Юкино выросла, глядя на то, как ее родители кричали друг на друга.Поэтому она считает это естественным.Она воспринимает оскорбление меня проявлением интимности.Мегу же была воспитана в семье, которая постоянно находилась под давлением своих влиятельных родственников.И она постоянно видела, как мужу было неловко от того, что тот загнал свою жену в такую ситуацию.Поэтому Мегу думает, что женатые пары должны помогать друг другу.И из-за этого считает, что я постоянно должен приглядывать за ней.Для нее именно такие отношения после свадьбы являются «обычными».Короче говоря.Люди считают «нормой» то в каком окружении они выросли.Тогда я…— Нет, не думаю, что мой дом был «нормальным».С последнего момента, как я себя помню, я знал, что наша семья была ненормальной.Мама была чересчур властной, и бабушка по папиной линии всегда ей подчинялась.Когда я поступил в начальную школу, я сравнивал свою семью с семьями других одноклассников.— Тогда что вы считаете «обычной семьей», Коу-сама?Спросила Цукико.— А, понятно.

Я и сам не знаю.Если спросить меня какая она, «обычная семья», то я не смогу дать ответа.— Нии-сан, а какая семья была у тебя?Спросила меня Луна.— Хоть я и вижу это в твоих мыслях, но все будто застлано туманом.— Да, я тоже не могу разглядеть подробно.Сказала Ёми.— Это не туман, просто Коу-сама тоже не мог хорошо их разглядеть.Цукико.— Да.

Вы правы, семья в которой я вырос была неполноценна.— А, твоя бабушка умерла слишком рано.Ёми заметила бабушку в моих воспоминаниях.— А, прости.

Я влезла без разрешения.— Нет, ничего страшного.— Но странно то, что я четко и вижу лицо твоей бабушки, а вот лица отца и матери размыты.

Будто белый туман покрывает их головы.Сказала Луна.— Да, я почти полностью забыл их лица уже.

Все что я помню, так это как они выглядели в целом.Хоть я и встречался с отцом не так давно, но его внешность сильно изменилась.Но я уже и не помню, когда я последний раз видел лицо своей матери.— В любом случае оба моих родителя бросили меня.— Хах?Ёми и Луна удивились.Цукико, Юкино и Мана просто молча смотрели на меня.А голова Мегу поникла.Агнес же фокусировалась на минете.— Почему-то в нашей семье моя мама была главной.

Папа всегда следовал за ней, как раб, и мы с бабушкой тоже находились у нее под контролем.Тогда…— Мама владела 50% всей площади дома.

И поскольку никто не имел права заходить в ее часть дома, то мы с бабушкой жили на кухне.

Но даже так, если мама шла куда-то, то это место должно было быть очищено до блеска.

Не должно было быть ни одного пятнышка, но мы не могли использовать ни тряпку, ни пылесос.

И если она находила хоть немного грязи, то начинала ругаться.— Нии-сан…?Обратилась ко мне Луна.— Я не особо обращал на это внимание, но вот бабушку мне было жаль.

Мама постоянно доставала ее из-за этого.«Вы все просто бомжи.» Или она могла сказать: «Радуйтесь, что мой папа помогает вам», она всегда говорила, что захочет.Более того, ее речь обычно занимала час или два.— Все что я от нее слышал это были либо крики, либо ругань.— А что насчет твоего отца?Спросила Ёми.— Мой папа был офисным работником.

Он поздно приходил домой и всегда делал это скрытно.

А, кстати говоря, теперь, когда я задумываюсь об этом, мне кажется, что он не хотел видеть лицо мамы.Он всегда был таким.Ведь отец сам сказал мне: «не ожидай от меня ничего», когда я был маленьким.— В любом случае, мы с бабушкой просто пытались вести себя потише, чтобы не дать маме почувствовать наше присутствие, а то она снова могла потерять терпение.

Мы жили, задерживая дыхание.

Ведь мы и представить не могли, что она могла сделать, когда срывается.

Никто нам не помогал, и мы не знали где будем жить если бы нас выгнали.Бабушка была уже слишком старой, а я только поступил в младшую школу.— А потом бабушка умерла, и я пошел на выпускной из младшей школы в одиночку.

Я помню, как использовал потрепанный диванчик на кухне в качестве кровати.

Ну, как-то у меня получилось со всем справиться.

Я удачно скрывал свое присутствие, и мама на меня не кричала.Если я слышал ее шаги, то я сразу прятался.У нас не могло быть конфликтов если мы даже не встречались.Так что я начал имитировать поведение моего отца, сам того и не замечая.— А потом я поступил в школу-интернат в средних классах и едва ли приезжал на летние каникулы или Новый Год, но…Мне было проще не возвращаться домой.В общежитии мне не надо было беспокоиться о пропитании.А если бы я находился дома, то у меня были все шансы умереть от голода если бы отец не давал мне денег на еду.— Пока я учился в средних классах мама развелась с отцом и ушла из дома.

И с того момента я ее не видел.

Она почему-то оставила все свои вещи, и вся ее территория по-прежнему находилась в ограниченном доступе.

Точно, думаю я последний раз слышал ее голос во втором классе средней школы.

Поэтому я и забыл ее лицо.

Хотя, наверное, будет вернее сказать, что я и не хотел запомнить его? В общем основным правилом было не смотреть маме в глаза.— Хах, почему?Спросила Ёми.— Потому что это было грубо.

Мама всегда смотрела на нас, а мы с бабушкой должны были смотреть в пол, но не на нее.

Такое было правило.— Вообще не понимаю.— Ну да, тебе не понять Ёми.

Но я тогда был ещё ребенком.

Ну в общем я пришел к такому выводу, что мама просто думала о нас с бабушкой как о своих работниках или рабах.Мама была Королевой в доме.У меня была жизнь в младших классах, но…Бабушка всегда была взаперти, должно быть ей было очень больно.— Поэтому я и не помню лицо матери.Это лишь естественно, что у меня туманные воспоминания.— А где она сейчас?Спросила Луна еще раз.— Не знаю, да и неинтересно мне.

В любом случае ей точно неинтересно что со мной происходило.Интересно она хоть заметит, что я изменил свою фамилию с Йошиды на Куромори?— Кроме того, отец тоже через многое прошел с момента развода, но самое главное, что перед вступительной церемонией он исчез.— Исчез?— Да, Луна, именно так.

Он ушел из дома не сказав ничего.— Он сбежал из дома? Но он же взрослый.— Да.

Даже взрослые сбегают из дома.

И, ну, это просто значило, что он меня решил бросить.

В любом случае мы едва ли контактировали друг с другом.

Думаю, его лицо у меня в воспоминаниях тоже должно быть смутным.

В любом случае я ни разу не видел, чтобы он улыбался.Бабушка тоже…Я ни разу не видел, чтобы она улыбалась от радости.— Когда Юкино повстречала меня, я был в самом нестабильном состоянии.

Я совершенно не знал, что мне делать со своей жизнью.

Мой папа оставил свою сберкнижку перед тем, как сбежать, но я даже не знал, как мне выживать в одиночку.

В общем у меня в голове творился полный бардак.

Эмм, мне на самом деле очень жаль за многие поступки, Юкино.

К примеру, за то, что я постоянно пялился на тебя.— О чем ты? Теперь уже поздно извиняться.Юкино вздохнула.— Ну, мне уже все равно, ведь это было в прошлом.

И после этого тебя подобрала Юзуки, да?— Да.

Она выбрала меня, чтобы отомстить твоему отцу.

И потом каким-то чудом мы стали одной семьей.— Ну, суть я поняла.Сказала Юкино.А потом…— Все, хватит!Агнес?— Член папы уже вон какой большой! Так что давайте его теперь вставим в Луну!Эмм.Она мне улыбнулась.— У папы ведь есть мы с Луной! А еще все онээ-тян тоже тут! Так что ты больше не один.Она поцеловала головку члена.— И если ты вдруг снова почувствуешь одиночество, то Агнес всегда готова заняться сексом!Агнес просит заняться с ней сексом, когда чувствует дискомфорт.— Луна тоже! Агнес и все остальные будут всегда поддерживать папу.

Ведь папа тоже поддерживает нас всех!Мы помогаем друг другу.При помощи секса.— Х… хорошо.

Если мне будет одиноко, то я тоже об этом попрошу.

Но…Сказала Луна.— Нии-сан, ты ведь хочешь сделать это с Юкино-сан перед тем, как делать со мной, да?Юкино?— Ты так безнадежен.

Ну иди сюда.На лице Юкино была кривая улыбка.— Йоши-кун? А что насчет меня?— К сожалению, Мегуми, сейчас не твоя очередь.Сказала ей Юкино,— Маика, можешь отвязать меня?— Юкино-онээтян?— Я ведь сейчас не должна быть наказана, а должна дать ему любви, да?Мана посмотрела на меня.— Развяжи ее.— Хорошо, братик.Мана повозилась немного со сдерживающим устройством и ослабила крепления, державшие Юкино за запястья и лодыжки.Я…— Агнес, ты ведь не против если Юкино будет первой?Агнес.— Ну, это ведь будет первый раз, когда я увижу, как Юкино-тян занимается сексом, десуно.— НУ с последнего раза ведь прошло уже четыре месяца.— Должно быть ей было трудно! Так что займитесь этим прямо сейчас, десуно! Ах!Агнес посмотрела на Луну.— Ты ведь не против, Луна?— Совсем нет, ведь это я предложила такой вариант.Она улыбнулась.— А что насчет Ёми-тян?— Я тоже не против.Сказала Ёми.— А, но я сейчас беременна, так что не кончай в меня.

Я слышала, что это заставляет матку сжиматься и это не очень хорошо для ребенка.Пояснила Юкино для Агнес.— Тогда кто возьмет в себя его сперму, когда он кончит?— Пускай это будет Луна!Агнес повернулась было к ней, но…— Нет, я хочу, чтобы ее взяла ты.Остановила ее Юкино.— Луна и остальные еще не привыкли к сексу, так что я прошу сделать это тебя, Агнес.

Я хочу кончить тебе внутрь.— Правда?— Агнес-тян, мы можем отложить это на потом.Улыбнулась ей Ёми.— А теперь давайте подойдем к Юкино.Я встал и поднял Агнес.— Папа?— Я хочу, чтобы вы с Юкино поладили.В конце концов они ведь тоже сестры, пускай и от разных матерей.— Так, все, я все расстегнула.Мана сняла оковы Юкино.— Спасибо, Маика.— Не за что.— Маика, сними и свою одежду.Сказала Юкино, поднимаясь и раздеваясь.— Ты тоже должна присоединиться к нам, пускай и лишь на короткое время.— Юкино-онээтян?— Вы все тоже разденьтесь.

Пускай ему будет на что посмотреть.

Иначе у него может не быть чувства, что он тут Король.Сказала Юкино.

Цукико.— Да, действительно, давайте тоже разденемся.— Ёми и так уже наполовину голая!— Я тоже сниму одежду.Сестры Такакура начали раздеваться.— Я не проиграю! Папа, ты тоже!Крикнула Агнес.— Вот именно.

Давай быстрее раздевайся! Идиот!Юкино улыбнулась мне.— А, точно…Я последовал их примеру и тоже начал снимать свою одежду.— Эй, а что насчет меня?!Крикнула все еще привязанная к сдерживающему устройству Мегу.Ее зад выпирал высоко вверх, и только ее нижняя часть была раздета.— Если уж все решили раздеться, ото дайте и мне присоединиться!— Нет.Сказала Юкино.— Ты все еще наказана, так что оставайся в таком положении! И не помогай ей.

В подобные моменты жалость не нужна!Сказала она мне.— Ох.

Хорошо.Я не совсем это понимаю, но…Сейчас Юкино была очень стабильна в ментальном плане.Так что стоит делать, как она говорит.А потом…— Ну что ж, позвольте мне снова представиться.

Меня зовут Ширасака Юкино.

Я сестра Маики и Агнес… А также, хоть мне и не хочется этого признавать, но и Мегуми.

Мы все кровные родственники.Юкино поприветствовала Цукико и остальных, не скрывая своего обнаженного тела.— Меня зовут Такакура Цукико, я недавно стала рабыней Коу-сама.

И я собираюсь забеременеть от него в следующем году, сразу после тебя, Юкино-сан.— Меня зовут Такакура Ёмико, а нет, постойте, Юзуки Ёми.

Я недавно стала «рабыней для беременности» у сенсея.

Так что я постараюсь забеременеть как можно быстрее!Ёми поклонилась немного показываю свою грудь, которой она гордилась.— Луна.

Я — секс-рабыня.

Эмм, мне бы хотелось стать лучше в сексе, чтобы доставить больше удовольствия брату.Она тоже легонько поклонилась.— А, я ведь тоже секс-рабыня.

Теперь я припоминаю, что они приняли это решение в Мае.

Тогда многое произошло.

К примеру, я помню: «У меня будет кримпай 100 раз за неделю».— Звучит весело! Десуно!Моментально отреагировала Агнес.— Луна, давай сделаем это вместе! Получается 200 раз в сумме!Девочки, в меня убьете.Вы ведь просите 200 раундов за неделю.— Поверь мне это не весело.

Не рекомендую.

Сексом нужно заниматься, когда захочешь этого, а не просто ради большой цифры, которую хочешь достигнуть до определенного дня.— Угх, да, ты права думаю.Агнес сразу поняла, что хотела сказать Юкино.— Где-то посередине все начинает плыть и в конце концов мы так и не достигли 100 раз, да?— Да, ты права.Ответил я.Но сейчас…Юкино, Мегу, Мана, Агнес… Четыре сестры из семьи Ширасака.И Цукико, Ёми и Луна, сестры Такакура., все они были обнажены.Тут были все фигуры, от лоли и до уже повзрослевших.Каждая из них отличалась чем-то, различия разнились от размера груди до степени взросления их тела.Мегу была единственной кто показывала всем свой анус будучи в странной позе.— Я позаимствую ненадолго этого идиота.

Но не переживайте, я не собираюсь его монополизировать.Сказала им Юкино.— Хорошо, пожалуйста позаботься о Коу-сама.Сразу ответила Цукико.— Без проблем.

Эй, дурачок, подойди.Юкино потянула меня к себе.— Маика, можешь настроить это так, чтобы нам было проще заниматься сексом.— Эмм, секундочку.— А, думаю это делается как-то так.Я однажды видел, как Кацуко-нээ использовала это устройство.Оно сразу превратилось в плоскую поверхность.— Ну, а теперь…Юкино легла на нее.— Давай.Я…Я забрался на Юкино.— Ты действительно дурачок.Сказала Юкино, глядя на меня.— Ты всегда так заботишься о Мегуми, но при этом ты сам больше всего нуждаешься в заботе.Она приподняла голову и поцеловала мою грудь.— Что ты имеешь в виду?Я не понимаю.— Ты ведь даже сам этого не знаешь.

Боже.А потом она обратилась к своим младшим сестрам.— Маика, Агнес можете потрогать и полизать его спину и попу? Нужно показать ему, что мы всегда будем рядом.Мана сказала.— Хорошо, онээ-тян, Агнес-тян, пошли.— Хорошо, десуно!Два маленьких язычка прикоснулись к моей коже.— Знаешь, я никогда не понимала, как ты можешь терпеть такую бесполезную женщину, как Мегуми, но теперь…Юкино нежно ласкала мой живот и грудь.— Услышав твою история я наконец поняла.Мою историю?— Понимаешь, ты считаешь, что терпеть это «естественно», когда дела касается семьи.

Так уж получилось, что ты был воспитан в подобной семье.Это…— Более того, следуя из того, что я слышала только, что в сравнении с твоей матерью Мегуми не является «проблемным ребёнком» или «дефективной».

Ты просто слишком привык терпеть и потому спокойно реагируешь на Мегуми.Юкино криво улыбнулась.— И даже со строгими женщинами, Юзуки и Кацуко, ты спокоен, потому что у тебя уже был опыт с твоей матерью.

Ты находился на уровне голодающего во время гражданской войны ребенка, который «познал счастье» попав в лагерь беженцев.Я действительно был таким?— Но для нас это проблема.— Почему?— Ну, понимаешь, ты должен быть более счастливым, иначе мы не сможем быть.Счастье Юкино и остальных девочек…— Вот именно.

Если братик счастлив, то Мана и все остальные счастливы тоже.— Да-да! Десуно!Мана и Агнес прошептали сзади.— Честно говоря, быть с Мегуми не что иное, как постоянно раздражение.

Сейчас она уже стала помехой.Сказала Юкино.— Хватит! Юкино, я…!!!Мегу попыталась возразить, но Юкино ее прервала.— Ох, так ты хочешь сказать, что я не права?— Я всегда в первую очередь думаю о нем! Всегда так было!Юкино фыркнула и насмешливо рассмеялась.— Нет, Мегуми, в первую очередь ты думаешь о своем собственном счастье.— Не правда!— Нет, Мегу-онээтян, мы все так считаем.Сказала ей Мана.— Мегу-онээтян, ты считаешь, что если ты станешь счастливой, то и братик будет счастлив.

После этого ты начинаешь действовать исходя из такого хода мыслей, но…— Да, ты ставишь на первое место свое счастье, а не этого идиота.

Ты всем уже надоела, но, Мегуми, он просто беспросветный дурак и поэтому готов пожертвовать собой ради твоего счастья.— И поскольку ты считаешь, что это естественно, ты начинаешь становиться все более избалованной.— Поэтому все и обернулось таким образом.Это я избаловал Мегу?— Для братика взаимодействовать с тобой намного легче в сравнении с той болью, которую причинила ему его мама.

Поэтому он и не считает это помехой и старается изо всех сил терпеть.— Тем временем все окружающие девушки удивляются: «как он вообще может ее терпеть так долго?!»Я не считаю Мегу обузой…Из-за своего опыта с матерью?Я настолько привык к терпению, к тому, что я должен подавлять свои эмоции, скрывать свое присутствие…Что я благодаря этому могу терпеть эгоизм Мегу?Я настолько толстокожий.И поэтому все вокруг считают это странным, кроме меня.— Постойте, я была настолько плоха?Слабо спросила Мегу.— Да, все верно.

Настолько плоха.

Очень плоха!Сказала Юкино, рассмеявшись.— Прямо почти такая же, какой я была раньше.

Тогда, когда я над тобой еще издевалась.— Юкино?Мегу удивилась.— Тогда я думала, что была права.

Я ведь не ничего не знала о другой стороне своего отца.

И мне действительно казалось, что это твоя мама его соблазнила и поэтом родилась ты.

Тогда я чувствовала, что была жертвой.

И поэтому мне казалось, что издевательства над тобой были оправданы.— Это жестоко.— Да.

Это был удобный для меня ход мыслей и хоть ты и могла считать это жестоким, но с моей точки зрения это было справедливо, и я ничего не могу с этим поделать.— Как думаешь через что мне пришлось пройти благодаря этому?!— Не знаю.

Я ведь не ты, так что для меня это не было больно.

Поэтому я просто исполняла свое правосудие.

Что с этим не так?—Хватит уже оправдываться!А потом…— Вот именно такое ощущение ты сейчас и создаешь, Мегу-онээтян.Сказала Мана.— Мегу-онээтян, у тебя есть своя правда, но с нашей стороны это заставляет нас думать: «Ты просто оправдываешься!»— Мана?!— Пора бы тебе уже подумать о всей семье и о нас.Мана измотанно улыбнулась в сторону Мегу.— Мегу-онээтян, ты не владеешь братиком.

И все чувствую то же самое, что и ты, мы все хотим быть для него номером один.

Все мы в этом плане одинаковы.

И поэтому все мы усердно трудимся каждый день.

Все мы постепенно оттачиваем свой характер, чтобы стать номером один.

И несмотря на это, Мегу-онээтян, все что ты делаешь, так это угрожаешь ему со словами: «Я не уверена, что могу выиграть против остальных девушек, но я все равно хочу быть номером один! Иначе я разозлюсь!»— Если бы ты пыталась его убедить со слезами на глазах, это могло бы хотя бы выглядеть мило.

Но почему ты используешь именно угрозы?У Юкино было такое выражение лица будто ее все достало.— Я не угрожаю.— Угрожаешь.

Мегу-онээтян…Мана вздохнула.Я все же вмешался в разговор…— Я просто не хочу никого терять из членов семьи.— Йоши-кун…— Конечно я знаю, что рано или поздно я всем надоем.

В конце концов я не представляю из себя никакой важности…— Боже, онии-тян… Разве мы не говорили тебе, что всегда будем, не так ли, Агнес-тян?— Да-да! Десуно! Мы всегда будем вместе! Десуно!Я, конечно, рад это слышать, но…— Все равно или поздно уйдут от меня, но я не хочу никого бросать.

Мы ведь одна семья.

Мы стали одной семьей пускай и на короткий промежуток времени.Мегу посмотрела в пол.— Так ты не бросаешь меня только поэтому? Это не потому, что ты любишь меня, Йоши-кун?А потом…— Ох лять, вот чтоб ты сдохла.Выкрикнула Юкино в сторону Мегу.— Вот-вот, я сейчас просто в бешенстве! Ты просто худшая, Мегу-онээтян.Мана тоже.— Мегу-тян, ты дура?Агнес тоже все достало.— Н… Ну что еще?! Я что-то не то сказала, что ли?!Юкино:— Смотри, вот этот идиот мой.Она взяла меня за плечи.— Его бросили его родители! У него психологическая травма из-за этого и он поклялся никогда никого не бросать!!!— Мегу-онээтян, ты никогда не поймешь его сердце!!!— Папа, Агнес тут, с тобой! Мы всегда будем рядом!Агнес обняла меня со спины.Мана тоже прижалась к моей руке.— Братику тоже больно.

У него много ран на сердце.

Ему очень больно! Он кровоточит! И несмотря на это он продолжает беспокоиться о тебе, Мегу-онээтян, стараясь изо всех сил не бросить тебя! И все о чем ты думаешь это…!!!Цукико, до этого молча стоявшая в стороне, тоже вмешалась в разговор.— Да, действительно.

Коу-сама тоже ранен.

И поэтому…— Ёми и все остальные отдали ему наши тела и души.— Именно.Девочки…— Я… я…Мегу дрожала.— Мегу-онээтян, ты ведь все это время знала о прошлом братика, да? Но несмотря на это ты все равно считала, что это нормально, продолжать вести себя так избалованно просто потому, что он выглядит в порядке?Мана расплакалась.— Братику тоже больно, и он вынужден все это терпеть! Мегу-онээтян, ты — дура!Мана на себе испытала что значит, когда тебя бросают родственники.И похоже, что сейчас она вспоминала это снова.— Мана…Я обнял ее.— Все в порядке.

Боже, даже в такие моменты, онии-тян…— Не переживай.

Я просто хочу тебя обнять.— И вы тоже идите сюда, я вас тоже обниму.— Агнес тоже!Юкино с Агнес обняли нас.— Прости.Пробормотала Мегу.— Мне жаль.Юкино:— Я сейчас не хочу этого слышать.

Сейчас мы заняты тем, что нам надо позаботиться о Маике и об этом дебиле.А потом…— Ну же, Маика, Агнес.

Давайте все доставим этому идиоту удовольствие.

Давайте займемся сексом и освежимся!

Юкино выросла, глядя на то, как ее родители кричали друг на друга.

Поэтому она считает это естественным.

Она воспринимает оскорбление меня проявлением интимности.

Мегу же была воспитана в семье, которая постоянно находилась под давлением своих влиятельных родственников.

И она постоянно видела, как мужу было неловко от того, что тот загнал свою жену в такую ситуацию.

Поэтому Мегу думает, что женатые пары должны помогать друг другу.

И из-за этого считает, что я постоянно должен приглядывать за ней.

Для нее именно такие отношения после свадьбы являются «обычными».

Короче говоря.

Люди считают «нормой» то в каком окружении они выросли.

— Нет, не думаю, что мой дом был «нормальным».

С последнего момента, как я себя помню, я знал, что наша семья была ненормальной.

Мама была чересчур властной, и бабушка по папиной линии всегда ей подчинялась.

Когда я поступил в начальную школу, я сравнивал свою семью с семьями других одноклассников.

— Тогда что вы считаете «обычной семьей», Коу-сама?

Спросила Цукико.

— А, понятно.

Я и сам не знаю.

Если спросить меня какая она, «обычная семья», то я не смогу дать ответа.

— Нии-сан, а какая семья была у тебя?

Спросила меня Луна.

— Хоть я и вижу это в твоих мыслях, но все будто застлано туманом.

— Да, я тоже не могу разглядеть подробно.

Сказала Ёми.

— Это не туман, просто Коу-сама тоже не мог хорошо их разглядеть.

Вы правы, семья в которой я вырос была неполноценна.

— А, твоя бабушка умерла слишком рано.

Ёми заметила бабушку в моих воспоминаниях.

— А, прости.

Я влезла без разрешения.

— Нет, ничего страшного.

— Но странно то, что я четко и вижу лицо твоей бабушки, а вот лица отца и матери размыты.

Будто белый туман покрывает их головы.

Сказала Луна.

— Да, я почти полностью забыл их лица уже.

Все что я помню, так это как они выглядели в целом.

Хоть я и встречался с отцом не так давно, но его внешность сильно изменилась.

Но я уже и не помню, когда я последний раз видел лицо своей матери.

— В любом случае оба моих родителя бросили меня.

Ёми и Луна удивились.

Цукико, Юкино и Мана просто молча смотрели на меня.

А голова Мегу поникла.

Агнес же фокусировалась на минете.

— Почему-то в нашей семье моя мама была главной.

Папа всегда следовал за ней, как раб, и мы с бабушкой тоже находились у нее под контролем.

— Мама владела 50% всей площади дома.

И поскольку никто не имел права заходить в ее часть дома, то мы с бабушкой жили на кухне.

Но даже так, если мама шла куда-то, то это место должно было быть очищено до блеска.

Не должно было быть ни одного пятнышка, но мы не могли использовать ни тряпку, ни пылесос.

И если она находила хоть немного грязи, то начинала ругаться.

— Нии-сан…?

Обратилась ко мне Луна.

— Я не особо обращал на это внимание, но вот бабушку мне было жаль.

Мама постоянно доставала ее из-за этого.

«Вы все просто бомжи.» Или она могла сказать: «Радуйтесь, что мой папа помогает вам», она всегда говорила, что захочет.

Более того, ее речь обычно занимала час или два.

— Все что я от нее слышал это были либо крики, либо ругань.

— А что насчет твоего отца?

Спросила Ёми.

— Мой папа был офисным работником.

Он поздно приходил домой и всегда делал это скрытно.

А, кстати говоря, теперь, когда я задумываюсь об этом, мне кажется, что он не хотел видеть лицо мамы.

Он всегда был таким.

Ведь отец сам сказал мне: «не ожидай от меня ничего», когда я был маленьким.

— В любом случае, мы с бабушкой просто пытались вести себя потише, чтобы не дать маме почувствовать наше присутствие, а то она снова могла потерять терпение.

Мы жили, задерживая дыхание.

Ведь мы и представить не могли, что она могла сделать, когда срывается.

Никто нам не помогал, и мы не знали где будем жить если бы нас выгнали.

Бабушка была уже слишком старой, а я только поступил в младшую школу.

— А потом бабушка умерла, и я пошел на выпускной из младшей школы в одиночку.

Я помню, как использовал потрепанный диванчик на кухне в качестве кровати.

Ну, как-то у меня получилось со всем справиться.

Я удачно скрывал свое присутствие, и мама на меня не кричала.

Если я слышал ее шаги, то я сразу прятался.

У нас не могло быть конфликтов если мы даже не встречались.

Так что я начал имитировать поведение моего отца, сам того и не замечая.

— А потом я поступил в школу-интернат в средних классах и едва ли приезжал на летние каникулы или Новый Год, но…

Мне было проще не возвращаться домой.

В общежитии мне не надо было беспокоиться о пропитании.

А если бы я находился дома, то у меня были все шансы умереть от голода если бы отец не давал мне денег на еду.

— Пока я учился в средних классах мама развелась с отцом и ушла из дома.

И с того момента я ее не видел.

Она почему-то оставила все свои вещи, и вся ее территория по-прежнему находилась в ограниченном доступе.

Точно, думаю я последний раз слышал ее голос во втором классе средней школы.

Поэтому я и забыл ее лицо.

Хотя, наверное, будет вернее сказать, что я и не хотел запомнить его? В общем основным правилом было не смотреть маме в глаза.

— Хах, почему?

Спросила Ёми.

— Потому что это было грубо.

Мама всегда смотрела на нас, а мы с бабушкой должны были смотреть в пол, но не на нее.

Такое было правило.

— Вообще не понимаю.

— Ну да, тебе не понять Ёми.

Но я тогда был ещё ребенком.

Ну в общем я пришел к такому выводу, что мама просто думала о нас с бабушкой как о своих работниках или рабах.

Мама была Королевой в доме.

У меня была жизнь в младших классах, но…

Бабушка всегда была взаперти, должно быть ей было очень больно.

— Поэтому я и не помню лицо матери.

Это лишь естественно, что у меня туманные воспоминания.

— А где она сейчас?

Спросила Луна еще раз.

— Не знаю, да и неинтересно мне.

В любом случае ей точно неинтересно что со мной происходило.

Интересно она хоть заметит, что я изменил свою фамилию с Йошиды на Куромори?

— Кроме того, отец тоже через многое прошел с момента развода, но самое главное, что перед вступительной церемонией он исчез.

— Да, Луна, именно так.

Он ушел из дома не сказав ничего.

— Он сбежал из дома? Но он же взрослый.

Даже взрослые сбегают из дома.

И, ну, это просто значило, что он меня решил бросить.

В любом случае мы едва ли контактировали друг с другом.

Думаю, его лицо у меня в воспоминаниях тоже должно быть смутным.

В любом случае я ни разу не видел, чтобы он улыбался.

Бабушка тоже…

Я ни разу не видел, чтобы она улыбалась от радости.

— Когда Юкино повстречала меня, я был в самом нестабильном состоянии.

Я совершенно не знал, что мне делать со своей жизнью.

Мой папа оставил свою сберкнижку перед тем, как сбежать, но я даже не знал, как мне выживать в одиночку.

В общем у меня в голове творился полный бардак.

Эмм, мне на самом деле очень жаль за многие поступки, Юкино.

К примеру, за то, что я постоянно пялился на тебя.

— О чем ты? Теперь уже поздно извиняться.

Юкино вздохнула.

— Ну, мне уже все равно, ведь это было в прошлом.

И после этого тебя подобрала Юзуки, да?

Она выбрала меня, чтобы отомстить твоему отцу.

И потом каким-то чудом мы стали одной семьей.

— Ну, суть я поняла.

Сказала Юкино.

— Все, хватит!

— Член папы уже вон какой большой! Так что давайте его теперь вставим в Луну!

Она мне улыбнулась.

— У папы ведь есть мы с Луной! А еще все онээ-тян тоже тут! Так что ты больше не один.

Она поцеловала головку члена.

— И если ты вдруг снова почувствуешь одиночество, то Агнес всегда готова заняться сексом!

Агнес просит заняться с ней сексом, когда чувствует дискомфорт.

— Луна тоже! Агнес и все остальные будут всегда поддерживать папу.

Ведь папа тоже поддерживает нас всех!

Мы помогаем друг другу.

При помощи секса.

— Х… хорошо.

Если мне будет одиноко, то я тоже об этом попрошу.

Сказала Луна.

— Нии-сан, ты ведь хочешь сделать это с Юкино-сан перед тем, как делать со мной, да?

— Ты так безнадежен.

Ну иди сюда.

На лице Юкино была кривая улыбка.

— Йоши-кун? А что насчет меня?

— К сожалению, Мегуми, сейчас не твоя очередь.

Сказала ей Юкино,

— Маика, можешь отвязать меня?

— Юкино-онээтян?

— Я ведь сейчас не должна быть наказана, а должна дать ему любви, да?

Мана посмотрела на меня.

— Развяжи ее.

— Хорошо, братик.

Мана повозилась немного со сдерживающим устройством и ослабила крепления, державшие Юкино за запястья и лодыжки.

— Агнес, ты ведь не против если Юкино будет первой?

— Ну, это ведь будет первый раз, когда я увижу, как Юкино-тян занимается сексом, десуно.

— НУ с последнего раза ведь прошло уже четыре месяца.

— Должно быть ей было трудно! Так что займитесь этим прямо сейчас, десуно! Ах!

Агнес посмотрела на Луну.

— Ты ведь не против, Луна?

— Совсем нет, ведь это я предложила такой вариант.

Она улыбнулась.

— А что насчет Ёми-тян?

— Я тоже не против.

Сказала Ёми.

— А, но я сейчас беременна, так что не кончай в меня.

Я слышала, что это заставляет матку сжиматься и это не очень хорошо для ребенка.

Пояснила Юкино для Агнес.

— Тогда кто возьмет в себя его сперму, когда он кончит?

— Пускай это будет Луна!

Агнес повернулась было к ней, но…

— Нет, я хочу, чтобы ее взяла ты.

Остановила ее Юкино.

— Луна и остальные еще не привыкли к сексу, так что я прошу сделать это тебя, Агнес.

Я хочу кончить тебе внутрь.

— Агнес-тян, мы можем отложить это на потом.

Улыбнулась ей Ёми.

— А теперь давайте подойдем к Юкино.

Я встал и поднял Агнес.

— Я хочу, чтобы вы с Юкино поладили.

В конце концов они ведь тоже сестры, пускай и от разных матерей.

— Так, все, я все расстегнула.

Мана сняла оковы Юкино.

— Спасибо, Маика.

— Не за что.

— Маика, сними и свою одежду.

Сказала Юкино, поднимаясь и раздеваясь.

— Ты тоже должна присоединиться к нам, пускай и лишь на короткое время.

— Юкино-онээтян?

— Вы все тоже разденьтесь.

Пускай ему будет на что посмотреть.

Иначе у него может не быть чувства, что он тут Король.

Сказала Юкино.

— Да, действительно, давайте тоже разденемся.

— Ёми и так уже наполовину голая!

— Я тоже сниму одежду.

Сестры Такакура начали раздеваться.

— Я не проиграю! Папа, ты тоже!

Крикнула Агнес.

— Вот именно.

Давай быстрее раздевайся! Идиот!

Юкино улыбнулась мне.

— А, точно…

Я последовал их примеру и тоже начал снимать свою одежду.

— Эй, а что насчет меня?!

Крикнула все еще привязанная к сдерживающему устройству Мегу.

Ее зад выпирал высоко вверх, и только ее нижняя часть была раздета.

— Если уж все решили раздеться, ото дайте и мне присоединиться!

Сказала Юкино.

— Ты все еще наказана, так что оставайся в таком положении! И не помогай ей.

В подобные моменты жалость не нужна!

Сказала она мне.

Я не совсем это понимаю, но…

Сейчас Юкино была очень стабильна в ментальном плане.

Так что стоит делать, как она говорит.

— Ну что ж, позвольте мне снова представиться.

Меня зовут Ширасака Юкино.

Я сестра Маики и Агнес… А также, хоть мне и не хочется этого признавать, но и Мегуми.

Мы все кровные родственники.

Юкино поприветствовала Цукико и остальных, не скрывая своего обнаженного тела.

— Меня зовут Такакура Цукико, я недавно стала рабыней Коу-сама.

И я собираюсь забеременеть от него в следующем году, сразу после тебя, Юкино-сан.

— Меня зовут Такакура Ёмико, а нет, постойте, Юзуки Ёми.

Я недавно стала «рабыней для беременности» у сенсея.

Так что я постараюсь забеременеть как можно быстрее!

Ёми поклонилась немного показываю свою грудь, которой она гордилась.

Я — секс-рабыня.

Эмм, мне бы хотелось стать лучше в сексе, чтобы доставить больше удовольствия брату.

Она тоже легонько поклонилась.

— А, я ведь тоже секс-рабыня.

Теперь я припоминаю, что они приняли это решение в Мае.

Тогда многое произошло.

К примеру, я помню: «У меня будет кримпай 100 раз за неделю».

— Звучит весело! Десуно!

Моментально отреагировала Агнес.

— Луна, давай сделаем это вместе! Получается 200 раз в сумме!

Девочки, в меня убьете.

Вы ведь просите 200 раундов за неделю.

— Поверь мне это не весело.

Не рекомендую.

Сексом нужно заниматься, когда захочешь этого, а не просто ради большой цифры, которую хочешь достигнуть до определенного дня.

— Угх, да, ты права думаю.

Агнес сразу поняла, что хотела сказать Юкино.

— Где-то посередине все начинает плыть и в конце концов мы так и не достигли 100 раз, да?

— Да, ты права.

Юкино, Мегу, Мана, Агнес… Четыре сестры из семьи Ширасака.

И Цукико, Ёми и Луна, сестры Такакура., все они были обнажены.

Тут были все фигуры, от лоли и до уже повзрослевших.

Каждая из них отличалась чем-то, различия разнились от размера груди до степени взросления их тела.

Мегу была единственной кто показывала всем свой анус будучи в странной позе.

— Я позаимствую ненадолго этого идиота.

Но не переживайте, я не собираюсь его монополизировать.

Сказала им Юкино.

— Хорошо, пожалуйста позаботься о Коу-сама.

Сразу ответила Цукико.

— Без проблем.

Эй, дурачок, подойди.

Юкино потянула меня к себе.

— Маика, можешь настроить это так, чтобы нам было проще заниматься сексом.

— Эмм, секундочку.

— А, думаю это делается как-то так.

Я однажды видел, как Кацуко-нээ использовала это устройство.

Оно сразу превратилось в плоскую поверхность.

— Ну, а теперь…

Юкино легла на нее.

Я забрался на Юкино.

— Ты действительно дурачок.

Сказала Юкино, глядя на меня.

— Ты всегда так заботишься о Мегуми, но при этом ты сам больше всего нуждаешься в заботе.

Она приподняла голову и поцеловала мою грудь.

— Что ты имеешь в виду?

Я не понимаю.

— Ты ведь даже сам этого не знаешь.

А потом она обратилась к своим младшим сестрам.

— Маика, Агнес можете потрогать и полизать его спину и попу? Нужно показать ему, что мы всегда будем рядом.

Мана сказала.

— Хорошо, онээ-тян, Агнес-тян, пошли.

— Хорошо, десуно!

Два маленьких язычка прикоснулись к моей коже.

— Знаешь, я никогда не понимала, как ты можешь терпеть такую бесполезную женщину, как Мегуми, но теперь…

Юкино нежно ласкала мой живот и грудь.

— Услышав твою история я наконец поняла.

Мою историю?

— Понимаешь, ты считаешь, что терпеть это «естественно», когда дела касается семьи.

Так уж получилось, что ты был воспитан в подобной семье.

— Более того, следуя из того, что я слышала только, что в сравнении с твоей матерью Мегуми не является «проблемным ребёнком» или «дефективной».

Ты просто слишком привык терпеть и потому спокойно реагируешь на Мегуми.

Юкино криво улыбнулась.

— И даже со строгими женщинами, Юзуки и Кацуко, ты спокоен, потому что у тебя уже был опыт с твоей матерью.

Ты находился на уровне голодающего во время гражданской войны ребенка, который «познал счастье» попав в лагерь беженцев.

Я действительно был таким?

— Но для нас это проблема.

— Ну, понимаешь, ты должен быть более счастливым, иначе мы не сможем быть.

Счастье Юкино и остальных девочек…

— Вот именно.

Если братик счастлив, то Мана и все остальные счастливы тоже.

— Да-да! Десуно!

Мана и Агнес прошептали сзади.

— Честно говоря, быть с Мегуми не что иное, как постоянно раздражение.

Сейчас она уже стала помехой.

Сказала Юкино.

— Хватит! Юкино, я…!!!

Мегу попыталась возразить, но Юкино ее прервала.

— Ох, так ты хочешь сказать, что я не права?

— Я всегда в первую очередь думаю о нем! Всегда так было!

Юкино фыркнула и насмешливо рассмеялась.

— Нет, Мегуми, в первую очередь ты думаешь о своем собственном счастье.

— Не правда!

— Нет, Мегу-онээтян, мы все так считаем.

Сказала ей Мана.

— Мегу-онээтян, ты считаешь, что если ты станешь счастливой, то и братик будет счастлив.

После этого ты начинаешь действовать исходя из такого хода мыслей, но…

— Да, ты ставишь на первое место свое счастье, а не этого идиота.

Ты всем уже надоела, но, Мегуми, он просто беспросветный дурак и поэтому готов пожертвовать собой ради твоего счастья.

— И поскольку ты считаешь, что это естественно, ты начинаешь становиться все более избалованной.

— Поэтому все и обернулось таким образом.

Это я избаловал Мегу?

— Для братика взаимодействовать с тобой намного легче в сравнении с той болью, которую причинила ему его мама.

Поэтому он и не считает это помехой и старается изо всех сил терпеть.

— Тем временем все окружающие девушки удивляются: «как он вообще может ее терпеть так долго?!»

Я не считаю Мегу обузой…

Из-за своего опыта с матерью?

Я настолько привык к терпению, к тому, что я должен подавлять свои эмоции, скрывать свое присутствие…

Что я благодаря этому могу терпеть эгоизм Мегу?

Я настолько толстокожий.

И поэтому все вокруг считают это странным, кроме меня.

— Постойте, я была настолько плоха?

Слабо спросила Мегу.

— Да, все верно.

Настолько плоха.

Очень плоха!

Сказала Юкино, рассмеявшись.

— Прямо почти такая же, какой я была раньше.

Тогда, когда я над тобой еще издевалась.

Мегу удивилась.

— Тогда я думала, что была права.

Я ведь не ничего не знала о другой стороне своего отца.

И мне действительно казалось, что это твоя мама его соблазнила и поэтом родилась ты.

Тогда я чувствовала, что была жертвой.

И поэтому мне казалось, что издевательства над тобой были оправданы.

— Это жестоко.

Это был удобный для меня ход мыслей и хоть ты и могла считать это жестоким, но с моей точки зрения это было справедливо, и я ничего не могу с этим поделать.

— Как думаешь через что мне пришлось пройти благодаря этому?!

Я ведь не ты, так что для меня это не было больно.

Поэтому я просто исполняла свое правосудие.

Что с этим не так?

—Хватит уже оправдываться!

— Вот именно такое ощущение ты сейчас и создаешь, Мегу-онээтян.

Сказала Мана.

— Мегу-онээтян, у тебя есть своя правда, но с нашей стороны это заставляет нас думать: «Ты просто оправдываешься!»

— Пора бы тебе уже подумать о всей семье и о нас.

Мана измотанно улыбнулась в сторону Мегу.

— Мегу-онээтян, ты не владеешь братиком.

И все чувствую то же самое, что и ты, мы все хотим быть для него номером один.

Все мы в этом плане одинаковы.

И поэтому все мы усердно трудимся каждый день.

Все мы постепенно оттачиваем свой характер, чтобы стать номером один.

И несмотря на это, Мегу-онээтян, все что ты делаешь, так это угрожаешь ему со словами: «Я не уверена, что могу выиграть против остальных девушек, но я все равно хочу быть номером один! Иначе я разозлюсь!»

— Если бы ты пыталась его убедить со слезами на глазах, это могло бы хотя бы выглядеть мило.

Но почему ты используешь именно угрозы?

У Юкино было такое выражение лица будто ее все достало.

— Я не угрожаю.

— Угрожаешь.

Мегу-онээтян…

Мана вздохнула.

Я все же вмешался в разговор…

— Я просто не хочу никого терять из членов семьи.

— Йоши-кун…

— Конечно я знаю, что рано или поздно я всем надоем.

В конце концов я не представляю из себя никакой важности…

— Боже, онии-тян… Разве мы не говорили тебе, что всегда будем, не так ли, Агнес-тян?

— Да-да! Десуно! Мы всегда будем вместе! Десуно!

Я, конечно, рад это слышать, но…

— Все равно или поздно уйдут от меня, но я не хочу никого бросать.

Мы ведь одна семья.

Мы стали одной семьей пускай и на короткий промежуток времени.

Мегу посмотрела в пол.

— Так ты не бросаешь меня только поэтому? Это не потому, что ты любишь меня, Йоши-кун?

— Ох лять, вот чтоб ты сдохла.

Выкрикнула Юкино в сторону Мегу.

— Вот-вот, я сейчас просто в бешенстве! Ты просто худшая, Мегу-онээтян.

— Мегу-тян, ты дура?

Агнес тоже все достало.

— Н… Ну что еще?! Я что-то не то сказала, что ли?!

— Смотри, вот этот идиот мой.

Она взяла меня за плечи.

— Его бросили его родители! У него психологическая травма из-за этого и он поклялся никогда никого не бросать!!!

— Мегу-онээтян, ты никогда не поймешь его сердце!!!

— Папа, Агнес тут, с тобой! Мы всегда будем рядом!

Агнес обняла меня со спины.

Мана тоже прижалась к моей руке.

— Братику тоже больно.

У него много ран на сердце.

Ему очень больно! Он кровоточит! И несмотря на это он продолжает беспокоиться о тебе, Мегу-онээтян, стараясь изо всех сил не бросить тебя! И все о чем ты думаешь это…!!!

Цукико, до этого молча стоявшая в стороне, тоже вмешалась в разговор.

— Да, действительно.

Коу-сама тоже ранен.

— Ёми и все остальные отдали ему наши тела и души.

Мегу дрожала.

— Мегу-онээтян, ты ведь все это время знала о прошлом братика, да? Но несмотря на это ты все равно считала, что это нормально, продолжать вести себя так избалованно просто потому, что он выглядит в порядке?

Мана расплакалась.

— Братику тоже больно, и он вынужден все это терпеть! Мегу-онээтян, ты — дура!

Мана на себе испытала что значит, когда тебя бросают родственники.

И похоже, что сейчас она вспоминала это снова.

Я обнял ее.

— Все в порядке.

Боже, даже в такие моменты, онии-тян…

— Не переживай.

Я просто хочу тебя обнять.

— И вы тоже идите сюда, я вас тоже обниму.

— Агнес тоже!

Юкино с Агнес обняли нас.

Пробормотала Мегу.

— Мне жаль.

— Я сейчас не хочу этого слышать.

Сейчас мы заняты тем, что нам надо позаботиться о Маике и об этом дебиле.

— Ну же, Маика, Агнес.

Давайте все доставим этому идиоту удовольствие.

Давайте займемся сексом и освежимся!