Аааа...Марго-сан, Реика-сан и Секи-сан, с ними всё прошло хорошо...Я ненароком забыл о Йошико-сан.— Эм... это слуга Рурико, Комори Йошико-сан.Я скромно представляю всем Йошико.— Комори Йошико, к вашим услугам.Йошико-сан приветствует всех с грустным лицом.— А?! Йошико-сан  не войдет в семью?Мана говорит это не к месту— Да... вроде того...Йошико-сан сказала, что хочет войти в семью!— Но... я думаю, что она просто не хочет покидать Рурико.Она не принимает ни меня, ни семью Куромори.— Следовательно,  Рурико с Мисудзу отложили и этот вопрос на потом.В случае Секи-сан... она сама неуверенна в решении...С Йошико-сан же... мы решили за неё.А значит — вопрос куда более тонкий.— Но почему? Йошико-сан следует войти в семью тоже! Мана была бы очень счастлива, если бы Йошико-сан стала моей сестрой!Ох...— Мана...Перебиваю я её.— Просто заткнись и оставайся внизу подольше.— Эм, но почему? Онии-тян!? В чем причина? Расскажи!Мана понимает, что ляпнула какую-то глупость.Это заметно по грусти Йошико-сан и озадаченности Рурико.Хм...Лучше не говорить, что Йошико-сан — внучка старика Кудзуки, что она двоюродная сестра Мисудзу и Рурико.Я не должен о таком говорить собственной семье.Если я так поступлю, то Йошико-сан не будет мне верить.Прямо сейчас, Йошико-сан может спокойно жить как слуга Рурико, вассал семьи Кудзуки.Если откроется её кровная связь с Кудзуки, то её втянут в споры о наследстве, прямо как Мисудзу и Рурико.Следовательно, Кудзуки-сама, Мисудзу и Рурико пытаются дать Йошико-сан шанс выбирать её будущее.Пока что мне не следует об этом упоминать.— Я ничего не собираюсь объяснить Мане, если она будет так себя вести.Твердо говорю я.— Почему? Мы ведь семья?Мана смотрит на меня.— Разве я не сказал, что она пока что не семья нам? К тому же!— Что такое, Онии-тян?— Людям нужно давать время думать и взвешивать всё, прежде, чем требовать ответ.

Если у кого-то в моей семье проблемы и нужно поговорить со мной, то я с радостью выслушаю.

Будем говорить так долго, как потребуется, но... я не буду никого заставлять в стиле "Говори, что тебя беспокоит".

Это неправильно!— Но почему? Я бы наоборот постаралась поговорить с человеком, которому плохо!Некоторым тяжело сделать первый шаг! Разве не лучше самим начать обсуждать проблему?Говорит Мана.— Мана-тян, так не годится.Говорит ей Марго-сан.— Почему?— В таком случае, человек, с которым Мана попытается поговорить не станет сильнее.

Он так и останется слабым ребенком, что цепляется за доброту Маны-тян!— Разве это плохо... мы ведь семья!— Потому и плохо!Твердо произносит Марго-сан.— Реика-онэээсан ты тоже послушай, ведь ты скорее всего будешь баловать младших сестренок больше всех.— Да, я вся внимание.Наверное, она приняла Марго-сан во время того как они создавали боевую команду.Реика послушно слушает Марго-сан.— Семья... это собрание людей.

Соответственно, ты должна хотеть собрать вокруг себя как можно больше сильных людей, не так ли? Собрание слабаков — это жалкое зрелище.

Особенно учитывая тот факт, что слабохарактерные раздражают остальных!Спокойно произносит Марго-сан.— Мана-тян... понимаешь,  люди должны решать вопросы сами.  Многие вопросы.

Нельзя позволять другим решать за тебя.

Так никогда не стать независимой...— Но...

Мы "семья".

Если членов семьи что-то беспокоит... разве... мы не должны помочь?Одиноко произносит Мана.Марго-сан улыбается...— Кацуко-сан, если кто-то в семье страдает, то как ты поступишь?— Я приготовлю вкусную еду.

И мы поедим вместе.Отвечает Кацуко.— А что насчет Нэи?— Я... я бы заставила человека рассмеяться.

Хотя бы щекоткой.

Всё легче, когда смеешься.Отвечает Нэи-сан.— Я бы... занялась вместе спортом, или покаталась бы на машине.Марго-сан смотрит на Ману с улыбкой.— Мы, семья... всегда можем провести время вместе.

Быть рядом.

Но важно вот что...Ух...— Когда человеку плохо... главное просто быть рядом.Больше ничего не нужно.— Я....Мана опускает взгляд.— Мы семья, и всегда будем вместе... но каждый из нас должен сам руководить своей жизнью. ты понимаешь?— Угу...Мана едва заметно кивает.— Мана...Я присаживаюсь на уровень глаз Маны...— Говорить, не думая, это твоя дурная черта.

Нет ничего плохого в том, чтобы высказывать своё мнение, но... ты говоришь, и даже не задумываешься о том, что у неё на сердце.

Это грубо!Говорю я и смотрю Мане прямо в глаза.— Верно.

Даже Йо-тян не говорит лишнего.

Он слушает как мы разговариваем... и высказывает своё мнение лишь, когда в этом есть смысл.Говорит Нэи-сан, но...— Нет, это потому что я идиот.

Даже если хочу что-то сказать... слова просто выходят наружу.

Я... почему-то не могу понять, что не так с другими людьми... не могу понять причину грусти.

Поэтому и наблюдаю за ситуацией, пока не пойму всё наверняка.— Это нормально.

Только пустышки пытаются подхватить разговор с помощью своих эмоций, убрать дискомфорт.

Из таких разговоров не выходит ничего толкового.

Понять, в чем проблема, прежде, чем начать её обсуждать, это правильный подход.Говорит Минахо-сан.— Хорошо.

Я сказала глупость, Онии-тян.Мана смотрит на меня.— Верно, извинись перед Йошико-сан.— Да...Мана смотрит в сторону Йошико-сан.— Мне очень жаль, Йошико-сан.Эта голая догедза — искренняя.— Я-я...Йошико-сан в шоке.— Йошико-сан, прости Ману.— Я... и не обижалась.Говорит Йошико-сан, но...— Нет, Мана-сан грубо повела себя с Йошико-сан.

Нельзя вот так врываться в сердца других людей.

Её нужно как следует наказать.Говорит Мисудзу.— Посмотрим... как насчет шлепнуть её по попке три раза?Мисудзу смотрит на меня и улыбается.Неужели?— Я сделаю это?— Прошу, Данна-сама.Эм...— Если вы не против, то может мне это сделать?Мичи достает красный хлыст.— Нет, если ты ударишь её этим, то задница Маны порвется в клочья!— Лорд, а можно мне?Хм... с силой Реики... она может и кости ей сломать...— Нет, всё схвачено... я справлюсь.Я поворачиваюсь к Мане.— Становись на четвереньки... я буду шлепать тебя!Хорошо!Голая 14 летняя девочка выпячивает свою попку.Я вижу её киску и анус под этим углом.— Это наказание, так что не жалей её.Удивленный, говорит мне "Его превосходительство".Серьезно...Раз так, то я не буду сдерживаться...Я ударю её со всей силы!— Начинаю...

Мана!— Хорошо...

Онии-тян!Первый удар...— Хннн...Мана терпит!Второй!— Уууу!Третий!— Уууууу!Вот, всё!Я тру красную попку Маны.— Ты в порядке? Не болит?Мана...— Всё в порядке,  спасибо, Онии-тян.Мана поднимает взгляд и краснеет.— А?— Если Онии-тян меня не бьет, то Мане грустно... словно про неё забыли.— А-ага...— Ты даже не сдерживался... думал о Мане, да?— Не особо...— Быть не может, Мана ощутила любовь Онии-тян!Она чувствует любовь от того, что её бьют по заднице?— Мана-тян... он всегда любит тебя, так что не важно, чем бы он ни занимался — всё, что он делает, он делает с любовью.Говорит Марго-сан.Но.. неужели?— Дорогой, тебе нужно быть добрым после наказания.

Это правило.Говорит мне Нагиса.Да... я знаю почему.— Сейчас, Мана.Я обнимаю её.Глажу по спинке.— Онии-тян, поцелуй меня.— Угу..Наши губы соприкоснулись...

Мана ищет мой язык.— Я-я завидую...Кто это пробубнел...

Мичи?— Завидуешь чему? Поцелую или шлепкам?Я думаю и тому, и тому... мы же говорим о Мичи.— Теперь... наказание Маны-сан свершилось.Мисудзу смотрит на Йошико-сан.— Йошико-сан... ты пока что не в нашей семье, но...— Мисудзу-онээсама... я буду говорить.Рурико перебивает Мисудзу.— Йошико...Рурико протягивается за Йошико-сан.— Да, Рурико-сама..Она держит руку Йошико-сан.Девушки держатся за ручки.— Я решила отдать своё тело и сердце Куромори-сама.

Однако, это не значит, что наша связь исчезнет.Красотка... говорит своей восемнадцатилетней слуге.— Прошу, продолжай служить мне и дальше.— Да... я... конечно.

Но...Йошико-сан не понимает намерений своей хозяйки.Рурико поднимает своё лицо и осматривает всех.— Все... такие дела.

Простите, но Йошико будет как Секи-сан, союзницей... вы принимаете её?Комната притихает.— Я не против.Первой произносит Минахо-сан.— Ничего ведь плохого в том, что она союзница, верно?Марго-сан улыбается.— Да, мы рады принять тебя!Кацуко...— Хм... я не против!Нагиса.— Хихихи! Пойдет!Нэи-сан.— Я не против...Мегу... веселее.— Одобряю.Мичи как всегда очень строгая.— Я тоже принимаю тебя.Реика.— Эм... я пока что не член семьи... так что... эм... хорошо?Секи-сан.— Как я могу быть против? Решайте сами!"Его превосходительство".Осталась только...— Эй, Мана... как считаешь?— Мана... считает, что Йошико-сан — союзница с самого начала! Было бы странно, если бы я сейчас сказала, что она нам не друг!Даже после того, как её отшлепали...

Мана не перестает высказывать свои мысли.Ну, это мнение имеет место быть.Теперь... я...— Я тоже так думаю...

Йошико-сан — наш друг.Йошико-сан...— Спасибо огромное, все вы...Крепко сжимая руку... она счастливо отвечает.— Хм... ни о ком не забыли?Спрашивает Нэи-сан.— Хм, где мой ребенок?Нагиса паникует.Кстати да,я тоже не вижу Мао-тян.Как и Юкино...Они до сих пор играют в прятки под столом?— Эй, эй... все... вот они!Мао у двери в конце просторной комнаты.— Мао, не ходи никуда без разрешения!Нагиса ругает Мао-тян.— Эхэхэ! Но в той комнате еда!Еда?— Верно!  Всё готово для буфетной вечеринки, но... можно ли здесь есть?Показывается Юкино из-за двери, которую открыла Мао-тян.Ты...Что ты делаешь?— Серьезно, какая грубиянка!"Мана оскорбляет свою сестру.— Ну... из-за её внешнего вида и макияжа, иначе как посмешищем её не назовешь...Как будто ей всё в этом мире сойдет с рук...— Ох... я велел приготовить еды.

Все, пройдемте.Говорит "Его превосходительство"...Кстати, он же говорил, что нас ждут закуски?— Все, должно быть, проголодались!Говорит "Его превосходительство"...◇　◇　◇Соседняя комната предназначена  для вечеринок.Верно... готова еда.Но... это слишком роскошно, как для закусок...Разнообразная еда... в огромных количествах.Мы же не можем есть это всё одни, верно?— Мы уже эвакуировали всех поваров и официантов... простите, если мало... и за то, что нет горячей еды.

Что же до напитков, то вы можете налить их сами.Говорит нам старик.— Хорошо, тогда сначала... давайте выпьем!Когда дело доходит до еды, Кацуко начинает за всеми ухаживать.Они с Нагисой раздают всем стаканы.— Наливайте напитки сами...

Шиге-тян, что вы будете?— Лучше удержаться от алкоголя.Отвечает он Нагисе.— Одна чашечка ведь не повредит, не так ли? Мы не боевая команда, так что я выпью чашечку.

Нэи-тян, ты уже выбрала вино?— Ох...

Нагиса, я хочу вот это!Нэи-сан умело открывает бутылку вина.— Тогда... я выпью тоже.Вино пить будут : "Его превосходительство", Минахо-сан, Кацуко, Нагиса и Нэи-сан.Оранжевый сок: Марго-сан, Реика, Секи-сан, Мичи.... боевая команда.Чай улон: Мана, Мегу, Рурико и Йошико-сан.Холодный чай: Я и Мисудзу.Холодный кофе: Юкино и Мао-тян?!— Мао-тян, ты пьешь кофе?Спрашиваю я...— Только с кучей молока!— Ты предпочитаешь café au lait?— Kafeore?Мао-тян склоняет голову.— Дорогой... добавь в молоко немного кофе.

И много сахара.Нагиса говорит мне сбоку.— Ох... да...Я делаю кофейное молоко для Мао-тян.— Ихихи... кофе, кофе!Это кофе для Мао-тян.— Девочка пытается подражать взрослым.Говорит Нагиса глядя на любимую дочку.— Поднимем бокалы!Кацуко решает убедиться:— Прежде, чем произнести тост... "Его превосходительство" хочет что-нибудь сказать?— Не обращайте внимания на меня, Кацуко-кун... меня взяли в семью только из жалости.

Такие Оджи-тян, как я, не должны говорить перед настоящей главой дома.Сказав это, он смотрит на Минахо-сан.Да... глава семья — Минахо-сан.— Тогда, госпожа... прошу— Эм... я?Минахо-сан озадаченно смотрит на всех— Хорошо... это наш первый семейный ужин.

Все, давай укрепим наши взаимоотношения.

Поговорите со всеми... и насладитесь этим.Затем...

Минахо-сан смотрит на меня.— Тост я предоставлю тебе!— Эм... мне?!— Верно... может я и глава этой "семьи", но ты — её ядро, верно?Глаза всей семьи нацелены на меня.— Данна-сама, прошу!— Онии-тян, поскорее!— Хозяин, прошу!— Йо-тян, давай!Аааа... ну что ты будешь делать.— Все, прошу, поднимите свои бокалы!Руки с бокалами летят вверх.Я думал сказать что-то заковыристое, но ничего не придумал.Думаю, тогда сделаем по-простому.— Ну... будем!— Будем!Семейная буфетная вечеринка начинается.— Мы пьем... едим.Ох...

Секи-сан и Йошико-сан пока что никому не открылись.Но, Кацуко и Мана активно разговаривают с ними.И наоборот...

Реико весьма воодушевлена.С ней разбираются Марго-сан, Нэи-сан и Мичи.Я переживаю из-за до сих пор грустной Мегу, но...К тому же, боль младшей сестренки проходит незамеченной для остальных...Юкино стоит позади грустной Мегу.— Всё в порядке, положись на меня.Шепчет мне Нагиса.— Я думаю, что с такими делами лучше разбираться старшим сестрам!Ух... я лишь привлеку ненужное внимание, если пойду разбираться с ней сам.Мегу тоже это может насторожить.— Тогда я доверюсь тебе, Нагиса.— Отлично! Вперед, Мао!— В атакууууууу!Мао-тян... где ты этому научилась?— Данна-сама... подай стул дедушке.Шепчет мне Мисудзу.Верно... старику лучше не стоять.— Хорошо!Стулья построены стоят в ряд у стены комнаты...Я беру один в спешке.— Вот...

Кудзуки-сан.— Ох, спасибо!"Его превосходительство" смотрит на меня и садится...— Может прекратишь называть меня Кудзуки-сан?Эм...— Мы семья, верно? Может на людях это и не видно, но здесь — слишком формально.— Что?— Если ты будешь вести себя со мной формально, то и девочки начнут...Верно...Даже сейчас, все, кроме Мисудзу, боятся подходить к "Его превосходительству".— Тогда... я могу называть вас дедуля?— Дедуля?— Мой дедушка со стороны мамы... плохой человек.

Он уже мертв, но когда я говорю "Дедушка", то вспоминаю его...Хм...— К тому же, я любил свою бабушку со стороны отца, дедушку с его стороны я не видел... вот и подумал, что дедуля подойдет."Его превосходительство" смотрит на меня.— Ты честный до безобразия... даже не пытаешься мне угодить.Это... да.Называть главу дома Кудзуки дедулей...— Простите...— Нет, всё хорошо.

Просто отлично.

Оставайся таким, мне это очень нравится.Кудзуки-джитян смеется и пьет вино.— Дедушка... хочешь еще вина?— Нет, с меня довольно...

Мисудзу, принеси мне холодного чаю.

А еще какой-нибудь еды к нему.— Да, дедушка.Мисудзу отходит от нас.Я....— Э-это нормально...?— Хм... что тебя беспокоит?— Угхм... могу ли я быть ядром этой семьи... это нормально?Семья счастливо ест.Честно говоря... я не уверен.Дедуля смотрит в моё лицо.— У тебя есть банкнота в десять тысяч йен?— А?Я проверяю карманы.Достаю банкноту.— Есть... а что?— Позволь.Я передаю банкноту Джи-тян.— Позволь спросить... это банкнота в десять тысяч йен стоит десяти йен?— Что?Я не понимаю.— На деле... она стоит даже меньше десяти йен.

Это всего лишь бумага.

С другой же стороны — монетка в одну йену, стоит дороже... она алюминиевая.Кстати говоря, это так.— Тогда кто решил, что этот кусок бумаги стоит десять тысяч йен? Почему люди по всему миру считают, что это стоит десять тысяч йен?Ну...— Все доверяют государству Япония, что выпустило эту купюру.

Они верят Японии, а значит эта банкнота стоит десять тысяч йен.

Таковы правила финансовой экономии.  И если Япония падет... то чтобы не было написано на этой бумажке — её ценность исчезнет.Ага...— Мы... в семье.

Все верят и ценят тебя.— Я? Но у Минахо-сан есть власть и сила, верно?— Если бы дело было только в Минахо-кун... то я бы не присоединился к вам.

Мисудзу и Рурико верят во всё это из-за тебя, ты понимаешь это?— Да.— Ты честный до мозга костей, поэтому мы тебе и верим.

Однако, ты не дурак.

Избегаешь людей с дурными намерениями... тебя не уносит течение.

Если тебе кажется, что кому-то будет безопаснее с тобой... то ты склонен им верить.— Ну... не то чтобы все мне настолько доверяли.Дедуля смеется."Ты не понимаешь." — говорят его глаза.— Если бы ты не был ядром, меня бы не было в этой семье.

Минахо-сан бы тоже не приняла меня, если бы ты не ручался.Неужели?— Мы с Минахо-кун выжили в этом мире потому что вечно сомневались.

Если бы не ты, то никакая семья бы не сформировалась.— Я тоже так считаюМы оборачиваемся... там стоит Минахо-сан.— Вот, дедушка, еда и напитки.Мисудзу тоже вернулась.— Как раз вовремя.... может теперь поговорим о серьезных вещах?Мисудзу улыбается дедушке и Минахо-сан.Мисудзу, о каких еще серьезных вещах?

Марго-сан, Реика-сан и Секи-сан, с ними всё прошло хорошо...

Я ненароком забыл о Йошико-сан.

— Эм... это слуга Рурико, Комори Йошико-сан.

Я скромно представляю всем Йошико.

— Комори Йошико, к вашим услугам.

Йошико-сан приветствует всех с грустным лицом.

— А?! Йошико-сан  не войдет в семью?

Мана говорит это не к месту

— Да... вроде того...

Йошико-сан сказала, что хочет войти в семью!

— Но... я думаю, что она просто не хочет покидать Рурико.

Она не принимает ни меня, ни семью Куромори.

— Следовательно,  Рурико с Мисудзу отложили и этот вопрос на потом.

В случае Секи-сан... она сама неуверенна в решении...

С Йошико-сан же... мы решили за неё.

А значит — вопрос куда более тонкий.

— Но почему? Йошико-сан следует войти в семью тоже! Мана была бы очень счастлива, если бы Йошико-сан стала моей сестрой!

Перебиваю я её.

— Просто заткнись и оставайся внизу подольше.

— Эм, но почему? Онии-тян!? В чем причина? Расскажи!

Мана понимает, что ляпнула какую-то глупость.

Это заметно по грусти Йошико-сан и озадаченности Рурико.

Лучше не говорить, что Йошико-сан — внучка старика Кудзуки, что она двоюродная сестра Мисудзу и Рурико.

Я не должен о таком говорить собственной семье.

Если я так поступлю, то Йошико-сан не будет мне верить.

Прямо сейчас, Йошико-сан может спокойно жить как слуга Рурико, вассал семьи Кудзуки.

Если откроется её кровная связь с Кудзуки, то её втянут в споры о наследстве, прямо как Мисудзу и Рурико.

Следовательно, Кудзуки-сама, Мисудзу и Рурико пытаются дать Йошико-сан шанс выбирать её будущее.

Пока что мне не следует об этом упоминать.

— Я ничего не собираюсь объяснить Мане, если она будет так себя вести.

Твердо говорю я.

— Почему? Мы ведь семья?

Мана смотрит на меня.

— Разве я не сказал, что она пока что не семья нам? К тому же!

— Что такое, Онии-тян?

— Людям нужно давать время думать и взвешивать всё, прежде, чем требовать ответ.

Если у кого-то в моей семье проблемы и нужно поговорить со мной, то я с радостью выслушаю.

Будем говорить так долго, как потребуется, но... я не буду никого заставлять в стиле "Говори, что тебя беспокоит".

Это неправильно!

— Но почему? Я бы наоборот постаралась поговорить с человеком, которому плохо!

Некоторым тяжело сделать первый шаг! Разве не лучше самим начать обсуждать проблему?

Говорит Мана.

— Мана-тян, так не годится.

Говорит ей Марго-сан.

— В таком случае, человек, с которым Мана попытается поговорить не станет сильнее.

Он так и останется слабым ребенком, что цепляется за доброту Маны-тян!

— Разве это плохо... мы ведь семья!

— Потому и плохо!

Твердо произносит Марго-сан.

— Реика-онэээсан ты тоже послушай, ведь ты скорее всего будешь баловать младших сестренок больше всех.

— Да, я вся внимание.

Наверное, она приняла Марго-сан во время того как они создавали боевую команду.

Реика послушно слушает Марго-сан.

— Семья... это собрание людей.

Соответственно, ты должна хотеть собрать вокруг себя как можно больше сильных людей, не так ли? Собрание слабаков — это жалкое зрелище.

Особенно учитывая тот факт, что слабохарактерные раздражают остальных!

Спокойно произносит Марго-сан.

— Мана-тян... понимаешь,  люди должны решать вопросы сами.  Многие вопросы.

Нельзя позволять другим решать за тебя.

Так никогда не стать независимой...

Мы "семья".

Если членов семьи что-то беспокоит... разве... мы не должны помочь?

Одиноко произносит Мана.

Марго-сан улыбается...

— Кацуко-сан, если кто-то в семье страдает, то как ты поступишь?

— Я приготовлю вкусную еду.

И мы поедим вместе.

Отвечает Кацуко.

— А что насчет Нэи?

— Я... я бы заставила человека рассмеяться.

Хотя бы щекоткой.

Всё легче, когда смеешься.

Отвечает Нэи-сан.

— Я бы... занялась вместе спортом, или покаталась бы на машине.

Марго-сан смотрит на Ману с улыбкой.

— Мы, семья... всегда можем провести время вместе.

Быть рядом.

Но важно вот что...

— Когда человеку плохо... главное просто быть рядом.

Больше ничего не нужно.

Мана опускает взгляд.

— Мы семья, и всегда будем вместе... но каждый из нас должен сам руководить своей жизнью. ты понимаешь?

Мана едва заметно кивает.

Я присаживаюсь на уровень глаз Маны...

— Говорить, не думая, это твоя дурная черта.

Нет ничего плохого в том, чтобы высказывать своё мнение, но... ты говоришь, и даже не задумываешься о том, что у неё на сердце.

Говорю я и смотрю Мане прямо в глаза.

Даже Йо-тян не говорит лишнего.

Он слушает как мы разговариваем... и высказывает своё мнение лишь, когда в этом есть смысл.

Говорит Нэи-сан, но...

— Нет, это потому что я идиот.

Даже если хочу что-то сказать... слова просто выходят наружу.

Я... почему-то не могу понять, что не так с другими людьми... не могу понять причину грусти.

Поэтому и наблюдаю за ситуацией, пока не пойму всё наверняка.

— Это нормально.

Только пустышки пытаются подхватить разговор с помощью своих эмоций, убрать дискомфорт.

Из таких разговоров не выходит ничего толкового.

Понять, в чем проблема, прежде, чем начать её обсуждать, это правильный подход.

Говорит Минахо-сан.

Я сказала глупость, Онии-тян.

Мана смотрит на меня.

— Верно, извинись перед Йошико-сан.

Мана смотрит в сторону Йошико-сан.

— Мне очень жаль, Йошико-сан.

Эта голая догедза — искренняя.

Йошико-сан в шоке.

— Йошико-сан, прости Ману.

— Я... и не обижалась.

Говорит Йошико-сан, но...

— Нет, Мана-сан грубо повела себя с Йошико-сан.

Нельзя вот так врываться в сердца других людей.

Её нужно как следует наказать.

Говорит Мисудзу.

— Посмотрим... как насчет шлепнуть её по попке три раза?

Мисудзу смотрит на меня и улыбается.

— Я сделаю это?

— Прошу, Данна-сама.

— Если вы не против, то может мне это сделать?

Мичи достает красный хлыст.

— Нет, если ты ударишь её этим, то задница Маны порвется в клочья!

— Лорд, а можно мне?

Хм... с силой Реики... она может и кости ей сломать...

— Нет, всё схвачено... я справлюсь.

Я поворачиваюсь к Мане.

— Становись на четвереньки... я буду шлепать тебя!

Голая 14 летняя девочка выпячивает свою попку.

Я вижу её киску и анус под этим углом.

— Это наказание, так что не жалей её.

Удивленный, говорит мне "Его превосходительство".

Серьезно...

Раз так, то я не буду сдерживаться...

Я ударю её со всей силы!

— Начинаю...

— Хорошо...

Первый удар...

Мана терпит!

Я тру красную попку Маны.

— Ты в порядке? Не болит?

— Всё в порядке,  спасибо, Онии-тян.

Мана поднимает взгляд и краснеет.

— Если Онии-тян меня не бьет, то Мане грустно... словно про неё забыли.

— Ты даже не сдерживался... думал о Мане, да?

— Не особо...

— Быть не может, Мана ощутила любовь Онии-тян!

Она чувствует любовь от того, что её бьют по заднице?

— Мана-тян... он всегда любит тебя, так что не важно, чем бы он ни занимался — всё, что он делает, он делает с любовью.

Говорит Марго-сан.

Но.. неужели?

— Дорогой, тебе нужно быть добрым после наказания.

Это правило.

Говорит мне Нагиса.

Да... я знаю почему.

— Сейчас, Мана.

Я обнимаю её.

Глажу по спинке.

— Онии-тян, поцелуй меня.

Наши губы соприкоснулись...

Мана ищет мой язык.

— Я-я завидую...

Кто это пробубнел...

— Завидуешь чему? Поцелую или шлепкам?

Я думаю и тому, и тому... мы же говорим о Мичи.

— Теперь... наказание Маны-сан свершилось.

Мисудзу смотрит на Йошико-сан.

— Йошико-сан... ты пока что не в нашей семье, но...

— Мисудзу-онээсама... я буду говорить.

Рурико перебивает Мисудзу.

— Йошико...

Рурико протягивается за Йошико-сан.

— Да, Рурико-сама..

Она держит руку Йошико-сан.

Девушки держатся за ручки.

— Я решила отдать своё тело и сердце Куромори-сама.

Однако, это не значит, что наша связь исчезнет.

Красотка... говорит своей восемнадцатилетней слуге.

— Прошу, продолжай служить мне и дальше.

— Да... я... конечно.

Йошико-сан не понимает намерений своей хозяйки.

Рурико поднимает своё лицо и осматривает всех.

— Все... такие дела.

Простите, но Йошико будет как Секи-сан, союзницей... вы принимаете её?

Комната притихает.

— Я не против.

Первой произносит Минахо-сан.

— Ничего ведь плохого в том, что она союзница, верно?

Марго-сан улыбается.

— Да, мы рады принять тебя!

— Хм... я не против!

— Хихихи! Пойдет!

— Я не против...

Мегу... веселее.

Мичи как всегда очень строгая.

— Я тоже принимаю тебя.

— Эм... я пока что не член семьи... так что... эм... хорошо?

— Как я могу быть против? Решайте сами!

"Его превосходительство".

Осталась только...

— Эй, Мана... как считаешь?

— Мана... считает, что Йошико-сан — союзница с самого начала! Было бы странно, если бы я сейчас сказала, что она нам не друг!

Даже после того, как её отшлепали...

Мана не перестает высказывать свои мысли.

Ну, это мнение имеет место быть.

Теперь... я...

— Я тоже так думаю...

Йошико-сан — наш друг.

Йошико-сан...

— Спасибо огромное, все вы...

Крепко сжимая руку... она счастливо отвечает.

— Хм... ни о ком не забыли?

Спрашивает Нэи-сан.

— Хм, где мой ребенок?

Нагиса паникует.

Кстати да,я тоже не вижу Мао-тян.

Как и Юкино...

Они до сих пор играют в прятки под столом?

— Эй, эй... все... вот они!

Мао у двери в конце просторной комнаты.

— Мао, не ходи никуда без разрешения!

Нагиса ругает Мао-тян.

— Эхэхэ! Но в той комнате еда!

— Верно!  Всё готово для буфетной вечеринки, но... можно ли здесь есть?

Показывается Юкино из-за двери, которую открыла Мао-тян.

Что ты делаешь?

— Серьезно, какая грубиянка!"

Мана оскорбляет свою сестру.

— Ну... из-за её внешнего вида и макияжа, иначе как посмешищем её не назовешь...

Как будто ей всё в этом мире сойдет с рук...

— Ох... я велел приготовить еды.

Все, пройдемте.

Говорит "Его превосходительство"...

Кстати, он же говорил, что нас ждут закуски?

— Все, должно быть, проголодались!

Говорит "Его превосходительство"...

Соседняя комната предназначена  для вечеринок.

Верно... готова еда.

Но... это слишком роскошно, как для закусок...

Разнообразная еда... в огромных количествах.

Мы же не можем есть это всё одни, верно?

— Мы уже эвакуировали всех поваров и официантов... простите, если мало... и за то, что нет горячей еды.

Что же до напитков, то вы можете налить их сами.

Говорит нам старик.

— Хорошо, тогда сначала... давайте выпьем!

Когда дело доходит до еды, Кацуко начинает за всеми ухаживать.

Они с Нагисой раздают всем стаканы.

— Наливайте напитки сами...

Шиге-тян, что вы будете?

— Лучше удержаться от алкоголя.

Отвечает он Нагисе.

— Одна чашечка ведь не повредит, не так ли? Мы не боевая команда, так что я выпью чашечку.

Нэи-тян, ты уже выбрала вино?

Нагиса, я хочу вот это!

Нэи-сан умело открывает бутылку вина.

— Тогда... я выпью тоже.

Вино пить будут : "Его превосходительство", Минахо-сан, Кацуко, Нагиса и Нэи-сан.

Оранжевый сок: Марго-сан, Реика, Секи-сан, Мичи.... боевая команда.

Чай улон: Мана, Мегу, Рурико и Йошико-сан.

Холодный чай: Я и Мисудзу.

Холодный кофе: Юкино и Мао-тян?!

— Мао-тян, ты пьешь кофе?

Спрашиваю я...

— Только с кучей молока!

— Ты предпочитаешь café au lait?

Мао-тян склоняет голову.

— Дорогой... добавь в молоко немного кофе.

И много сахара.

Нагиса говорит мне сбоку.

— Ох... да...

Я делаю кофейное молоко для Мао-тян.

— Ихихи... кофе, кофе!

Это кофе для Мао-тян.

— Девочка пытается подражать взрослым.

Говорит Нагиса глядя на любимую дочку.

— Поднимем бокалы!

Кацуко решает убедиться:

— Прежде, чем произнести тост... "Его превосходительство" хочет что-нибудь сказать?

— Не обращайте внимания на меня, Кацуко-кун... меня взяли в семью только из жалости.

Такие Оджи-тян, как я, не должны говорить перед настоящей главой дома.

Сказав это, он смотрит на Минахо-сан.

Да... глава семья — Минахо-сан.

— Тогда, госпожа... прошу

Минахо-сан озадаченно смотрит на всех

— Хорошо... это наш первый семейный ужин.

Все, давай укрепим наши взаимоотношения.

Поговорите со всеми... и насладитесь этим.

Минахо-сан смотрит на меня.

— Тост я предоставлю тебе!

— Эм... мне?!

— Верно... может я и глава этой "семьи", но ты — её ядро, верно?

Глаза всей семьи нацелены на меня.

— Данна-сама, прошу!

— Онии-тян, поскорее!

— Хозяин, прошу!

— Йо-тян, давай!

Аааа... ну что ты будешь делать.

— Все, прошу, поднимите свои бокалы!

Руки с бокалами летят вверх.

Я думал сказать что-то заковыристое, но ничего не придумал.

Думаю, тогда сделаем по-простому.

— Ну... будем!

Семейная буфетная вечеринка начинается.

— Мы пьем... едим.

Секи-сан и Йошико-сан пока что никому не открылись.

Но, Кацуко и Мана активно разговаривают с ними.

И наоборот...

Реико весьма воодушевлена.

С ней разбираются Марго-сан, Нэи-сан и Мичи.

Я переживаю из-за до сих пор грустной Мегу, но...

К тому же, боль младшей сестренки проходит незамеченной для остальных...

Юкино стоит позади грустной Мегу.

— Всё в порядке, положись на меня.

Шепчет мне Нагиса.

— Я думаю, что с такими делами лучше разбираться старшим сестрам!

Ух... я лишь привлеку ненужное внимание, если пойду разбираться с ней сам.

Мегу тоже это может насторожить.

— Тогда я доверюсь тебе, Нагиса.

— Отлично! Вперед, Мао!

— В атакууууууу!

Мао-тян... где ты этому научилась?

— Данна-сама... подай стул дедушке.

Шепчет мне Мисудзу.

Верно... старику лучше не стоять.

Стулья построены стоят в ряд у стены комнаты...

Я беру один в спешке.

Кудзуки-сан.

— Ох, спасибо!

"Его превосходительство" смотрит на меня и садится...

— Может прекратишь называть меня Кудзуки-сан?

— Мы семья, верно? Может на людях это и не видно, но здесь — слишком формально.

— Если ты будешь вести себя со мной формально, то и девочки начнут...

Даже сейчас, все, кроме Мисудзу, боятся подходить к "Его превосходительству".

— Тогда... я могу называть вас дедуля?

— Мой дедушка со стороны мамы... плохой человек.

Он уже мертв, но когда я говорю "Дедушка", то вспоминаю его...

— К тому же, я любил свою бабушку со стороны отца, дедушку с его стороны я не видел... вот и подумал, что дедуля подойдет.

"Его превосходительство" смотрит на меня.

— Ты честный до безобразия... даже не пытаешься мне угодить.

Называть главу дома Кудзуки дедулей...

— Простите...

— Нет, всё хорошо.

Просто отлично.

Оставайся таким, мне это очень нравится.

Кудзуки-джитян смеется и пьет вино.

— Дедушка... хочешь еще вина?

— Нет, с меня довольно...

Мисудзу, принеси мне холодного чаю.

А еще какой-нибудь еды к нему.

— Да, дедушка.

Мисудзу отходит от нас.

— Э-это нормально...?

— Хм... что тебя беспокоит?

— Угхм... могу ли я быть ядром этой семьи... это нормально?

Семья счастливо ест.

Честно говоря... я не уверен.

Дедуля смотрит в моё лицо.

— У тебя есть банкнота в десять тысяч йен?

Я проверяю карманы.

Достаю банкноту.

— Есть... а что?

Я передаю банкноту Джи-тян.

— Позволь спросить... это банкнота в десять тысяч йен стоит десяти йен?

Я не понимаю.

— На деле... она стоит даже меньше десяти йен.

Это всего лишь бумага.

С другой же стороны — монетка в одну йену, стоит дороже... она алюминиевая.

Кстати говоря, это так.

— Тогда кто решил, что этот кусок бумаги стоит десять тысяч йен? Почему люди по всему миру считают, что это стоит десять тысяч йен?

— Все доверяют государству Япония, что выпустило эту купюру.

Они верят Японии, а значит эта банкнота стоит десять тысяч йен.

Таковы правила финансовой экономии.  И если Япония падет... то чтобы не было написано на этой бумажке — её ценность исчезнет.

— Мы... в семье.

Все верят и ценят тебя.

— Я? Но у Минахо-сан есть власть и сила, верно?

— Если бы дело было только в Минахо-кун... то я бы не присоединился к вам.

Мисудзу и Рурико верят во всё это из-за тебя, ты понимаешь это?

— Ты честный до мозга костей, поэтому мы тебе и верим.

Однако, ты не дурак.

Избегаешь людей с дурными намерениями... тебя не уносит течение.

Если тебе кажется, что кому-то будет безопаснее с тобой... то ты склонен им верить.

— Ну... не то чтобы все мне настолько доверяли.

Дедуля смеется.

"Ты не понимаешь." — говорят его глаза.

— Если бы ты не был ядром, меня бы не было в этой семье.

Минахо-сан бы тоже не приняла меня, если бы ты не ручался.

— Мы с Минахо-кун выжили в этом мире потому что вечно сомневались.

Если бы не ты, то никакая семья бы не сформировалась.

— Я тоже так считаю

Мы оборачиваемся... там стоит Минахо-сан.

— Вот, дедушка, еда и напитки.

Мисудзу тоже вернулась.

— Как раз вовремя.... может теперь поговорим о серьезных вещах?

Мисудзу улыбается дедушке и Минахо-сан.

Мисудзу, о каких еще серьезных вещах?