Том 1 Глава 5

Мало-помалу, мало-помалу солнце стало садиться раньше.

Запах лета улетучивался, а присутствие осени становилось все гуще. Не успели они оглянуться, как наступила зима.

Кажется, что я только недавно начала ходить в школу.

Не успела она это осознать, как ей пришлось распрощаться с периодом, когда к ней относились как к новой ученице. Учителя тоже говорили как можно чаще: 'В следующем году вы все будете младшеклассниками'. На самом деле они не хотели слышать эти слова.

Больше всего это выражалось в выборах в студенческий совет, которые должны были состояться в сентябре.

Члены студенческого совета, которые в следующем году станут старшеклассниками, и президент каждого класса будут выбирать из кандидатов второгодок и третьегодок. Како выдвинула свою кандидатуру на пост секретаря, и ее выбрали. Постепенно, вот так, разговоры о 'после выпуска старшеклассников' стали приобретать оттенок реальности.

Возвращаясь из главного здания в классы, Хина непроизвольно посмотрела в окно.

Старшеклассники из большинства спортивных клубов ушли на пенсию, и поле внезапно стало редким. Подбадривающие крики, которые она время от времени слышала, тоже как-то потеряли свою амбициозность. Тот факт, что старшеклассники, которые до сих пор возглавляли свои клубы, ушли, удручал, и, когда они думали о том, что теперь будут только они, их охватывала тревога.

...Но мы отправили президента клуба и остальных со словами: "Предоставьте это нам".

Она засунула руку в карман пиджака, который давно не надевала, и нащупала распечатку, которую им не так давно раздали. Каждый год во время фестиваля культуры в старшей школе Сакурагаока спортивные клубы отвечали за киоски с едой во дворе и на школьном дворе. Это первое препятствие, с которым столкнулись недавно вышедшие на пенсию пожилые люди.

Хот-доги от клуба легкой атлетики в прошлом году были очень вкусными.

Фестиваль культуры был открыт не только для студентов, но и для широкой публики, так что очереди были немаленькие. Хина тоже пошла на фестиваль, чтобы увидеться с Юу и Нацуки, но, поддавшись соблазну хот-догов, осталась в очереди одна. Поэтому, когда новые президент и вице-президент клуба предложили: "Давайте и в этом году сделаем стенд с хот-догами", она была счастлива. Решение было принято, когда остальные члены клуба, которые испытывали те же чувства, что и Хина, единогласно согласились.

Я определенно буду сравнивать его с прошлогодним, но я хочу постараться изо всех сил.

Скорее всего, они не смогут сделать это так же, как старшеклассники, но это было нормально. Они проявят себя так, как учились под руководством старшеклассников. Возможно, в этом и заключалась "передача" их обязанностей.

Но это не только обсуждение, ограниченное фестивалем культуры!

Поскольку старшеклассники ушли из своих клубов, это означало, что вероятность того, что даже первокурсники смогут выступить в матче, внезапно возросла. Для Хины, которая только-только приблизилась к тому, чтобы стать постоянным участником, это был большой шанс, и она знала, что с этого момента ситуация может быть названа "сделай или умри". Появление в матче означало, что она также будет представлять клуб. Однако, говоря проще, это не означало, что ей дадут возможность пройти лимит на более крупном турнире.

Она родилась с долгом, и очень скоро она захотела этого результата.

Несмотря на это, я определенно хочу выступить в матче".

Она хотела выступить в матче, оставить после себя результаты и, как и другие до нее, передать эстафету следующему поколению. Это было для третьегодок, которые возглавляли клуб до сих пор.

...Что собирается делать клуб садоводов...

Несмотря на то, что был сентябрь, она не слышала никаких разговоров о вступлении новых членов в клуб. Если так пойдет и дальше, то он может не принять участие в культурном фестивале.

В конце концов, я тоже не могла сказать, что помогу...

Когда она закрыла глаза, даже сейчас она могла ясно вспомнить сцену, которую видела в то время. Тот летний день, фигуры Нацуки и Коюки, когда они вошли в парк, окрашенный красками заката, вдвоем. В результате она выплеснула свой гнев без причины, продолжая избегать Коюки. Их отношения закончились бы тем, что она могла бы смотреть на него только издалека, как на летних каникулах больше месяца назад.

Поэтому даже сейчас она так боялась услышать конкретный ответ, что не могла поговорить с ним. Бывали моменты, когда она решалась и думала попытаться поговорить с ним, но, когда бы это ни было, девушки всегда окружали Коюки. Хина не могла даже окликнуть его по имени, в итоге она убегала и возвращалась домой.

Возбужденный воздух, окружавший его, как на празднике, даже сейчас, похоже, не собирался остывать.

Какое жалкое оправдание. Когда на самом деле ты просто сбежала по привычке.

Ей не хотелось смотреть на отражение своего лица в окне, и она непроизвольно отвела глаза. В такие моменты она вспоминала слова Котаро. Слова, которые не выходили у нее из головы с тех пор, как они были сказаны ей в парке во время летних каникул.

— Я не знаю, что такое судьба, но от нее не убежишь. — Эти слова были очень похожи на Котару.

Он старался учиться изо всех сил, хотя у него это плохо получалось, и, хотя он был в списке запасных, он набрал больше баллов, чем требовалось для сдачи экзамена, и поступил в старшую школу. Он тренировался в два раза больше, чем обычный человек, и с блеском стал постоянным членом футбольной команды. Благодаря тому, что он смог открыть путь своими руками, он смог сказать такие вещи.

Даже я хочу быть в состоянии сделать что-то, но, знаете, но...

Хотя она наконец-то смогла признаться в своих чувствах, дальше этого она не продвинулась. Это произошло потому, что в то же самое время, когда закончился обратный отсчет, она смогла увидеть конец своей любви. Ей было интересно, разорвутся ли ее несбывшиеся чувства и улетят, исчезнув.

По крайней мере, не похоже было, что Хина сможет так просто изменить свои чувства. Почему так больно желать счастья любимому человеку? И все же, не задумываясь, она не смогла удержаться от того, чтобы все-таки пожелать ему улыбнуться.

«...Интересно, чувствовал ли Коюки это все время?»

Пульсирующая боль смешалась с биением ее сердца, и в груди стало больно.

Она протерла безумие в глазах и начала идти, ее зрение исказилось.

Како не было в классе, где они обещали встретиться.

Казалось, что заседание исполнительного комитета культурного фестиваля задерживается, поэтому Како тайком отправила электронное письмо и написала: 'Если так пойдет и дальше, похоже, что мы можем затянуться до закрытия школы. Если все так и будет, иди домой без меня'.

Хина немного сомневалась, что делать, и ответила: 'Я побуду в том районе и подожду тебя'.

До закрытия школы оставалось 2 часа. Даже если бы она сейчас побегала по школе, она бы закончила с запасом времени.

Когда она возвращалась в учебный корпус, чтобы переодеться в свою майку, что-то пронеслось мимо ее ног. Это была форма, которую она узнала. Смутившись, она посмотрела на свою сумку, чтобы убедиться. Основная часть ремешка исчезла, остался только шнур, от которого он оторвался.

— Что! Ремешок Панми, который Ю купил для меня...!

Она поспешно спустилась по лестнице и нашла свой ремешок лежащим на краю коридора. Смахнув с него пыль, она осмотрела ремешок. Особо заметных разрывов не было, а металлическая цепочка осталась на месте. Похоже, ей нужно было только заменить шнур, и все было бы исправлено.

— Серьезно, не пугай меня так...

Хина медленно встала, убирая ремешок в сумку. Неожиданно, когда она подняла голову, в поле ее зрения попала дверь в клуб искусств.

В этот час Натсуки и остальные, вероятно, все еще были там. Подумав, что можно пойти и поговорить с ними, она заглянула в стеклянную часть двери, чтобы проверить, что там внутри.

«Хм, только Мио...?»

Отсутствовали не только Натсуки и Акари, но и остальные члены клуба. Внутри Мио надела фартук и молча смотрела на чистое белое полотно в одиночестве. Ее обычная спокойная улыбка исчезла, как будто она была другим человеком.

Как будто она была в растерянности. Как будто она пыталась вынести какую-то боль. Как будто она уже сдалась. Как будто она уже все решила в своем сердце.

Хина забыла о том, что хотела окликнуть ее, и пристально вглядывалась в ее профиль. Где-то в глубине ее сознания прозвучал сигнал: 'Лучше притвориться, что я ничего не видела, и уйти', но ноги не двигались, словно ноги тряпичной куклы. Пока она моргала, ее грудь понемногу пульсировала, и она заметила, что это за специфическая боль.

...Она такая же, как и Коюки...

Только проходя мимо друг друга, она наблюдала за ними издалека.

У той Коюки, которую Хина видела до сих пор, были такие же глаза, как у Мио.

Нет, это были не только эти двое.

Она вспомнила, как столкнулась с Сотой, когда только поступила в школу, и в его глазах тоже была страсть. В его глазах была искорка любви. И, даже если он знал, что эти чувства не сбудутся, это был огонь, который никогда не погаснет.

Хотя Сена тоже выглядела очень счастливой.

Профиль Сены, который она видела перед летними каникулами, когда они шли в школу, запечатлелся в ее памяти. Скорее всего, Сена тоже была в кого-то влюблена. Ее слегка покрасневшие щеки и сияющие глаза. Это было лицо, которое можно увидеть в драмах или комиксах о влюбленных.

Любовь - это больно и душераздирающе.

Однако любовь - это не только это. Это когда ваши глаза встречаются, когда вы можете вести беседу дольше, чем вчера, когда вы делитесь тем, что вам нравится. Это был момент, когда ваше сердце начинало биться быстро и становилось довольным эмоциями. Любовь должна быть такой.

— Хина? Что ты делаешь в таком месте?

Хина, испугавшись, повернулась, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда доносился голос.

Обладателем голоса был Сота. Он держал в руках пачку бумаг толщиной со словарь и медленно приближался к ней.

Теперь, подумав об этом, она вспомнила, как Ю радостно говорил ей: 'Этот Мочита, недавно он начал серьезно писать сценарий'. В результате, она пристально смотрела на сверток, который был в его руках.

Сота, похоже, поняв, куда устремлен взгляд Хины, спрятал его за спину, стесняясь этого.

— Я моглп бы спросить тебя о том же, Мочита. Что ты делаешь?

— Ах, да. Мне нужно было кое-что сделать в учительской, но... А? Аида там одна...? — Сота небрежно посмотрел в сторону кабинета искусств и моргнул. Когда она подумала, что он внезапно замолчал, выражение его лица стало угрюмым, и наконец он издал небольшой вздох.

Похоже на то. Это действительно так.

Она подумала, что Сота может знать причину, почему глаза Мио выглядят так.

— ...Я знаю.

— Все в порядке?

Они оба заговорили примерно в одно и то же время.

Сота поднял голову с немного удивленным выражением, а Хина кивнула, ничего не сказав. Сота сделал неопределенное лицо и тихо начал идти. Когда они спустились по лестнице на один уровень и оказались рядом с преподавательской комнатой, Сота остановился. Он медленно одернул подол пиджака и встретил ее взгляд дружелюбной улыбкой, при этом казался робким. Присутствие какого-либо трепета, которое было раньше, аккуратно и тщательно рассеялось.

— Хина, ты из тех, кто предпочитает кино?

— А? Фильмы?

Сота продолжил с улыбкой, не обращая внимания на пустой взгляд Хины на внезапный вопрос:

— Есть разные жанры, но я подумал, что романтические фильмы все-таки особенные.

Романтические фильмы.

Когда он это сказал, воздух вокруг Соты слегка изменился.

Хина решила сделать вид, что ничего не заметила, и лишь ответила:

— Ну и что?

Когда она это сделала, Сота поднял глаза к потолку и, словно читая вслух строчку, написанную в сценарии, сказал:

— Неважно, дойдет ли до любви или нет, если я так скажу, разве это не будет единственной историей? Но с давних пор было снято много произведений, и в них появлялись разные люди... наверное, это навсегда останется темой, которая завораживает людей.

Что-то беспокоило Хину на краю ее сознания. Сота говорил о романтических фильмах, но о чем он говорил на самом деле?

Когда она попыталась найти истинный смысл за его словами, она пристально посмотрела на него, а он слегка рассмеялся, как бы избегая ее.

— В одном французском фильме, который я недавно смотрел, была фраза, которая произвела на меня впечатление. Хотя парень, которым интересовалась героиня, появился, у нее не хватило смелости. Когда она не смогла быть собой в его присутствии, появился старый художник, который всегда наблюдал за ней и жил в той же квартире. Это его фраза.

Это была история, которую она, похоже, уже где-то слышала. Если она правильно помнила, она видела это по телевизору. Она забыла мелкие детали, но помнила, что героиню подтолкнули слова пожилого мужчины.

Что он сказал в той сцене...?

— Старик сказал: Твои кости не из стекла. Поэтому ничего страшного, даже если ты столкнешься с жизнью. Он имел в виду, что даже если она смело столкнется с этим человеком, она не сломается от этого. — Голос Соты прозвучал на лестничной площадке так, словно он угадал подходящий момент, чтобы заговорить. Затем он перевел взгляд на нее и поправил пачку бумаг, которую прятал за спиной, на бок. — Хина из тех, кто прямолинейно врезается во что-то своими мыслями, верно?

Хина пробормотала, ошеломленная изменением направления их разговора:

— ...я не умею лгать.

Сота рассмеялся, как будто нашел что-то забавное, и сказал, — Я думаю, что ты в порядке. — Он продолжил. — Среди моих знакомых есть человек, который сдерживает свои чувства. Даже если я что-то скажу, ничего не произойдет и не изменится, и хотя это разумно... просто наблюдать за происходящим, похоже, будет тяжело.

Ее сердце болезненно заколотилось от слов Соты. Даже если он передаст или не передаст свои чувства, ничего не произойдет и не изменится. Это относилось и к самой Хине. Даже если бы она сказала или не сказала о своих чувствах Коюки, конечный результат был предрешен с самого начала.

— Я подумала, что в словах того человека есть доля правды. Даже если бы ты поговорила или не поговорила с ними, я думаю, что были бы времена, когда ты сожалела бы об этом? Пока ты сам молчишь, для того человека 'ничего' не происходит.

Он говорил это так убедительно, но было видно, что где-то в глубине души Сота не удовлетворен этим. Хина не могла согласиться или привести контраргумент и терпеливо слушала.

— Но, знаешь, твои чувства, которые потеряли место, куда идти, ты не можешь превратить в 'ничто'. — Сказал Сота, и его взгляд устремился на нее.

Ее пульс бешено запульсировал, как будто его взгляд смотрел прямо сквозь нее, прямо в ее сердце. Хина быстро опустила взгляд и выдавила из себя, давя на грудь и терзающую боль:

— Почему ты... говоришь мне это...

— Хм? Я просто разговариваю сам с собой. — В последний раз рассмеялся Сота и пошел в сторону учительской.

Хина, оставшись позади и не в силах ничего сказать, могла лишь неподвижно стоять на месте.

Однако Сота оглянулся через плечо и сказал:

— А, точно. Неважно, скажешь ты или не скажешь, есть ситуации, когда ты даже не можешь противоречить.

— ...А?

— Это значит, что твой голос не дойдет до них, и они могут уйти куда-нибудь подальше. — Решительно сказал Сота и пошел, увеличивая скорость.

Она заметила, как покраснели затылки ушей. Возможно, он подумал: 'Ты пошла и сделала то, что на тебя не похоже' или 'Вот так, притворяешься крутой'.

Интересно, что на самом деле произошло с Мочитой? Он сказал, что просто разговаривал сам с собой, но...

В первую очередь, почему это произошло в такое время?

Говоря о причине, которая была 'случайной', она могла думать только о том, как они увидели фигуру Мио в комнате искусств. Как она и думала, Сута знал, что означает выражение лица Мио.

Пока она размышляла над этим, ее мысли прервал звук чьего-то бега в коридоре. Шаги быстро приближались, и из-за угла выскочил студент мужского пола. Когда она взглянула на его закрытые туфли, чтобы убедиться в этом, они были красными; красными для старшекурсника.

Третьегодка со всей силы распахнул дверь преподавательской и закричал, раскрасневшись лицом:

— Сенсей! Это правда, что меня приняли!?

— О, ты здесь! Поздравляю, тебя приняли. Как только наступит весна, ты станешь членом общества.

— ...Серьезно? Черт... Что мне делать?

— Одно за другим, ты можешь только делать все, что в твоих силах, не так ли? Это здорово. — Глаза старшеклассников наполнились слезами, когда учитель в майке, не сдерживаясь, ударил их по плечам. Другие учителя тоже начали хлопать и аплодировать, и внезапно все вокруг оживилось.

Понятно, есть старшеклассники, которые уже определились с местом работы.

От Натсуки она узнала, что начались рекомендации для учеников, поступающих в университет, и отбор работ. Ю, который тоже душил себя, сосредоточившись исключительно на вступительных экзаменах, в последнее время до поздней ночи не выключал свет в своей комнате. На каникулах он ходил в школу подготовки и в книжный магазин, чтобы купить справочную литературу; он стал полностью соответствовать требованиям вступительных экзаменов.

Щелчок.

В ее сознании возникло ощущение, что зазвонила секундная стрелка часов. До сих пор она закрывала глаза на то, что стрелка указателя остановилась, но она уже была на пределе. Сколько времени у нее осталось? Сколько у нее будет шансов, чтобы их глаза встретились и заговорили друг с другом?

Я... все еще ничего не знаю о Коюки...

Она отчаянно готовилась к экзаменам, потом поступила в ту же старшую школу. Она тренировалась делать макияж, научилась наносить тушь, пробовала менять цвет губ.

Она хотела, чтобы он заметил девушку, которая изменилась с младшей школы. Она хотела, чтобы он увидел в ней не младшую сестру одноклассницы, не младшеклассницу, а одну девушку.

...Но и для Коюки он стал таким же.

Она хотела, чтобы любимый человек повернулся к ней лицом. Она не знала, какое лицо она должна сделать ему, так пристально изменившемуся. Человек, которого она любила, был кем-то другим, а не ею. В такой ситуации она не знала, о чем с ним говорить.

Но, как и думала, поговорить с Коюки все-таки хотелось.

Честно говоря, независимо от того, стоит ли ей бороться за выражение своих чувств или лучше промолчать об этом, она всегда, всегда была обеспокоена этим.

Если бы она призналась в своих чувствах, то не смогла бы справиться с тем, чтобы остаться такой, какая она есть сейчас. Это двусмысленное, комфортное чувство было так хорошо; эти болезненные отношения, в конце концов, сошли бы на нет. Однако она убежала от собственных чувств и продолжала отводить глаза от Коюки. Она поняла, что действительно важные вещи вытекают из щелей ее пальцев.

— Это не то, от чего убегают.

— Это значит, что твой голос не дойдет до них и что они могут уйти куда-то далеко.

Она вспомнила слова Котаро и Соты, и в груди у нее стало беспокойно, с оттенком жара.

Хина крепко сжала губы и повернулась. Она внезапно побежала вверх по лестнице, ставя своей целью классную комнату.

Если она и собиралась пожалеть об этом, то только после того, как передаст свои чувства.

Если бы она открыла рот, она бы точно наговорила некрасивых вещей, поэтому она обойдется письмом. Она вложит в него все свои чувства, посмотрит прямо в глаза Коюки и передаст его сама.

Коюки, Коюки...!

Она отправила смс Како: 'Все-таки я поеду домой первой', и столкнулась со своим письмом Коюки. Она переписывала его снова и снова, пока, наконец, не смогла написать страницу и аккуратно вложила ее в конверт. Несмотря на то, что письмо было таким легким, что казалось, что оно улетит, если подует ветер, обе ее руки топорщились и дрожали.

...Признание было настолько нервным, ага.

Хина поборола желание встать и убежать и продолжала ждать Коюки у входа в здание.

Как долго она ждала?

В тишине, окутавшей вход в здание, она услышала звук, с которым кто-то спускался по лестнице. Хина забеспокоилась и оттолкнулась от шкафчиков для обуви, на которые опиралась. Когда она сделала шаг вперед, в поле ее зрения попала знакомая фигура.

— А! Кою... — Окликнула она его, пряча конверт за спиной левой рукой и поднимая правую.

Однако, как ни странно, ей не удалось закончить фразу.

Даже глядя на него издалека, можно было заметить, что глаза Коюки покраснели и опухли.

Их взгляды встретились всего на несколько секунд. Коюки тут же отвел взгляд, и вдруг его рот мягко изогнулся. "Меня бросили", - сказал Коюки со смесью горькой улыбки, почесывая шею.

Ему следовало бы избежать рассказа о случившемся, но он так откровенно рассказал об этом Хине. Должно быть, это говорит о его доверии к ней.

...Но, Коюки, я, честно говоря, не могу этому радоваться...

Когда она училась в младшей школе, то считала их встречу самой худшей, а потом они расстались на два года. Она считала, что, возможно, это даже удача, что она смогла сблизиться с ним, потому что была его младшеклассницей.

Однако, если бы она отстранилась от этого положения, сколько бы времени ни прошло, повторялось бы одно и то же.

— Я люблю тебя. — Ее рот шевельнулся сам собой, прежде чем она успела достать приготовленное письмо. В этот момент мысли Хины остановились, только сердце бешено забилось в такой критический момент.

Коюки удивленно расширил глаза и стоял неподвижно в оцепенении.

— Э-э-э… — Произнес он слегка растерянным голосом.

Хина промолчала.

Не может быть, чтобы Коюки не подумал, что 'Я люблю тебя' было адресовано не ему? Вполне возможно, что ему показалось, что он ослышался.

Хина повысила дрожащий голос и произнесла эти четкие слова:

— Коюки, я люблю тебя. — Ее голос был хриплым, но он непременно должен был дойти до ушей Коюки.

Хотя она сказала это так, что отрезала все пути к отступлению, но, поскольку она выбрала слова, набранные со всей своей храбростью, не должно было быть и речи о том, чтобы их неправильно поняли.

Коюки не сдвинулся ни на дюйм, словно на его голову вылили ушат холодной воды. Наконец, когда ей показалось, что его губы постепенно дрожат, он неожиданно сказал:

— Хахаха... Все в порядке, тебе не нужно меня утешать.

— Утешать? Что ты имеешь в виду?

Чтобы утешить третьегодку, который сказал, что его бросили, его младший однокурсник говорил лесть в расчете на него.

Означало ли это, что он интерпретировал это именно так?

— Спасибо. — Он сказал ей спасибо, и Хина, не выдержав, опустила глаза.

Разочаровывает. Бесполезно. Печально. Болезненно.

Она подавила желание заплакать - казалось, что слезы вот-вот начнут переполнять ее, - и крепко сжала обе руки. В ее застывшей ладони конверт издал звук, когда его раздавили.

— ...Это не то, что я хотела... — Каким-то образом она смогла пробормотать не более этих слов, но Коюки уже прошла мимо нее на ее глазах.

Ее реакция запоздала. Она услышала звук мокасин, которые доставали из шкафчиков для обуви. Хина прикрыла рот дрожащими руками, прислушиваясь к сухим звукам позади себя.

— Сэтогучи, тебе тоже пора домой, пока не стемнело.

Она не могла ответить. Если бы она заговорила сейчас, он бы понял, что она плачет.

Или лучше еще раз сказать 'Я люблю тебя'?

Хотя она подумала об этом в смятении, в следующее мгновение она покачала головой. Коюки тоже была шокирована.

— Тогда до свидания... — Сказал Коюки и вышел через вход.

Хина присела на корточки, слушая, как затихает звук его ботинок.

Он даже не позволил мне признаться.

Когда она подумала, что ей больше не нужно сдерживать себя, она не смогла остановить слезы. Сквозь затуманенное зрение она наблюдала, как конверт намокает, а чернила начинают проступать.

Котаро стоял перед воротами школы, как будто ждал Хину.

Его руки были засунуты в карманы брюк, и он смотрел на нее, упрямо закрыв рот. У Хины не было сил скрывать слезы, и она тупо смотрела на него.

— Мы едем домой. — Это было единственное, что сказал Котаро.

Он не спросил ее о причине ее слез и не стал дразнить ее, как обычно. Он просто стоял и ждал ответа Хины, на его лице появилось выражение, как будто он что-то переживает.

Хина глубокомысленно кивнула и вышла вместе с Котару. Хотя эти двое не разговаривали, странный комфорт между ними был не так уж плох.

Они не держались за руки, как в молодости. Тем не менее, они шли бок о бок по дороге домой, пока заходящее солнце окрашивало их в свои цвета, сохраняя дистанцию на расстоянии вытянутой руки.