге, а у них там правила ого-го какие суровые. Неожиданной атакой её не проймёшь. Вот только…»

— Не хочется прерывать твоё веселье, но ты проиграла.

Сяоли крупно задрожала. Её тело забилось в предсмертных судорогах.

— Способность моего девайса Жало смерти — яд. Он позволяет мне управлять всеми ядами, которые только существуют в мире. Естественно, я не стану расслабляться, когда против меня Таоте из Четырёх бессмертных. Я использовал самый сильный, самый смертоносный яд. Антидот есть только у меня. Прости, но скоро ты умрёшь.

Ламберту не нужно было пронзать сердце, чтобы убить противника. Если кончик шипа проникал в тело хотя бы на миллиметр, этого хватало.

Сяоли не защитилась от его удара и тем самым подписала себе смертный приговор.

— От осторожности ещё никому не было плохо. Вини себя за небрежность, — сказал Ламберт и потянул шип на себя.

Точнее, попытался.

— Небрежность? Буши

Сяоли всё с той же радостной улыбкой схватила шип, не позволяя вытащить его из себя.

«Она уже должна была умереть. Какого чёрта?!» — изумился Ламберт.

— Мне не нужно зрение, чтобы считывать намерения и помыслы противника. Когда взорвалась граната, я почувствовала, что ты замыслил убить меня. Но вот что странно. Ты не собирался пронзить моё сердце или отрубить голову. Твоим намерением было коснуться меня хоть где-то, хотя бы немного. Помыслы и цель не совпадали. То есть твоё главное оружие — не вот эти здоровенные иглы, а закачанный в них яд. Я сразу поняла это, — сказала Сяоли. — И раз ты задумал отравить меня, то мне ничего не остаётся кроме как сдержать один яд другим.

Она отпустила шип, быстро нагнулась к Ламберту и воткнула мизинец ему в живот.

— Это не небрежность, а рассудительность.

Что значил крошечный укол? Ничего. Пустяковая царапина.

Однако Сяоли подошла слишком близко. На таком расстоянии она запросто забила бы Ламберта кулаками, поэтому Красный скорпион хотел взмахом руки отбросить девушку от себя.

Но у него ничего не получилось.

Внезапно тело одеревенело.

Ламберт покачнулся и упал.

«Она… Не может быть!.. Её способность…»

Сознание погрузилось во тьму.

И он проиграл.

Сяоли поблагодарила Ламберта за поединок и посмотрела на хозяйку бара.

— Хозяйка, вы вызовете скорую?

— Так они живы?

— Ши. Этого можно не трогать, очнётся сам через неделю. А ниндзя просто заморожен. Сеанс в капсуле мигом поставит его на ноги.

— Всё понятно. Это мы сделаем.

— Благодарю! — звонко ответила Сяоли и повернулась к громаде Эдельберга.

— Что ж, с мелочью разобрались, теперь и поздороваться можно!

Она глубоко вдохнула…

И громко крикнула, разом освободив всю свою боевую мощь, которую до этого намеренно держала запечатанной — не хотела, чтобы кто-то раскусил её способность.

Звуковая волна прокатилась по горе.

Земля задрожала, деревья зашумели, птицы с взволнованными криками разлетелись кто куда.

Стелла, Юи и Айрис, по-прежнему принимающие ванну в пятом лагере, дружно вздрогнули.

— Это что сейчас было? Кто тут кровожадной энергетикой швыряется? Эдельвейс? — спросила Юи.

— Нет, не она, — покачала головой Стелла.

Она сразу поняла, что этот дух принадлежит не сильнейшему мечнику мира.

Эдельвейс пронзала сердце тончайшим острейшим клинком, тогда как незнакомец сносил тараном всё, что стояло у него на пути, разрывал на части и сжирал без остатка.

«Он почти такой же, как и Эдельвейс… Нет, не уступает ей!»

И прямо сейчас этот незнакомец направлялся сюда.

Стелла снова почувствовала, как смерть приглашающе распахнула свои объятия. То же самое она испытывала в присутствии Короля марионеток и Хабуба.

Необоримая судьба открыла гигантскую пасть, собираясь проглотить её.

Однако девушка не струсила и не убежала.

— А, собственно, почему бы и не попытаться?

Она решила встретить врага в лоб, как и подобало Багровой принцессе, мечу Вермилиона.

Морозная луна.

Дословно можно перевести как «жадный обжора». Древнее существо из китайской мифологии. Считается одним из Четырёх злобных созданий, антиподов Четырёх священных существ, или знаков зодиака (Лазоревый дракон, Красная птица, Белый тигр, Чёрная черепаха).

Спасибо, оппонент.

Очень хорошо.