Том 1 Глава 59

«…Он приказал моей матери создать для него множество возможностей встретиться с моей тетей, но моя мать отказала. Он сказал, что раз она непокорная жена, ей придется отказаться от ребенка, которого она носит.»

«Моя мать должна была уступить из-за меня. В конце она потеряла всякую надежду. Она изначально хотела противостоять отношениям этой пары, но позже ей было слишком лениво беспокоиться об этом. Она просто смотрела безразлично как ее муж и ее собственная сестра слились вместе в ее доме. Моя мать успокаивала себя, поя песни в те времена.»

Гун И Мо тихо слушала, когда он говорил и на мгновение воздух кажется сгущался от давления. Но Шэнь Ши Е улыбнулся, словно ему было все равно.

«Я был тогда очень маленький, но я смог запомнить одну песню. Я сейчас спою ее тебе…

Молодой человек прочистил горло и начал петь слова…

«Кто бы мог подумать… Весенний Павильон был теплым и холодным в течении десяти ночей(п.п.: читается как Ши Е). Он был гнездом феникса.»

Голос этого юноши эхом ходил по улицам и переулкам. Он мел хорошо известную оперную песню под названием «Ложный Феникс», которую часто пели женщины. Его голос дал более глубокий тон словам, придав особое чувство печали.

«Ты знала?»

Он внезапно прекратил и сказал Гун И Мо: «Как только моя мама забеременела, отец никогда не посещал больше ее двор. Он посетил ее только в те десять ночей. Когда моя мама родила меня, отец никогда не был рядом, так что у моей мамы был лишь я один. Имя «Ши Е» полно иронии! И поскольку она ненавидела его, она также была против меня…»

«Такое существование было далеко от той жизни, что она хотела, так что она становилась все более и более одержима оперой. Независимо от сопротивления всех, она отказывалась присутствовать в новогоднюю ночь в поместье Принца и вместо этого отправилась на оперу, чтобы выпустить в спектакле под названием «Прощай, Моя Наложница». Она никогда не представляла, что во время игры против нее используют настоящий меч и что кровь, пролитая той ночью будет ее собственной. Я был в тот раз на сцене, тем не менее ее последние слова были не для меня…»

Голос Шэнь Ши Е слегка дрожал.

«Позже все было просто. Отец достиг соглашения с моей бабушкой, чтобы жениться на моей тете. Пока бабушка согласна, он получит наследство независимо от того, как много детей будет, поэтому бабушка разрешила моей тете вступить в его дом и стать моей мачехой.»

Гун И Мо постепенно протрезвела. Она кажется представляла женщину, что нанесла на свою кожу тяжелый макияж и закончила свою жизнь в драме. Такая жизнь слишком мучительна для женщины с страстным сердцем. Воспитанная в феодальном обществе, даже его мать не могла избежать жизни с этими строгими идеалами.

Чувствуя глубокую печаль в этом молодом человеке, Гун И Мо потянулась и погладила его по голове, улыбнувшись:

«Я не могу петь, но я могу танцевать. Хочешь увидеть это?»

Когда опечаленный Шэнь Ши Е услышал слова Гун И Мо, он посмотрел на ее маленькое плоское тело и усмехнулся: «Танцевать? Ты?»

Гун И Мо прошла немного вперед, прежде, чем выступить. Она грациозно обернулась и наклонила голову. Шэнь Ши Е подумал, что ее движения очень естественны и плавны, даже в этой простой одежде. Из-за того, что она была пьяна, простой поворот заставил ее шататься, из-за чего она выглядела слегка смешно. Это необъяснимо начало подымать настроение Шэнь Ши Е.

«Посмотри на себя, ты пытаешься выступить пьяной перед этим юным господином? Не вреди глазам этого господина.

Гун И Мо отказалась признать, что она пьяна и гордо посмотрела на него. Поскольку она не совсем трезва, она глупо пробормотала.

«Я умею танцевать, но Император Гун Шэн еще не видел моего выступления. Тебе повезло быть первым!»