Том 12 Глава 98

Глава 14. Меч Вермилиона

Позавтракав у Эдельвейс, Стелла и компания не стали засиживаться в гостях и быстро укатили обратно в Вермлиион, где их ждала новая битва.

Двукрылая проводила их, после чего обследовала расселину, однако не обнаружила и следа Таоте. Видимо, скопированная драконья сила защитила её от жаркого пламени и залечила раны. Потом Эдельвейс направилась к подножию Эдельберга, поспрашивала жителей деревни и кое-что узнала. Сяоли действительно спустилась с горы и сразу же куда-то ушла, заявив напоследок, что проиграла на пути к вершине, поэтому не имеет права оставаться здесь.

Мощь подрастающего поколения рыцарей поражала.

— Ну вот, всё и закончилось. Так быстро. Даже как-то грустно, — сказала самой себе Эдельвейс и с печальной улыбкой вздохнула.

Она сидела за столом, где всего лишь несколько часов назад завтракали Икки, Стелла, Айрис и Юи, ждала, пока заварится чай, и прокручивала в голове события последних дней.

Вернувшись домой, Эдельвейс хотела насладиться долгожданными выходными, как вдруг на порог заявились непрошеные гости. Сперва она хотела выпроводить их, но потом передумала и с огромными интересом и радостью наблюдала за ростом юных блейзеров, а на шестой день, когда все разъехались, внезапно почувствовала одиночество.

«Их ждёт невиданное доселе испытание. Я буду очень рада, если неделя на Эдельберге хоть немного поможет им на пути рыцарства».

— Как бы хотела встретиться с ними на последних выходных.

Банда Короля марионеток уничтожила шестерни глобального механизма.

Весь мир заскрипел и покачнулся. В конце концов он не выдержит и рухнет. Пока что никто не замечал грядущей катастрофы, но она придёт. Совсем скоро.

И тогда начнётся кошмар, о котором Эдельвейс узнала от Бакуги.

Разумеется, Двукрылая не собиралась сидеть сложа руки. Наставник не только учил её обращаться с мечом, но и поведал о долге тех, кто обладает силой.

«Выходным конец».

Эдельвейс медленно допила горячий чай, поднялась из-за стола, подошла к шкафу, подняла рамку и слегка поклонилась изображённому на фотографии старому азиату с пышной бородой, который стоял рядом с ней, тогда ещё девочкой.

— Мне пора идти, наставник.

Тем временем Стелла вместе с остальными прилетела во Флэрвельг.

В аэропорту их встретили Нэнэ Сайкё и Лунаайз Вермилион.

Одетая в алое, цвета заходящего солнца, кимоно Нэнэ шагнула навстречу, мысленно провела в десяти метрах перед собой черту, а затем, прищурившись, посмотрела на идущую первой Стеллу и взглядом приказала:

«Стой. Ни шагу дальше».

Влияние десперадо исказило причинно-следственные законы и создало невидимую стену.

До Эдельберга Стелла не смогла бы сопротивляться ему и застыла на месте, как это было в прошлый раз, в Кардии, но сейчас даже не сбавила шаг.

— Здравствуйте, Нэнэ-сэнсэй, вот и я.

— Вижу-вижу. Похоже, ты слетала не зря. Просто замечательно! — довольно кивнула Нэнэ, затем взглянула на остальных и продолжила. — Пока вы были на Эдельберге, Кредерланд прислал официальный список участников. Всё, как мы и думали: Золотой ветер Йоханн Кристофф фон Колбранд, Король марионеток Ор-Голль, Хабуб Насим Аль-Салем, Порочная роза Айн Абгрунд и Би-Би. Место проведения — столица Люшер, формат — командная королевская битва, начало — завтра на закате солнца. Вопросы есть?

— Порочную розу оставьте мне.

— Я обязательно остановлю брата. Больше он никому не навредит.

— У меня тоже нет вопросов. Отправим их туда, откуда они вылезли!

— Прекрасный настрой. Значит, мы тоже пошлём им список. Ну, правда, я не устану повторять, что и одна их сделаю, но всё-таки хотелось бы поменьше видеть их рожи. Стелла-тян, Куро-бо, разберитесь с ними красиво.

Нэнэ закончила, и её сменила Лунаайз.

— Стелла, прости, что с порога, но мне очень нужна твоя помощь. Пожалуйста, выручи меня, — взмолилась она с очень утомлённым видом.

— Что случилось?

— Кое-что, от чего у меня голова скоро взорвётся.

Лунаайз привела всех в центральный парк Флэрвельга, и всё сразу стало понятно.

— Эй, вы что, не видите, что сцена шатается? Какой рукожоп собирал её?!

— Народ, подайте пилу! Она вон там!

— Чего швыряешься?! Прибить меня хочешь?!

— Слушайте, а японские такояки точно выглядят так? Смотрите, тут из теста отовсюду щупальца торчат, как у яйца чужого перед вылуплением.

— Ну, ты же добавил в тесто осьминога и поджарил, так? Значит, всё должно быть правильно.

— Дай посмотреть! Ого! Ну и страшилище! Наша Стелла в аду училась, что ли?

Вермилионцы, которые по императорскому указу должны были укрыться в соседних странах, сооружали в центре парка большую деревянную сцену. Всюду что-то стучало, жужжало, скрипело, от котелков и плит доносились аппетитные запахи.

— Это ещё что? — дружно пробормотали Икки, Айрис и Юи.

— Лунаайз, вы же хотели эвакуировать жителей, пока идёт подготовка к войне.

— Да они не разбежались, а, наоборот, скучковались.

— Они устраивают какой-то праздник?

Несмотря на скорую битву, в которой решится будущее Вермилиона, люди решили повеселиться?

Все недоумевали, и только Стелла поняла, что происходит.

— Луна, они готовятся к государственным похоронам, да?

Лунаайз кивнула.

Эта традиция сложилась ещё во времена войны за независимость. Люди строили деревянную сцену, поджигали её и в свете огня гуляли всю ночь напролёт.

— Мы с мамой уже столько раз пытались переубедить их, но они не слушают! А папа так вообще!..

Первая принцесса обречённо махнула рукой. Она была вне себя от волнения, ведь её народ пошёл против воли правителя и остался в стране.

— О, молодцы, парни, ударно работаете! Вот, смотрите, что я вам тайком прихватил из дворцового винного погреба!

— Вот за что мы любим нашего императора! Он всегда знает, что нам нужно!

— Ого, да это же «Ронрико сто пятьдесять один»

— Предлагаю не ждать завтрашнего дня, а начинать прямо сейчас!

— Полностью поддерживаю! Я сейчас позову маму, и начнём. А, но Луне ни слова, ладно? А то она снова на меня рассердится.

— Тут такое дело… Луна уже здесь. И смотрит на нас, как на мусор.

Подскочив от неожиданности, Сириус обернулся, открыл рот и простоял так несколько секунд, потом резко пришёл в себя и принялся лихорадочно шарить взглядом по сторонам, пытаясь состряпать хоть какое-нибудь оправдание. Наконец он широко улыбнулся и подбежал к дочерям.

— Стелла, ты вернулась! Какое счастье! Представляешь, они напрочь отказались слушаться меня и заявили, что хотят со всеми почестями проводить в последних путь павших в Кардии! И даже меня позвали! Вот ведь анархисты! Хоть кол на голове теши! Совсем от рук отбились, да, Луна?

— Если так хочешь напиться, валяй. Но учти, что я потом на тебе места живого не оставлю, — гневно отчеканила Лунаайз.

Сириус тихо пискнул в ужасе.

— А-ха-ха! Да ладно тебе, Луна, не кипятись!

От ближайшей плиты к ним подошла женщина средних лет.

Икки сразу узнал её, ведь это она пригласила его посмотреть на город, а потом чуть не убила вместе с остальными вермилионцами.

— Как же мне не кипятиться, Яна! — воскликнула Лунаайз.

— А вот так. — Яна с сердечным смехом пожала плечами. — Ну, мы тоже виноваты, что не послушались вас, но ты пойми. Вермилион — это наш дом. Мы не можем бросить его и переложить всю ответственность на вас. И уж тем более позволить нашей драгоценной дочери рисковать собой в бою! Мы не собираемся отсиживаться в укрытии, а потом приходить на всё готовенькое!

— Да пойми ж ты, наконец! Война будет между представителями! Вы им ничем не поможете! Да даже в случае тотальной войны вы, не блейзеры, ничего не сделали бы им!

Яна кивнула.

— Тут ты права, в бою мы бесполезны. Максимум поддержим из задних рядов. Ну и пускай! Зато сделаем это так, что потомки веками помнить будут! И уж точно не откуда-то издалека, где вы нас не услышите, а вблизи, здесь, рядом! В семье всё общее: смех и слёзы, радость и беда. Так что никуда мы не убежим, а останемся дома и будем верить, что Стелла с командой вернутся и принесут Вермилиону победу. Это наш бой.

— Она права. Ты слишком волнуешься за нас, Луночка.

— Луна, ты превосходная принцесса, но мы — упрямый народ.

— Мы тебе не уступим!

— Всё правильно! Наш бой — это вера в вас и судьбу!

Люди согласились с Яной.

«И так каждый раз», — вздохнула Лунаайз и повернулась к Стелле.

— Ты сама всё видишь. Попробуй убедить их, пожалуйста.

Не только в Японии люди больше умиляются глупым или непослушным детям. В Вермилионе младшая принцесса была ближе к народу из-за своих неуклюжести и прямолинейности, унаследованных от отца. Поэтому Лунаайз надеялась на Стеллу. // Я перепроверил несколько раз, всё именно так. Видимо, это особенность японского менталитета — больше ценить не умняшек и скромняшек, а всяких бак. Мне даже онлайн-словарь подсвечивал всю эту фразу целиком (немного изменённую, правда) и давал перевод «a foolish child is more precious».

Однако сестра не оправдала её ожиданий. Она не изумилась, не рассердилась, а… расхохоталась.

— Понятно! Вот оно что! Ну, неудивительно, за то я всех вас и люблю!

— Стелла, ты чего? — удивилась Лунаайз.

— Луна, давай не будем уговаривать их. Они всё равно не послушаются.

— Э-это ещё почему?!

— Так ведь им хоть кол на голове теши, — повторила Стелла слова отца.

Лунаайз на пару секунд зависла, но потом покачала головой и, заглушив изумление, собралась с мыслями.

— Не говори ерунду! Нас ждёт не просто война! Кредерланд уже не тот, что раньше. Им правят террористы, которые упиваются жестокостью. Если Вермилион проиграет и перейдёт в их руки… Я даже представить не могу, что доведётся пережить нашему народу!

Ор-Голль гнался не за деньгами или землями, а за извращённым весельем, которое находил в чужих страданиях. Он и его банда не станут заботиться о Вермилионе. Они заберут всё ценное, остальное разрушат, а людей замучают до смерти.

Императорская семья несла ответственность за страну, поэтому могла рискнуть собой, но не народом.

— Я же… Я же именно для этого…

«Заключила ту сделку», — хотела сказать Лунаайз, но вовремя осеклась.

Стелла с лёгким хлопком зажала щёки сестры в ладонях и, видя её недоумение, уверенно улыбнулась.

— Луна, всё будет хорошо. Мы не проиграем!

«И почему же ты так в этом уверена?» — попыталась спросить Лунаайз, но не смогла.

В алых глазах младшей сестры горел неукротимый огонь.

Эдельберг изменил её до неузнаваемости. Девушки, растерявшейся из-за огромной силы врага и масштаба трагедии, больше не было.

— Послушай, Луна, — продолжила Стелла, не выпуская её. — Я не знаю, ни какую сделку ты заключила, ни что тебе пришлось заплатить. Но думаю, это было нечто очень ценное для тебя — в конце концов, демоны принимают только свою, особую валюту. Ты сделала всё, чтобы защитить наш народ, даже если Вермилион падёт. Но знаешь… Ты могла бы ничего не платить! Потому что я одолею их! И больше никто не погибнет!

— Поэтому не отворачивайся от того, что дорого для тебя, как я не отворачиваюсь от Багровой принцессы, как народ Вермилиона не отбрасывает свою упрямую суть. Да кто эти уроды такие, чтобы мы ради них чем-то жертвовали!

Слова Стеллы потонули в одобрительном гуле голосов.

«Это всё хорошо, но ведь в вас всех сейчас говорят эмоции! Полная победа без жертв существует только в мечтах. Это недостижимый идеал. Реальность же диктует свои правила. Добро далеко не всегда побеждает зло, и справедливость тоже торжествует не так часто, как хотелось бы. Поэтому мы, правители, не должны поддаваться чувствам. Нами руководят только железные разум и логика. Всё ради страны, ради народа!»

Лунаайз хотела объяснить это и Стелле, и своенравным вермилионцам, но из её горла вырвалась не связная речь, а жалобный крик.

Она с самого детства чётко осознавала свою позицию первой принцессы и наследницы трона, поэтому поступала так, как того требовал долг. Отец был сильным харизматичным воином, однако не умел укрощать чувства. Мать, конечно, руководствовалась логикой, вот только в итоге всегда вставала на сторону мужа. Значит, эту «дыру» должна была заткнуть сама Лунаайз. И до сих пор она делала именно это — ставила крест на личных желаниях и прихотях и действовала ради общего блага.

Но сейчас, в этот самый момент, увидев глаза сестры, услышав её речь, Лунаайз внезапно поняла: всё будет именно так. Багровая принцесса, обладательница колоссальной силы, непременно победит и докажет, что её тревоги не имели никакого основания.

Плотина логики дала трещину. Крошечную, почти незаметную, но её хватило, чтобы Лунаайз задавила чувство ответственности, скинула маску первой принцессы и, заплакав, взмолилась:

— Прошу… Спаси Йохана!

«Не волнуйся! Не справишься один — я приду на помощь!» — когда-то давно пообещала она дорогому другу. И с тех пор неустанно держала слово.

Возможно, из-за него трещина и появилась…

Впрочем, Лунаайз тотчас опомнилась, отринула искушение, отмахнулась от рук Стеллы и хотела извиниться за несдержанность, но сестра не позволила.

— Служи мне, Леватейн!

Она призвала переродившееся воплощение души и широко взмахнула им.

Деревянная сцена в центре площади загорелась. Высоко взметнулось пламя, провожающее павших в последний путь.

«Благодаря вам мы ещё живы, мы можем веселиться и радоваться. Спасибо вам», — проговорила про себя Стелла, глядя на далёкое небо, и уже вслух добавила:

— Можешь на меня положиться, Луна! Я защищу всех! И себя, и тебя, и наш народ, и братца Йохана — всех-всех-всех! От вас я прошу всего лишь поддержку. Пока вы в меня верите, Багровая принцесса никому не уступит!

Громкую речь услышали не только на площади, но, наверное, и в семьях тех, кто покинул этот мир.

«Смотрите на меня, надейтесь на меня, верьте в меня. А я не подведу вас», — поклялась Стелла.

И тут Лунаайз поняла.

Сегодня родился истинный правитель, который поведёт Вермилион в светлое будущее.

Её переполнила бескрайняя гордость за возмужавшую сестру.

«Как скажешь, Стелла. Тогда… Тогда и я буду верить в тебя. В то, что ты приведёшь нашу страну в идеальное будущее, куда я ни за что не доберусь сама. Надеюсь, когда-нибудь мы отпразднуем твою победу. Ведь надежда — это единственное, чем могу помочь тебе я, лишённая сил».

Марка рома.