~39 мин чтения
Том 12 Глава 97
Глава 13. Убийца из Храма божественного дракона
Разумеется, боевой дух почувствовали не только в пятом лагере.
Выйдя на порог своей хижины, Эдельвейс посмотрела вниз и пробормотала:
— А вот это уже нехорошо.
Она сразу узнала гостя, ведь он тоже присутствовал на финале Фестиваля, причём прямо-таки горел желанием вмешаться в схватку.
Это была Таоте Фу Сяоли, боевой монах из Храма божественного дракона.
— Ты тоже переполошился, да?
Эдельвейс взглянула на пик Эдельберга, где тренировался Икки.
Впрочем, строго говоря, на самом пике его сейчас не было. Парень висел, вцепившись в девайс, чуть ниже по склону. Видимо, потерял равновесие от неожиданности.
— Жалко. Почти полчаса простоял, а тут на тебе.
«Однако по сравнению с прошлым результатом прогресс налицо».
Вчера Икки удавалось продержаться на одном пальце максимум десять минут, сегодня же он увеличил это время практически втрое. Конечно, до изначальной цели — часа — оставалось ещё очень много, но парень уже улучшил контроль магии до того, что, скорее всего, смог бы усилить Итто Шуру в два, если не в три раза.
Вот что значит идеальное сочетание метода тренировок и выбора местности.
Естественно, Стелла не отставала от него. Благодаря Юи она научилась приспосабливаться к меняющимся условиям окружающей среды. Более того, она не просто применила полученные знания на практике, а адаптировала их под себя. Дошло до того, что принцесса сократила затраты энергии вдвое, не потеряв в мощи.
Великолепное достижение.
Не зря она прославилась на весь мир как гениальный рыцарь.
За эти дни Багровая принцесса стала намного сильнее.
Превосходно. Сейчас ей нужно именно это.
После Фестиваля Стелла несколько раз проиграла десперадо и вбила себе в голову, что должна превзойти свой предел и пробудить мятежную душу. Но это огромная ошибка. «Мятежная душа» — лишь термин, который описывает следствие, тогда как настоящая причина изменений кроется в том, чтобы отыскать в себе несокрушимое ядро личности, которое не потерпит никаких компромиссов и поможет пройти по дороге собственных возможностей до самого конца, а потом разрубит цепи судьбы и выпустит на свободу. При этом ядру личности нужна опора, то есть сила, и не простая, а огромная, колоссальная.
Глупо бежать за следствием, не ведая причины, и прыгать прямо в объятия смерти.
К счастью, Стелла постепенно возвращалась на верный путь и готовилась к тому, чтобы совершить последний рывок. Ей оставалось только обнаружить в себе несокрушимое ядро, и тогда она, возможно, сумеет сбросить оковы.
Именно поэтому Эдельвейс привязала её к горе Правилом приличия.
«Всё бы хорошо, но беда пришла, откуда не ждали, — вздохнула про себя Двукрылая. — Одна из четырёх десперадо Китая, бессмертная. Я с ней не встречалась, но уже по духу понятно, что она крайне сильная. Настолько, что имеет все шансы одолеть меня. Стелла с ней не справится, над ней по-прежнему довлеет судьба. А Юи с Айрис не смогут помочь из-за Правила приличия. Придётся вмешаться самой».
Эдельвейс оставила Икки на вершине и начала спускаться с горы.
Примерно к этому времени Таоте добралась до пятого лагеря.
Прошло пятнадцать минут после того, как отзвучал боевой крик.
Перед Стеллой стояла незнакомая смуглая девушка, её ровесница. Она носила порванную смирительную рубашку, на правой ноге висели кандалы с чугунным шаром килограммов на двадцать. Вылитый преступник, сбежавший из тюрьмы строгого режима. При этом девушка взбежала к пятому лагерю прямо по крутому склону Эдельберга. Её ногам можно было только позавидовать.
«Это она. Она выпустила тот дух», — мгновенно поняла Стелла и настороженно, грозно взглянула на незнакомку. Но девушка как будто ничего не заметила.
— Ого! То-то мне отголоски магии показались знакомыми! Стелла! Не ожидала встретить тебя здесь! — весело сказала она, возбуждённо сверкая глазами.
— Мы знакомы? — удивилась принцесса.
«Не помню, чтобы когда-либо встречалась с ней».
— Дуи! — кивнула девушка. — Я была на финале Фестиваля искусства меча семи звёзд! И это было ну просто потрясно!
— Правда? Прошу прощения, я не запомнила тебя.
— Не-не, ты тут не при чём. Это я тогда скрывалась как могла. Заметала следы, чтобы меня не нашли. Но у вас с Бездарным рыцарем был настолько захватывающий поединок, что я едва удержалась от того, чтобы не вмешаться! Хорошо, что вовремя опомнилась: вы были изранены, да и Двукрылая с Чёрным рыцарем — да, вот с ней — бдели. — Незнакомка мельком взглянула на девушек, державшихся позади Стеллы.
— Ты знаешь, кто я такая? — удивилась Айрис.
— Ну… да. Внешность совпадает, дух тоже. Даже без брони видно, что это ты.
— Понятно. Я в тебе не ошиблась.
— Айрис, кто это? — спросила Стелла.
— А! Д-дуибуци! То есть прошу прощения! Я совсем забыла представиться! — поспешно воскликнула незнакомка и накрыла кулак ладонью в традиционном жесте. — Извини, сейчас исправлюсь. Так вот, я мастер стиля Четырёх знаков из Храма божественного дракона, а также одна из Четырёх бессмертных Фу Сяоли! Приятно познакомиться!
— Бессмертная Сяоли? То есть…
— Таоте Фу Сяоли?!
— Да. Гениальный воитель и самый юный бессмертный — так в Храме божественного дракона называют десперадо — в истории, — пояснила Айрис.
— Вот оно что. Теперь понятно, откуда взялось то давление. Не зря её прозвали в честь легендарного зверя таоте.
Храм божественного дракона — закрытая организация. О нём известно немного, однако про Таоте слышали во всём мире. И, разумеется, в Вермилионе тоже.
«Принесло же на мою голову», — про себя вздохнула Стелла, а потом обратила внимание на одну деталь.
— Но от кого ты пряталась? Ты же бессмертная.
— От Великого мудреца — главы Храма и нынешнего Бога войны. Тут такое дело… Так-то меня посадили под замок в Башню вечных мук — это у нас в Храме так тюрьма называется, — но я сбежала.
— Башня вечных мук? Которая для самых отчаянных преступников Храма?
— Ты знаешь про неё, Татара?
— Слышала. Это тюрьма, куда бросают воителей, совершивших особенно тяжкие преступления. И там их тренируют. Тренируют так, что после Башни ад покажется райским курортом. Оттуда ещё никто не выходил. А ещё в Башне крепчайшая защита в мире. Одно из трёх мест, куда даже мы, Абгрунды, не можем проникнуть. Но за что тебя туда упекли, бессмертная Таоте? — спросила Юи.
— Я нарушила Пять запретов, — поведала Сяоли.
Воителей Храма божественного дракона ограничивают пять непреложных правил.
Боевые искусства не должно использовать ради бахвальства.
Боевые искусства не должно использовать ради кражи.
Боевые искусства не должно использовать ради прелюбодеяния.
Боевые искусства не должно использовать ради убийства.
Боевые искусства не должно использовать, если помыслы воителя нечисты и он действует не во имя справедливости.
Пять запретов обязывают боевых монахов следовать общепринятой человеческой этике и жить воздержанно и скромно. Демонстрировать мастерство на публике разрешено только в Лиге Бога войны.
— Иероглиф «боевое искусство» состоит из двух частей: «остановить» и «копьё». То есть это настоящие сражения, а всякие постановки, шоу и развлекательные бои противоречат самой их сути. Так нас учит Храм божественного дракона.
Боевые искусства Храма служат только справедливости — защищать себя, других, отстаивать свою честь. С их помощью запрещено зарабатывать деньги, положение в обществе или исполнять собственные желания. Именно поэтому Лига Бога войны никак не награждает участников.
— Наш Храм не посылает бойцов за пределы страны. Даже по просьбе людей из правительства. Ну, разве что в самых-самых исключительных случаях. В этом и заключается настоящее благородство. Однако в мире слишком много тех, кто не понимает этого! — воскликнула Сяоли. — Храм божественного дракона, колыбель боевых искусств, запрещает хвастаться силой, поэтому глупцы, не понимающие его возвышенных догм, называют монахов трусами и презирают мою родину. Поэтому я решила: хватит это терпеть! Пора открыть им глаза! За мной стоит история Китая, насчитывающая четыре тысячи лет! Я брошу вызов иноземным стилям, иноземным техникам, иноземным воителям — всему и всем! И докажу, что именно моя родина стоит на пике боевых искусств! И если ради этого придётся нарушить Пять запретов… Что ж, я готова нести клеймо отступницы!
Сяоли хотела напомнить миру о величии своей страны, сделать так, чтобы Китай упоминали с должным уважением, а к боевым искусствам относились с глубоким почтением. Вот что она считала справедливостью.
— Итак! Судя по всему, Стелла, ты тоже пришла за головой сильнейшей, да? Значит, бой за право получить её неизбежен! Так не будем же откладывать!
Вкратце рассказав свою историю, Сяоли заняла боевую стойку.
На её плечах лежали четыре тысячи лет истории. Пришла пора доказать, что перед ней не устоит ничто!
Стелла шагнула вперёд и окуталась багровым свечением.
— Не имею ничего против! Я первая договорилась с Двукрылой! Хочешь пролезть в начало очереди? Только через мой труп!
«Не думала, что придётся сразиться с десперадо сейчас… Хотя я всё равно бросила вызов Двукрылой, так что днём раньше, днём позже — разницы нет. Наоборот, так даже лучше! Это испытание поможет мне превзойти свой предел!»
— Служи мне, Леватейн!
— Реви на синее небо, Демон-варвар!
И бой между Багровой принцессой и Таоте начался.
«Девайс — синие наручи. Излюбленный метод боя — врукопашную, практикует стиль Четырёх знаков. Сила — манипуляции воздухом, как и у Императора ураганного меча Омы Куроганэ. Вот и всё, что я знаю о Таоте. Итак, раз у неё воздушная способность, то, вероятно, она хороша и на дальней дистанции, но, судя по девайсу и стилю, предпочитает биться вблизи. Значит, будет сокращать дистанцию…» — рассуждала Стелла.
И Сяоли действительно лёгкой трусцой побежала к ней.
Безусловно, Стелла не стала покорно ждать её и решила ударить на упреждение.
«Она мастер рукопашного боя. Нельзя подпускать её. Нужно пользоваться тем, что у меня полно дальнобойных приёмов».
Кроме того, Сяоли испускала незримое давление десперадо, искажающее естественный ход событий. Оно было не таким пагубным, как у Короля марионеток или Хабуба, но всё равно не уступало им по мощи. Стелла почувствовала себя так, будто заглянула прямиком в ад.
Встрепенувшись, она отогнала страх.
Если отчаяние и безнадёжность перевесят, как и в случае с Эдельвейс, то Сяоли расправится с ней на раз-два.
Нельзя колебаться, нельзя терять веру в себя.
«Я одолею её. Превзойду её влияние всем, что у меня есть: силой, техникой, тактикой, уловками. И пусть она потом не обижается, — твёрдо сказала себе Стелла. — Хорошо, что сегодня на гору никто не поднимался. Магии и выносливости хоть отбавляй!»
— Растерзайте её в клочья, Клыки сатаны!
Леватейн исторг поток пламени, который превратился в семиглавого дракона.
Дракон распахнул пасти и стрелой бросился на Сяоли.
— Лихай! Вот это мощь! — воскликнула Таоте, но не остановилась, не ускорилась — вообще не изменила темп бега.
Естественно, дракон накинулся на неё и атаковал со всех сторон.
Жар, мощь, стремительность, численное превосходство — казалось, дни глупой добычи сочтены… Но не тут-то было!
«Он не может поймать её?!» — изумилась Стелла.
Конечно, Сяоли не шла шагом, но по сравнению с Икки она плелась черепахой. И всё равно сумела миновать все семь голов. Она не защищалась, не контратаковала, лишь слегка изгибалась, наклонялась, смещалась в сторону.
Она могла бежать быстро, но не видела в этом необходимости.
Настоящий мастер не полагается на скорость, а внимательно наблюдает за противником, ищет брешь в обороне и пробивает её, затрачивая минимум усилий.
Таоте не бежала, а перетекала, словно вода в ручье. Как чистейший поток огибает камни и гниющие стволы деревьев, чтобы достичь моря, так и она обходила любые препятствия. Это была одна из техник стиля Четырёх знаков, который с давних пор практиковали в Храме божественного дракона.
Лазоревый дракон — Бегущий поток.
Плавная поступь несла Сяоли через препятствия, как вода, которая всегда просочится сквозь пальцы, как плотно их ни сжимай. Эта техника позволяла скупыми отточенными движениями одурачить противника, внушить ему ложную мысль о скорой победе и заставить ошибиться, чтобы ударить в самый неожиданный момент. В такой ситуации не помогла бы никакая скорость.
Однако Багровая принцесса тоже имела кое-какой опыт сражений.
— Тогда как тебе такое!
Одной техники было мало, чтобы загнать её в угол.
Осознав, что бить в лоб не получится, она мгновенно сменила тактику и воззвала к Клыкам сатаны. Семиглавый дракон оставил попытки разорвать Сяоли. Вместо этого он окружил её тугими кольцами, сжал изо всех сил и превратился в испепеляющее огненное торнадо.
— Попалась!
Окружённая прочной бетонной дамбой вода никогда не достигнет моря, и никакая текучесть ей не поможет.
Сяоли угодила в раскалённые тиски, раздавившие её колоссальной мощью. И когда огонь погас…
Её там не было!
Лишь в скале зияла расплавленная дыра.
В ту же секунду шестое чувство, отточенное смертельными схватками, предупредило Стеллу об опасности. Доверившись интуиции, девушка изо всех сил выгнулась назад и взмахнула мечом.
Незаметно зашедшая со спины Сяоли дружелюбно улыбнулась, наручем легко изменила траекторию Леватейна…
— Так быстро?!
…А затем рванула к Стелле и исполнила нукитэ — выбросила вперёд раскрытую вытянутую ладонь. Пальцы легко пробили тонкую кожу в районе пупка и разорвали внутренности.
Принцесса вскрикнула, но тут же стиснула зубы и, превозмогая сильнейшую боль, ударила в ответ.
«Если я сейчас вырублюсь, она меня забьёт кулаками!»
Багровая принцесса мигом нашла лучший вариант. Сяоли и правда хотела добить её, но была вынуждена отступить, чтобы не попасть под меч.
— Во ты стойкая! После моего нукитэ даже инструктор в Храме какое-то время корчился от боли и не мог встать!
— Ого, значит, у вас там не все такие суперкрутые? Неожиданно. Ну, это для меня пустяки.
— Так я ещё не закончила, — многозначительно улыбнулась Сяоли.
Внезапно Стелла почувствовала странную слабость и упала на колени.
«Что?.. Всё немеет…»
Мышцы стремительно деревенели, тело отказывалось слушаться.
Такого Стелла точно не ожидала.
— Что ты… сделала?..
«Что это за аспект воздушной способности? Да ещё та дыра в скале… Нет, она точно не связана с воздухом. Здесь что-то другое. Но что?»
— Да ничего сверхъестественного, — пожала плечами Сяоли. — У меня же сила — манипулировать ядами. Вот я и создала такой жгучий, чтобы аж камень растворял. Увернулась, зашла тебе за спину и с помощью нукитэ впрыснула тебе парализующий яд. Мощный — одной дозы и слону хватит.
Она без всяких колебаний рассказала о своей способности.
— Секунду! Разве Таоте не блейзер воздуха? — воскликнула Юи.
— Да, я тоже так думала. И как это понимать? — удивилась Айрис.
— Хи-хи, когда это я говорила, что управляю воздухом? — весело улыбнулась Сяоли, словно ребёнок, наслаждающийся удачной проделкой. — В любом случае, Стелла, ты целиком и полностью парализована. То есть я победила!
И она бросилась в атаку.
— В-вот это скорость! — выдохнула Юи.
Сяоли бежала намного быстрее, чем прежде.
Тут не было никакой загадки. Техника Лазоревого дракона предназначалась для защиты. Сяоли присутствовала на финале Фестиваля и знала, что Стелла одинаково хорошо сражается, как вблизи, так и на дальней дистанции. Таоте же никак не могла атаковать на расстоянии, поэтому с самого начала играла от обороны.
«Но теперь она обездвижена. Бояться нечего!»
Логично было добить противника, пока он не пришёл в себя.
И в стиле Четырёх знаков как раз имелась техника, позволяющая мчаться быстрее ветра.
— Красная птица — Небесный бег!
Со стороны казалось, будто Сяоли и правда летела.
Она в считанные мгновения сократила дистанцию.
По ночным горам разнёсся глухой хруст ломающихся костей.
Техника Красной птицы разрабатывалась для стремительного рывка вперёд.
Сяоли заняла положение для низкого старта, подняла таз и, мощно оттолкнувшись опорной ногой, задала себе вектор ускорения параллельно земле. Мигом оказавшись около Стеллы, она занесла было руку для решающего удара, как вдруг округлила глаза.
Принцесса стояла на одном колене, согнув спину и немного опустив голову. Казалось, она не может шевельнуться. Однако под чёлкой виднелись горящие несгибаемым упрямством глаза.
«Не растерялась?!»
— Ха-а-а-а-а-а!
Внезапно Стелла поднялась на ноги и изо всех сил взмахнула Леватейном, чтобы разрубить Сяоли пополам.
Не ожидавшая контратаки Таоте и вышла на максимальную скорость, поэтому не успевала поднырнуть под клинок. Но она не зря носила титул мастера боевых искусств. Мгновенно проанализировав ситуацию, она нашла оптимальное решение — приняла удар на скрещённые наручи. Однако атака Стеллы пробила защиту насквозь и играючи сломала кости обеих рук.
Сяоли отлетела метров на тридцать и со всего размаху врезалась в высокую скалу, возвышающуюся рядом со склоном Эдельберга неподалёку от пятого лагеря. Девушка невольно вскрикнула, выдохнув брызги крови, и упала на землю.
«Какого?! Почему она двигается? Яд не подействовал?..»
Но Стелла не дала ей времени на раздумья.
— Сейяа-а-а-а-а-а!
Распахнув Крылья дракона, она бросилась в погоню. Леватейн кружил, как багровый огненный вихрь, испепеляющий всё, чего коснётся.
Сяоли на четвереньках кинулась удирать. Она надеялась, что Стелла увлечётся, нанесёт слишком сильный удар, и клинок застрянет в камне. А пока она будет его вытаскивать, сама Сяоли разорвёт дистанцию и переведёт дух, вернув инициативу.
Только ничего не получилось.
— Ха-а-а-а-а-а-а-а-а!
Как Сяоли и предполагала, Леватейн попадал по скале и застревал в ней, однако Стелла резала твёрдую породу словно масло и неотступно преследовала её.
«У неё колоссальная мощь и сопротивление парализующему яду. Неужели?..»
Уворачиваясь от огненного вихря, Сяоли присмотрелась к Стелле и убедилась в своём предположении.
«Так и думала».
Кожа Багровой принцессы светилась изнутри.
Так проявляло себя благородное искусство, воплощающее в себе силу дракона, — Дух дракона. Сяоли узнала его, потому что уже видела на Фестивале.
После отравления Стелла вскипятила кровь, разложила яд и атаковала с удвоенным рвением.
— А, ну теперь-то мне всё понятно! Ни один дракон не склонится перед скорпионом!
— Поздно спохватилась! — ответила Стелла и остановилась. А потом высоко подняла ногу и изо всех сил опустила её на землю. — Драконья поступь!
Эдельберг затрясся.
Сяоли не удержалась, поскользнулась и, не успев сгруппироваться из-за сломанных рук, полетела на землю.
Стелла была тут как тут.
— Яа-а-а-а-а-а-а-а-а!
Занеся меч над головой, она нанесла широкий, размашистый удар.
И это была её единственная ошибка. Не стоило поддаваться боевому духу.
Разумеется, Таоте не упустила свой шанс.
«Вот тебе!»
Ещё не упав, она коротко выдохнула, изогнулась, оттолкнулась ногами от земли и кувыркнулась назад, прокатившись по земле шеей и плечами. Чугунный шар легонько чиркнул Стеллу по челюсти.
Он даже не сломал кость, но при этом нанёс ощутимый урон.
Сработал принцип рычага. Подбородок задрался вверх, а затылок на «оси» из шейных позвонков резко откинулся назад, мозг ощутимо дёрнулся в черепной коробке — произошло сотрясение.
Несмотря на мощь дракона, Стелла оставалось человеком. Очевидно, она никак не могла предотвратить сотрясение мозга и, почувствовав слабость в ногах, упала на колени.
— Ловко! — невольно воскликнула Юи, наблюдающая за поединком с почтительного расстояния.
«Осталась без рук, утратила всяческую инициативу, но заметила крошечную оплошность и вырвалась…»
— Умеет же она выбираться из углов. Я бы в такой ситуации скопытилась. Бесит.
Юи скривилась.
— Таоте нашла выход из практически безвыходного положения. Потрясающе. Однако Стелла просчитала и это, — заметила Айрис.
— Она загнала её от скал прямо в центр лагеря, на ровную площадку без укрытий. Прямо под свою смертоносную атаку.
И она не ошиблась.
— Пронзи синее небо, пламя чистилища!
Поднявшаяся на ноги Стелла воздела Леватейн к небу.
Из клинка вырвалось багровое пламя. Жадно пожирая кислород из разреженного воздуха, оно вспыхнуло и почти сразу превратилось в меч, сотканный из ярчайшего света.
Айрис всё сказала правильно.
Стелла нарочно оттеснила противника в центр площадки, где не было ни скал, ни ям, чтобы обрушить на неё сильнейшее благородное искусство и накрыть всё поле боя.
Сяоли тоже просчитала её действия.
— Ух, аж мороз по коже! Да уж, смотреть со стороны и противостоять — две абсолютно разные вещи!
Она ещё на Фестивале восхитилась колоссальной мощью Карсаритио Саламандры.
Более того, Стелла не полагалась на свою силу всецело, а действовала крайне расчётливо: сперва вынудила Сяоли отступить на ровное место и только потом ударила, чтобы одолеть наверняка.
Таоте прикинула, стоит ли вновь расплавить скалу, но отмела эту мысль. Она уже один раз использовала этот приём, а значит, Стелла наверняка учла его. Как бы яма не превратилась для неё в могилу.
«Перекрыла мне все пути отступления. Да, великолепно, просто замечательно. Но! Всё это сработает лишь при условии, что я — блейзер яда!»
— Сейчас ты узнаешь, что иногда великий талант может только помешать!
Ступая босыми ногами по снегу, Сяоли вышла в самый центр лагеря и гордо выпрямилась.
И Стелла почувствовала, что девушка перед ней неуловимо изменилась.
Она больше не убегала, но и атаковать не спешила. Что же она задумала?
«Понятное дело, попытается как-то помешать мне. Но как?.. Ай, не всё ли равно! Это уже ничего не изменит! Она в центре лагеря, со сломанными руками. Бежать некуда, спрыгнуть со скалы тоже не получится. Время закончить этот бой! И никаких колебаний!»
— Испепеляй! Карсаритио Саламандра!
Стелла решительно взмахнула мечом света.
Гигантский клинок понёсся горизонтальной дугой, неся перед собой волну удушающего жара.
«Никуда ты не денешься!»
Свет поглотил застывшую Сяоли.
И тут Стелла почувствовала, как Леватейн натолкнулся на что-то твёрдое и ужасно тяжёлое и остановился. Казалось, на его пути встал кусок железа массой в тысячи тонн.
«Что происходит?»
Принцесса всмотрелась в скопище света и изумлённо охнула.
Сяоли остановила клинок Карсаритио Саламанды сломанной левой рукой.
Как Сяоли двигала рукой?
Почему у неё получилось заблокировать Карсаритио Саламандру?
Откуда она нашла в себе силы противостоять драконьей мощи, от которой совсем недавно спасалась бегством?
Слишком много вопросов. Но Стелла очень скоро получила ответы на них.
Удерживая меч света, Сяоли подняла правую руку на уровень поясницы, крепко сжала кулак и окутала наруч Демона-варвара вихрящимися всполохами синего огня. Постепенно оно охватило всю руку, и тогда Таоте сказала:
— Карсаритио…
«Это моё благородное искусство! И сила тоже моя! Так вот в чём дело!» — успела подумать Стелла.
— …Саламандра!
Из кулака Сяоли выстрелил луч света.
Стелла тотчас погасила свою Карсаритио Саламандру и заслонилась Леватейном.
А в следующее мгновение на неё навалился удар немыслимой мощи, несущий неимоверное количество тепла.
«Сначала рука, теперь это. У неё точно моя сила!»
— Я всё поняла! Ты — подражатель!
Подражателями назывались блейзеры, обладающие способностью из разряда концептуальных, которая позволяла им копировать чужую силу.
Сперва о Сяоли говорили как о блейзере ветра, но в начале боя она использовала яд, а затем откуда-то взяла и мощь дракона. Как у неё такое получалось? Ответ может быть только один: в процессе боя она скопировала способность Стеллы.
И Сяоли не стала скрывать правду.
— Именно! Я получаю способность того, чьей магии коснусь! Это и есть сила моего Демона-варвара — Владыка пяти оружий! Сейчас моё пламя — это пламя дракона! Против него даже ты не выстоишь!
Чтобы победить дракона, нужно самому стать драконом.
Рассуждая в таком ключе, Сяоли впитала Демоном-варваром магию Стеллы и обратила её величайший талант — силу легендарного хищника, занимающего самый верх пищевой цепочки — против неё самой.
На Эдельберге развернулась беспрецедентная схватка двух драконов.
«Ха, ну и что!»
…не имела ничего против.
Расслабившись, она позволила вражеской Карсаритио Саламандре выкинуть её в небо, раскрыла Крылья дракона, уклонилась от синего луча и с громким криком багровой молнией бросилась на Сяоли.
Стелла атаковала не только потому, что приказала себе не бояться Таоте. Она знала о двух критических недостатках подражателей. Во-первых, они всего лишь повторяли способность, то есть не могли прыгнуть выше определённой планки. Во-вторых, они априори хуже владели ею.
Разумеется, противостоять самому себе очень тяжело. И вдвойне тяжелее, когда у тебя такая могучая, универсальная сила. Однако, как показала практика, Сяоли просто скопировала драконье исцеление и тепловой луч и не внесла в них никаких изменений.
«Я больше десяти лет живу с драконом внутри и выучила все его повадки. Куда ей до меня!»
Орешек раскололся, обнажив ядрышко.
Узнав, в какой плоскости лежит способность Сяоли, Стелла поняла: ей нечего бояться. Против неё стоит её же копия, даже чуть хуже.
— Ха-а-а-а-а-а-а-а!
Взмахнув огненными крыльями, принцесса ускорилась и взмахнула мечом, вложив в удар всю массу тела.
Сяоли опустила кулак.
— Не растерялась? Похоже, ты знаешь о недостатках подражателей: они не могут превзойти оригинал и хуже управляются с силой. Тут ты права на все сто, — подтвердила она. — Однако при этом ты сделала огромную ошибку — недооценила меня. А ведь я с такой ущербной способностью стала одной из Четырёх бессмертных!
И она легко остановила клинок, схватив его указательным и средним пальцами.
Стелла округлила глаза, но не из-за техники. Несмотря на силу подражателя, Сяоли никак не могла полностью заблокировать удар такого калибра. Однако она даже не шелохнулась.
«Что это за мощь?!»
Принцесса попыталась вытащить меч и не сдвинула его ни на миллиметр. Как будто Леватейн зажало в огромных тяжёлых тисках.
«Она намного сильнее меня!»
— Неужели ты овладела силой дракона лучше меня?!
Сяоли улыбнулась.
— Ну что ты! Копия всегда будет копией, оригинал ей не превзойти. И освоить чужую силу так быстро нельзя. Ни один, даже самый великий воин, не справится с этим. Но всё это ничто перед четырёхтысячелетней историей моей величайшей родины!
Она потянула Леватейн на себя.
Стелла не смогла воспротивиться чудовищной силе, полетела вслед за мечом и… получила сокрушительный удар в челюсть. Глухо вскрикнув, она почувствовала головокружение из-за очередного сотрясения мозга и, потеряв контроль над крыльями, рухнула на землю, но не упала, а ухитрилась кое-как устоять на ногах. Впрочем, ни на что больше её не хватило.
— Мы вот уже четыре тысячи лет постигаем премудрости боевых искусств. И этих знаний с лихвой хватит, чтобы покрыть все недостатки, — продолжила Сяоли. — Мы, воители, даже стоим иначе! Вы просто стоите на земле, а я вгрызаюсь в землю пальцами обеих ног и крепко держусь за неё! Да, твоей несравненной драконьей мощью! И сейчас моё тело стало частичкой Эдельберга! То есть моя масса равна массе горы! Я и есть гора! А гору не сдвинет с места ни один дракон, даже самый большой и самый сильный! Это техника стиля Четырёх знаков! Чёрная черепаха — Тайшань
Кулак Сяоли врезался в солнечное сплетение Стеллы.
Техника Чёрной черепахи позволяла практиканту обрести непоколебимую опору. Таоте вцепилась в землю пальцами обеих ног и как бы слилась с Эдельбергом. Получилось так, что вся масса высочайшей горы мира сконцентрировалась в одной точке — в животе Багровой принцессы.
Девушку отнесло на десятки метров. Словно пушечное ядро, она врезалась в отвесный склон и, будучи не в состоянии даже сгруппироваться, рухнула плашмя. Она только внешне сохранила человеческий облик, но внутри всё превратилось в кошмарное месиво из крови, обломков костей и ошмётков органов.
Как будто великан изо всех сил заехал по ней исполинским молотом.
Разум затопило невыносимой болью. Обычный человек тут же скончался бы от шока, но Стелла каким-то чудом выдержала, причём сохранила ясность рассудка.
«Надо встать… Если не встану, она добьёт меня… Сейчас меня прикончит любой удар…» — думала она, однако тело вопреки желаниям не слушалось её. Принцесса, съёжившись, обессиленно лежала на земле, в луже из собственных крови и рвоты, и негромко стонала.
Так прошло пять секунд, потом десять, а затем и двадцать.
«Она не атакует?»
Драконья регенерация уже восстановила внутренности, а Сяоли до сих пор бездействовала.
Немного придя в себя, Стелла встала и посмотрела на неё.
— Эх… Неувязочка вышла.
Сяоли рассматривала свой кулак.
— Какая неувязочка? — кашляя, спросила принцесса и подняла меч.
— Да понимаешь, я сама не ожидала, что у тебя будет настолько огромная мощь. Я ж так и убить тебя могу.
— Нет, само собой воители иногда умирают или остаются калеками. Ничего постыдного в этом нет, но всё-таки я бы не хотела убивать тебя. — Таоте внимательно посмотрела на Стеллу. — Может, отступишь?
— Ещё чего! Думаешь, разок врезала мне, так теперь вся из себя такая крутая?!
«Предлагаешь мне покорно склонить голову? Да ни за что!»
Внутри Стеллы начал закипать гнев.
— Чего ты так упрямишься? Сама же видишь, что не победишь меня. И не говори, что не видишь — ни за что не поверю, — добавила Сяоли с таким видом, будто пыталась убедить упрямого ребёнка.
Стелла не смогла возразить ей.
Она и сама чувствовала, как безотчётный страх перед влиянием десперадо с каждой минутой становился сильнее. Из бездны отчаяния поднималась кромешная тьма и окутывала её покровом безнадёжности.
Однако принцесса не сдавалась.
«Всё хорошо! Я одолею её! Она такой же человек, как и я! Пока я жива, пока я дышу, ещё ничто не кончено! В конце концов, я — Багровая принцесса!»
Подбадривая себя беспочвенными заявлениями, Стелла закричала и беспорядочно замахала Леватейном, чтобы разогнать тучи, нависшие над её судьбой. Вообще говоря, такие удары были очень грубыми и крайне опрометчивыми, но драконья мощь компенсировала этот недостаток. Обычный блейзер пал бы под градом атак.
Однако ей противостояла сама Таоте.
— Ты так отчаялась, что ослепла. Не понимаешь, когда стоит отступить.
Фу Сяоли одной правой отмахнулась от меча, как от назойливой мухи. Ей даже не пришлось сходить с места.
И каждый раз руки Стеллы немели от ошеломляющей массы Эдельберга, который не сдвинуть с места ни одному дракону. Постепенно девушка поддавалась унынию.
Внезапно что-то двинуло её прямо в висок.
Принцесса с криком отлетела и покатилась по земле, но вовремя сгруппировалась, вскочила на ноги и выставила перед собой меч. Благодаря Духу дракона она отделалась небольшой трещиной в черепе, тут же заросшей, однако стоило признать, что мощь удара ничем не уступала Хабубу. Простой человек умер бы мгновенно.
И всё же Стелла пострадала. Морально.
«Не поняла… Это что сейчас было? Сяоли ничего не делала, в этом я уверена на все сто процентов, я же внимательно наблюдала за ней. Она просто отбила мою атаку и даже не дёрнулась. Тогда откуда взялся этот невидимый удар?.. Ясно одно, в ближнем бою у меня шансов нет. Раз так…»
— Клыки сатаны!
Она натравила на Сяоли семиглавого дракона.
Решила переключиться на обстрел магией издалека? Нет.
«Сейчас у неё моя сила дракона. Значит, навредить я ей смогу только плотным сгустком пламени, как в Карсаритио Саламандре, а Клыки сатаны для неё так, на один зуб».
И она оказалась права.
Таоте действительно выстояла. Более того, она не стала защищаться и приняла удар дракона на грудь, не покачнувшись. Лишь ветер взъерошил длинные, отросшие за время заключения волосы.
Впрочем, именно на это Стелла и рассчитывала.
Семиглавый дракон должен был отвлечь Сяоли, загородить ей обзор. Принцесса же тем временем активировала Огненную вуаль, заключила себя в преломляющий свет кокон и невидимой зашла со спины.
Леватейн устремился к шее противника.
Сяоли снова зажала его промеж пальцев. Но на этот раз она даже не повернулась.
«П-почему?!»
— У тебя разве что на лбу не написано «как она узнала».
— То пламя не несло намерения сразить меня. Оно было ненастоящим, грозным лишь снаружи. Фальшивка. Даже как-то неприятно, что ты хотела одурачить меня этим.
Сяоли потянула Леватейн, желая забрать его. Стелла, естественно, воспротивилась… и угодила прямо в ловушку. Как только она рванула меч на себя, Таоте отпустила его. В результате Багровая принцесса сильно выгнулась назад и осталась беззащитной. Сяоли тут же крутанулась на одном месте и врезала ей ногой в бок. К счастью, рефлексы Стеллы не подкачали, и она успела подставить под удар рукоять меча…
И завопила от жуткой боли.
Ударная волна от пинка прошла сквозь меч и взорвалась внутри тела.
Это была проникающая техника китайских боевых искусств, которая стала основой шестого тайного искусства Икки, Докуга-но Тати.
Несмотря на прочную внешнюю броню, внутри дракон был мягким и нежным.
Внутренности размололо в кашу.
Стелла рухнула, отхаркивая кровь.
«У неё чересчур богатый арсенал…»
Она пыталась уклоняться, пыталась блокировать и из раза в раз терпела поражение.
— До сих пор не дошло? — спросила Сяоли, глядя на Стеллу с презрением и жалостью.
Для рыцаря не было оскорбления сильнее. Вот только… сейчас Стелла не могла назвать это оскорблением. Таоте просто ставила её на место.
Отчаяние ещё глубже запустило когти в сердце, однако принцесса мощным усилием воли заглушила его и подавила дрожь в коленях.
— Это ещё не конец!
Сяоли вздохнула.
— Надеюсь, ты всё-таки прислушаешься к разуму. И поскорее.
И она снова нанесла удар ногой, чтобы окончательно сломить тщетное сопротивление.
Прошло немногим более десяти минут.
Поединок Багровой принцессы и Таоте представлял собой жалкое зрелище.
Атаки Стеллы не могли даже покачнуть Сяоли.
На каждый удар Сяоли отвечала своим, и у Стеллы не получалось заблокировать их.
Разумеется, принцесса действовала не безрассудно. За это время она перепробовала всё, что только придумала: и била магией издалека, и нападала с мечом вблизи, и комбинировала эти виды атак. Но ничто не помогло ей сразить четырёхтысячелетнюю историю Китая.
Таоте не уклонялась, не прерывала её, лишь спокойно принимала удары в лоб. Сейчас её центр тяжести находился у подножия Эдельберга. Девушка в буквальном смысле слилась с ним в единое целое.
Не зря в Храме божественного дракона эту технику назвали Тайшань, что можно было перевести как «большая гора». Китай сам был как величественная гряда с высочайшим пиком в Шаньдуне
Получалось, Стелла пыталась разрубить не Сяоли, а весь Эдельберг.
Безусловно, её стиль основывался на мощи, а отдельные удары сотрясали землю и колебали воздух. Но только на небольшом участке. Если смотреть на всю картину в целом, принцесса просто откалывала крохотные кусочки от склона. А ведь «гора» при этом не изображала из себя грушу для битья и давала сдачи.
Раз за разом Багровая принцесса отлетала и со всего размаху врезалась в скалы.
Вот и сейчас Сяоли даже не шевельнулась, а Стелла вновь покатилась по земле.
Юи стиснула зубы.
— Почему эта дура просто даёт бить себя в ответ?!
— Не просто, — возразила Айрис.
Она разбиралась в боевых искусствах лучше Юи, поэтому видела, насколько высококлассную технику использует Сяоли.
— Таоте хороша, очень хороша. Она умело скрывает источник своих контратак за атаками Стеллы.
— Типа как за ширмой?
Да. Дело было именно в этом. В карате такой приём назывался занавеской. Именно он ощущался как невидимые удары.
Сяоли только делала вид, что снова и снова со скукой отправляет Стеллу в полёт и едва удерживается, чтобы не прибить её, тогда как сама ни на секунду не расслаблялась. Конечно, она не выкладывалась на полную, но защиту держала непробиваемую — вдруг противник случайно разразится умелой контратакой.
«Ни единой бреши. Она настоящий мастер боевых искусств. Ясно как день, что Стелла не победит».
Она и сама, скорее всего, понимала это, однако не сдавалась.
Откатившись после удара в висок, девушка вонзила меч в землю и со стоном поднялась на дрожащие ноги. Каждый сантиметр её тела покрывали чёрные синяки, царапины и раны, отзывающиеся адской болью. Внутренние органы превратились в кашу.
Дух дракона давно иссяк, исцеление прекратилось.
Юи больше не могла смотреть на такое избиение.
— Хва… Хватит уже, Стелла! Не умеешь отступать, что ли?!
Однако Стелла не ответила.
Волоча за собой меч, она измученно поплелась к Сяоли.
Увидев её лицо, Айрис и Юи всё поняли.
— Она уже в забытьи. Она тебя не слышит.
Красные глаза заволокло мутной пеленой, зрачки превратились в бездонные провалы, но Стелла не останавливалась и продолжала сражаться.
Что ею двигало? Рыцарский инстинкт? Или, может, гордость Багровой принцессы?
Никто не знал, но ясно было одно: следующую атаку, даже несильную, она не переживёт.
Юи дёрнулась было, чтобы мчаться на помощь, но Айрис воскликнула: «Нет!» — и вцепилась ей в плечо. А в следующую секунду девушка с пронзительным воплем упала на снег и забилась в судорогах. Ей показалось, будто в сердце вонзился невидимый меч.
— Что это?!
— Сила Завета. Он вогнал в наши сердца клин клятвы. Если мы попытаемся нарушить слово, клин разорвёт сердце!
Истекая потом, Юи добавила несколько ругательств.
Если бы не Айрис, незримый клинок разрубил бы её сердце. И это Юи всего лишь сделала небольшой шаг к сражающимся.
«Вот идиотина! Заставила меня принести эту бесполезную клятву! Я же теперь связана по рукам и ногам! Вот что прикажете делать, а?..»
Она отчаянно ломала голову, пытаясь найти выход, как вдруг раздался спокойный голос:
— Ты добрая.
Вздрогнув, Юи обернулась и увидела белый силуэт, тускло сияющий в ночи.
Рядом с ними стояла сильнейший мечник мира, вооружённая парой клинков, имеющих очертания крыльев.
— Эдельвейс?
— Что ты здесь делаешь?
— Я не предвидела появления Таоте. Это моя ошибка, поэтому я со всем разберусь, — ответила Двукрылая и вихрем промчалась между Айрис и Юи.
Те выдохнули.
Эдельвейс дала другую клятву — пообещала, что примет вызов Стеллы, если она выполнит условие. Значит, она могла остановить принцессу от безрассудного, самоубийственного поступка.
Между девушками пролетел ещё один вихрь, на этот раз чёрный. Он на огромной скорости догнал Эдельвейс и без колебаний опустил ей на шею клинок, что был темнее самой ночи.
Впрочем, этого было мало, чтобы сразить сильнейшего мечника мира.
Двукрылая хладнокровно парировала удар и с огромным удивлением посмотрела на того, кто его нанёс.
Бездарный рыцарь Икки Куроганэ ловко сместился в сторону и встал на пути Эдельвейс, не позволяя спасти свою возлюбленную.
— Я не позволю вам.
— Эй! Какого хрена?! Она же спасает Стеллу! — закричала Юи.
«Что он творит?! Зачем он тыкает в неё мечом?!»
— Поэтому я её и остановил.
— З-зачем?! Ты же её парень!
— Сперва я тоже думал, что так будет лучше. После Кардии Стелла сама не своя. Я поехал с ней, чтобы уберечь от опрометчивых поступков. В Вермилионе не хотели бы, чтобы Стелла пострадала, пусть даже ради них, — ответил Икки.
В Кардии Стелла сказала, что в её жизни не будет смысла, если она не сможет защитить родную страну, пусть даже ей для этого придётся пожертвовать собой. Но так неправильно. Добрый народ Вермилиона слишком сильно любил свою принцессу, он даже бросил вызов её жениху. Естественно, никто не желал её смерти. Поэтому Икки твёрдо вознамерился остановить Стеллу, когда она в погоне за силой попытается, образно говоря, насадиться на вражеский меч. Её гибель принесла бы только горе и слёзы.
— Но, когда мы клялись на вашем мече, я понял свою ошибку, — продолжил парень.
«Я не буду говорить, чтобы вы верили в меня. Я недостойна такого отношения. Поэтому… прошу вас: позвольте мне поверить в саму себя», — сказала Стелла.
Не «верьте в меня», а «позвольте поверить в себя».
Она умоляла их.
И тогда Икки осенило. Глубоко внутри Стелла понимала, что её безрассудные поступки никого не радуют. И тут не было ничего удивительного. Народ Вермилиона любил в первую очередь Стеллу, а не Багровую принцессу. Вот только девушка упорно цеплялась за этот титул. Дошло до того, что она обманывала саму себя, прикрываясь красивыми словами про долг правителей и обязанность меча Вермилиона.
Этого Икки не знал. Ему было ясно одно: в душе Стеллы жило нечто такое, что заставляло идти против воли дорогих её сердцу людей.
— Если бы Стелла билась ради всего Вермилиона, я бы, разумеется, любой ценой остановил бы её. Однако сейчас она сражается ради чего-то такого, что живёт внутри неё, что она никогда и никому не отдаст. Ради несгибаемого ядра личности!
Её ставили перед фактом бессилия, убеждали сдаться, советовали не тратить время попусту, и Стелла с горечью соглашалась с ними, но не отступала, а шагала вперёд, до боли в челюстях стиснув зубы.
Сейчас она ступала по тому же пути, которому Икки следовал всю сознательную жизнь. И как он мог не поддержать её в такой момент?
— Поэтому я поклялся на вашем мече, что всегда, даже при самых печальных обстоятельствах, буду верить в её личность! В то, что она превзойдёт отчаяние! И я не позволю помешать её бою! Пусть она и дальше верит в себя!
Пусть его осудит мир, пусть на Вермилион падёт трагедия, но он не отступит, если это хоть немного поможет его самому любимому, самому сильному спутнику.
— Моя сила в слабости, и я остановлю вас! На этот раз точно! — твёрдо заявил Икки, вонзив чёрный клинок в землю.
— Вот оно как…
«Я и подумать не могла, что так сильно ошибусь!»
Она использовала Правило приличия только для того, чтобы без лишних споров и обсуждений оставить Стеллу на Эдельберге, и это привело к тому, что Икки поклялся пожертвовать собой и своей любовью, лишь бы Багровая принцесса отстояла свою гордость. Он метался между желаниями немедля броситься на помощь и исполнить обещание. И последнее побеждало.
«Выходит, только я легкомысленно отнеслась к клятве».
Икки не стал бы брать слова назад. Он не собирался уступать дорогу.
— В таком случае… попробуй отстоять свою позицию.
«Довольно разговоров! Хочешь подраться? Хорошо!»
Эдельвейс занесла парные клинки Завета. Икки поднял Интэцу.
На мгновение они замерли… а потом разом вышли на максимальную скорость, и началась схватка двух стальных вихрей!
Но, к сожалению, равного боя не получилось.
«Всё-таки я слишком слаб!»
Белые вспышки подавляли чёрные так легко, будто отмахивались от нависших над тропой веточек.
Очевидно, простой мечник намного уступал сильнейшему в мире… Впрочем, нет, Эдельвейс сама сказала, что его навыки перешли на сверхчеловеческий уровень. По идее, она не должна была оттеснять Икки с такой лёгкостью.
На самом деле, она бы и не оттесняла, если бы Икки не провёл несколько дней на вершине Эдельберга. Он тренировался в намного более суровых условиях, чем Стелла, и устал как физически, так и морально. Шутка ли, тончайше контролировать магию на высоте в девять тысяч метров, на жутком морозе, среди сильнейших ветров.
Разумеется, Итто Шуру он тоже не мог использовать.
Сейчас Эдельвейс не составляло никакого труда победить его.
Через несколько ударов она ловко отбила Интэцу вверх, оставив Икки беззащитным, и рубанула по его туловищу. Парень не успевал погасить импульс и вернуть катану. Будь перед ним простой рыцарь, он, может, и использовал бы свой коронный приём — блок рукоятью. Однако с Двукрылой это не прокатило бы. Она двигалась так же быстро, как и он.
Белая вспышка вонзилась в плоть.
Казалось, Эдельвейс победила.
«Икки, я не позволю истории Багровой принцессы кончиться здесь. Я единственная не скована Правилом приличия, поэтому я спасу её! А потом, конечно же, как следует извинюсь перед тобой за то, что легкомысленно отнеслась к клятве».
А потом произошло неожиданное.
Завет коснулся бока Икки… и остановился, как будто налетел на что-то.
Эдельвейс округлила глаза и на мгновение замерла. Но этого хватило, чтобы Икки перешёл в контратаку. Чёрный клинок описал резкую дугу и устремился к Двукрылой, чтобы разрубить её от плеча до поясницы.
Несмотря на изумление, Эдельвейс успела защититься правым клинком, но неряшливо и, не выдержав напора, отступила на шаг.
— Он заставил Двукрылую попятиться?!
Юи и Айрис не смогли скрыть изумление.
На их глазах сильнейшего мечника мира оттеснили за пределы зоны, где она обладала абсолютной властью.
Но сильнее всех удивилась сама Эдельвейс.
Во время удара в ладонь правой руки передалась жёсткая отдача. И тогда она поняла, как Икки сдержал её натиск.
— Это… магическая защита!
По сути, совершенно обыденная вещь. Все знали, что магия прекрасно противостоит физическим воздействиям, поэтому для блейзера в порядке вещей было окружать себя энергетическим коконом. Именно с его помощью Стелла остановила меч Икки в их самом первом поединке, тот же приём использовал Юдай Моробоси на Фестивале.
Единственное, что для такого требовалось обладать достаточными запасами магии.
И вот с этим у Икки были огромные проблемы. Его кокон получался настолько слабым и хрупким, что даже не смягчал удары. У него оставался только один выход — сфокусировать энергию ровно в точке контакта, не выпустив наружу ни капли драгоценной силы. И это при том, что сверхбыстрые удары Двукрылой нельзя было увидеть невооружённым глазом. Икки должен был просчитать её действия на два-три хода вперёд.
Миллиметр выше, миллиметр ниже — и клинок, вероятно, разрубил бы его пополам. Но, к счастью, всё получилось идеально.
Икки проделал поистине поразительную работу.
— Ваши тренировки позволили мне понять, что если я сконцентрирую всю магию в одной точке, как и на вершине Эдельберга, то смогу защититься от удара точно так же, как это сделала Стелла в нашем самом первом поединке.
— Твоя проницательность поистине не знает себе равных, — негромко проговорила Эдельвейс.
«Парень, ты начинаешь меня пугать!»
Но Икки покачал головой.
— На самом деле нет. Просто иначе я бы не выжил.
— Не сдаваться и стать сильнее — вот что поддерживало меня, Икки Куроганэ, от которого отвернулась даже родная семья. По крайней мере, тогда я искренне верил в это. То есть я, так сказать, цеплялся за жизнь. Но Стелла другая. Все ждали её появления на свет, а потом холили и лелеяли. Ничего не изменилось бы, если бы она родилась без способностей блейзера. Ведь любили именно Стеллу, а не Багровую принцессу. Она со спокойной душой могла выбрать путь спокойной жизни. И всё же она не отринула Багровую принцессу. Собственный огонь жёг её, сила не слушалась, судьба раз за разом повергала на колени, однако Стелла не сдавалась. А ведь стоило ей только пожелать, и она провела бы остаток жизни в тёплом уютном убежище. Но Стелла не щадила себя и… и жила идеально. Не цеплялась за жизнь, а шла вперёд широким уверенным шагом. Сама, по своей воле! Кто сможет жить так же? У кого получится повторить её подвиг? Ни у кого, кроме самой Багровой принцессы Стеллы Вермилион. Неужели кто-то думает, что её раздавит судьба, которую удалось перебороть даже такому неудачнику, как я? Этому не бывать. Никогда. Она обязательно превзойдёт себя. Ради чего-то такого, что не может предать. Я верю в неё. Поэтому… Я не позволю вам смотреть свысока на моего любимого рыцаря!
Икки закончил длинный монолог.
И словно ему в ответ со стороны Стеллы и Сяоли раздался особенно громкий звон оружия.
Незадолго до того, как Икки с Эдельвейс сошлись в поединке, Сяоли почуяла неладное.
Она легко отбила Леватейн наручем и резко пнула Стеллу носком ноги в живот. Принцесса отлетела и, не группируясь, покатилась по земле.
Это повторялось уже не первый раз. И после каждого такого «обмена» Таоте мрачнела всё сильнее и сильнее.
«Что за чертовщина?»
Она бесспорно побеждала. Леватейн даже не царапал её, тогда как на Стелле уже живого места не осталось. Драконья сила давно иссякла, а вместе с ней пропала и регенерация.
Сяоли сейчас пнула её и ничего не почувствовала. Точнее, почувствовала какой-то кисель. Она попала прямо по внутренним органам, не обнаружив и жалкой пародии на защиту.
Алые глаза потускнели, лишь в самой глубине осталась искорка света. Вероятно, Стелла уже толком ничего не видела и действовала на автопилоте. Следующий удар должен был добить её.
«И сколько таких следующих ударов я уже нанесла?!»
Тем временем Стелла зашевелилась, вонзила в землю Леватейн и поднялась на негнущихся ногах. Её тело давно умерло, и только крохотная искорка в глазах продолжала поддерживать её. Казалось, задуй её — навсегда задуешь Багровую принцессу. Но у Сяоли никак не получалось сделать это. Что бы она ни делала, какую бы разницу сил ни демонстрировала, свет не угасал.
Волоча за собой меч, шатаясь из стороны в сторону, Стелла снова подошла к ней и взмахнула девайсом. Естественно, ни о какой мощи уже не шло и речи. Каждый удар был откровенно неряшливым и вялым, он шёл от веса меча, а не от силы рук.
Уклониться от такого было проще простого.
«Но я не могу!»
Сяоли закрылась наручем и скривилась от тупой, ноющей боли в костях.
Это только со стороны казалось, что Леватейн не несёт в себе силы, но на самом деле он был неимоверно тяжёлым. И с каждым разом становился всё тяжелее.
Положение становилось опасным, и Сяоли решилась.
«В мире боевых искусств убийство равносильно поражению. Всё это время я сдерживалась, щадила Стеллу, но она до невозможности упёртая. Боюсь, если так продолжится и дальше, я чего-нибудь не рассчитаю и всё-таки прикончу её. Думаю, надо вырубить её, пока до такого не дошло. Вломить так много, чтобы опомниться не успела!»
Сяоли схватила Леватейн и потянула его на себя. Стелла по инерции подалась вперёд, и Таоте встретила её полновесным прямым ударом ноги в челюсть. Кость хрустнула и раскололась, не выдержав мощи, подкреплённой всей массой Эдельберга.
Но на этом атака не закончилась.
С криком Сяоли замахала кулаками, целясь в беззащитную голову, в уязвимые части тела. Семнадцать ударов слились в один, прозвучавший громким хлопком. В скорости Таоте превзошла даже знаменитый китайский стиль фаньцзыцюань, о котором говорили: «Два кулака быстрые, как капли дождя, и резкие, как щёлкающие кнуты».
Под неистовым, зверским, беспощадным напором стоящая одной ногой в могиле Стелла наклонилась назад, но не упала, а ненадолго замерла…
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
…Согнулась обратно и рубанула Леватейном.
По ночным горам разнёсся пронзительный звон металла, самый громкий за весь бой.
Воздух вздрогнул.
И Сяоли… отъехала на несколько метров, ломая ступнями камень.
Непоколебимый Тайшань дал слабину.
Разумеется, Таоте приняла удар на Демона-варвара, поэтому не пострадала. Но изумление сразило её наповал.
«Это был самый тяжёлый её удар! Как? Как она это сделала?! Особенно после моей атаки! Почему свет в её глазах до сих пор не погас? Что это вообще такое?»
Малюсенький огонёк в глубине алых глаз казался крошечной звёздочкой, ярко светящейся в бескрайней тьме космоса. Он воплощал то, что поддерживало Стеллу до сих пор. Не благородство дочери императора, долг Багровой принцессы, гордость своей великой силой или чувство собственного достоинства, обретённое благодаря суровым тренировкам. Все эти безусловно сильные чувства разбились после столкновения с кулаками Сяоли.
И в сердце осталось только одно.
Благодарность.
Родителям, сестре, народу — всему Вермилиону.
«А-а, точно…»
Плотно укутанная мутной пеленой беспамятства, лишившей её зрения и слуха, Стелла вспомнила день, когда пробудилась её способность и она твёрдо решила ступить на путь рыцаря.
В тот раз они с остальными ребятами из группы детского сада отправились на кукольное представление. Внезапно Стелла начала выдыхать неконтролируемые струи пламени. Начался пожар, здание театра сгорело, его владельцы позже понесли большие расходы на восстановление, многие — и сама принцесса в том числе — пострадали от серьёзных ожогов.
Пробуждение силы происходит спонтанно, блейзер не в силах управлять им, поэтому никто не стал обвинять маленькую Стеллу в поджоге. Наоборот, все бросились утешать и успокаивать девочку, забившуюся в угол, кричащую и плачущую от боли и страха. Она могла в любой момент вновь исторгнуть огонь, но ни воспитатели, ни актёры, ни пришедшие посмотреть представление зрители не сторонились её.
Народ Вермилиона горячо любил Стеллу всегда — и до того, как она прославилась на весь мир, и после. Никто не хотел, чтобы она калечилась, пусть даже ради них. Однако девушка всё равно хотела быть Багровой принцессой.
«Я принцесса и рыцарь, поэтому я должна защищать всех», — высокопарно заявляла она, убеждая себя и остальных и игнорируя тех, кто пытался остановить её.
По одной простой причине, которую она поняла только сейчас, избавившись от пафосной шелухи.
«Я хочу выглядеть круто. Не хочу быть плаксой. Пусть все гордятся мной, а я буду гордиться ими».
Пусть Багровой принцессы начался с маленького желания, появившегося на свет из благодарности прекрасным людям, с любовью и нежностью вырастившим её. Она хотела покрасоваться перед ними, увидеть их восторг и восхищение — показать, что они не зря потратили на неё свои драгоценные силы.
Именно это чувство не позволяло Стелле сдаться раньше, когда собственный огонь чуть не сжёг её и все бросились останавливать её, и не давало сломаться сейчас. Оно одно непробиваемым щитом заслоняло девушку от нападок судьбы.
«Тогда чего я жду? Вперёд! Я до сих пор жива, а значит, ещё ничто не кончено! Пока ядро моей личности цело, я не сверну с выбранного пути! Пока жива благодарность, наполняющая мой меч, никакой тьме не затмить мой взор!»
Она будет держать голову высоко поднятой, несмотря ни на что. Но не по зову долга перед страной, не из-за призвания меча Вермилиона, а ради того, чтобы посмотреть на отца, мать, сестру, весь свой народ и заявить, мол, смотрите, ваша плакса выросла и стала замечательным рыцарем!
— Пронзи синее небо… пламя чистилища.
Фу Сяоли сделала шаг навстречу Стелле и замерла, глядя, как принцесса медленно поднимает Леватейн. Она уже видела сегодня эту стойку и не могла спутать её с другой.
Так начиналась Карсаритио Саламандра — самое сильное, самое жаркое благородное искусство Багровой принцессы.
Впрочем, на этот раз огонь горел совсем слабо и больше походил на тусклое багровое свечение, окутывающее клинок. Стелла вымоталась, потеряла много крови. Естественно, она не могла ударить с полной мощью. Сяоли легко отбила полновесную Карсаритио Саламандра, а с такой-то справится одним пальцем…
Но, конечно, Таоте ни о чём таком не думала!
Наоборот, она вся подобралась и насторожилась.
Свет Леватейна был точно таким же, как и тот, что жил в глазах Стеллы. Тот, что Сяоли так и не сумела погасить, несмотря на огромные усилия.
«Кажется, это не её взор затуманен, а мой, — подумала она. — Я презирала её, считала слабой, никчёмной. Но разве могут быть такие глаза у слабака? Никогда».
Обладая выдающимися способностями, Стелла волей-неволей осознавала разделявшую их пропасть и видела очерченный судьбой предел. И всё же частичка света продолжала неустанно сиять во мраке отчаяния и безысходности, не позволяя опустить руки.
И этот свет вознамерился убить Сяоли.
Он воплощал нерушимое ядро личности, способное пережить любые бури. Таоте не знала, какое чувство легло в его основу, но была уверена, что оно ничем не уступает её гордости за родину.
«Пока горит огонь души, она будет сражаться. И победит, обязательно победит. Я чувствую это».
Сяоли ошибалась с самого начала.
Стелла не искала жалости и снисхождения и тоже, как и она, сражалась за родную страну.
«Я должна одолеть её! Здесь! Сейчас же!»
Резко выдохнув, Сяоли мощно топнула по скале и разломала её на мелкие кусочки. Кандалы на правой ноге не выдержали и разлетелись.
— Сесе. Я забираю всё сказанное назад и нижайше прошу прощения за высокомерие. Ты более чем достойна того, чтобы я сразилась с тобой в полную силу, призвав всю четырёхтысячелетнюю мудрость Китая. Поэтому я покажу всё, что у меня есть! Узри пик, которого достиг Храм божественного дракона за четыре тысячи лет постижения стиля Четырёх знаков!
Сосредоточившись, Сяоли закрыла глаза, подняла руки над головой, описала ими полукруг и медленно, глубоко вдохнула, расширив до предела лёгкие и направив в кровь жизненную энергию.
— Ха-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Она крикнула так громко, что небо и земля вздрогнули.
Бурлящая сила вырвалась из тела Сяоли и устремилась в небо столбом голубого света. Раскалённый бушующий вихрь разогнал тьму, окрасив ночные горы во все оттенки синего.
Такого уровня Таоте ещё не показывала.
Это была тайная техника стиля Четырёх знаков. Во всём Храме божественного дракона ею овладели только сама Сяоли, а также Великий мудрец, нынешний Бог войны.
И называлась она Опыт цилиня.
Эта дыхательная техника взывала ко всем внутренним резервам практиканта, ненадолго заглушала инстинкт самосохранения и позволяла на короткое время в десятки раз усилить благородное искусство.
Увидев столб синего огня, Икки охнул.
«Это же предельная концентрация! Как и моя Итто Шура! Только она усилила не мои крошечные умения, а драконью мощь Стеллы! Чёрт, это плохо, очень плохо!..»
Но Сяоли не обратила внимание на волнение зрителей. Напитав наручи Демона-варвара колоссальной энергией, она превратила руки в сгустки синей плазмы и сжала в кулаках — миниатюрных солнцах — всю четырёхтысячелетнюю историю Китая. То, чем гордилась.
Впервые с начала поединка Таоте по-настоящему обнажила клыки.
«Пора прикончить одного чересчур упрямого дракона!»
Сяоли устремилась прямо к Стелле.
Их поединок давно вышел за рамки судьбы. Они стояли на неизведанных, неисхоженных тропах высшего плана, где первоочередную роль играла непоколебимость души, а не хитроумные планы или абсолютная сила. Даже скопированная драконья мощь годилась лишь на то, чтобы стать проводником чувства, сформировавшего ядро личности Сяоли. Никакая Карсаритио Саламандра не помогла бы ей победить. Стоило сердцу самую малость дрогнуть, и её кулаки никогда не сразили бы Стеллу. Одолеть Багровую принцессу могла исключительно нерушимая вера в себя, в свою гордость и в величие долгой истории Китая. Только наполненный бескрайней решимостью Демон-варвар мог поставить точку в их затянувшемся поединке.
«Вперёд! Никаких трюков, только вперёд!»
Сяоли смело шагнула в зону поражения Стеллы.
И Леватейн пошёл вниз.
В противостоянии меча и кулаков преимуществом первого удара обладал, конечно, меч. Чтобы атаковать, кулакам требовалось сперва заблокировать атаку.
«Да раз плюнуть!»
Разумеется, она больше не смотрела на Стеллу свысока. Огненный Леватейн лишь казался медленным и слабым, но на самом деле нёс невероятную тяжесть. Однако и Сяоли поддерживало не абы что, а четыре тысячи лет истории Китая. Пожалуй, лучшей опоры было не сыскать.
«Тайшань справится!»
Коротко выдохнув, Таоте впилась пальцами ног в землю и схватила Эдельберг усиленной в десятки раз мощью дракона, а затем выбросила вперёд окутанную нестерпимым жаром левую руку и приняла Карсаритио Саламандру на наруч.
Багровая и синяя вспышки столкнулись.
Слежавшийся снег разметало в стороны, даже воздух стал ещё разрежённее.
На плечи Сяоли опустилась невиданная тяжесть.
Рука сломалась во второй раз, ударная волна прокатилась по телу, перемалывая кости и сминая внутренности. По скале под ногами пошли трещины.
Таоте понимала, что если попытается противостоять давлению, то её мышцы тут же разорвёт. Однако она не отступила.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Её спина не согнулась. Тайшань выстоял.
Решимость Стеллы, её сильнейшие чувства, ядро личности — всё налетело на несокрушимую стену.
Мгновение Леватейн и Демон-варвар пытались оттеснить друг друга.
А потом раздался звонкий треск.
Он шёл из точки соприкосновения девайсов.
По золотому клинку побежала трещина. Сперва одна, потом другая, за ней ещё и ещё, образуя причудливую сеть.
Воплощение души Стеллы Вермилион ломалось.
И в этом нет ничего удивительного.
Багровая принцесса продолжала проигрывать всю ночь. Таоте играючи остановила сильнейший её удар. После такого даже самая крепкая душа не выдержала бы потрясения.
«Победа моя!» — возликовала Сяоли и напрягла руку, собираясь откинуть Леватейн, сделать последний шаг и нанести решающий удар, несущий драконью мощь.
Однако… у неё ничего не получилось.
Меч даже не шелохнулся.
Тогда Сяоли толкнула его изо всех сил и вновь безрезультатно — клинок слабо дёрнулся, но не более. Гнетущее давление не ослабло ни на йоту.
«Как так?! Он же сейчас расколется на куски и истает дымом!»
Таоте взглянула на Леватейн и оцепенела.
Из покрывавших металл трещин пробивался золотой свет. И с каждой секундой он становился ярче и ярче. Наконец меч вспыхнул так сильно, что на него уже нельзя было смотреть. Его сияние затмило синий огонь Демона-варвара.
И тогда Сяоли поняла.
«Он не разрушается, а… Да, точно, он перерождается. Сбрасывает кожу, как рептилия!»
— Как ты там сказала? Такая же тяжёлая, как сама гора? — спокойно спросила Стелла.
— Вот я и разрублю тебя вместе с горой!
Леватейн словно взорвался изнутри. Клинок выстрелил потоком пламени, испепеляющим звуки окружающего мира, ночную тьму, отчаяние проигравшего — всё и вся на этом свете.
Нестерпимый жар поглотил Сяоли.
А затем перерождённый меч разрубил Эдельберг, высочайшую вершину мира, пополам.
Глядя на чёрную расселину, протянувшуюся от пятого лагеря до самого подножия горы, зрители онемели от изумления.
Повисла тишина.
Упавшая на дно расселины Сяоли не контратаковала, не пыталась выбраться на поверхность — вообще не подавала признаков жизни.
Выждав какое-то время, Стелла подняла к небесам светящийся Леватейн и объявила себя победителем.
Девайс Багровой принцессы преобразился. Теперь его длина превышала рост девушки. Обоюдоострый клинок остался таким же золотым, как будто отлитым из раскалённого металла, но прибавил в весе, его толщина в центральной части не уступала человеческой руке, а по поверхности бежали витиеватые узоры.
С такими размерами Леватейна Стелла могла спокойно охотиться на слонов. Но, конечно, она нашла бы куда более достойное применение этому оружию, всем своим видом источающему доблесть и величие.
— Леватейн изменился? — негромко проговорила Юи.
Айрис кивнула и пояснила:
— Девайс — это душа блейзера. Меняется душа — меняется форма девайса. Душа Стеллы эволюционировала, чтобы соответствовать ядру несгибаемой личности, чтобы вобрать в себя её сильнейшие чувства и не сломаться.
А вместе с душой преобразился и меч. Он стал больше, сильнее, красивее, отображая честь и достоинство своего владельца.
И тут направленный в небо Леватейн осыпался мелким металлическим песком.
До предела измотанная Стелла не удержала его, покачнулась и опасно накренилась над расселиной. Юи, Айрис и даже Эдельвейс сорвались было с места, чтобы поймать её, но их помощь не понадобилась. Икки уже был рядом со своей девушкой и держал её. Похоже, он побежал к ней в тот момент, когда она подняла меч.
— Ты молодец, Стелла.
Принцесса слабо улыбнулась, а потом внезапно закричала. Икки схватил её так крепко, что покалеченное тело отозвалось резкой болью.
— П-понимаешь, меня тут немного побили, поэтому умоляю, будь нежнее! — жалобно попросила она.
— Не могу, — ответил Икки и ещё крепче обнял её.
— П-п-почему?!
— Потому что. Потерпи, пожалуйста, а то я не удержусь.
И тут Стелла поняла, что Икки исходит мелкой дрожью.
«Он так боялся потерять меня?!»
— Ты так сильно переживал за меня?
— Само собой.
— Но ты же верил в меня.
— Само собой, — повторил Икки.
— Угу, спасибо.
Внезапно парень поднял голову и посмотрел куда-то вдаль. На его лицо упал свет. Стелла обернулась и увидела, как из-за далёкого горизонта поднимается солнце.
Последняя ночь подошла к концу. Наступил шестой день испытания.
Раздались аплодисменты.
Ей хлопала сама Эдельвейс.
— Прекрасная работа, Стелла.
— Эдельвейс…
Стелла выбралась из объятий Икки, выпрямилась, опираясь на его плечо, и сказала:
— Я сдержала обещание.
— Да, я видела, — кивнула Эдельвейс. — Ты победила Таоте Фу Сяоли, а ведь её считают исключительным гением даже в Храме божественного дракона. Скажу честно, ты меня удивила. Видимо, мы с Таоте сделали одну и ту же ошибку — недооценили Багровую принцессу, не остереглись вовремя. Сейчас ты достойна скрестить мечи со мной.
Двукрылая прищурилась. Её взгляд резанул Стеллу, как острый клинок, и девушка подобралась.
— Конечно, ты устала, вся изранена, но мы с тобой вообще-то не спортсмены, которые выступают, когда им удобно. Кроме того, это ты бросила мне вызов. Надеюсь, не станешь сбегать?
Стелла, однако, не поддалась на провокацию. Занимавшее все её мысли беспокойство бесследно исчезло, попытки брать на слабо больше не работали.
— А вот возьму и сбегу. Да ещё хвост подожму.
— Во время боя с Сяоли я осознала, что уже давно живу окружённая всякой напускной шелухой. Стать сильнее, чтобы отстоять независимость Вермилиона? Защитить народ, пожертвовав собой? Глупости. Я никогда не стремилась к благородству. Моим главным стимулом всегда было самое простое, наибанальнейшее упрямство. Я хотела показать всем, что выросла. Хотела гордиться собой, своей семьёй, своим народом, ведь это они вырастили меня такой! Но для этого мне надо выжить. А чтобы выжить, ни в коем случае нельзя сражаться с сильнейшим мечником мира, особенно в моём состоянии. Да и помереть раньше родителей — значит оказать им огромное неуважение. — Стелла хмыкнула. — Сейчас у меня одна задача — как можно скорее вернуться домой, наесться от пуза, отоспаться, зализать раны, отдохнуть. В общем, накопить силу, чтобы одним махом прихлопнуть ублюдков, осмелившихся посягнуть на мою семью. Так что я убегу от вас. Есть кое-что поважнее моей никчёмной гордости.
— Превосходно. — Эдельвейс довольно улыбнулась и отозвала Завет. — Защитить дорогих людей, пусть даже ценой своей жизни, — достойный поступок. Однако он наполнен отчаянием, а значит, ты в лучшем случае вытянешь ничью. А ведь не отчаяние рассекает оковы судьбы и прорубает путь в туманное будущее, а надежда. Именно надежда дарит нам желаемое будущее. Она же придаёт сил ядру личности, делает его несгибаемым. Перед лицом надежды судьба покажется не крупнее мелкой мушки. Тот, кто не сдаётся, способен на всё. Даже долететь до Луны, не имея крыльев.
Икки вскинул брови, но Эдельвейс проказливо подмигнула ему и приложила палец к губам.
— Вот ты говоришь «как можно скорее», а сама едва на ногах держишься. Знаешь что, брось ты эту затею, пойдём ко мне, у меня уже всё приготовлено.
Стелла просияла. Она нормально не ела уже несколько дней и только что прошла по границе между жизнью и смертью. Естественно, она ужасно проголодалась.
— Спасибо, Эдель… пхо?!
Она хотела поблагодарить Двукрылую, но не смогла: в открытый рот метко угодил снежок.
— Если так голодна, жри снег, жируха.
— Татара, какого чёрта?! — возмутилась Стелла, раскусив снежок.
Юи принялась швырять в неё неизвестно когда заготовленными снежками и кричать:
— Заткнись! Я и так уже вне себя от злости! Почему я должна переживать за тебя, дура?! Сдохни уже наконец!
— Чего?! Да ты сама что-то там себе навыдумывала, а теперь бесишься!.. Ай! Камень! У тебя в снежке камень! Ну всё, сейчас ты у меня попляшешь! Получи!
— Полное отражение.
— Так нечестно!
И Стелла с Юи начали играть в снежки. Недавней усталости как не бывало. Видимо, гнев ненадолго заглушил её.
Икки глубоко выдохнул.
«У меня чуть сердце не остановилось от волнения, но это ничего. Всё-таки не зря мы приехали на Эдельберг. Стелла уже не зациклена на силе, как после Кардии. Она больше не станет жертвовать собой ради тех, кого любит, а будет сражаться, чтобы идти с ними бок о бок в светлое будущее. Хорошо, что она вспомнила это».
Вот так шестидневная тренировка подошла к концу.
Одна из пяти священных гор даосизма. Традиционно считалась местом обитания даосских святых и бессмертных.
Провинция на востоке Китая. Именно там стоит гора Тайшань.