— Ауууууууу.Это нехорошо.Напряжение Агнес достигает максимума, когда на нее смотрит множество девушек.— Агнес.— Ууу, бакерата.Агнес прижимается ко мне.— Боже, это мило!Барышни считают взволнованное лицо Агнес милым.— Хорошо.

Она скоро поступит в нашу школу.

Пожалуйста, будьте добры к принцессе Агнес.Сказала Мисузу с улыбкой.— Она принцесса, связанная с домом Кудзуки.Мисудзу заходит так далеко, что заставляет всех остальных дворянских дочерей заботиться об Агнес.— Верно.

Ну, она милая.

Я дам ей много любви.

Ты тоже, Сакурако?Сказала Момоко-нээчан из дома Каан, соперника дома Кудзуки в социальном положении.— Д-да, ты права.Кано Сакурако-сан принимает Агнес.— Б— бакерата …Агнес неловко говорит Койоми-тян с покрасневшим лицом.— Да, принцесса Агнес просит воды.Она может читать мысли Агнес, поэтому Койоми-чан понимает её «Бакерата».— Хайджи, принеси ей воды.— Да, Марико-оджосама.Тории Марико-сан сказала, Адельхейд-сан принесла воды для Агнес.Нет, горничная из СБ Кудзуки подготовила бутылку воды и чашку, а Адельхейд-сан приняла их у нее.— Вот, вода.— Спасибо.Койоми-тян берет протянутые ей бутылку и чашку.Агнес не берет их сама.

Это задача обслуживающего персонала.— Б— бакерата.Агнес все еще благодарит ее.— Принцесса Агнес говорит: «Спасибо».— Это я могу понять.Адельхейд-сан сдержанно ответила.— Хайджи, не говори так.

Ты пугаешь принцессу.Тории-сан ругает своего телохранителя.— Вот, Агнес.Я взял бутылку у Койоми-тян.Вау, она холодная.

Бутылка покрылась каплями.Я снял крышку с бутылки и налил воды в чашку.— Вот, пей.Агнес улыбается, глядя на меня.— Бакерата.Она хватает чашку обеими руками и пьет холодную воду.— Какая милая девочка.Вид Агнес, радостно пьющей воду.Это позволяет барышням вздохнуть с облегчением.Нехорошо.Их нужно отвлечь от Агнес.Я не думаю, что этот обман может длиться долго.— Мисудзу, Мидзусима Карен-сан есть что рассказать всем.Я сказал.

Карен-сан, стоящая позади меня, вышла вперед.— Ох, что такое?Мисудзу улыбается и спрашивает Карен-сан.Карен-сан делает глубокий вдох.— Кудзуки Мисудзу-сама, Каан Момоко-сама, Кано Сакурако-сама и всем присутствующим на этой вечеринке я хотела бы сообщить.Она склоняет голову.— Мы, дом Мидзусима, сегодня доставили всем много неприятностей.

Я глубоко сожалею об этом.— Это проблема вашей семьи, а ты всего лишь вовлеченная жертва, так что тебе не нужно слишком беспокоиться об этом.Говорит Мисудзу, не теряя улыбки.— Нет, только что, Кудзуки-сама и мой дедушка, глава дома Мидзусима, разговаривали по телефону.Карен-сан рассказывает девушкам во дворе.— Кудзуки-сама?— Напрямую с Мидзусима-сама?Это проблема между дворянами, поэтому все они сразу же проявляют интерес к Карен-сан.Хорошо.

Теперь я похлопываю Агнес по спине.— Папа, прикоснись к моей попке.Шепчет мне Агнес.Да, этого должно быть достаточно.Я потянулся к мягкой заднице Агнес и схватил ее.— Хааа, бакерата.Агнес с облегчением выдыхает.— В итоге: дедушка невежливо разговаривал с Кудзуки-сама.

Поэтому дом Мидзусима не заслуживает прощения.— Боже, какой глупый поступок.Каан Момоко-сан вздохнула.— Крайне важно, чтобы он извинился перед всеми и попросил прощения у Кудзуки-сама.— Я тоже так думала.Карен-сан говорит с болью.— Короче говоря, дом Мидзусима так и не извинился перед Кудзуки-сама, верно?Момоко-нээчан сказала Карен-сан.— Да, и я лично это видела.— Если это так, мы тоже не будем помогать Мидзусима.Сказала Момоко-нээчан.— Мы подверглись опасности, из-за присутствия кого-то, связанного с якудзой.

Если бы мой отец и дедушка услышали это, они разорвали бы свои связи с домом Мидзусима.Момоко-нээчан права, вся знать пойдет против дома Мидзусима.В конце концов, они подвергли дворянских дочерей опасности.К тому же, приводя такого человека на вечеринку, организованную в главном доме клана Кудзуки, они сами навлекли на себя позор.Если дом Каан вмешается и также будет терзать дом Мидзусима, тогда…Дом Мидзусима больше не может получить помощь от других.— Боже мой.— Но это неизбежно.— Действительно, Мидзусима-сама сам в этом виноват.— Мой отец тоже не простит Мидзусима-сама.— Верно.

Я уверена, что мой дедушка тоже.— Это неуважение не только по отношению к Кудзуки-сама, но и ко всем нашим семьям.Старик не думал, что проблема так разрастется.Я не знаю, как Кансай якудза угрожали ему, что он позволил проникнуть Тендо Отоме, но…Он думал, что Джии-чан простит его, если он извинится, в случае разоблачения.Это потому, что они так долго жили комфортной дворянской жизнью, что он подумал, что если возникнет проблема, он может попросить помощи Джии-чан или дом Каан, и его спасут.И такая наивность продолжалась так долго…— Тогда каково решение Кудзуки-сама? Он собирается снести дом Мидзусима?Момоко-нээчан спрашивает Карен-сан.— Дом Мидзусима-сама старый.

Он не исчезнет так легко.Кано-сан говорит с сожалением.Не только Джии-чан хочет, чтобы благородство не уменьшалось.— Я-я, хм, что касается решения…Карен-сан говорит об это как о своем выборе, не предложении Джии-чан.— Я, Мидзусима Карен, станет слугой Кудзуки Мисудзу-сама.Она придумала это, поэтому она сообщает об этом охотно.Она делает это из-за своей гордости дочери дома Мидзусима.Она не хочет, чтобы другие девушки думали, что она делает то, что ей сказал Джии-чан.— Моим слугой?Мисудзу улыбается.— Д-да.

Я попросила Кудзуки-сама.Ну вот видите?— Я буду служить Мисудзу-сама, чтобы принести извинения за скандал, вызванный нашей семьей.— Но если ты станешь слугой дома Кудзуки, разве это не означает, что дом Мидзусима исчезнет как дворянство?Спросила Момоко-нээчан.Большинство юных леди принадлежат к клану Кудзуки, но…Они принадлежат дворянству.

Стать слугой дома Кудзуки для них значит совсем другое.Если она останется в дворянстве, то по своей воле перейдет во фракцию дома Кудзуки, а управление их семьи останется независимым, но…Стать слугой означает, что у вас нет дворянского статуса.

Вы должны быть послушны своему боссу.

Это значит, что она доверяет свою судьбу дому Кудзуки.— Если я продемонстрирую свою преданность как слуга Мисудзу-сама, когда стану взрослой, я стану главой дома Мидзусима, и клан возродится как дворянство, такой был договор.Тем не менее, Карен-сан говорит так, как будто это ее предложение, а не Джии-чан.— Если оставить дом Мидзусима как есть, он рухнет несмотря ни на что.12-летняя девочка решительно рассказывает всем.— Естественно, от меня зависит, смогу ли я прекрасно работать в качестве слуги Мисудзу-сама или нет.

Хотя Кудзуки-сама гарантирует сохранность минимального состояния нынешнего дома Мидзусима, так что я могу выполнить нашу часть соглашения.— Минимальное состояние?Момоко-нээчан реагирует.— Да, особняк предков и культурные ценности, переданные потомкам, только это останется в сохранности.Момоко-нээчан поворачивается к девушкам.— Все.

Вы это слышали? Как только вы вернетесь домой, нет, я не возражаю, если вы сделаете это сразу после того, как уйдете.

Вы должны сообщить о случившемся сегодня своим родителям, бабушкам и дедушкам.

Кудзуки-сама и Каан Момоко говорят, что «вы можете делать что угодно с бизнесом, которым управляет дом Мидзусима и связанные с ним компании».Это означает, что их не будет заботить то, что они делают с бизнесом дома Мидзусима и другими связанными отраслями, и…Ага, понятно.Пока сдерживались те, кто в той же торговле.Все из-за идеи, что они не хотят, чтобы дворянство уменьшалось, поэтому они не хотят сокрушать их, если это возможно.— Тем не менее, держите руки подальше от имущества, которое дом Мидзусима передает поколениями.

Это потому, что Мидзусима Карен-сан когда-нибудь унаследует его.Момоко-нээчан смотрит на Карен-сан.— Верно.

Вся знать должна следить за Мидзусима-сама, чтобы он не продал его никому из-за проблем с деньгами.— Спасибо.Карен-сан склоняет голову.— Ясно, лишить дворянского статуса дом Мидзусима на время — подходящее наказание.

Мидзусима-сама должен получить минимум такое наказание.

И в этот период Карен-сан станет служанкой Мисудзу.

Карен-сан отделится от отца и станет последовательницей дома Кудзуки, и как только Карен-сан станет главой, дом Мидзусима возродится.Группа Кудзуки будет использовать ее прошлое слуги Мисудзу в качестве основы для возрождения дома Мидзусима.— Мидзусима Карен-сан такая милая девушка, что я не против сделать ее своей служанкой, но все сегодняшние события произошли в особняке Кудзуки-сама.

Ничего не поделаешь, верно, Мисудзу?Момоко-нээчан посмотрела на Мисудзу.— То, что она твоя служанка, не означает, что ты можешь быть сурова с Карен-сан.

Она дочь, которая когда-нибудь возродит дом Мидзусима.Мисудзу улыбается.— Нет, Момоко-онээсама.

Я понимаю, о чем вы говорите, но если она моя служанка, то я должна обращаться с ней так же, как и с другими моими служанками.

Это только повредит решимости Карен-сан, если я поступлю иначе.— Да.

Мисудзу-сама права.

Я буду служить Мисудзу-сама всем телом и душой.

И я хотела бы, чтобы Мисудзу-сама, Кудзуки-сама, Каан-сама и вся остальная знать признали мою преданность.

Если нет, я не смогу искупить грехи дома Мидзусима.Эта девушка…Она достойна похвалы для человека ее возраста.— Кажется, я ошибалась.

Мисудзу, строго тренируй ее.Сказала Момоко-нээчан.— Да.

Я так и сделаю.

Момоко-онээсама.

Карен.Мисудзу немедленно обращается к Карен-сан.— Да, Мисудзу-сама?— Теперь ты моя слуга, встань позади меня.— Конечно.Карен-сан склоняет голову и становится позади стула Мисудзу.Раньше она была одной из барышень, которым разрешалось садиться, и все же,Теперь она служанка, которой не разрешено садиться, пока ее Хозяйка не разрешит ей.— Я знаю, что все думают о доме Мидзусима из-за этого события, но…Сказала Мисудзу.— Как видите, Мидзусима Карен стала моей служанкой.

Я считаю, что любая клевета или насилие направленные на Карен также направлены и на дом Кудзуки, вы не возражаете?Ага, понятно.Карен-сан стала служанкой для ее защиты.— Не только дом Кудзуки.

Дом Каан тоже.Момоко-нээчан улыбается.— Мисудзу — моя младшая сестра.

Если вы будете смеяться над служанкой моей младшей сестры, то я сочту это за насмешку и над собой.— С-спасибо.

Мисудзу-сама, Каан-сама.Карен-сан плачет, переполненная эмоциями.— Не плачь.

Ты теперь слуга.Мичи, ее старшая, протягивает Карен-сан носовой платок.— Плач перед своим мастер означает, что ты не обращаешь должного внимания.— Д-да.Карен-сан тут же вытирает слезы.— Давай постараемся вместе.— Спасибо.И почему-то барышни начинают хлопать в ладоши.— У всех такое лицо, но мы не знаем, что может произойти.Сказала Тории-сан, ухмыляясь.Она говорит слишком много.— Если ваши родители, бабушки и дедушки потерпят неудачу вам, возможно, придется стать вассалом другой семьи, как дом Мидзусима.— Твой дом ближе всех к этому, Марико!Момоко-нээчан улыбнулась Тории-сан.— Если электроника Тории попадет в кризис, никто из знати не придет к вам на помощь.Тории Марико относится к дворянству из-за родословной своей матери.Сам дом Тории не принадлежит знати.Следовательно, другая знать не будет помогать по причине сохранения дворянства.— Если такое произойдет я стану слугой Момоко-онээсама!Тории-сан сказала Момоко-нээчан.— Ни за что.

Я не хочу, чтобы кто-то дерзкий, как Марико, был моим слугой.— Как же так, Онээ-сама!!!Разговор между шутом и принцессой продолжается.— Хм, можно кое-что спросить?Кано-сан смотрит на меня.— Д-да?Внезапно я сильнее схватил задницу Агнес.— Бакерата!— Ой, прости, Агнес.Я нежно похлопываю Агнес.— А что насчет Курама-сан?Ой.Кано-сан все это время беспокоилась о сестрах Курама.Она видит, что Мидзусима Карен каким-то образом спасена, но…Сестры Курама…— Вот что сказал Джии-чан.Сообщаю ей.— Благородство означает, что потомки владеют чем-то, что они унаследовали от своих предков.

Но дом Курама потерял это.Курама Каку, историческое здание и сад.Юные леди должны знать, что отец сестер Курама уничтожил его, проигнорировав неоднократные советы Джии-чан и других.— Поэтому он сказал, что дом Курама больше не принадлежит знати.— Понятно.Кано-сан показывает мрачное лицо.— И где они сейчас?— Внутри особняка.

Я уверен, что они наблюдают за ситуацией во дворе.

Они не могут покинуть особняк первыми.— Верно.

Должно быть, они ждут, пока мы уйдемПо правде говоря, они не могут вернуться домой, так как старшую принуждают стать проституткой, но…Что касается Кано-сан— она знает, что это будет оскорблением для знатных дам, если они уйдут раньше.— Понятно, если Кудзуки-сама так говорит, я тоже больше не могу помочь.Сказала Момоко-нээчан.— Дедушка и я горевали о потере Курама Каку.

Что сказал дедушка Сакурако?— Это непростительный безрассудный поступок.Глава дома Кано — дедушка Сакурако-сан.Короче говоря, Джии-чан, дедушка Момоко-ничан и дедушка Сакурако-сан.Большая тройка злится на отца сестер Курама.— Это здание с историей и культурными ценностями, которые предлагалось не допускать к строительным работам.

Несмотря на это, Курама-сама настолько упрям, что начал строительные работы до окончания периода обсуждения.Сказала Момоко-нээчан.С точки зрения отца сестер, Курама Каку — не что иное, как старое здание, которое его связывает.И вот, он уничтожил его, не оставив и следа.Он выкопал сад ради отеля, который строил.— Можем ли мы взять этих сестер в качестве моих слуг для их защиты?Спросила Момоко-нээчан.— Если семья Каан-сама готова оплатить долги Курама-сама…— Верно.

Есть еще и это.

Это неразумно.

Долг группы Курама Каку не может быть взыскан.

Иностранные инвесторы их обманули.Момоко-нээчан смотрит на Тории-сан.— Марико, твоя семья сможет их спасти? В последнее время у электроники Тории бизнес идет хоршо, не так ли?— Мой дедушка занимается бизнесом только там, где он получит прибыль.

Если бы бывший Курама Каку остался, он бы с радостью помог, но я не думаю, что он захотел бы связываться с высотным отелем, строительство которого было остановлено на половине и которое представляет собой обычный отель и ресторан без каких-либо уникальных характеристик.Это разумная оценка группы Курама Каку в настоящее время.— По крайней мере, если эти двое выйдут замуж в другую семью, их дети могут унаследовать дом Курама, но…Сказала Тории-сан.— Жениться на этих девушках означает, что ты возьмешь и долги дома Курама.

Я не думаю, что есть дворяне, которые хотели бы принять такое наказание.— Если кто-то сделает это, их семья рассердится на них.Брак в дворянстве требует одобрения не только родителей, бабушек и дедушек, но и побочных семей, слуг и руководителей, вовлеченных в их бизнес.Я знаю эту структуру.Даже если сыну дворянина понравилась Курама Мисато-сан или Арису-сан, и он хочет сделать ее своей женой…Из-за долгов дома Курама вся семья будет протестовать против этого.Будет трудно, если другая знать осудила вас за ваш выбор.— Но я все равно хочу что-нибудь для них сделать.Сказала Кано-сан.— Верно.

У меня такое же чувство.Сказала Момоко-нээчан.— Мы должны оставить эту проблему для взрослых.

Мы ничего не можем сделать в этой ситуации.Она вздыхает.◇ ◇ ◇— Большое спасибо.

Было весело.Наконец вечеринка Мисудзу закончилась.Мы с Мисудзу стоим у выхода из двора, провожаем гостей.Йошико-сан с нами.Рюрико с Агнес, стоят позади нас.— Я многому научилась.Сказала нам Куромия-сан, воительница.— С нетерпением жду тренировки.— Да, пожалуйста.Мисудзу улыбнулась, затем Куромия-сан подошла к Мичи.— Я с нетерпением жду твоего руководства.— Что?Мичи удивлена.

Но не показывает никаких эмоций на лице.— Может, ты и слуга Мисудзу-сама, но ты мой учитель.О, так вот как она думает.— Пожалуйста, делайте это на тренировочной площадке с телохранителями.Тории-сан сказала Куромия-сан.— Мое мышление связано с обучением боевым искусствам в любое время и в любом месте.— Это только ты так думаешь.

Разве ты не понимаешь, что ты здесь единственная такая?— Разве это не про тебя?Это плохо.Настроение портится.— Эй, Хайджи, встань передо мной.

Ты знаешь, что этот человек опасен, не так ли?— Да, я знаю, но я не буду вставать перед Марико-оджосама.— Эй, ты мой телохранитель, не так ли?— Хм, если это касается моих обязанностей телохранителя — вы только что уволили меня, и мы еще не закончили разговор о повторном трудоустройстве.— Разве я не говорила, что найму тебя снова?— Я еще не представила свои условия.— Условия?— Мне нужен лучшие условия, чем раньше, если вы хотите нанять меня.— Эй, Хайджи.— Я Адельхейд.— Вот почему я зову тебя Хайджи.Интересно, как долго они смогут продолжать эту пародию?— Но, кажется, все прошло гладко.

Благодарю тебя, Мисудзу.Момоко-нээчан сказала нам.— До сих пор у всех нас были стены между нами, несмотря на то, что мы дворяне.

Но сегодняшняя вечеринка устранила их.— Это потому, что Момоко-онээсама участвовала.

Спасибо.— Боже, ты права, но все же.Момоко-нээчан гордо выпячивает грудь.— Сакурако, мы с тобой стали сестрами, и дворянство будет процветать!Момоко-нээчан широко улыбается.Но за ней…Кано Сакурако-сан все еще выглядит мрачной.Она смотрит на особняк, где находятся сестры Курама.

— Ауууууууу.

Это нехорошо.

Напряжение Агнес достигает максимума, когда на нее смотрит множество девушек.

— Ууу, бакерата.

Агнес прижимается ко мне.

— Боже, это мило!

Барышни считают взволнованное лицо Агнес милым.

Она скоро поступит в нашу школу.

Пожалуйста, будьте добры к принцессе Агнес.

Сказала Мисузу с улыбкой.

— Она принцесса, связанная с домом Кудзуки.

Мисудзу заходит так далеко, что заставляет всех остальных дворянских дочерей заботиться об Агнес.

Ну, она милая.

Я дам ей много любви.

Ты тоже, Сакурако?

Сказала Момоко-нээчан из дома Каан, соперника дома Кудзуки в социальном положении.

— Д-да, ты права.

Кано Сакурако-сан принимает Агнес.

— Б— бакерата …

Агнес неловко говорит Койоми-тян с покрасневшим лицом.

— Да, принцесса Агнес просит воды.

Она может читать мысли Агнес, поэтому Койоми-чан понимает её «Бакерата».

— Хайджи, принеси ей воды.

— Да, Марико-оджосама.

Тории Марико-сан сказала, Адельхейд-сан принесла воды для Агнес.

Нет, горничная из СБ Кудзуки подготовила бутылку воды и чашку, а Адельхейд-сан приняла их у нее.

— Вот, вода.

Койоми-тян берет протянутые ей бутылку и чашку.

Агнес не берет их сама.

Это задача обслуживающего персонала.

— Б— бакерата.

Агнес все еще благодарит ее.

— Принцесса Агнес говорит: «Спасибо».

— Это я могу понять.

Адельхейд-сан сдержанно ответила.

— Хайджи, не говори так.

Ты пугаешь принцессу.

Тории-сан ругает своего телохранителя.

— Вот, Агнес.

Я взял бутылку у Койоми-тян.

Вау, она холодная.

Бутылка покрылась каплями.

Я снял крышку с бутылки и налил воды в чашку.

— Вот, пей.

Агнес улыбается, глядя на меня.

— Бакерата.

Она хватает чашку обеими руками и пьет холодную воду.

— Какая милая девочка.

Вид Агнес, радостно пьющей воду.

Это позволяет барышням вздохнуть с облегчением.

Их нужно отвлечь от Агнес.

Я не думаю, что этот обман может длиться долго.

— Мисудзу, Мидзусима Карен-сан есть что рассказать всем.

Карен-сан, стоящая позади меня, вышла вперед.

— Ох, что такое?

Мисудзу улыбается и спрашивает Карен-сан.

Карен-сан делает глубокий вдох.

— Кудзуки Мисудзу-сама, Каан Момоко-сама, Кано Сакурако-сама и всем присутствующим на этой вечеринке я хотела бы сообщить.

Она склоняет голову.

— Мы, дом Мидзусима, сегодня доставили всем много неприятностей.

Я глубоко сожалею об этом.

— Это проблема вашей семьи, а ты всего лишь вовлеченная жертва, так что тебе не нужно слишком беспокоиться об этом.

Говорит Мисудзу, не теряя улыбки.

— Нет, только что, Кудзуки-сама и мой дедушка, глава дома Мидзусима, разговаривали по телефону.

Карен-сан рассказывает девушкам во дворе.

— Кудзуки-сама?

— Напрямую с Мидзусима-сама?

Это проблема между дворянами, поэтому все они сразу же проявляют интерес к Карен-сан.

Теперь я похлопываю Агнес по спине.

— Папа, прикоснись к моей попке.

Шепчет мне Агнес.

Да, этого должно быть достаточно.

Я потянулся к мягкой заднице Агнес и схватил ее.

— Хааа, бакерата.

Агнес с облегчением выдыхает.

— В итоге: дедушка невежливо разговаривал с Кудзуки-сама.

Поэтому дом Мидзусима не заслуживает прощения.

— Боже, какой глупый поступок.

Каан Момоко-сан вздохнула.

— Крайне важно, чтобы он извинился перед всеми и попросил прощения у Кудзуки-сама.

— Я тоже так думала.

Карен-сан говорит с болью.

— Короче говоря, дом Мидзусима так и не извинился перед Кудзуки-сама, верно?

Момоко-нээчан сказала Карен-сан.

— Да, и я лично это видела.

— Если это так, мы тоже не будем помогать Мидзусима.

Сказала Момоко-нээчан.

— Мы подверглись опасности, из-за присутствия кого-то, связанного с якудзой.

Если бы мой отец и дедушка услышали это, они разорвали бы свои связи с домом Мидзусима.

Момоко-нээчан права, вся знать пойдет против дома Мидзусима.

В конце концов, они подвергли дворянских дочерей опасности.

К тому же, приводя такого человека на вечеринку, организованную в главном доме клана Кудзуки, они сами навлекли на себя позор.

Если дом Каан вмешается и также будет терзать дом Мидзусима, тогда…

Дом Мидзусима больше не может получить помощь от других.

— Боже мой.

— Но это неизбежно.

— Действительно, Мидзусима-сама сам в этом виноват.

— Мой отец тоже не простит Мидзусима-сама.

Я уверена, что мой дедушка тоже.

— Это неуважение не только по отношению к Кудзуки-сама, но и ко всем нашим семьям.

Старик не думал, что проблема так разрастется.

Я не знаю, как Кансай якудза угрожали ему, что он позволил проникнуть Тендо Отоме, но…

Он думал, что Джии-чан простит его, если он извинится, в случае разоблачения.

Это потому, что они так долго жили комфортной дворянской жизнью, что он подумал, что если возникнет проблема, он может попросить помощи Джии-чан или дом Каан, и его спасут.

И такая наивность продолжалась так долго…

— Тогда каково решение Кудзуки-сама? Он собирается снести дом Мидзусима?

Момоко-нээчан спрашивает Карен-сан.

— Дом Мидзусима-сама старый.

Он не исчезнет так легко.

Кано-сан говорит с сожалением.

Не только Джии-чан хочет, чтобы благородство не уменьшалось.

— Я-я, хм, что касается решения…

Карен-сан говорит об это как о своем выборе, не предложении Джии-чан.

— Я, Мидзусима Карен, станет слугой Кудзуки Мисудзу-сама.

Она придумала это, поэтому она сообщает об этом охотно.

Она делает это из-за своей гордости дочери дома Мидзусима.

Она не хочет, чтобы другие девушки думали, что она делает то, что ей сказал Джии-чан.

— Моим слугой?

Мисудзу улыбается.

Я попросила Кудзуки-сама.

Ну вот видите?

— Я буду служить Мисудзу-сама, чтобы принести извинения за скандал, вызванный нашей семьей.

— Но если ты станешь слугой дома Кудзуки, разве это не означает, что дом Мидзусима исчезнет как дворянство?

Спросила Момоко-нээчан.

Большинство юных леди принадлежат к клану Кудзуки, но…

Они принадлежат дворянству.

Стать слугой дома Кудзуки для них значит совсем другое.

Если она останется в дворянстве, то по своей воле перейдет во фракцию дома Кудзуки, а управление их семьи останется независимым, но…

Стать слугой означает, что у вас нет дворянского статуса.

Вы должны быть послушны своему боссу.

Это значит, что она доверяет свою судьбу дому Кудзуки.

— Если я продемонстрирую свою преданность как слуга Мисудзу-сама, когда стану взрослой, я стану главой дома Мидзусима, и клан возродится как дворянство, такой был договор.

Тем не менее, Карен-сан говорит так, как будто это ее предложение, а не Джии-чан.

— Если оставить дом Мидзусима как есть, он рухнет несмотря ни на что.

12-летняя девочка решительно рассказывает всем.

— Естественно, от меня зависит, смогу ли я прекрасно работать в качестве слуги Мисудзу-сама или нет.

Хотя Кудзуки-сама гарантирует сохранность минимального состояния нынешнего дома Мидзусима, так что я могу выполнить нашу часть соглашения.

— Минимальное состояние?

Момоко-нээчан реагирует.

— Да, особняк предков и культурные ценности, переданные потомкам, только это останется в сохранности.

Момоко-нээчан поворачивается к девушкам.

Вы это слышали? Как только вы вернетесь домой, нет, я не возражаю, если вы сделаете это сразу после того, как уйдете.

Вы должны сообщить о случившемся сегодня своим родителям, бабушкам и дедушкам.

Кудзуки-сама и Каан Момоко говорят, что «вы можете делать что угодно с бизнесом, которым управляет дом Мидзусима и связанные с ним компании».

Это означает, что их не будет заботить то, что они делают с бизнесом дома Мидзусима и другими связанными отраслями, и…

Ага, понятно.

Пока сдерживались те, кто в той же торговле.

Все из-за идеи, что они не хотят, чтобы дворянство уменьшалось, поэтому они не хотят сокрушать их, если это возможно.

— Тем не менее, держите руки подальше от имущества, которое дом Мидзусима передает поколениями.

Это потому, что Мидзусима Карен-сан когда-нибудь унаследует его.

Момоко-нээчан смотрит на Карен-сан.

Вся знать должна следить за Мидзусима-сама, чтобы он не продал его никому из-за проблем с деньгами.

Карен-сан склоняет голову.

— Ясно, лишить дворянского статуса дом Мидзусима на время — подходящее наказание.

Мидзусима-сама должен получить минимум такое наказание.

И в этот период Карен-сан станет служанкой Мисудзу.

Карен-сан отделится от отца и станет последовательницей дома Кудзуки, и как только Карен-сан станет главой, дом Мидзусима возродится.

Группа Кудзуки будет использовать ее прошлое слуги Мисудзу в качестве основы для возрождения дома Мидзусима.

— Мидзусима Карен-сан такая милая девушка, что я не против сделать ее своей служанкой, но все сегодняшние события произошли в особняке Кудзуки-сама.

Ничего не поделаешь, верно, Мисудзу?

Момоко-нээчан посмотрела на Мисудзу.

— То, что она твоя служанка, не означает, что ты можешь быть сурова с Карен-сан.

Она дочь, которая когда-нибудь возродит дом Мидзусима.

Мисудзу улыбается.

— Нет, Момоко-онээсама.

Я понимаю, о чем вы говорите, но если она моя служанка, то я должна обращаться с ней так же, как и с другими моими служанками.

Это только повредит решимости Карен-сан, если я поступлю иначе.

Мисудзу-сама права.

Я буду служить Мисудзу-сама всем телом и душой.

И я хотела бы, чтобы Мисудзу-сама, Кудзуки-сама, Каан-сама и вся остальная знать признали мою преданность.

Если нет, я не смогу искупить грехи дома Мидзусима.

Эта девушка…

Она достойна похвалы для человека ее возраста.

— Кажется, я ошибалась.

Мисудзу, строго тренируй ее.

Сказала Момоко-нээчан.

Я так и сделаю.

Момоко-онээсама.

Мисудзу немедленно обращается к Карен-сан.

— Да, Мисудзу-сама?

— Теперь ты моя слуга, встань позади меня.

Карен-сан склоняет голову и становится позади стула Мисудзу.

Раньше она была одной из барышень, которым разрешалось садиться, и все же,

Теперь она служанка, которой не разрешено садиться, пока ее Хозяйка не разрешит ей.

— Я знаю, что все думают о доме Мидзусима из-за этого события, но…

Сказала Мисудзу.

— Как видите, Мидзусима Карен стала моей служанкой.

Я считаю, что любая клевета или насилие направленные на Карен также направлены и на дом Кудзуки, вы не возражаете?

Ага, понятно.

Карен-сан стала служанкой для ее защиты.

— Не только дом Кудзуки.

Дом Каан тоже.

Момоко-нээчан улыбается.

— Мисудзу — моя младшая сестра.

Если вы будете смеяться над служанкой моей младшей сестры, то я сочту это за насмешку и над собой.

— С-спасибо.

Мисудзу-сама, Каан-сама.

Карен-сан плачет, переполненная эмоциями.

— Не плачь.

Ты теперь слуга.

Мичи, ее старшая, протягивает Карен-сан носовой платок.

— Плач перед своим мастер означает, что ты не обращаешь должного внимания.

Карен-сан тут же вытирает слезы.

— Давай постараемся вместе.

И почему-то барышни начинают хлопать в ладоши.

— У всех такое лицо, но мы не знаем, что может произойти.

Сказала Тории-сан, ухмыляясь.

Она говорит слишком много.

— Если ваши родители, бабушки и дедушки потерпят неудачу вам, возможно, придется стать вассалом другой семьи, как дом Мидзусима.

— Твой дом ближе всех к этому, Марико!

Момоко-нээчан улыбнулась Тории-сан.

— Если электроника Тории попадет в кризис, никто из знати не придет к вам на помощь.

Тории Марико относится к дворянству из-за родословной своей матери.

Сам дом Тории не принадлежит знати.

Следовательно, другая знать не будет помогать по причине сохранения дворянства.

— Если такое произойдет я стану слугой Момоко-онээсама!

Тории-сан сказала Момоко-нээчан.

— Ни за что.

Я не хочу, чтобы кто-то дерзкий, как Марико, был моим слугой.

— Как же так, Онээ-сама!!!

Разговор между шутом и принцессой продолжается.

— Хм, можно кое-что спросить?

Кано-сан смотрит на меня.

Внезапно я сильнее схватил задницу Агнес.

— Бакерата!

— Ой, прости, Агнес.

Я нежно похлопываю Агнес.

— А что насчет Курама-сан?

Кано-сан все это время беспокоилась о сестрах Курама.

Она видит, что Мидзусима Карен каким-то образом спасена, но…

Сестры Курама…

— Вот что сказал Джии-чан.

Сообщаю ей.

— Благородство означает, что потомки владеют чем-то, что они унаследовали от своих предков.

Но дом Курама потерял это.

Курама Каку, историческое здание и сад.

Юные леди должны знать, что отец сестер Курама уничтожил его, проигнорировав неоднократные советы Джии-чан и других.

— Поэтому он сказал, что дом Курама больше не принадлежит знати.

Кано-сан показывает мрачное лицо.

— И где они сейчас?

— Внутри особняка.

Я уверен, что они наблюдают за ситуацией во дворе.

Они не могут покинуть особняк первыми.

Должно быть, они ждут, пока мы уйдем

По правде говоря, они не могут вернуться домой, так как старшую принуждают стать проституткой, но…

Что касается Кано-сан— она знает, что это будет оскорблением для знатных дам, если они уйдут раньше.

— Понятно, если Кудзуки-сама так говорит, я тоже больше не могу помочь.

Сказала Момоко-нээчан.

— Дедушка и я горевали о потере Курама Каку.

Что сказал дедушка Сакурако?

— Это непростительный безрассудный поступок.

Глава дома Кано — дедушка Сакурако-сан.

Короче говоря, Джии-чан, дедушка Момоко-ничан и дедушка Сакурако-сан.

Большая тройка злится на отца сестер Курама.

— Это здание с историей и культурными ценностями, которые предлагалось не допускать к строительным работам.

Несмотря на это, Курама-сама настолько упрям, что начал строительные работы до окончания периода обсуждения.

Сказала Момоко-нээчан.

С точки зрения отца сестер, Курама Каку — не что иное, как старое здание, которое его связывает.

И вот, он уничтожил его, не оставив и следа.

Он выкопал сад ради отеля, который строил.

— Можем ли мы взять этих сестер в качестве моих слуг для их защиты?

Спросила Момоко-нээчан.

— Если семья Каан-сама готова оплатить долги Курама-сама…

Есть еще и это.

Это неразумно.

Долг группы Курама Каку не может быть взыскан.

Иностранные инвесторы их обманули.

Момоко-нээчан смотрит на Тории-сан.

— Марико, твоя семья сможет их спасти? В последнее время у электроники Тории бизнес идет хоршо, не так ли?

— Мой дедушка занимается бизнесом только там, где он получит прибыль.

Если бы бывший Курама Каку остался, он бы с радостью помог, но я не думаю, что он захотел бы связываться с высотным отелем, строительство которого было остановлено на половине и которое представляет собой обычный отель и ресторан без каких-либо уникальных характеристик.

Это разумная оценка группы Курама Каку в настоящее время.

— По крайней мере, если эти двое выйдут замуж в другую семью, их дети могут унаследовать дом Курама, но…

Сказала Тории-сан.

— Жениться на этих девушках означает, что ты возьмешь и долги дома Курама.

Я не думаю, что есть дворяне, которые хотели бы принять такое наказание.

— Если кто-то сделает это, их семья рассердится на них.

Брак в дворянстве требует одобрения не только родителей, бабушек и дедушек, но и побочных семей, слуг и руководителей, вовлеченных в их бизнес.

Я знаю эту структуру.

Даже если сыну дворянина понравилась Курама Мисато-сан или Арису-сан, и он хочет сделать ее своей женой…

Из-за долгов дома Курама вся семья будет протестовать против этого.

Будет трудно, если другая знать осудила вас за ваш выбор.

— Но я все равно хочу что-нибудь для них сделать.

Сказала Кано-сан.

У меня такое же чувство.

Сказала Момоко-нээчан.

— Мы должны оставить эту проблему для взрослых.

Мы ничего не можем сделать в этой ситуации.

Она вздыхает.

— Большое спасибо.

Было весело.

Наконец вечеринка Мисудзу закончилась.

Мы с Мисудзу стоим у выхода из двора, провожаем гостей.

Йошико-сан с нами.

Рюрико с Агнес, стоят позади нас.

— Я многому научилась.

Сказала нам Куромия-сан, воительница.

— С нетерпением жду тренировки.

— Да, пожалуйста.

Мисудзу улыбнулась, затем Куромия-сан подошла к Мичи.

— Я с нетерпением жду твоего руководства.

Мичи удивлена.

Но не показывает никаких эмоций на лице.

— Может, ты и слуга Мисудзу-сама, но ты мой учитель.

О, так вот как она думает.

— Пожалуйста, делайте это на тренировочной площадке с телохранителями.

Тории-сан сказала Куромия-сан.

— Мое мышление связано с обучением боевым искусствам в любое время и в любом месте.

— Это только ты так думаешь.

Разве ты не понимаешь, что ты здесь единственная такая?

— Разве это не про тебя?

Настроение портится.

— Эй, Хайджи, встань передо мной.

Ты знаешь, что этот человек опасен, не так ли?

— Да, я знаю, но я не буду вставать перед Марико-оджосама.

— Эй, ты мой телохранитель, не так ли?

— Хм, если это касается моих обязанностей телохранителя — вы только что уволили меня, и мы еще не закончили разговор о повторном трудоустройстве.

— Разве я не говорила, что найму тебя снова?

— Я еще не представила свои условия.

— Мне нужен лучшие условия, чем раньше, если вы хотите нанять меня.

— Эй, Хайджи.

— Я Адельхейд.

— Вот почему я зову тебя Хайджи.

Интересно, как долго они смогут продолжать эту пародию?

— Но, кажется, все прошло гладко.

Благодарю тебя, Мисудзу.

Момоко-нээчан сказала нам.

— До сих пор у всех нас были стены между нами, несмотря на то, что мы дворяне.

Но сегодняшняя вечеринка устранила их.

— Это потому, что Момоко-онээсама участвовала.

— Боже, ты права, но все же.

Момоко-нээчан гордо выпячивает грудь.

— Сакурако, мы с тобой стали сестрами, и дворянство будет процветать!

Момоко-нээчан широко улыбается.

Кано Сакурако-сан все еще выглядит мрачной.

Она смотрит на особняк, где находятся сестры Курама.