Том 1 Глава 155

Сладкая месть глава 150

В поиске ответов

- Май-сан! Май-сан, подойди, пожалуйста, нам надо поговорить.

- Да, что такое? – тут же нарисовалась в двери сестра, – с чего вдруг такой официоз?

Глубоким вечером я дождался, пока Май выберется наконец-то из ванны, расположился на диване в гостиной и жестом позвал ее вниз. Безразлично пожав плечами, она спустилась по лестнице, на ходу вытирая полотенцем волосы, и вопросительно уставилась на предложенное мной кресло напротив, через журнальный столик от дивана.

Немного недосушила: ручейки воды неумолимо стекают с волос, мимо съехавшей с плеча светло-голубой пижамы, немного маловатой и из-за того обтянувшей все формы, и ниже… Ничего себе контраст невинности и порока.

- Ну я, конечно, понимаю, что школьникам самоконтроль дается с трудом – подростковые гормоны, все такое. Что поделаешь, зато хоть посторонним докучать не будешь! Ты только слюни подотри, а то того и гляди…

С этими словами Май изобразила беспомощный фейспалм, плюхнулась вместо кресла рядом на диван и сразу же полезла обниматься.

- Ну уж нет, не сегодня! И сядь прилично, выпрямись – тоже мне старшеклассница! И вообще, я собирался серьезно поговорить, так что будь добра, сядь напротив, куда просят.

Больше я на это не поведусь. Пусть сколько угодно из себя изображает… что хочет, но старший брат – это профессия, и я что-то теряю квалификацию!

- Нуууубрааааатик, тебе что, не нравится, что сестренка стала привлекательной?

Выглядит она откровенно мрачно, да и этот полудетский тон не внушает доверия, а просьбу сесть напротив и вовсе пропустила мимо ушей.

- Да послушай…

Но Май уже вышла в режим «испорченного ребенка». На самом деле, я такое уже видел: кто-то с виду весь такой жизнерадостный и всегда в подчеркнуто-приподнятом настроении – и вдруг разом будто «выгорает», или как одиночки прячутся за стеной отчужденности и острого языка… Видимо, у Май защитный механизм – гремучий коктейль из всего вышеперечисленного.

Одно точно: она проигрывает битву за душевный покой, с каждым днем все нестабильнее. Если все и вправду так плохо, как мне показалось, я готов даже вместе обратиться к психологу. Не мне – так ей поможет, вдруг справимся с ее маниакальным преследованием и боязнью меня потерять.

- … сама знаешь, что это неправда, и ты весьма милая… – промямлил я вместо продуманной речи.

Когда сестра как канатоходец над пропастью – волей-неволей задумаешься о каждом слове.

Но все равно: сейчас не ее внешний облик надо обсуждать, каким бы он ни был, а душевное состояние. И его проявления вроде неотступного следования за мной, куда я ни пойду. А ведь дом-то у нас обычный, совсем не большой, и ванная одна, но даже там уже не скрыться!

- Но… Май, я все понимаю, но твое поведение – это полный аут, так больше нельзя!

- «Аут»? Ты о чем?

- У нас дома одна ванная, и она на одного человека! Нельзя просто так заявляться, когда вздумается!

В первый раз она просто заскочила в купальнике и с порога с улыбкой заявила:

- А что, если попробовать что-то, чего ты раньше никогда не делал – вдруг встряска освежит память? Ты же не извращенец какой-нибудь, так какие проблемы? – и мигом забралась в воду.

Это сейчас я понимаю, что совершил ошибку, не проявив решительность и сразу ее не выгнав. Май приняла попустительство за согласие и с тех пор принялась каждый день проделывать то же самое, причем каждый раз во все более открытых купальниках. Я, конечно, выскакивал как ошпаренный, но сегодня она и вовсе перешла все границы: показалась в одном махровом полотенце.

Словом, все – отставить сомнения, всему есть предел!

- Ну мы же раньше купались вместе, и вообще без одежды, какие проблемы-то?

- Огромные, сестренка, огромные! Эх, куда только подевалась твоя стеснительность…

- Так тебя что-то не устраивает?

- Конечно же не устраивает!!

И решительно (потому что отрепетировано) кулаком по дивану (чтобы не больно) – должна же она понять, что с этого момента все будет иначе, а так продолжаться не может.

Май медленно и печально опускает взгляд. Ну все, погасла, прямо как лампочка.

- Уффф, нет, так не пойдет, не могу выслушивать этот… выговор. Я спать.

- Ээээ…. Эй, погоди, ты чего сбегаешь?

С таким достоинством провозгласить отступление – это еще надо суметь. Я даже немного опешил.

Попытка ухватить ее за руку тоже не удалась – Май ловко увернулась.

- Никуда я не сбегаю. Завтра – ночь кино, и надо выспаться, так что спокойной ночи, дорогой братик, – и, забив последний гвоздь, гордо удаляется.

Ахтыж….

Оставшись один в тишине, я громко вздохнул и обессиленно рухнул на диван.

Со дня находки в комнате Май прошло уже две недели, но я так и вел себя как ни в чем не бывало, не решаясь спросить, откуда в ящик комода попал окровавленный нож. Трусость, но иначе я не мог: такое, конечно, нельзя оставлять без внимания, но как ее допрашивать, в нынешнем-то состоянии?

Только жизнь вошла в колею, мы же только-только все устроили – и тут… Нет, такие разговоры нарушат ее покой, и в этот раз, возможно, безвозвратно.

Но есть у моего бездействия и побочные эффекты: Май медленно, но верно катится под откос, и закрывать глаза на ее странности больше нельзя.

Черт побери, ну почему я такой жалкий, бесполезный кретин?! Даже не могу толком о сестренке позаботиться!

- Мам, пап, ну что же мне делать? – в отчаянии обратился я к портретам на буддийском алтаре.

Пока не лишишься родителей – не поймешь, насколько важна их забота и поддержка.

Обрушившийся груз ответственности давит просто неимоверно, и я не знаю, что делать.

И тяну, и медлю, и сомневаюсь, и в итоге все равно ни на что так и не решаюсь.

Зазвонил телефон.

- Алле?

- Простите за поздний звонок, это Ониши из участка Мешиджука, можно пригласить Укея Кайто-сана?

А, тот полицейский.

- Это я.

- Кайто-кун, вы завтра свободны? Миякава-сан удалось уговорить руководство, и в порядке исключения, но разрешение мы получили! – разом потеплевшим тоном радостно отрапортовал тот, словно делясь с другом.

Действительно хорошая новость.

С момента нашей первой встречи в больнице много воды утекло, и мы еще не раз успели пообщаться с обоими детективами, и постепенно получше друг друга поняли… можно сказать, даже установили доверительные отношения.

- … Правда?

Прекрасно, сработали четко!

Все, что было со мной и на мне в момент появления в школе, конфисковали как улики. Получить все это назад со склада вещдоков оказалось не так просто: мне даже в больнице ничего в руки не дали – только показали фото разложенного по прозрачным полиэтиленовым пакетам.

Тонкий угольного цвета доспех, весь пробитый и поврежденный и плащ, настолько насыщенно-темный, что, казалось, поглощает свет. При виде всего этого по телу словно прошел разряд. Этими вещами я точно очень и очень дорожил.

Потому, пускай это и могло показаться неразумным, я все же попросил детективов попытаться их вернуть.

Раз уж что-то шевельнулось при виде фото, кто знает – вдруг подержу в руках и что-нибудь вспомню?

- Тебе завтра удобно?

- Простите, у меня уже планы, не смогу…

- Да не надо извиняться, я ж как снег на голову свалился. Просто решил, что лучше как можно раньше сообщить, вот и позвонил.

- Я заеду-заберу на выходные. И передайте огромное спасибо Мияквава-сан.

- Хорошо, непременно ей передам. Еще раз извини, что так поздно, и до встречи.

Поспешно распрощавшись, я положил трубку.

… ЧЕМ Я ТОЛЬКО ЗАНИМАЮCЬ …

Нахлынуло чувство вины.

Мияквава-сан и Ониши-сан, похоже, так и работают вместе над расследованием телепортации и Ждущими Перехода. Последние все еще давали о себе знать, но в меньших масштабах.

«Спасибо идиотам за растущую нагрузку на работе – ты себе даже не представляешь…» – обмолвился как-то Ониши-сан в разговоре. Мало того, что он разрывается между делами, так еще и мою странную просьбу время тратит!

А я не особо горю желанием перегружаться. С другой стороны – сестра, надо сосредоточиться на ней. Вот и поговорим после этого об эгоизме.

- Ладно, спать пора… – пробормотал я наконец под нос, выключил свет и отправился к себе.

Кровать с легким скрипом приняла в свои объятья. Зато одеяло у меня отменное, самое лучшее – стоило всех сэкономленных на завтраках денег. Мигом расслабившись, я в полудреме попытался еще раз воззвать к памяти …

Успокойся, вглядись в себя и попытайся найти хоть обрывок потерянных воспоминаний.

С момента обнаружения в комнате у Май ножа я каждый вечер занимался таким вот самокопанием. Если честно, было страшновато: пускай со мной все далеко не так плохо, но ощущение зыбкой почвы, почти болота, все равно не покидало. Сегодня вот настолько не хотелось ни о чем думать, что я накрылся с головой и попытался отключиться.

Эх, все равно Май и сегодня заползет, когда я уже усну, а рано утром, пока не проснулся – уйдет, так что я и не замечу.

Где-то я слышал, что если закрыть глаза на три минуты и не шевелиться – непременно уснешь, но уже крайние меры. Сегодня я и сам вырублюсь…

И действительно: я на удивление легко провалился в сон, помолившись напоследок, чтобы он оказался достаточно глубоким, чтобы не заметить вторжения сестры.

☆

- Эй ты, сколько еще валять дурака собрался?

Я сплю. Совершенно точно сплю.

Бесконечная темнота, почему-то с парящими в ней коронами всевозможных форм и размеров.

Я в сознании и слегка недоволен происходящим: неужели нельзя было как-то пореальнее? И желательно – поярче, чтобы не так неуютно.

- Ты, ублюдок, я к тебе обращаюсь, ты что творишь?

Я словно таю, растекаясь по всему этому бесконечному пространству.

В нем, словно в пустом зале, эхом разносится голос. Несмотря на кромешную тьму, виден и силуэт его обладателя, но лица не разглядеть – оно словно скрыто вуалью. Сидит он на вычурном троне, причем весьма вальяжно развалившись и болтая утопающими в темноте ногами.

Невысокого роста и неплотного сложения, голос звучит высоковато, словно еще не начал ломаться, но интонации выдают уверенность в собственных силах и власти.

- Ты кто?

Мальчишка кажется знакомым, словно я где-то его уже видел: то ли в кино, но ли вживую, но совершенно точно видел! Странное ощущение – лица не вижу, но узнаю – но расспрашивать персонаж из сна, где мы встречались, все же перебор.

- Я – это я. Часть тебя, твоя сила и твои грехи.

Ого, какой поворот. А этому чиби-я апломба не занимать!

Слышал я, что сны – манифестация подсознания, но сейчас на кушетку к доктору Фрейду точно не хотелось. К тому же, по сравнению с накрывшей прошлое густой тьмой любая наглядная картинка, пускай и такая вот мутная и непонятная, намного лучше.

- Хаа, в идиотизме по самую макушку, даже передо мной не в состоянии выбраться – хардкор полнейший, пускай воспоминания ты и прошляпил!

Ну, видимо, я всегда был эскапистом, и прекрасно это осознаю. Бррр, даже смех у этой самопровозглашенной «части» настолько презрительный, что от стыда хочется провалиться сквозь землю. Эй, но это же сон, а персонаж этот – его порождение! А как там говорится, «я тебя породил – я и …»

- Ладно, я уже заждался, придурок, на-до-е-ло! А ну давай все вспоминай и высвобождай меня быстро! Ожидание – роскошь, для нас с тобой недоступная!

Что-то я не понял: я-то думал, мне сейчас все расскажут, а тут он и сам требует вспомнить…

- За закрытыми глазами – только отчаяние, пора бы уже запомнить и побыстрее проснуться!

Да черт тебя побери, афоризмами тут сыпет, а сам – всего лишь сон! Мне не до себя, все мысли только о Май! Что такого в том, чтобы немного отложить собственные дела ради сестры? К тому же, мне себя упрекнуть не в чем – я стараюсь вспомнить, изо всех сил стараюсь, чего еще надо?

- Да уж, тебя волей-неволей начнешь жалеть, с такой-то кашей и воплями в голове. А ты в курсе, что все это время орал вслух?

- Да понял, понял уже!! Каждый день, каждый чертов день одно и то же! И тебя я тоже прекрасно слышал все это время! «Прекрати дурака валять», «А ну за дело», «Вспоминай уже, хорош в амнезию играть!»… – ДА ТЫ ДОСТАЛ УЖЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПИЛИТЬ!

- А ты, раз все понимаешь, прекрати меня разочаровывать, иначе… – рассмеялся парень за вуалью, – иначе опять потеряешь что-то важное.